...
Маленькая тёмная комната. Из мебели присутствуют: узкая тахта, покосившийся шкаф с незакрывающейся дверцей и тумбочка с которой негромко вещает покрытый пылью телевизор. С облупившегося потолка свисает странного вида люстра. Кое-где отставшие, розовые с зелёными прожилками обои, обшарпанный паркет и массивная батарея центрального отопления дополняют картину. В комнате невыносимо жарко. Сквозь грязно-бежевые шторы пробивается луч палящего полуденного солнца. На тахте, слегка сгорбившись, сидит немолодой уже, лет сорока, мужчина. Его взгляд не сфокусирован, но тем ни менее прикован к телеэкрану. На нём мятые коричневые брюки и белая рубашка с растёгнутыми до живота пуговицами и пропитанными желтоватым потом подмышками. Левый рукав рубашки закатан по локоть, другой расстёгнут у запястья. Лицо человека напряжено, рот слегка приоткрыт, громоздкие замусоленные очки сползли на кончик носа. Неожиданно, словно переключился некий тумблер, мужчина становится необычайно взволнован и начинает сбивчиво причитать.
- Господи, уже все купили! Уже все вложились! Все уже СЧАСТЛИВЫЕ ОБЛАДАТЕЛИ! А я тут сижу... Всё растёт, а я сижу!
Мужчина хватает лежащую рядом с ним газету, лихорадочно листает до раздела продаж недвижимости и начинает водить дрожащим пальцем по строчкам обьявлений.
- Вот! Вот, например, - едва слышно бормочет он, - это симпатично. И район хороший...так так...а сколько же...СКОЛЬКО?!!! Нет, это безумие, я никогда не смогу! Никогда! Откуда у всех столько денег?! Надо срочно, СРОЧНО что-то купить. Хоть на окраине, хоть где. Все растёт! Сейчас или никогда! ( На несколько секунд замолкает )
- А если упадёт? Если весь этот сволочной рынок рухнет в тартарары? Что же делать тогда, что!? ... Но нет, надо как-то выкрутиться, перезанять, под любые проценты, слышите, под любые! - он теперь уже почти кричит. В этот момент его привлекает что-то происходящее на телевизионном экране и он сосредоточенно вслушивается в голос ведущего.
- Вот опять! Опять по телевизору сказали, что всё выросло на тридцать процентов! На тридцать! Да что же э-тто...
( С беспомощным удивлением озирается вокруг )
Глаза его влажнеют, крупные слёзы начинают катиться по щекам, голова бессильно падает на грудь. Мужчина начинает горько рыдать, колыхаясь всем телом. Тахта слегка поскрипывает в такт.
Занавес.
- Господи, уже все купили! Уже все вложились! Все уже СЧАСТЛИВЫЕ ОБЛАДАТЕЛИ! А я тут сижу... Всё растёт, а я сижу!
Мужчина хватает лежащую рядом с ним газету, лихорадочно листает до раздела продаж недвижимости и начинает водить дрожащим пальцем по строчкам обьявлений.
- Вот! Вот, например, - едва слышно бормочет он, - это симпатично. И район хороший...так так...а сколько же...СКОЛЬКО?!!! Нет, это безумие, я никогда не смогу! Никогда! Откуда у всех столько денег?! Надо срочно, СРОЧНО что-то купить. Хоть на окраине, хоть где. Все растёт! Сейчас или никогда! ( На несколько секунд замолкает )
- А если упадёт? Если весь этот сволочной рынок рухнет в тартарары? Что же делать тогда, что!? ... Но нет, надо как-то выкрутиться, перезанять, под любые проценты, слышите, под любые! - он теперь уже почти кричит. В этот момент его привлекает что-то происходящее на телевизионном экране и он сосредоточенно вслушивается в голос ведущего.
- Вот опять! Опять по телевизору сказали, что всё выросло на тридцать процентов! На тридцать! Да что же э-тто...
( С беспомощным удивлением озирается вокруг )
Глаза его влажнеют, крупные слёзы начинают катиться по щекам, голова бессильно падает на грудь. Мужчина начинает горько рыдать, колыхаясь всем телом. Тахта слегка поскрипывает в такт.
Занавес.