Ушедший в прошлое
Пока я ездил по Европе, видел как народ активно готовится к Хеллоуину. В горных городках у дорог стоят телеги с тыквами - подходи покупай себе светильник Джека, магазины полны свечей и маскарадных нарядов, даже в воздухе разлито предвкушение какого-то веселого озорства. И мне вспомнилось, как много лет назад в Выборге отмечали Самхейн.
Ближе к ночи на замковом острове собирались люди в средневековых одеждах. Некоторые были вооружены, как-никак темные силы выбирались на свободу этой ночью, авось попадешься под руку. По замку разносился аромат свежесваренного глинтвейна и грога, громкие голоса и смех, сливающиеся с веселыми мелодиями, которые наигрывали замковые музыканты на давно забытых инструментах. Когда совсем темнело на площадь выходили огненные мастера. Зрители притихали в восторге и завороженно следили за танцем огня в умелых руках. То и дело заклинатели огня выплевывали в толпу огненные струи, ходили огненным колесом или подсыпали в пламя порошок для фейерверков. Пронизывающий холод проникающий с моря в замковые стены отступал в этот вечер и прятался в темных заливчиках и переулках.
Когда приближалась полночь с главной замковой площади народ перебирался на полуостров, находившийся у подножия замка. Здесь уже был сложен самхейновский костер. Все затихали, прекращали смех и разговоры. Ровно в полночь кто-нибудь из замковых брал факел и поджигал костер. Он за считанные секунды вспыхивал и принимался лизать острыми языками ясное звездное небо. Несколько человек сталкивали с насыпи в черную воду деревянную лодку, В нее садились гребцы и человек с подожженным от костра факелом. В полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огромного костра, они плыли по заливу к костровым столбам. Через несколько минут то тут то там начинали загораться над водой яркие огни, отражающиеся от морской глади и окрашивающие ночь в причудливые тона.
На этом бурное веселье заканчивалось. Разговоры были тихими, почти не было слышно смеха. К глинтвейну почти не притрагивались и многие спешили домой, торопясь по старым мощеным улочкам добежать до своего жилища, пока ночной мрак окончательно не поглотил холодный город. Эта ночь уже не для людей, а завтра... завтра придет зима.
Ближе к ночи на замковом острове собирались люди в средневековых одеждах. Некоторые были вооружены, как-никак темные силы выбирались на свободу этой ночью, авось попадешься под руку. По замку разносился аромат свежесваренного глинтвейна и грога, громкие голоса и смех, сливающиеся с веселыми мелодиями, которые наигрывали замковые музыканты на давно забытых инструментах. Когда совсем темнело на площадь выходили огненные мастера. Зрители притихали в восторге и завороженно следили за танцем огня в умелых руках. То и дело заклинатели огня выплевывали в толпу огненные струи, ходили огненным колесом или подсыпали в пламя порошок для фейерверков. Пронизывающий холод проникающий с моря в замковые стены отступал в этот вечер и прятался в темных заливчиках и переулках.
Когда приближалась полночь с главной замковой площади народ перебирался на полуостров, находившийся у подножия замка. Здесь уже был сложен самхейновский костер. Все затихали, прекращали смех и разговоры. Ровно в полночь кто-нибудь из замковых брал факел и поджигал костер. Он за считанные секунды вспыхивал и принимался лизать острыми языками ясное звездное небо. Несколько человек сталкивали с насыпи в черную воду деревянную лодку, В нее садились гребцы и человек с подожженным от костра факелом. В полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огромного костра, они плыли по заливу к костровым столбам. Через несколько минут то тут то там начинали загораться над водой яркие огни, отражающиеся от морской глади и окрашивающие ночь в причудливые тона.
На этом бурное веселье заканчивалось. Разговоры были тихими, почти не было слышно смеха. К глинтвейну почти не притрагивались и многие спешили домой, торопясь по старым мощеным улочкам добежать до своего жилища, пока ночной мрак окончательно не поглотил холодный город. Эта ночь уже не для людей, а завтра... завтра придет зима.