Точка невозврата...
У меня никогда не было проблем с прошлым. Я переворачивал страницу своей жизни и просто забывал об этом. Меня не мучили упущенные возможности, ошибки и люди, которых я больше не увижу. Я забывал об этом так, будто этого никогда и не было. Одни назовут это черствостью, другие - безразличием. Сам я никогда это никак не называл, но всегда считал, что это положительная черта. В конце концов, нельзя жить прошлым. Почему? Потому что тогда не останется времени думать о настоящем и будущем.
Я вычеркивал из памяти и своей жизни все, что забирало у меня время. Все, кроме одного, кроме одного-единственного человека, которого я до сих пор не могу забыть, не могу представить, что ее не было. Вы когда-нибудь расставались с близким человеком? Наверняка, да. Как это было? Тысячная ссора, после которой уже нет ни сил, ни желания начинать все сначала? Спокойное "давай останемся друзьями"? Измена?
...Я просто стоял и смотрел, как она собирает вещи и укладывает их в небольшую коробку. Нужно было что-то сказать, а я не мог найти подходящих слов. Да и что можно было сказать? Она как всегда все решила. Одна. За всех. Раз и навсегда.
Выходя, она обернулась и посмотрела на меня. И я вдруг со всей силой отчаяния понял, что больше никогда ее не увижу. Господи, если бы сейчас хоть что-то зависело от меня!
- Спасибо тебе за эти двадцать лет, - она вышла и закрыла за собой дверь.
Так благодарят обслуживающий персонал гостиниц, продавщицу в магазине, но не мужчину, который был готов посвятить всю свою жизнь одному единственному человеку.
"Спасибо тебе за эти двадцать лет". Если бы кто-то вдруг вздумал составить рейтинг самых холодных прощальных фраз, то эта, несомненно, вошла бы в первую десятку. Я до сих пор с холодной дрожью вспоминаю те первые дни после ее ухода. Безысходное отчаяние, сменяющееся апатией. Разрывающая на части тоска.
Мир за окном потерял для меня всякий смысл. Мой холодильник был пуст. Мне не хотелось есть. Меня раздражали громкие звуки и яркий свет, поэтому окна в моей комнате всегда были завешены. Все без нее потеряло смысл. А я даже не мог винить ее за это, потому что она никогда и не стремилась значить для меня слишком много.
Когда она ушла , мне казалось, что я перешел в разряд "других". Она могла не ответить на SMS. А когда я звонил, то часто слышал: "Я занята. Перезвоню позже". Вот так, сухо и коротко. Я видел все ее недостатки, ее отношение ко мне, но не мог отказаться от нее. Я безумно скучал, изматывая себя самыми мучительными мыслями. Все было неопределенно, а неопределенность всегда заставляет нервничать, додумывать и страдать.
Моя зависимость от нее была абсолютно неизлечимой. Но, даже страдая из-за нее, я не мог представить, что однажды она исчезнет из моей жизни. Интересно, знала ли она об этом? Или старалась не замечать моих чувств так же, как я старался не замечать ее сдержанности. Потому что она принимала мою любовь именно так - сдержанно. Все, что происходило потом, было попыткой заставить себя жить и, наконец, осознать, что все-таки произошло.
Первым чувством, которое я отчетливо помню, была ненависть. Да, она уже не любила меня. Но я любил ее и никогда не скрывал своих чувств. Она не могла не видеть этого. Она не могла не знать, как больно мне будет, если уйдет.
Позже я попытался ее понять. Оказалось, что с той же легкостью, с какой я ее обвинял, ее можно и оправдать. Возможно она хотела, чтобы я сам понял, что не стоит ждать слишком многого, и перестал строить воздушные замки. И на что я, собственно, злюсь? На то, что она не приказала своему сердцу любить, или на то, что я сам не смог стать тем, с кем бы она захотела остаться? А короткая прощальная фраза, возможно, вовсе не от желания уязвить, а просто от нежелания затягивать расставание, превращать его в театральное действие со слезами и упреками.
Долгое время я находился между ненавистью и пониманием, находя все новые аргументы то в пользу первого, то в пользу второго, но, признаться честно, так и не смог ни полностью возненавидеть, ни полностью понять. Единственное, в чем я был уверен, это то, что очень тоскую о ней.
Сейчас я думаю, если люди научились лечить наркотическую и алкогольную зависимости, изобрели лекарства от чумы и холеры, то почему при лечении зависимости от другого человека до сих пор прописывают только время? Но у моей болезни было одно серьезное осложнение, которое затрудняло лечение даже этим неоднократно проверенным и слишком медленнодействующим лекарством - я не мог до конца поверить, что больше никогда ее не увижу. Наверно это похоже на временное умопомрачение, но мне казалось, что она может передумать и вернуться. Нет, это не было навязчивой идеей, которую я постоянно обдумывал. Это было где-то глубоко внутри. Последняя неубитая надежда из всех надежд, связанных с ней. Я прекрасно понимал, что это невозможно, нелогично, что не в ее характере - совершать поступки, в правильности которых она не до конца уверена. Но каждый раз, когда звонил телефон, я вздрагивал и бросался к нему в той самой глупой надежде увидеть на дисплее ее имя.
Вы когда-нибудь ждали заведомо невозможного? Это ужасно. Это затягивает как трясина, и через некоторое время действительно начинаешь верить, что это может произойти. От этого можно сойти с ума.
Прошло три бесконечно долгих месяца, прежде чем я начал трезво оценивать ситуацию. В какой-то момент организм устает мучить сам себя и тогда приходит временное облегчение, которое иногда кажется похожим на полное выздоровление. Я снова серьезно взялся за работу и перестал отказываться от приглашений друзей. Я научился думать о произошедшем спокойнее.
При воспоминании об этих трех месяцах, мне казалось, что я вспоминаю события, произошедшие не со мной, а с кем-то другим. Так все было туманно. Я твердо решил начать новую жизнь. Без нее. Без тоски. Без воспоминаний. Вычеркнуть ее из памяти, как я вычеркивал все, что было до нее. Я очень старался, но ничего не выходило, потому что все напоминало мне о ней...
Я заходил на кухню, и сразу вспоминал ее, стоящей у стола. Она любила готовить, и умела. Она любила делать мне приятное и если это были обычные бутерброды, то для меня они были вкуснее самых изысканных блюд мира. На скольких еще кухнях она будет их готовить?..
Пустая полочка в ванной… Я так и не поставил туда ничего… Излишне описывать, какие образы вызывал у меня вид спальни. Здесь все вещи хранили частичку ее. Казалось, что все здесь принадлежит ей даже больше, чем мне. И мне была отвратительна даже мысль, что кто-то кроме нее когда-нибудь сюда войдет.
Я солгал бы, сказав, что больше не думаю о ней, не скучаю по тем двадцати годам, по ее голосу и прикосновениям. Еще скучаю, но уже перестал ждать.
Я не знаю, где она и с кем. Не знаю, чье имя шепчет по утрам. Недавно я подумал, что мне не стоит ревновать к тем, кто будет у нее после меня. Возможно, они повторят мою историю и будут также несчастны. А еще я решил, что хоть это и очень больно - быть всего лишь эпизодом в чьей-то жизни, - это все-таки лучше, чем никогда не позволить себе быть рядом с тем, кого любишь.
Кто-то, чтобы забыть, меняет работу, квартиру, город, страну, бежит на край света от того, от чего убежать невозможно. Кто-то заводит собачку или нового любовника. Кто-то начинает пить. Кто-то уходит с головой в дела, а кто-то из жизни. Все стремятся что-то поменять. Я сменил дверной замок. И у прошлого больше нет ключей от него.