Просто повторю то, что я писал ровно 5 лет назад...
"Наверное, в жизни у каждого человека в жизни бывают моменты, яркие эпизоды, которые навсегда остаются в памяти, даже спустя годы и десятилетия.
Эти два дня в мае уже далекого 1982 года были по-летнему теплыми (+ 23- + 24), и очень солнечными.
Такими они остались не только в моей памяти… Я уже когда-то говорил, что в начале 80-х записывал погоду... ну и делал некоторые записи личного характера... И всё это - дополнение к воспоминаниям.
И вот что у меня записано под этими двумя датами, 28-29 мая: "Имею дело с кубинкой то ли Тамарис, то ли Долорес". (причем перед словом "дело" - зачеркнутый кусок какого-то другого слова, которое начиналось то ли на "оп", то ли на "он". Что это означает, какое слово я сначала хотел написать, и почему зачеркнул, покрыто тайной ушедших времен).
Кубинка "то ли Тамарис, то ли Долорес" - это Дамарис. Тогда еще я точно не знал, как ее зовут. Почему-то мне казалось, что - Долорес. И чуть больше месяца назад
упоминал запись от 19 апреля 1982 года: "Лисета обнаглела. Долорес (?) тоже. Меня они с некоторыми другими к… терроризируют".
А 28 и 29 мая никто никого не терроризировал.
Два солнечных, по-летнему теплых дня мы общались вдвоем.
И... такое ощущение, что рядом с нами больше никого не было. Все остальные кубинцы в эти два дня куда-то исчезли, и вообще вокруг нас не было людей.
И весь мир принадлежал только нам…
Дамарис тогда было 11 лет, а мне - уже 13.
Обычная девчонка, ростом чуть пониже меня, и совсем не похожая на кубинку - светлые русые волосы, короткая стрижка. (Почему-то она никогда не носила длинные волосы). И говорила она по-русски совсем без акцента. Только глаза кубинские - обжигающе черные… С задорным блеском. А еще - светлая, лучистая улыбка... И - веснушки на лице!... Мне эти веснушки особенно нравились… Это было так необычно: кубинка - и с веснушками!!!! :))))
Мы с ней в основном тусовались вокруг этого дома, который на фото.
Дом № 133 по улице Горького (совсем рядом с домом № 135, где был "иностранный двор")
Правда, тогда этот дом только строился, и территория вокруг него была огорожена. А вдоль улицы тянулись деревянные… вот не могу сейчас вспомнить, как это называется. Но это ставят, чтобы проходили люди, мимо стройки.
И мы там с ней стояли и разговаривали. А еще лазили по стройке. По недостроенному дому - исследовали его.
И нас поймал сторож... но не будем о грустном... Тем более что, возможно, он нас поймал в какой-то другой день.
Дамарис была в красных брюках и белой футболке. С рисунком: танк, с которого спрыгивают солдаты. Я ей говорил, что эти солдаты - советские, а она мне - что кубинские. И мы спорили: "Советские! - Кубинские!". При этом она лучисто улыбается и смотрит на меня... как-то по-особенному. И мне хочется согласиться с ней - что это кубинские солдаты (а они наверняка на самом деле кубинские!), но какой-то чертенок заставляет меня продолжать спорить.
Но Дамарис, похоже, этот спор нравится, она отбегает от меня на несколько шагов, в сторону своего дома, и кричит: "Кубинские!"
А потом спрашивает: "Ты смотрел фильм "Я - Куба!"?"
Да, в те дни по телевизору шел кубинский фильм с таким названием… О жизни на Кубе до Революции. И я, конечно же, его смотрел…
И вот Дамарис меня спрашивает, смотрел ли я этот фильм…
И как спрашивает! Она стоит, освещенная яркими солнечными лучами, вскинув к голубизне неба тонкие руки, слегка тронутые загаром. И футболка чуть открывает её живот... (Прошу без пошлостей...). И она громко говорит: "Я - Куба!".
Солнечная кубинская девочка, с милыми веснушками на лице...
Которая - Куба!
...А потом - может быть, сразу после этих слов, а может, спустя час или два (какое имеет значение время, когда во всем мире остались только мы - я и Дамарис?) - она вдруг срывается с места, и задорно кричит мне: "Догоняй!"...
Об этих двух днях я много писал - для себя, чтобы не забыть. Потому что не хотел, чтобы они забылись. Возможно, со временем из памяти что-то ушло, и даже что-то домыслилось... Но я писал - для себя - об этих двух днях в 1985-1986 годах, когда всё уже было в прошлом, но когда воспоминания об этом прошлом были еще свежи. В 1986 году я даже написал нечто вроде повести, которую так и назвал - "Дамарис". Толстая общая тетрадь... В которой почти всё - от начала и до конца. Вся наша долгая дружба, которая продолжалась долгих два года. И как мы шли к этой дружбе. И как она мне сказала: "Давай будем друзьями - навсегда!".
Возможно, она сказала мне эти слова как раз 28 или 29 мая.
А может быть, и нет. Но это было начало.
А конец наступил дождливым днем 27 июня 1984 года, когда Дамарис сказала мне: "Я через неделю уеду, и ты меня больше никогда не увидишь..."
Эти простые слова звучали как... Плохо они звучали. Как удары под дых... Горло сдавливало, и трудно было выдавить из себя какие-либо слова.
...Я не простился с ней, о чем до сих пор жалею. Но, поверьте, как это было больно - рвать с человеком, который за два года стал тебе очень дорог, но которого ты больше никогда - НИКОГДА! - не увидишь. Куба в то время была дальше, чем сейчас, а интернета еще не придумали. Можно было только писать бумажные письма… которые шли очень долго. А иногда не доходили.
Когда Дамарис уехала, другие кубинцы, которые еще остались, сообщили мне её адрес, и я написал ей письмо. Она мне ответила... но тот ответ был похож на дань вежливости. Наверное, она все-таки обиделась на меня - что я не пришел прощаться.
Но если бы пришел... "Долгие проводы - лишние слезы..."
Потом она написала мне еще одно короткое письмо (в ответ на мое)... что у нее всё нормально. Правда, перед новогодними праздниками отправила мне открытку - поздравление с 1985 годом.
В 1986 году от Дамарис мне не приходило ничего. Но я ее помнил, не забывал. И писал про нее повесть-воспоминание. И еще не знал, что в начале 1987 года она вдруг вспомнит обо мне и пришлет несколько писем... И в самом первом напишет, что снова хочет увидеть меня... И еще много чего хорошего. Что согревало меня и давало силы жить. Спасибо ей за эти письма...
... Но 29 мая 1982 года я еще не знал, что ждет меня и Дамарис в будущем... Не знаю, можно ли это было назвать дружбой... или началом дружбы... мы просто общались, разговаривали, Дамарис мне улыбалась, и солнце освещало веснушки на ее лице. Она хотела, чтобы я был ее другом. "Мы друзья, правда?"…
Эти два майских дня 1982 года - одни из самых лучших дней в моей жизни.
Но справедливости ради надо сказать и о другом.
О том, что произошло на следующий день, 30 мая 1982 года. Когда мой мир чуть не рухнул.
У меня записано: "Встречался с 5 К. Но "начал за здравие, а кончил за упокой". Там есть еще одна фраза, но я ее приводить не буду. Не хочу.
Кто эти были пятеро кубинцев - уже не помню. Но среди них точно была Дамарис. И Лисета. И можно сказать, что это была попытка Дамарис перевести мои отношения с остальными кубинцами на качественно иной уровень. Но случилось так, что я с ними со всеми рассорился. Очень неприятная вышла история... после которой я думал, что больше никогда не смогу прийти в "иностранный двор".
Мне реально было грустно и тоскливо, я целыми днями одиноко бродил по городу, забредая в самые глухие деревянные переулки (большинство из которых не дожили до сегодняшнего дня).
И 6 июня… "Около 12.30 на мосту через Волгу видел К... Тамарис с родителями". (Опять Тамарис...)
Я встретил их на Старом мосту - Дамарис, ее маленького братишкуа Рауля и их родителей. Они попались мне навстречу. Я столкнулся с ними лицом к лицу, когда они спускались с моста на Первомайскую набережную, прошел мимо них - и заметил, что Дамарис мне улыбнулась... И мир вокруг меня потихоньку стал восстанавливаться, приобретая стойкие очертания. Я точно не могу сказать, что я "оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, что б посмотреть, не оглянулся ли я". Но что-то в этом роде наверняка было.
Но я по-прежнему не показывался в "иностранном дворе". Потому что был уверен, что меня не рады там видеть.
А 9 июня я встретил в трамвае Лисету. Которая спросила меня, почему я к ним не прихожу... И мир полностью восстановился: я понял, что и Лисета, и Дамарис давно уже забыли о том, что произошло 30 мая, не держат на меня обиду и снова рады меня видеть...
Что было дальше?
Дальше просто было хорошо.!!!Наступили летние каникулы, и я каждый день приходил в "иностранный двор".
14 июня 1982 у меня записано: "убегал от К...и встречался с ними" - так у меня записано. Да, такая игра у нас была - я убегаю, они догоняют. И бьют.
А с 14 по 19 июня вообще была феерия: я целыми днями общался с тремя самыми классными - на то время - девчонками: кубинками Дамарис, Лисетой и болгаркой по имени Саша.
И это было по-настоящему классно!!!! :)))
Потом я уехал почти на месяц на Украину, в Кировоград (тогда у нас была одна большая страна с великим именем СССР, и не было никаких дурацких границ), а когда в середине июля вернулся - болгарки Саши уже не было, она уехала в Болгарию. Навсегда. Было немного грустно, но не сильно - все-таки очень сдружиться мы не успели. Лисета тоже уехала на Кубу в конце июля - до конца летних каникул. И я боялся, что она не приедет. Но Лисета приехала - в конце августа. Но я уже знал, что через год она уедет навсегда... но думать об этом не хотелось. Потому что от этих мыслей как будто острые кошачьи коготки скребли где-то внутри.
И потом, год для мальчишки 13 лет - это же целая вечность! Еще много всего будет впереди!
... Впереди на самом деле еще много всего. Хорошего... и не очень хорошего.
А Дамарис, кстати, в то лето1982 года никуда не уезжала! И я с ней виделся ... не каждый день, конечно. Но очень часто".