До завтрашнего утра мне надо связать трусы.
Дороги опять скребут. В этом городе постоянно скребут дороги - этот город беспрестанно делают лучше, аккуратнее. А сломанные дороги - это не хорошо. И не аккуратно. Они, кажется, чинят эти дороги в любое время года. Вот сейчас, например, холодно. Я еду за пряжей для трусов, смотрю на них, орудующих на холоде своими скребками, и думаю, что хорошо бы им мои трусы подарить. Чтобы не мёрзли. Только потом, после использования. Мне нужно будет их использовать завтра во время интервью.
Я решила, что мои трусы будут мрачного мутного тёмно-сине-серого цвета. Я люблю мрачные цвета. А чёрный не проходит по концепту. Как у Ренуара. Мы весёлые.
Но у нас даже есть назавтра мрачная песня. "Летела стрела". А мы, весёлые бестолочи, раньше ведь пели её весело. Пока нам на последней репетиции не сказали: эй, вы чё?
Есть мнение, конечно, не подтверждённое, и уверенного достоверного обоснования ему не найти, что песня про стрелу отражает юношеские жертвоприношения.
Не доказано, что у славян были человеческие жертвоприношения. Есть некоторые сведения, согласующиеся с этой теорией. И нет доказательств того, что жертвоприношений не было...
И тогда мы перестали петь "Стрелу" весело. А мы прикрыли звук.
Предварительно мы, как водится, посмеялись над Кэти - эту песню она запевает. Неповторимо бодро, задорно! Особенно строчки "По том молодцу некому плакати! Ни слезиночки, ни росиночки!".
Ах вот ведь он, народ-то! Такие жизнеутверждающие радостные мелодические мотивы, и такой сюжет. А вся суть в том, как исполнять. А слышали бы вы, как такие песни исполняли!