(no subject)

[algrin]

- Ладно, слушай. - Штайнер сделал глубокую затяжку. - Ничего особенного у меня не было. Сквозное ранение мышечных тканей. Боли почти не было. Но рядом лежал мой друг. Не какой-нибудь друг. Мой друг. Его ранило в живот осколком снаряда. Он лежал на койке и кричал. Ни грамма морфия, понимаешь? Морфия не хватало даже для офицеров. На второй день он так сильно охрип, что мог уже только стонать. Умолял меня прикончить его. Я бы это сделал, но не знал как. И вдруг на третий деньна обед подали гороховый суп. Густой гороховый суп с салом, суп мирного времени. До того нас кормили какими-то ополосками. Ну, мы, конечно, давай жрать. Все страшно изголодались. Жрал и я. Жрал, как давно не кормленная сотина, с каким-то самозабвенным наслаждением. Уплетая суп и глядя поверх края миски, я видел лицо моего друга, его искусанные, разжатые губы, видел, что он умирает в муках. Через два часа его не стало... А я жрал и жрал, и никогда в жизни ничто не казалось мне вкуснее.
Он сделал паузу.
- Ну и что ж, вы просто здорово изголодались, - сказал Керн.
- Не в этом суть. Тут другое. Кто-то подыхает рядом, а ты ничего не чувствуешь. Ну, допустим, тебе жалко человека. Но боли-то ты ведь все равно не чувствуешь! Твой живот цел - в этом все дело. Рядом, в двух шагах от тебя, кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук... А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни! Запомни это, малыш. Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад. Тебе не кажется?
-Нет, не кажется, - сказал Керн.
Штайнер усмехнулся.
- Понимаю. И все-таки подумай об этом при случае. А вдруг поможет...

Э.М.Ремарк "Возлюби ближнего своего"