Миф о Сизифе.
Оригинал взят у avderin в Миф о Сизифе.
За дерзость и гордыню осудили боги Сизифа на вечную каторгу. Должен был он бесконечно вкатывать на гору камень. Но едва вкатит его - камень срывается вниз - и всё начинается сначала.
Но даже не тяжесть этой работы являлась главным наказанием - унизительна и нестерпима была её бессмысленность. Но нет выбора у Сизифа - неотвратима кара богов. С гневом и отвращением несёт он свой крест. Сменяются века, тысячелетия, климат и общественные формации - неизменным остаётся бесконечный и бессмысленный сизифов труд.
Но однажды к подножию горы подъехала кавалькада больших чёрных машин. Из них вышли люди в галстуках и при портфелях. Ходили, глядели, много меж собой говорили - да Сизифу всё равно не до них - мало ли здесь зевак прошло за несколько тысячелетий.
Только вырос вскоре под горою большой дом: снизу гранитом облицован, сверху мрамором выложен. Две большие, тяжёлые, как надгробия, бронзовые доски украсили его вход. Две одинаковые надписи на них оглашали всем проходящим мимо название учреждения «Главсизифспецпромтяжтранс».
Пустырь перед дворцом закатали асфальтом - под стоянку для тех самых машин. Поставили шлагбаум, чтобы посторонние не ездили, охранника, чтобы шлагбаум не умыкнули.
И закипела работа. Нормировщики научно-обоснованные нормы вкатывания камня разрабатывают, плановики показатели на следующий год с центром согласовывают. Производственный отдел уже который год пытается организовать для Сизифа транспортёр. Почту туда-сюда мешками таскают: «В ответ на ваше восходящее отвечаем нашим нисходящим…»
Работа бурлит, люди потеют, всё, что надо - делают. И за того парня работают, и дисциплину крепят, и с пьянством борются. Ускоряются, перестраиваются… Переходящие знамёна получают, грамоты, благодарности президентов и исполняющих их обязанности…
Только Сизиф ничего об этом не знает. Как катал он свой камень - так и катает.
За дерзость и гордыню осудили боги Сизифа на вечную каторгу. Должен был он бесконечно вкатывать на гору камень. Но едва вкатит его - камень срывается вниз - и всё начинается сначала.
Но даже не тяжесть этой работы являлась главным наказанием - унизительна и нестерпима была её бессмысленность. Но нет выбора у Сизифа - неотвратима кара богов. С гневом и отвращением несёт он свой крест. Сменяются века, тысячелетия, климат и общественные формации - неизменным остаётся бесконечный и бессмысленный сизифов труд.
Но однажды к подножию горы подъехала кавалькада больших чёрных машин. Из них вышли люди в галстуках и при портфелях. Ходили, глядели, много меж собой говорили - да Сизифу всё равно не до них - мало ли здесь зевак прошло за несколько тысячелетий.
Только вырос вскоре под горою большой дом: снизу гранитом облицован, сверху мрамором выложен. Две большие, тяжёлые, как надгробия, бронзовые доски украсили его вход. Две одинаковые надписи на них оглашали всем проходящим мимо название учреждения «Главсизифспецпромтяжтранс».
Пустырь перед дворцом закатали асфальтом - под стоянку для тех самых машин. Поставили шлагбаум, чтобы посторонние не ездили, охранника, чтобы шлагбаум не умыкнули.
И закипела работа. Нормировщики научно-обоснованные нормы вкатывания камня разрабатывают, плановики показатели на следующий год с центром согласовывают. Производственный отдел уже который год пытается организовать для Сизифа транспортёр. Почту туда-сюда мешками таскают: «В ответ на ваше восходящее отвечаем нашим нисходящим…»
Работа бурлит, люди потеют, всё, что надо - делают. И за того парня работают, и дисциплину крепят, и с пьянством борются. Ускоряются, перестраиваются… Переходящие знамёна получают, грамоты, благодарности президентов и исполняющих их обязанности…
Только Сизиф ничего об этом не знает. Как катал он свой камень - так и катает.