Сессия 28. Возьми себя в руки
В качестве запроса на сессию я принесла два варианта. Первый - сформировать психологический портрет, из которого можно составить образ, к которому я уже наконец-то начну двигаться. Сергей говорил, что потенциальные возможности велики, главное - куда и с какой скоростью двигаться. Я настаивала, сказала, чтобы он мне сказал ближайшую точку, до которой я смогу дотянуться и он назвал Одри Хепберн, с ее восторженностью, легкомысленностью, рассеянностью и самоиронией. Девушка-подросток, отличный вариант на пути взросления от девочки-потеряшки.
Второй темой оказалась старая добрая - развязать привязку к Андрею. Сергей сказал, что все идет своим чередом, что у меня будет еще месяц такой колбасы. Я настаивала на том, чтобы развязать гештальт, я не поговорила с Андреем последний раз, не расставила точки и теперь эта мысль ломом торчит у меня из головы.
Меня несло. Эмоция, сильная и настойчивая, выливалась через край, голова не включалась (кто не включал голову? Я. Кто позволил происходящему быть? Тоже я). Сергей же говорил, что действует в моих интересах, так пусть скажет мне пару слов, просто озвучит и я отстану. Но нет, он действует по-своему. Хотя, почему это вызывает во мне такое сопротивления? Я же пришла к нему не как к другу или любовнику, но как к человеку, который может мне помочь, в заведомо подчиненную позицию.
Перешла на претензии, сначала к Андрею, потом к Сергею, а затем и к себе. Я не хотела кричать «подлец», «гад», «урод», я кричала от боли внутри, от несправедливости, от надежды чувств, которая еще жива, теплится в груди, всплывает каждый раз при упоминании об Андрее, я ненавижу эту надежду, ненавижу себя. Неудачница! Сергей говорит «Чтобы убить человека, нужно его расчеловечить». Я не хочу расчеловечивать Андрея, я хочу благодарить его за присутствие в моей жизни, за подаренный опыт, хочу отпустить. И если последний разговор не состоялся, терапевт может мне помочь, мы можем сказать эти слова, я могу с ним попрощаться, разжать судорожно сжатую мышцу, выдохнуть. К чему весь этот цирк? «Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита».
Когда крик перешел на истерику, когда я сказала, что толку от моей работы не будет и мне стоит идти, чтобы не тратить впустую время (Вот здесь проявляются пробы силы, власти, насколько я могу управлять ситуацией, насколько я сильна. Так маленькие дети часто плачут, чтобы мама пришла и погладила. Не потому, что болит, а потому что дополнительное внимание. В моменты моих истерик все твое внимание на мне, воздух накален, взрыв неизбежен, разрядка неизбежна, жизнь пульсирует во всем объеме комнаты), он меня остановил, схватив за загривок и швырнув на диван. Это очень опасная игра, в которую я играю, тонкая грань, по которой я хожу. Да, я вызываю в нем злость, выброс адреналина, я подвожу своего учителя к определенным действиям. Но ведь однажды он не скажет «уходи, но больше не вернешься», однажды он просто молча внесет меня в список своих неудач, закроет дверь, перестанет отвечать на звонки. Я знаю эту закономерность: злость - гнев - выброс - чувство вины - страх - любовь. Да, я приду к нему просить прощения, говорить, что он самый-самый, что лучше его нет никого. Но услышит ли он меня в очередной раз? Я рискую.
Я прошу его сказать одну единственную фразу, поставить точку в том месте, где у меня осталось многоточие, неопределенность, болезненное ожидание, которое выматывает, истощает меня, мешает работать, мешает двигаться дальше. Да, это я сама накручиваю состояние, это я сама держусь за последнюю ниточку. Но я честно признаюсь в своем бессилии.
Оставаясь в своем кресле, Сергей берет меня за руку своей мягкой большой рукой, я утыкаюсь носом в его теплую кофту. Она пахнет его любящим псом и сигаретами. Он говорит от лица Андрея, я представляю лицо, его голос, но детали теряются, остается только ощущение, что Андрей рядом, размытый образ. «Я благодарен за то время, что мы провели вместе. Теперь я хочу, чтобы ты была счастлива», - говорит мой "добрый фей". Не помню дословно. Не то, это правда, но это не тот ключ, не от той двери. «Между нами все кончено» - говорит он по моему требованию и из меня вырывается вздох облегчения. Да, это то, что нужно. Я чувствую, что теперь все кончено, я отпустила, я вернулась к себе. Я смеюсь и плачу от благодарности. От благодарности к себе за то, что дотянула до конца, добилась своего, услышала эту фразу, от благодарности к Андрею за все время, которое мы провели вместе.
Но больше всего я благодарна Сергею. Я знаю, тот вечер дался ему не легко. Я не просто сопротивлялась, я сражалась, я была не просто истеричной, я была неуправляемой. Я давила, я применяла все возможные методы. Но он все равно остался собой. Он действовал в моих интересах, он помогал мне. Сопливая и в слезах счастья я послушала поставленную им песню.
После сессии я почувствовала очень сильную благодарность к своему "спасителю" и сильнейшее доверие. Обняв, сказала «Я люблю тебя». Это не та любовь, которая накидывает силки и удерживает рядом. Это та любовь, которая почитает и боготворит.
Второй темой оказалась старая добрая - развязать привязку к Андрею. Сергей сказал, что все идет своим чередом, что у меня будет еще месяц такой колбасы. Я настаивала на том, чтобы развязать гештальт, я не поговорила с Андреем последний раз, не расставила точки и теперь эта мысль ломом торчит у меня из головы.
Меня несло. Эмоция, сильная и настойчивая, выливалась через край, голова не включалась (кто не включал голову? Я. Кто позволил происходящему быть? Тоже я). Сергей же говорил, что действует в моих интересах, так пусть скажет мне пару слов, просто озвучит и я отстану. Но нет, он действует по-своему. Хотя, почему это вызывает во мне такое сопротивления? Я же пришла к нему не как к другу или любовнику, но как к человеку, который может мне помочь, в заведомо подчиненную позицию.
Перешла на претензии, сначала к Андрею, потом к Сергею, а затем и к себе. Я не хотела кричать «подлец», «гад», «урод», я кричала от боли внутри, от несправедливости, от надежды чувств, которая еще жива, теплится в груди, всплывает каждый раз при упоминании об Андрее, я ненавижу эту надежду, ненавижу себя. Неудачница! Сергей говорит «Чтобы убить человека, нужно его расчеловечить». Я не хочу расчеловечивать Андрея, я хочу благодарить его за присутствие в моей жизни, за подаренный опыт, хочу отпустить. И если последний разговор не состоялся, терапевт может мне помочь, мы можем сказать эти слова, я могу с ним попрощаться, разжать судорожно сжатую мышцу, выдохнуть. К чему весь этот цирк? «Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита».
Когда крик перешел на истерику, когда я сказала, что толку от моей работы не будет и мне стоит идти, чтобы не тратить впустую время (Вот здесь проявляются пробы силы, власти, насколько я могу управлять ситуацией, насколько я сильна. Так маленькие дети часто плачут, чтобы мама пришла и погладила. Не потому, что болит, а потому что дополнительное внимание. В моменты моих истерик все твое внимание на мне, воздух накален, взрыв неизбежен, разрядка неизбежна, жизнь пульсирует во всем объеме комнаты), он меня остановил, схватив за загривок и швырнув на диван. Это очень опасная игра, в которую я играю, тонкая грань, по которой я хожу. Да, я вызываю в нем злость, выброс адреналина, я подвожу своего учителя к определенным действиям. Но ведь однажды он не скажет «уходи, но больше не вернешься», однажды он просто молча внесет меня в список своих неудач, закроет дверь, перестанет отвечать на звонки. Я знаю эту закономерность: злость - гнев - выброс - чувство вины - страх - любовь. Да, я приду к нему просить прощения, говорить, что он самый-самый, что лучше его нет никого. Но услышит ли он меня в очередной раз? Я рискую.
Я прошу его сказать одну единственную фразу, поставить точку в том месте, где у меня осталось многоточие, неопределенность, болезненное ожидание, которое выматывает, истощает меня, мешает работать, мешает двигаться дальше. Да, это я сама накручиваю состояние, это я сама держусь за последнюю ниточку. Но я честно признаюсь в своем бессилии.
Оставаясь в своем кресле, Сергей берет меня за руку своей мягкой большой рукой, я утыкаюсь носом в его теплую кофту. Она пахнет его любящим псом и сигаретами. Он говорит от лица Андрея, я представляю лицо, его голос, но детали теряются, остается только ощущение, что Андрей рядом, размытый образ. «Я благодарен за то время, что мы провели вместе. Теперь я хочу, чтобы ты была счастлива», - говорит мой "добрый фей". Не помню дословно. Не то, это правда, но это не тот ключ, не от той двери. «Между нами все кончено» - говорит он по моему требованию и из меня вырывается вздох облегчения. Да, это то, что нужно. Я чувствую, что теперь все кончено, я отпустила, я вернулась к себе. Я смеюсь и плачу от благодарности. От благодарности к себе за то, что дотянула до конца, добилась своего, услышала эту фразу, от благодарности к Андрею за все время, которое мы провели вместе.
Но больше всего я благодарна Сергею. Я знаю, тот вечер дался ему не легко. Я не просто сопротивлялась, я сражалась, я была не просто истеричной, я была неуправляемой. Я давила, я применяла все возможные методы. Но он все равно остался собой. Он действовал в моих интересах, он помогал мне. Сопливая и в слезах счастья я послушала поставленную им песню.
Click to viewПосле сессии я почувствовала очень сильную благодарность к своему "спасителю" и сильнейшее доверие. Обняв, сказала «Я люблю тебя». Это не та любовь, которая накидывает силки и удерживает рядом. Это та любовь, которая почитает и боготворит.