- А я учила для праздника танец «Звёздочка», - вдруг шёпотом сказала Ветка. - Знаете, почему я вспомнила? Потому что эти звёзды увидела.
- А ты станцуй, - серьёзно сказал Виталька. - Если «Звёздочка», значит, это танец для неба.
Она не стала по-девчоночьи отнекиваться и стесняться. Только сказала:
- Как же без музыки?
- А ты вспомни, - посоветовал я, - и представь, будто играет.
- Я-то представлю… А вы?
- Мы тоже.
- А… вы это по правде? Смеяться не будете?
- Ты что! - сказал Виталька.
Мы отодвинулись на самый край ковра-самолёта. Ветка встала на другом краю. Он сразу же заботливо приподнялся.
Конечно, ей было страшно с непривычки на такой высоте. Пока мы держали её за руки - ещё ничего, а сейчас она одна оказалась среди пустоты. Огоньки да небо… Но она была храбрая девчонка. И может быть, она в самом деле представила себя звездой. Или ей подумалось, что это сон, а во сне страх высоты иногда пропадает.
Сначала Ветка постояла, обняв себя за плечи, а потом вскинула руки и закружилась. Я не знаю, хорошо ли она танцевала. И музыки никакой я представить не мог. Ветка была в жёлтом платьице, и казалось, что громадная светлая бабочка трепещет над кромкой ковра-самолёта…
Ну, бабочка так бабочка. Всё равно я на всю жизнь запомнил, как в негаснущем небе летней ночи, высоко-высоко над уснувшей землёй, танцует девчонка…
- А ты станцуй, - серьёзно сказал Виталька. - Если «Звёздочка», значит, это танец для неба.
Она не стала по-девчоночьи отнекиваться и стесняться. Только сказала:
- Как же без музыки?
- А ты вспомни, - посоветовал я, - и представь, будто играет.
- Я-то представлю… А вы?
- Мы тоже.
- А… вы это по правде? Смеяться не будете?
- Ты что! - сказал Виталька.
Мы отодвинулись на самый край ковра-самолёта. Ветка встала на другом краю. Он сразу же заботливо приподнялся.
Конечно, ей было страшно с непривычки на такой высоте. Пока мы держали её за руки - ещё ничего, а сейчас она одна оказалась среди пустоты. Огоньки да небо… Но она была храбрая девчонка. И может быть, она в самом деле представила себя звездой. Или ей подумалось, что это сон, а во сне страх высоты иногда пропадает.
Сначала Ветка постояла, обняв себя за плечи, а потом вскинула руки и закружилась. Я не знаю, хорошо ли она танцевала. И музыки никакой я представить не мог. Ветка была в жёлтом платьице, и казалось, что громадная светлая бабочка трепещет над кромкой ковра-самолёта…
Ну, бабочка так бабочка. Всё равно я на всю жизнь запомнил, как в негаснущем небе летней ночи, высоко-высоко над уснувшей землёй, танцует девчонка…
Reply
Leave a comment