Чужая жизнь
23.45. Седьмой этаж больничного корпуса. Экстренная операционная. Неприлично яркий свет. Холодные голые стены. На столе спит ребёнок. Но это вовсе не безмятежный сон - об этом свидетельствуют наркозный аппарат и равномерное попискивание датчиков давления и сердцебиения. И всё равно ему больно. Не может быть не больно.
Ещё 1,5 часа назад это был беззаботный восьмилетний мальчик, любимый мамой и папой, балованный бабушками и решивший попробовать прокатиться с друзьями на подножке трамвая. Сейчас он перестал быть плотью и кровью своих родителей, став частью каждого из окружавших его людей. Полтора десятка хирургов, медсестёр и санитарок кружат вокруг операционного стола в каком-то сумашедшем и невообразимо красивом танце - танце творцов. Теперь этот маленькое тельце стало результатом их трудов, делом их умелых рук. Каждый делает что-то своё. Без суеты, но очень ловко обрабатываются грубые, уродливые раны, ставятся дренажные трубочки и катетеры. Люди у стола переговариваются, смеются. Шутки в такой момент - признак профессионализма. Только опытный человек может позволить себе немного расслабиться. Санитары (студенты-третьекурсники) стоят молча, широко раскрыв глаза и судорожно сжимают меняемые ими баночки с антисептиками. Они даже дышат через раз, для верности. Операционная медсестра как всегда невозмутима. Она видит подобное несколько раз за ночь 2-3 раза в неделю последние 15 лет, а то и больше. Кажется, она будет так же стоять и подавать инструменты даже если внезапно рухнут стены.
На соседнем столе 2 бригады хирургов колдуют над молодым мужчиной. Хотя "мужчина" - это уже, наверное, не про него. Если он когда-нибудь сможет сам дышать, наверняка пожалеет о каждом лишнем километре в час.
Ребёнок спит. Где-то внизу его родители, приехавшие слишком поздно, чтобы увидеть его перед операцией, но успевшие вписать в историю болезни отчество и адрес. Даже не хочется думать о том, что они сейчас чувствуют.
Ребёнок спит уже час. Это плохо. Хирурги торопятся закончить и поскорее отправить его в реанимачию под присмотр других опытных врачей и сестёр. Для них эта ночь самая обыкновенная. Не думаю, что она когда-нибудь станет "привычным делом" для тех, кто лежит на столе или ждёт внизу. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Если у Вас хватило желания или упрямства дочитать это до конца, прошу Вас, берегите себя и своих детей. Фраза "со мной и моими близкими такого никогда не случится" - самообман.
Анна Никонова
http://www.stihi.ru/2008/01/14/3726
Ещё 1,5 часа назад это был беззаботный восьмилетний мальчик, любимый мамой и папой, балованный бабушками и решивший попробовать прокатиться с друзьями на подножке трамвая. Сейчас он перестал быть плотью и кровью своих родителей, став частью каждого из окружавших его людей. Полтора десятка хирургов, медсестёр и санитарок кружат вокруг операционного стола в каком-то сумашедшем и невообразимо красивом танце - танце творцов. Теперь этот маленькое тельце стало результатом их трудов, делом их умелых рук. Каждый делает что-то своё. Без суеты, но очень ловко обрабатываются грубые, уродливые раны, ставятся дренажные трубочки и катетеры. Люди у стола переговариваются, смеются. Шутки в такой момент - признак профессионализма. Только опытный человек может позволить себе немного расслабиться. Санитары (студенты-третьекурсники) стоят молча, широко раскрыв глаза и судорожно сжимают меняемые ими баночки с антисептиками. Они даже дышат через раз, для верности. Операционная медсестра как всегда невозмутима. Она видит подобное несколько раз за ночь 2-3 раза в неделю последние 15 лет, а то и больше. Кажется, она будет так же стоять и подавать инструменты даже если внезапно рухнут стены.
На соседнем столе 2 бригады хирургов колдуют над молодым мужчиной. Хотя "мужчина" - это уже, наверное, не про него. Если он когда-нибудь сможет сам дышать, наверняка пожалеет о каждом лишнем километре в час.
Ребёнок спит. Где-то внизу его родители, приехавшие слишком поздно, чтобы увидеть его перед операцией, но успевшие вписать в историю болезни отчество и адрес. Даже не хочется думать о том, что они сейчас чувствуют.
Ребёнок спит уже час. Это плохо. Хирурги торопятся закончить и поскорее отправить его в реанимачию под присмотр других опытных врачей и сестёр. Для них эта ночь самая обыкновенная. Не думаю, что она когда-нибудь станет "привычным делом" для тех, кто лежит на столе или ждёт внизу. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Если у Вас хватило желания или упрямства дочитать это до конца, прошу Вас, берегите себя и своих детей. Фраза "со мной и моими близкими такого никогда не случится" - самообман.
Анна Никонова
http://www.stihi.ru/2008/01/14/3726