Фэйл первый
Бывает с художниками по-всякому. Не то они забывают какие-нибудь важности, вроде дат и текущих дней недели, то теряются от незнания вещей столь банально-известных, что потом им становится крайне стыдно, а то и без задней мысли проделывают такие штуки и так громко хохочут, что прохожие глядят на них крайне неодобрительно и надеются, что таких исправят раньше могилы. А бывают с ними вещи, про которые они одни знают, но никому не говорят.
И вот один такой бывает фэйл:
Идет художник себе по улице, глазеет по сторонам, как блаженный, всё подмечает, ничего потом не вспомнит, о чём-то своём думает. И вдруг видит, что проходит магазин Артишок, например, или Передвижник. Ну, он, конечно, сразу туда, хотя и думал до того, что на имеющиеся в кармане средства неплохо бы что-нибудь съесть или выпить даже.
Заходит художник в магазин - а там всяческие разнообразия диковинные, которые некоторые наивные умы смущают и повергают тотчас же в замешательство - есть там все краски и кисти, которые только можно вообразить, все карандаши, всех цветов бумага, все этюдники, все книги, но это ещё что!.. Встречаются там и специальные плиты смальты, которую должно раздробить, дабы делать потом из кусочков мозайку, есть и разные, приготовленные для резьбы и ксилографии, деревянные доски, шкатулки и ложки всех форм и размеров, и специально для этого разной любопытнейшей формы ножи, есть редкие краски, приготовленные специально для стекла и металла или даже шелка. Есть и перья, и тушь, что бы рисовать удивительные завитые буквицы и писать повествования древними начертаниями, принятыми в эпоху средневековья. Есть всякая позолота из латунного порошка, и разные наборы для рисования и поделок, разноцветная глина и даже трафаретики с птичками и растительными узорами, по которым можно нарисовать что-нибудь у себя дома на стене даже, если ты совсем этого не умеешь делать. Есть и бумага, тисненая вручную, и рисовая бумага для китайской живописи и каллиграфии, есть и такое множество альбомов и блокнотов, что художник, уверенным шагом миновав ложки и птичек с растительными узорами, непременно перед ними остановится и начнёт внимательно разглядывать - он-то уже знает, что добрая половина всего этого барахла нахрен не нужна ни ему, ни любому другому его брату, а нужна только скучающим домохозяйкам и тем, кто любит, что бы всё было "креативненько".
И тут он, конечно, находит ровно такой блокнот, какой ему всю жизнь был нужен. И переплет у него сделан крайне похвально, и бумага цвета слоновой кости ровно нужной плотности и гладкости, и формат ровно какой надо и в обморок упасть нет желания, как посмотришь на маленькую зеленую наклеечку, уведомляющую о грязном земном.
Тут, конечно же, художник тотчас лишает себя возможности выпить сегодня пива, закусывая чебуреком, и весь оставшийся день тщательно обдумывает, как бы ему распорядиться неожиданно доставшимся сокровищем. Фантазия у него (разумеется!) есть, и он не сильно мучаясь, придумывает, какого рода замечательными рисунками будет заполнен его великолепный блокнот и как чудесно он будет выглядеть, заполненный до конца, а особенно, если таких у него будет целая стопка!.. . Вечером, не стерпев, он даже изрисовывает первые два листа, а потом кладёт блокнот в сумку, что бы каждый день иметь к нему доступ.
Там лежит уже два не менее великолепных блокнота, но они, совсем другого формата и для другого рода рисунков.
Несколько дней художник таскает с собой эти блокноты (а в первом израсходовано тринадцать листов, во втором - шесть и одна страница, а в последнем - два, первый лежит полгода, а второй три месяца) как однажды на какой-то лекции у него в голове, наконец, появляется идея, достойная изображения. Он радостно достает последний блокнот, открывает на пятой странице, рисует на ней несколько черт и надолго зависает: бумага-то цвета слоновой кости великолепна, переплет шикарен, а скромные художественные навыки... Нет, и даже как-то неловко изображать на ней эти недостойные почеркушки, да, честно признать, тема и несовсем та, для которой всё это предназначено, а по теме как-то и ничего не придумывается...
За тем художник кладет свой восхитительный блокнот в сумку, клянчит у соседа пару листочков и изрисовывает их все без зазора совести. А блокнот кладёт в шкаф до появления достойных идей.
И, надо честно признать, что при всём при этом нет у него никаких проблем ни с идеями, ни с художественными навыками.
И вот один такой бывает фэйл:
Идет художник себе по улице, глазеет по сторонам, как блаженный, всё подмечает, ничего потом не вспомнит, о чём-то своём думает. И вдруг видит, что проходит магазин Артишок, например, или Передвижник. Ну, он, конечно, сразу туда, хотя и думал до того, что на имеющиеся в кармане средства неплохо бы что-нибудь съесть или выпить даже.
Заходит художник в магазин - а там всяческие разнообразия диковинные, которые некоторые наивные умы смущают и повергают тотчас же в замешательство - есть там все краски и кисти, которые только можно вообразить, все карандаши, всех цветов бумага, все этюдники, все книги, но это ещё что!.. Встречаются там и специальные плиты смальты, которую должно раздробить, дабы делать потом из кусочков мозайку, есть и разные, приготовленные для резьбы и ксилографии, деревянные доски, шкатулки и ложки всех форм и размеров, и специально для этого разной любопытнейшей формы ножи, есть редкие краски, приготовленные специально для стекла и металла или даже шелка. Есть и перья, и тушь, что бы рисовать удивительные завитые буквицы и писать повествования древними начертаниями, принятыми в эпоху средневековья. Есть всякая позолота из латунного порошка, и разные наборы для рисования и поделок, разноцветная глина и даже трафаретики с птичками и растительными узорами, по которым можно нарисовать что-нибудь у себя дома на стене даже, если ты совсем этого не умеешь делать. Есть и бумага, тисненая вручную, и рисовая бумага для китайской живописи и каллиграфии, есть и такое множество альбомов и блокнотов, что художник, уверенным шагом миновав ложки и птичек с растительными узорами, непременно перед ними остановится и начнёт внимательно разглядывать - он-то уже знает, что добрая половина всего этого барахла нахрен не нужна ни ему, ни любому другому его брату, а нужна только скучающим домохозяйкам и тем, кто любит, что бы всё было "креативненько".
И тут он, конечно, находит ровно такой блокнот, какой ему всю жизнь был нужен. И переплет у него сделан крайне похвально, и бумага цвета слоновой кости ровно нужной плотности и гладкости, и формат ровно какой надо и в обморок упасть нет желания, как посмотришь на маленькую зеленую наклеечку, уведомляющую о грязном земном.
Тут, конечно же, художник тотчас лишает себя возможности выпить сегодня пива, закусывая чебуреком, и весь оставшийся день тщательно обдумывает, как бы ему распорядиться неожиданно доставшимся сокровищем. Фантазия у него (разумеется!) есть, и он не сильно мучаясь, придумывает, какого рода замечательными рисунками будет заполнен его великолепный блокнот и как чудесно он будет выглядеть, заполненный до конца, а особенно, если таких у него будет целая стопка!.. . Вечером, не стерпев, он даже изрисовывает первые два листа, а потом кладёт блокнот в сумку, что бы каждый день иметь к нему доступ.
Там лежит уже два не менее великолепных блокнота, но они, совсем другого формата и для другого рода рисунков.
Несколько дней художник таскает с собой эти блокноты (а в первом израсходовано тринадцать листов, во втором - шесть и одна страница, а в последнем - два, первый лежит полгода, а второй три месяца) как однажды на какой-то лекции у него в голове, наконец, появляется идея, достойная изображения. Он радостно достает последний блокнот, открывает на пятой странице, рисует на ней несколько черт и надолго зависает: бумага-то цвета слоновой кости великолепна, переплет шикарен, а скромные художественные навыки... Нет, и даже как-то неловко изображать на ней эти недостойные почеркушки, да, честно признать, тема и несовсем та, для которой всё это предназначено, а по теме как-то и ничего не придумывается...
За тем художник кладет свой восхитительный блокнот в сумку, клянчит у соседа пару листочков и изрисовывает их все без зазора совести. А блокнот кладёт в шкаф до появления достойных идей.
И, надо честно признать, что при всём при этом нет у него никаких проблем ни с идеями, ни с художественными навыками.