Горсад, семья Колбиных (1924-26)
Сергей Григорьевич Колбин, Александра Петровна Неронова, Челябинск, 1925 год
В январе 1924 года умер Ленин. Мы школьники в лютый зимний мороз идём строем на "Алое поле", где происходит церемония закладки памятника вождю революции. На следующий год там был построен памятник из серого "дикого камня". Он имел вид мавзолея, в нише которого помещался скульптурный портрет В.И.Ленина.
На этом же "Алом поле" находилась Александро-Невская церковь. В те годы в ней ещё велась служба и работала церковь вероятно до 1929 года. Затем кресты и купола сняли, и помещение стали использовать сначала под планетарий, а потом под музей.
Территория "Алого поля" была использована под разбивку детского парка. Было высажено много деревьев, разбиты дорожки и устроены клумбы. Сделали детские площадки и другие аттракционы. На этой же территории был построен дворец пионеров.
Будучи в 1986 году в Челябинске, я посетила этот парк и увидела, что производится полная реконструкция "Алого поля". Асфальтировались аллеи, закладывались фундаменты под какие то капитальные сооружения, проводилась полная реставрация церкви Александра Невского. Заново отстроили купола, звонницу, обновлены разрушенные кирпичные стены. Было видно, что будет восстановлен и внутренний облик церкви. Только вот сохранились ли архитектурные материалы на богатое внутреннее убранство? Видимо, сделают что-то новое, так как в отреставрированном здании предполагают установить орган и устроить там концертный зал. Мне же запомнились богатые иконы, картины в нишах и золотые с искусной резьбой врата в алтарь.
При [Казанско-Богородицкой] церкви [на Южном поле] было большое кладбище, где похоронены все наши родные: дед Михайло, бабушка Аксинья, первый муж мамы Николай Петрович Пашутин и его родители. Могилы родни были в разных местах, но на могиле её первого мужа был памятник из мрамора - большой куб и на нём доска с надписью. Вокруг кованая ограда на фундаменте. Когда начали ломать могилы и застраивать кладбище, мать загородку сняла и огородила ей палисадник около дома, а памятник тоже привезла домой. Его потом, без нашего согласия, использовали на фундамент, построенной, на месте наших домов гостиницы в 1930 году.
В 1924-25 годах кладбище сровняли с землёй под предлогом, что сюда переместился центр города Челябинска. Неподалеку стоял Народный дом и городской рынок. Около Народного дома были могилы погибших революционеров, и их огородили, а кладбище уничтожили и церковь снесли. На освободившемся месте устроили площадь Революции, на которой воздвигли скульптуру Ленина.
Сейчас это красивая площадь с фонтанами, новым театром драмы, рядом с ней большой парк, или как его называют "Горсад".
Челябинск, Городской сад открытка из коллекции humus
В этом городском саду происходили гуляния, по широкой круговой аллее дефилировали пары под музыку духового оркестра. Была эстрада летнего типа в виде раковины и летний кинотеатр. Был ресторан и напротив него фонтан.
Парк этот представлял собой участок загороженного бывшего леса из берёз, в котором была насажена сирень, буйно цветущая весной. Но она росла только в центре парка, а окраины его больше походили на берёзовую рощу. По свободной центральной площади гуляют парами и группами молодежь и взрослые пожилые люди. По замкнутому кругу ходят от входа в сад до театра и обратно.
Есть скамейки для отдыха. Перед эстрадами тоже установлены скамейки для сидения слушателей. Летом по воскресным дням в парке всегда играл духовой оркестр, и любимым у меня был вальс: "В городском саду играет духовой оркестр. На скамейке, где сидишь ты нет свободных мест. От того, что пахнет липа и сирень в цвету, от такой, как ты красивой, глаз не отведу". Впервые я там услышала и песню "Катюша".
В 1925 году мать устроилась надомной работницей в Центральный Рабочий Кооператив (ЦРК), имевший собственный магазин в помещении бывшего Яушевского или Стахеевского магазина. Он стоял около моста на Уфимской или ныне Кировской улице. Работа эта называлась - "кустарь одиночка на дому", и состояла в том, что мать шила рубашки и сдавала их в магазин за поштучную оплату.
Ежегодно она должна была представлять в финансовый отдел Челябинска декларацию о заработке, и платить налог с дохода. Магазин давал матери кипами материал - суровое полотно и сатин. Нитки и пуговицы она покупала за свои деньги. Работала тоже на своей машинке. Сама кроила, шила и вышивала мужские рубашки разных размеров. За каждую готовую рубашку ей платили 1 рубль.
Чтобы ускорить процесс, и получить больше прибыли, мать привлекала к сшиванию рубашек Анюту Николаеву, что жила неподалёку на улице Сони Кривой. Анюте она платила по 10 копеек за сшитую рубашку, а мне по копейке за обмётанную петлю.
В мою обязанность входило курсировать между нашим домом и домом Анюты. Когда наша фирма сдавала партию готовых рубашек, то была "получка" и наступал настоящий праздник. Мать покупала 2 фунта чайной колбасы, французские булки, мы ставили самовар и всласть пили чай. За чаем "по-честному" делили заработанные деньги.
"Собственные" дома приносили матери не только прибыль, но и массу хлопот. Полагалось во время производить их ремонт, соблюдать опрятный внешний вид, и убирать прилегающую территорию. Зимой надо было чистить снег на тротуарах, весной и летом прокапывать канавы для стока воды. Чуть зазеваешься, и можешь нарваться на штраф, который накладывали органы милиции. Бывало увидит мать или я в окно милиционера, так сердце и затрепещет - не будет ли чего худого. Много это отнимало нервов и сил. Заедут во двор знакомые или дальние родственники, а от их лошадей навоз остаётся и опять приходится чистить, пока милиционер не увидал.
В 1925 году из Перми приехали, после окончания медицинского института наш родственник Сергей Колбин с женой Александрой Петровной Нероновой.
Сергей Григорьевич Колбин был сыном маминой сестры Любы. Любовь Михайловна, так же, как и моя мать после окончания прогимназии начала учительствовать в младших классах, да так всю свою жизнь и про учительствовала.
А вышла она замуж таким образом. Старший брат Иван Михайлович Вишняков был военным офицером, и служил в своё время в Туркестане в Кирках. У него был товарищ Григорий Васильевич Колбин - тоже офицер. Вот он и сосватал Любовь Михайловну и женился на ней. Первого сына они назвали Николаем, а второго Сергеем.
В Челябинске Колбины построили себе дом в районе вокзала, где тогда была ещё казачья станица.
Сын Николай выучился на инженера, но был запойным пьяницей. В отличие от него Сергей был скромным, трудолюбивым и всегда трезвым. Когда он учился в Пермском медицинском институте, то женился на однокурснице, родом из Перми - Александре Петровне Нероновой, очень умной, волевой и проницательной женщине. В её семье было ещё три сестры и брат. Все они имели высшее образование. Брат её был профессором математики, жил в Ленинграде, и так и умер холостяком. Сестра Анна была педагогом - литератором, и тоже никогда не выходила замуж. Жила она в Перми, так же, как и её сестра Лиля и ещё одна сестра, имени которой я не помню.
Приехали в дом, где родился и рос Сергей это в районе привокзалья Челябинска. Эти дома, к тому времени, были уже казенные. Любовь Михайловна всю свою жизнь учительствовала в деревне под Челябинском, накопила денег, и выстроила себе новый дом (также в районе привокзалья) в проулке вблизи бывших своих домов. Но там еще жил ее старший сын - Николай Григорьевич с семьей. У Николая Григорьевича была жена Прасковья, и двое детей - сын и дочь Лариса.
Но молодая пара Александра Петровна и Сергей не смогли найти нужные родственные отношения с Любовью Михайловной. У самой Любови Михайловны был скверный, неуживчивый характер, очевидно в деда Михайлу, были свои принципы, и очень жесткий характер учительницы. С невесткой они не сошлись характерами, и Александра Петровна, что называется «прилипла» к моей матери, признав в ней родного человека. Она на чужбине остро нуждалась в старшем товарище, и добром, отзывчивом человеке.
С усадьбой Николая Петровича Пашутина граничил небольшой участок, предназначенный младшему сыну Евгению Петровичу Пашутину. На нем был построен небольшой 2-x этажный домик и большой флигель в глубине двора. В нем было 3 больших комнаты и кухня, в нем в последствии и жили (до снесения дома) Колбины.
В небольшом двухэтажном жила Татьяна Кузьмовна Жакова. Татьяна Кузьмовна жила в незаконном браке с хозяином дома Евгением Петровичем. Оформить законный брак им не разрешалось, так как Татьяна была родом из простолюдинов и жениться офицерам на таких не разрешалось. Евгений Петрович Пашутин так же был офицером Оренбургского училища. Тогда Евгений Петрович решился навсегда уединиться, и уехал в скит в Сибирь в районе Верхоянска или Верхотуринска. Точно не знаю. И остался там жить навсегда до смерти, став монахом.
Татьяна Кузьмовна осталась беременной. Родила дочь Валентину Евгеньевну. Валентина вышла замуж за Капралова Михаила, родила дочь Тамару Михайловну. Тамара Михайловна детей никогда не имела. Была замужем, воспитывала сына мужа, который умер. В настоящие годы, когда я пишу о прошедших событиях, она живет в Челябинске, несколько раз приезжала ко мне в Подольск за продуктами. Живет одна, переписка прекратилась.
Поначалу именно мать их устроила с жильём во флигель к Татьяне Кузьмовне Жаковой. Этот флигель был рядом с нашим домом, и из нашего огорода в их огород вела калитка, через которую они и общались. Любовь Михайловна одно время жила вместе с ними, но дружбы у неё со снохой так и не получилось. Александра Петровна, бывало, придёт с работы и сразу к нам. Начинает с мамой разговоры разговаривать, пока Сергей с работы не придёт.
Любовь Михайловна за это не то, что приревновала, а люто возненавидела мою мать. Заявила матери, что она всю жизнь вложила и средства, чтобы выучить сына, а теперь его вместе со снохой отняли у неё. Разошлась до того, что вынесла из дому иконы, и при всём честном народе прокляла мою мать и сноху, что они отняли у неё сына Серёжу. Это было крайне возможное действие, чтобы испортить отношения на всю жизнь.
Моя мать виноватой себя не считала, и мало обращала внимания на истерику своей сестры, характер которой она хорошо знала. Ведь материально она от них ничего не получала, а наоборот отдавала им свои душевные силы для их же благополучия. Очень долго, до 1930 года мать была в ссоре со своей сестрой и они не общались и не разговаривали. Моя мать, в конце концов, простила сестре её поступок, за что впоследствии и была сурово наказана.
А Александра Петровна всю жизнь продолжала дружить с мамой. Отец Сергея - Григорий Васильевич жил с семьёй сына в этом же доме до самой смерти. В доме их было три больших комнаты. Одну их них, изолированную он и занимал.
Опубликовано в DW - https://alexjourba.dreamwidth.org/231590.html
В январе 1924 года умер Ленин. Мы школьники в лютый зимний мороз идём строем на "Алое поле", где происходит церемония закладки памятника вождю революции. На следующий год там был построен памятник из серого "дикого камня". Он имел вид мавзолея, в нише которого помещался скульптурный портрет В.И.Ленина.
На этом же "Алом поле" находилась Александро-Невская церковь. В те годы в ней ещё велась служба и работала церковь вероятно до 1929 года. Затем кресты и купола сняли, и помещение стали использовать сначала под планетарий, а потом под музей.
Территория "Алого поля" была использована под разбивку детского парка. Было высажено много деревьев, разбиты дорожки и устроены клумбы. Сделали детские площадки и другие аттракционы. На этой же территории был построен дворец пионеров.
Будучи в 1986 году в Челябинске, я посетила этот парк и увидела, что производится полная реконструкция "Алого поля". Асфальтировались аллеи, закладывались фундаменты под какие то капитальные сооружения, проводилась полная реставрация церкви Александра Невского. Заново отстроили купола, звонницу, обновлены разрушенные кирпичные стены. Было видно, что будет восстановлен и внутренний облик церкви. Только вот сохранились ли архитектурные материалы на богатое внутреннее убранство? Видимо, сделают что-то новое, так как в отреставрированном здании предполагают установить орган и устроить там концертный зал. Мне же запомнились богатые иконы, картины в нишах и золотые с искусной резьбой врата в алтарь.
При [Казанско-Богородицкой] церкви [на Южном поле] было большое кладбище, где похоронены все наши родные: дед Михайло, бабушка Аксинья, первый муж мамы Николай Петрович Пашутин и его родители. Могилы родни были в разных местах, но на могиле её первого мужа был памятник из мрамора - большой куб и на нём доска с надписью. Вокруг кованая ограда на фундаменте. Когда начали ломать могилы и застраивать кладбище, мать загородку сняла и огородила ей палисадник около дома, а памятник тоже привезла домой. Его потом, без нашего согласия, использовали на фундамент, построенной, на месте наших домов гостиницы в 1930 году.
В 1924-25 годах кладбище сровняли с землёй под предлогом, что сюда переместился центр города Челябинска. Неподалеку стоял Народный дом и городской рынок. Около Народного дома были могилы погибших революционеров, и их огородили, а кладбище уничтожили и церковь снесли. На освободившемся месте устроили площадь Революции, на которой воздвигли скульптуру Ленина.
Сейчас это красивая площадь с фонтанами, новым театром драмы, рядом с ней большой парк, или как его называют "Горсад".
Челябинск, Городской сад открытка из коллекции humus
В этом городском саду происходили гуляния, по широкой круговой аллее дефилировали пары под музыку духового оркестра. Была эстрада летнего типа в виде раковины и летний кинотеатр. Был ресторан и напротив него фонтан.
Парк этот представлял собой участок загороженного бывшего леса из берёз, в котором была насажена сирень, буйно цветущая весной. Но она росла только в центре парка, а окраины его больше походили на берёзовую рощу. По свободной центральной площади гуляют парами и группами молодежь и взрослые пожилые люди. По замкнутому кругу ходят от входа в сад до театра и обратно.
Есть скамейки для отдыха. Перед эстрадами тоже установлены скамейки для сидения слушателей. Летом по воскресным дням в парке всегда играл духовой оркестр, и любимым у меня был вальс: "В городском саду играет духовой оркестр. На скамейке, где сидишь ты нет свободных мест. От того, что пахнет липа и сирень в цвету, от такой, как ты красивой, глаз не отведу". Впервые я там услышала и песню "Катюша".
В 1925 году мать устроилась надомной работницей в Центральный Рабочий Кооператив (ЦРК), имевший собственный магазин в помещении бывшего Яушевского или Стахеевского магазина. Он стоял около моста на Уфимской или ныне Кировской улице. Работа эта называлась - "кустарь одиночка на дому", и состояла в том, что мать шила рубашки и сдавала их в магазин за поштучную оплату.
Ежегодно она должна была представлять в финансовый отдел Челябинска декларацию о заработке, и платить налог с дохода. Магазин давал матери кипами материал - суровое полотно и сатин. Нитки и пуговицы она покупала за свои деньги. Работала тоже на своей машинке. Сама кроила, шила и вышивала мужские рубашки разных размеров. За каждую готовую рубашку ей платили 1 рубль.
Чтобы ускорить процесс, и получить больше прибыли, мать привлекала к сшиванию рубашек Анюту Николаеву, что жила неподалёку на улице Сони Кривой. Анюте она платила по 10 копеек за сшитую рубашку, а мне по копейке за обмётанную петлю.
В мою обязанность входило курсировать между нашим домом и домом Анюты. Когда наша фирма сдавала партию готовых рубашек, то была "получка" и наступал настоящий праздник. Мать покупала 2 фунта чайной колбасы, французские булки, мы ставили самовар и всласть пили чай. За чаем "по-честному" делили заработанные деньги.
"Собственные" дома приносили матери не только прибыль, но и массу хлопот. Полагалось во время производить их ремонт, соблюдать опрятный внешний вид, и убирать прилегающую территорию. Зимой надо было чистить снег на тротуарах, весной и летом прокапывать канавы для стока воды. Чуть зазеваешься, и можешь нарваться на штраф, который накладывали органы милиции. Бывало увидит мать или я в окно милиционера, так сердце и затрепещет - не будет ли чего худого. Много это отнимало нервов и сил. Заедут во двор знакомые или дальние родственники, а от их лошадей навоз остаётся и опять приходится чистить, пока милиционер не увидал.
В 1925 году из Перми приехали, после окончания медицинского института наш родственник Сергей Колбин с женой Александрой Петровной Нероновой.
Сергей Григорьевич Колбин был сыном маминой сестры Любы. Любовь Михайловна, так же, как и моя мать после окончания прогимназии начала учительствовать в младших классах, да так всю свою жизнь и про учительствовала.
А вышла она замуж таким образом. Старший брат Иван Михайлович Вишняков был военным офицером, и служил в своё время в Туркестане в Кирках. У него был товарищ Григорий Васильевич Колбин - тоже офицер. Вот он и сосватал Любовь Михайловну и женился на ней. Первого сына они назвали Николаем, а второго Сергеем.
В Челябинске Колбины построили себе дом в районе вокзала, где тогда была ещё казачья станица.
Сын Николай выучился на инженера, но был запойным пьяницей. В отличие от него Сергей был скромным, трудолюбивым и всегда трезвым. Когда он учился в Пермском медицинском институте, то женился на однокурснице, родом из Перми - Александре Петровне Нероновой, очень умной, волевой и проницательной женщине. В её семье было ещё три сестры и брат. Все они имели высшее образование. Брат её был профессором математики, жил в Ленинграде, и так и умер холостяком. Сестра Анна была педагогом - литератором, и тоже никогда не выходила замуж. Жила она в Перми, так же, как и её сестра Лиля и ещё одна сестра, имени которой я не помню.
Приехали в дом, где родился и рос Сергей это в районе привокзалья Челябинска. Эти дома, к тому времени, были уже казенные. Любовь Михайловна всю свою жизнь учительствовала в деревне под Челябинском, накопила денег, и выстроила себе новый дом (также в районе привокзалья) в проулке вблизи бывших своих домов. Но там еще жил ее старший сын - Николай Григорьевич с семьей. У Николая Григорьевича была жена Прасковья, и двое детей - сын и дочь Лариса.
Но молодая пара Александра Петровна и Сергей не смогли найти нужные родственные отношения с Любовью Михайловной. У самой Любови Михайловны был скверный, неуживчивый характер, очевидно в деда Михайлу, были свои принципы, и очень жесткий характер учительницы. С невесткой они не сошлись характерами, и Александра Петровна, что называется «прилипла» к моей матери, признав в ней родного человека. Она на чужбине остро нуждалась в старшем товарище, и добром, отзывчивом человеке.
С усадьбой Николая Петровича Пашутина граничил небольшой участок, предназначенный младшему сыну Евгению Петровичу Пашутину. На нем был построен небольшой 2-x этажный домик и большой флигель в глубине двора. В нем было 3 больших комнаты и кухня, в нем в последствии и жили (до снесения дома) Колбины.
В небольшом двухэтажном жила Татьяна Кузьмовна Жакова. Татьяна Кузьмовна жила в незаконном браке с хозяином дома Евгением Петровичем. Оформить законный брак им не разрешалось, так как Татьяна была родом из простолюдинов и жениться офицерам на таких не разрешалось. Евгений Петрович Пашутин так же был офицером Оренбургского училища. Тогда Евгений Петрович решился навсегда уединиться, и уехал в скит в Сибирь в районе Верхоянска или Верхотуринска. Точно не знаю. И остался там жить навсегда до смерти, став монахом.
Татьяна Кузьмовна осталась беременной. Родила дочь Валентину Евгеньевну. Валентина вышла замуж за Капралова Михаила, родила дочь Тамару Михайловну. Тамара Михайловна детей никогда не имела. Была замужем, воспитывала сына мужа, который умер. В настоящие годы, когда я пишу о прошедших событиях, она живет в Челябинске, несколько раз приезжала ко мне в Подольск за продуктами. Живет одна, переписка прекратилась.
Поначалу именно мать их устроила с жильём во флигель к Татьяне Кузьмовне Жаковой. Этот флигель был рядом с нашим домом, и из нашего огорода в их огород вела калитка, через которую они и общались. Любовь Михайловна одно время жила вместе с ними, но дружбы у неё со снохой так и не получилось. Александра Петровна, бывало, придёт с работы и сразу к нам. Начинает с мамой разговоры разговаривать, пока Сергей с работы не придёт.
Любовь Михайловна за это не то, что приревновала, а люто возненавидела мою мать. Заявила матери, что она всю жизнь вложила и средства, чтобы выучить сына, а теперь его вместе со снохой отняли у неё. Разошлась до того, что вынесла из дому иконы, и при всём честном народе прокляла мою мать и сноху, что они отняли у неё сына Серёжу. Это было крайне возможное действие, чтобы испортить отношения на всю жизнь.
Моя мать виноватой себя не считала, и мало обращала внимания на истерику своей сестры, характер которой она хорошо знала. Ведь материально она от них ничего не получала, а наоборот отдавала им свои душевные силы для их же благополучия. Очень долго, до 1930 года мать была в ссоре со своей сестрой и они не общались и не разговаривали. Моя мать, в конце концов, простила сестре её поступок, за что впоследствии и была сурово наказана.
А Александра Петровна всю жизнь продолжала дружить с мамой. Отец Сергея - Григорий Васильевич жил с семьёй сына в этом же доме до самой смерти. В доме их было три больших комнаты. Одну их них, изолированную он и занимал.
Опубликовано в DW - https://alexjourba.dreamwidth.org/231590.html