Памяти белого генерала Петра Николаевича Врангеля
Оригинал взят у slavynka88 в Памяти белого генерала Петра Николаевича Врангеля
25.04.1928. - Умер в Брюсселе (вероятно, отравлен) белый генерал Петр Николаевич Врангель.
Исторические документы
ПРИКАЗ
Верховного Главнокомандующего Великого Князя
Николая Николаевича
По обще - воинскому союзу
Шуаньи. 25 апреля 1928 г.
Сегодня волею Божьею скончался любимый и высокочтимый всеми соратниками Главнокомандующий Русской армией барон Петр Николаевич Врангель. Глубоко скорблю со всеми о столь безвременной и тяжкой утрате. Мир его праху и вечная память. В великую войну барон Врангель начал свое славное боевое поприще геройской атакой во главе 3-го эскадрона Конной Гвардии, взявши в конном строю действующую германскую батарею. Затем блестяще командовал кавалерийскими частями до дивизии включительно. В гражданскую войну, командуя различными частями Добровольческой армии, он одержал ряд славных побед. С назначением Главнокомандующим Добровольческой армией вселил в нее дух, давший ей возможность вести долгую, тяжелую борьбу с превосходными силами врагов. После беспримерной эвакуации Крыма, генерал барон Врангель на чужбине, при самых тяжелых условиях, сохранил кадры доблестных частей Армии. Благодарное чувство к заслугам любимого Главнокомандующего барона Врангеля будет вечно жить в сердцах его соратников и всех русских людей.
Подлинный подписали: Великий Князь Николай Николаевич
ПОЧТО-ТЕЛЕГРАММА.
Умер генерал Врангель. Еще одна невознаградимая потеря для Армии и всей Национальной России. Пусть каждый галлиполиец сохранит в душе образ своего дорогого Главнокомандующего и завет наших Вождей. Только действенная борьба принесет освобождение России и только смерть может освободить нас от исполнения нашего долга перед Отечеством.
Генерал Кутепов.
26 апреля 1928 г. Париж.
Умирал Главнокомандующий с большим самообладанием, как истинный сын Православной Церкви. Во время болезни дважды исповедовался и причащался Св. Таин у своего духовника протоиерея Василия Виноградова 10 апреля и в Страстную субботу 14 апреля; с большим умилением Главнокомандующий исполнил этот последний христианский долг и спокойно взирал на предстоящую кончину, в сознании выполненного долга перед Родиной.
В течение всей болезни до самых последних дней Главнокомандующий все время продолжал быть в полном курсе всего того, что касалось Армии, судьбы которой его чрезвычайно волновали. 5 апреля лично дал подробные указания относительно издания информационного сообщения, выпущенного 7 апреля, по поводу переписки в газетах между генералом Деникиным и красным офицером. До Страстной субботы принимал доклады генерала Архангельского, давая детальные указания по делам Армии, и секретаря Н. М. Котляревского, которому отдавал распоряжения на случай смерти. Уже 24 марта Главнокомандующий в беседе с Н. М. Котляревским начал давать предсмертные указания и с того дня неоднократно высказывал ему, что чувствует приближение смерти. Главнокомандующий выразил волю свою быть похороненным в Белграде в русской Церкви под сенью знамен. Все помыслы Главнокомандующего до последнего часа были о близкой его сердцу Армии. Он горячо молился о ней.
25 апреля в 11 часов утра протоиереем Василием Виноградовым была отслужена первая панихида, на которой присутствовали семья и ближайшие друзья Покойного.
Отпеванье и предание земле было совершенно также о. Василием Виноградовым.
С большим чувством протоиерей Виноградов сказал слово:
«Приидите последнее целование дадим братие умершему», зовет нас Святая Церковь. Дадим это целование не только, как знак нашей любви и преданности дорогому Покойнику, но и как свидетельство нашей готовности остаться верными тому делу, на которое он неустанно нас звал и словом и жизнию. А чему он служил, какому Богу молился, это всем нам, более или менее близко его знавшим, хорошо известно. Я бесконечно рад и благодарен моему Главнокомандующему, что он выразил свою предсмертную волю, чтобы я его похоронил и тем самым дал мне возможность нарисовать в своем надгробном слове его духовный облик, каким он был в действительности, ибо, как бывший в течение всей его изгнаннической жизни до последних ее моментов его духовником знаю его душу в глубочайших ее тайниках.
Если говорить о главной силе, двигавшей его на подвиг, руководившей им во всей его деятельности то это была беззаветная любовь к Родине и ее Святыням, к той Святой Руси, над уничтожением которой вот уже 10 лет трудятся красные насильники и которая всем нам так близка и дорога. Все свои таланты, все свои дарования, которыми Господь его так обильно наградил, о которых так много писалось и говорилось, - все их он принес на алтарь Родины и сам себя на нем сжигал и потому так рано сгорел. Не было той жертвы, того лишения, на которое бы он не решился, если это нужно для блага Родины. Личное благополучие, привязанности самые близкие, самые тесные узы дружбы, - ничто для него в таких случаях не существовало. Только этим священным горением любви объясняется все то важное, высокое и благородное, что он совершил на своем жизненном пути и что так привлекало к нему сердца людей.
Во имя чего он решился после Новороссийской катастрофы взять в свои руки почти безнадежное дело, рискуя своим прошлым, своей уже общепризнанной воинской славой? Только потому, что надо спасти честь России, сделать последнюю попытку освободить Родину от красного ига. А когда совершив почти невозможное, вышел с честью из невероятно тяжелого положения, спас 150.000 людей жизнь, почему он не успокаивается? Ведь так было естественно отойти в сторону и почить на лаврах? Но надо спасать армию для Родины, для будущей России и он добровольно обрекает себя на узничество на «Лукулле», терпит обиды, клеветы, оскорбления от своих и чужих, живет месяцами оторванный от семьи в Югославии, все по той же беззаветной любви к Родине. Пришло время, он нашел, что для блага Армии и общерусского дела надо отдать свое детище, - им сохраненную и выпестованную русскую армию - в другие, более высокие руки, и он это делает совершенно добровольно, с величайшим благородством и покорностью. Он не знал границы и предела, где бы он остановился в своем самоотверженном служении горячо любимой им России: «Я готов служить в освобожденной России хотя бы простым солдатом», так сказал он мне, на смертном одре, после, исповеди и Причастия Св. Таин, когда люди не становятся в позу, никого не обманывают.
Этот священный огонь любви и преданности Святой Руси горел в нем ярким пламенем, светился в его очах, сквозил в каждом его слове и поступке и вызывал соответствующее чувство во всех русских людях, соприкасавшихся с ним и питал веру в него, в чистоту его побуждений. Что, как не вера в своего Главкома спаяла между собой внутренней дисциплиной до того времени дезорганизованных бойцов и дала им силу проявить чудеса храбрости и героизма на полях Таврии? Что, как не вера в чистоту и благородство освещала и облегчала им крестный путь в изгнании, осмысливала их непривычный и часто непосильный труд в шахтах, рудниках и на заводах? Он жив, он думает за нас и когда нужно будет позовет нас на чистое и правое дело. Да не только здесь, но и там за рубежом знали его и верили в его чистоту, честность и благородство побуждений и оттуда часто простирали к нему руки с мольбой о спасении.
Той же любовью к Родине и ее Святыням объясняется его бескомпромиссная непримиримость к ее палачам и насильникам. Он органически не мог даже думать о каких бы то ни было переговорах и соглашении с ними, ибо не мог без боли в сердце видеть того надругательства, которое они творили над нею. Он не мог слушать равнодушно ни о каких попытках к соглашательству. На всякого, кто только проявлял поползновение в этом направлении, он обрушивался со всей силой пламенного слова, как набатный колокол бил тревогу, будил совесть и звал всех объединиться на одном лозунге «непримиримая борьба с поработителями Родины».
Останемся же и мы верными его зову. Лобызая его священные для нас останки, дадим на них обещание возгревать в себе никогда неугасающую любовь к обездоленной Родине и священный огонь непримиримости к сатанинской, богоборческой власти, не идя ни на какие компромиссы и соглашения от кого бы они не исходили. В мире надо жить, говорит преподобный Феодосий с врагами своими, но не с Божиими.
К сожалению, мы не можем воздать праху дорогого Покойника тех почестей, какие ему приличествуют. Будем надеяться, что отчасти это исполнит братская страна, куда его рано или поздно перевезут. А главное верим, что настанет радостный для всех нас день освобождения Родины, которого так сильно желал, для которого жил Покойный, и тогда Церковь и Родина встретят с подобающей честью своего верного сына. А пока принесем ему в дар то, что в нашей власти и что единственно для него сейчас ценно: воздохнем из глубины души: Господи упокой душу усопшего раба твоего Петра. За его подвиг, страдания, за крестный путь, который он делил с дорогой ему армией, вчини его душу в вечных своих селениях «отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание». Аминь.»
При пении хора был последний обряд целования, после чего, вдова Главнокомандующего баронесса Ольга Михайловна посыпала гроб родной русской землей.
Около 12-ти час. гроб был опущен в склеп.
Могила Главнокомандующего - на горе, откуда открывается очень красивый вид на часть Брюсселя, поля и леса - окрестности города. Поставлен большой дубовый крест с надписью: «Главнокомандующий Русской армией генерал барон Петр Николаевич Врангель».
Спи же здесь с миром Незабвенный Вождь до того часа, когда повезут тебя в братскую Cepбию и будешь ты погребен под сенью знамен Русской Армии, за честь которых ты так доблестно бился.
Издание Общества Галлиполийцев в Бельгии. 1928 г.
Взято с сайта: http://monarchy.ucoz.net/
25.04.1928. - Умер в Брюсселе (вероятно, отравлен) белый генерал Петр Николаевич Врангель.
Исторические документы
ПРИКАЗ
Верховного Главнокомандующего Великого Князя
Николая Николаевича
По обще - воинскому союзу
Шуаньи. 25 апреля 1928 г.
Сегодня волею Божьею скончался любимый и высокочтимый всеми соратниками Главнокомандующий Русской армией барон Петр Николаевич Врангель. Глубоко скорблю со всеми о столь безвременной и тяжкой утрате. Мир его праху и вечная память. В великую войну барон Врангель начал свое славное боевое поприще геройской атакой во главе 3-го эскадрона Конной Гвардии, взявши в конном строю действующую германскую батарею. Затем блестяще командовал кавалерийскими частями до дивизии включительно. В гражданскую войну, командуя различными частями Добровольческой армии, он одержал ряд славных побед. С назначением Главнокомандующим Добровольческой армией вселил в нее дух, давший ей возможность вести долгую, тяжелую борьбу с превосходными силами врагов. После беспримерной эвакуации Крыма, генерал барон Врангель на чужбине, при самых тяжелых условиях, сохранил кадры доблестных частей Армии. Благодарное чувство к заслугам любимого Главнокомандующего барона Врангеля будет вечно жить в сердцах его соратников и всех русских людей.
Подлинный подписали: Великий Князь Николай Николаевич
ПОЧТО-ТЕЛЕГРАММА.
Умер генерал Врангель. Еще одна невознаградимая потеря для Армии и всей Национальной России. Пусть каждый галлиполиец сохранит в душе образ своего дорогого Главнокомандующего и завет наших Вождей. Только действенная борьба принесет освобождение России и только смерть может освободить нас от исполнения нашего долга перед Отечеством.
Генерал Кутепов.
26 апреля 1928 г. Париж.
Умирал Главнокомандующий с большим самообладанием, как истинный сын Православной Церкви. Во время болезни дважды исповедовался и причащался Св. Таин у своего духовника протоиерея Василия Виноградова 10 апреля и в Страстную субботу 14 апреля; с большим умилением Главнокомандующий исполнил этот последний христианский долг и спокойно взирал на предстоящую кончину, в сознании выполненного долга перед Родиной.
В течение всей болезни до самых последних дней Главнокомандующий все время продолжал быть в полном курсе всего того, что касалось Армии, судьбы которой его чрезвычайно волновали. 5 апреля лично дал подробные указания относительно издания информационного сообщения, выпущенного 7 апреля, по поводу переписки в газетах между генералом Деникиным и красным офицером. До Страстной субботы принимал доклады генерала Архангельского, давая детальные указания по делам Армии, и секретаря Н. М. Котляревского, которому отдавал распоряжения на случай смерти. Уже 24 марта Главнокомандующий в беседе с Н. М. Котляревским начал давать предсмертные указания и с того дня неоднократно высказывал ему, что чувствует приближение смерти. Главнокомандующий выразил волю свою быть похороненным в Белграде в русской Церкви под сенью знамен. Все помыслы Главнокомандующего до последнего часа были о близкой его сердцу Армии. Он горячо молился о ней.
25 апреля в 11 часов утра протоиереем Василием Виноградовым была отслужена первая панихида, на которой присутствовали семья и ближайшие друзья Покойного.
Отпеванье и предание земле было совершенно также о. Василием Виноградовым.
С большим чувством протоиерей Виноградов сказал слово:
«Приидите последнее целование дадим братие умершему», зовет нас Святая Церковь. Дадим это целование не только, как знак нашей любви и преданности дорогому Покойнику, но и как свидетельство нашей готовности остаться верными тому делу, на которое он неустанно нас звал и словом и жизнию. А чему он служил, какому Богу молился, это всем нам, более или менее близко его знавшим, хорошо известно. Я бесконечно рад и благодарен моему Главнокомандующему, что он выразил свою предсмертную волю, чтобы я его похоронил и тем самым дал мне возможность нарисовать в своем надгробном слове его духовный облик, каким он был в действительности, ибо, как бывший в течение всей его изгнаннической жизни до последних ее моментов его духовником знаю его душу в глубочайших ее тайниках.
Если говорить о главной силе, двигавшей его на подвиг, руководившей им во всей его деятельности то это была беззаветная любовь к Родине и ее Святыням, к той Святой Руси, над уничтожением которой вот уже 10 лет трудятся красные насильники и которая всем нам так близка и дорога. Все свои таланты, все свои дарования, которыми Господь его так обильно наградил, о которых так много писалось и говорилось, - все их он принес на алтарь Родины и сам себя на нем сжигал и потому так рано сгорел. Не было той жертвы, того лишения, на которое бы он не решился, если это нужно для блага Родины. Личное благополучие, привязанности самые близкие, самые тесные узы дружбы, - ничто для него в таких случаях не существовало. Только этим священным горением любви объясняется все то важное, высокое и благородное, что он совершил на своем жизненном пути и что так привлекало к нему сердца людей.
Во имя чего он решился после Новороссийской катастрофы взять в свои руки почти безнадежное дело, рискуя своим прошлым, своей уже общепризнанной воинской славой? Только потому, что надо спасти честь России, сделать последнюю попытку освободить Родину от красного ига. А когда совершив почти невозможное, вышел с честью из невероятно тяжелого положения, спас 150.000 людей жизнь, почему он не успокаивается? Ведь так было естественно отойти в сторону и почить на лаврах? Но надо спасать армию для Родины, для будущей России и он добровольно обрекает себя на узничество на «Лукулле», терпит обиды, клеветы, оскорбления от своих и чужих, живет месяцами оторванный от семьи в Югославии, все по той же беззаветной любви к Родине. Пришло время, он нашел, что для блага Армии и общерусского дела надо отдать свое детище, - им сохраненную и выпестованную русскую армию - в другие, более высокие руки, и он это делает совершенно добровольно, с величайшим благородством и покорностью. Он не знал границы и предела, где бы он остановился в своем самоотверженном служении горячо любимой им России: «Я готов служить в освобожденной России хотя бы простым солдатом», так сказал он мне, на смертном одре, после, исповеди и Причастия Св. Таин, когда люди не становятся в позу, никого не обманывают.
Этот священный огонь любви и преданности Святой Руси горел в нем ярким пламенем, светился в его очах, сквозил в каждом его слове и поступке и вызывал соответствующее чувство во всех русских людях, соприкасавшихся с ним и питал веру в него, в чистоту его побуждений. Что, как не вера в своего Главкома спаяла между собой внутренней дисциплиной до того времени дезорганизованных бойцов и дала им силу проявить чудеса храбрости и героизма на полях Таврии? Что, как не вера в чистоту и благородство освещала и облегчала им крестный путь в изгнании, осмысливала их непривычный и часто непосильный труд в шахтах, рудниках и на заводах? Он жив, он думает за нас и когда нужно будет позовет нас на чистое и правое дело. Да не только здесь, но и там за рубежом знали его и верили в его чистоту, честность и благородство побуждений и оттуда часто простирали к нему руки с мольбой о спасении.
Той же любовью к Родине и ее Святыням объясняется его бескомпромиссная непримиримость к ее палачам и насильникам. Он органически не мог даже думать о каких бы то ни было переговорах и соглашении с ними, ибо не мог без боли в сердце видеть того надругательства, которое они творили над нею. Он не мог слушать равнодушно ни о каких попытках к соглашательству. На всякого, кто только проявлял поползновение в этом направлении, он обрушивался со всей силой пламенного слова, как набатный колокол бил тревогу, будил совесть и звал всех объединиться на одном лозунге «непримиримая борьба с поработителями Родины».
Останемся же и мы верными его зову. Лобызая его священные для нас останки, дадим на них обещание возгревать в себе никогда неугасающую любовь к обездоленной Родине и священный огонь непримиримости к сатанинской, богоборческой власти, не идя ни на какие компромиссы и соглашения от кого бы они не исходили. В мире надо жить, говорит преподобный Феодосий с врагами своими, но не с Божиими.
К сожалению, мы не можем воздать праху дорогого Покойника тех почестей, какие ему приличествуют. Будем надеяться, что отчасти это исполнит братская страна, куда его рано или поздно перевезут. А главное верим, что настанет радостный для всех нас день освобождения Родины, которого так сильно желал, для которого жил Покойный, и тогда Церковь и Родина встретят с подобающей честью своего верного сына. А пока принесем ему в дар то, что в нашей власти и что единственно для него сейчас ценно: воздохнем из глубины души: Господи упокой душу усопшего раба твоего Петра. За его подвиг, страдания, за крестный путь, который он делил с дорогой ему армией, вчини его душу в вечных своих селениях «отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание». Аминь.»
При пении хора был последний обряд целования, после чего, вдова Главнокомандующего баронесса Ольга Михайловна посыпала гроб родной русской землей.
Около 12-ти час. гроб был опущен в склеп.
Могила Главнокомандующего - на горе, откуда открывается очень красивый вид на часть Брюсселя, поля и леса - окрестности города. Поставлен большой дубовый крест с надписью: «Главнокомандующий Русской армией генерал барон Петр Николаевич Врангель».
Спи же здесь с миром Незабвенный Вождь до того часа, когда повезут тебя в братскую Cepбию и будешь ты погребен под сенью знамен Русской Армии, за честь которых ты так доблестно бился.
Издание Общества Галлиполийцев в Бельгии. 1928 г.
Взято с сайта: http://monarchy.ucoz.net/