AK-47 vs Carbine M1
Полистав с утра странички Журнала Живаго, обнаружил, что в последнее время самой популярной фамилией стала фамилия Калашников.
С Калашниковыми встречаются президенты, Калашниковых показывают по телевизору, Калашниковых награждают, с Калашниковыми советуются и имена у Калашниковых, как нарочно, не только архангельские, но ещё и пулемётные.
Но внимание власти, награды и телевизионные обращения пробуждают к Калашниковым чувства не только добрые и выискиваются в рядах пехтуры добовольцы, поднимающиеся из окопа и бегущие к воротам с ложечкой дёгтя наперевес.
В Калашниковых у нас нынче ходят не только оружейники, но и футуристы, но про футуриста я писать не буду, у меня к футуризму отношение примерно то же, что и к нано-инновациям, а вот про оружейника почему бы и не написать. Тем более, что оружейники бывают не только Калашниковыми.
Не в неведомом царстве и не в неведомом государстве, а в ведомой нам Америке жил да был юноша по имени Дэвид Маршалл Уильямс. Жил он в графстве Камберлэнд, что в штате Северная Каролина и молодость его пришлась на весёлые времена сухого закона. Был наш Дэвид сыном богатого фермера и любил он покуролесить. Была у человека такая страстишка. "Куролесов, бис, бис!" В школе он учился не очень долго и, промучив учителей показавшиеся тем вечностью восемь лет, школу бросил. Не зная, чем бы занять свою сорви голову и остальные сорви части тела, он завербовался во флот, но был оттуда изгнан, так как обнаружилось, что любитель поплавать за казённый счёт, желая выглядеть солиднее, чем он был на самом деле, приписал себе пару лет жизни, которые он ещё прожить не успел. Изгнанник в уныние не впал, а вернулся к себе в Камберлэнд и продолжил во всех смыслах "зажигать". Папаша его, не чая, как бы избавиться не только от забавника, но и от доставляемых забавником хлопот, определил его в военную академию, полагая, что там из непутёвого сынка "сделают человека". Однако и с академией не задалось, так как в личных вещах новоявленного академика случайно обнаружили несколько револьверов с боеприпасами, после чего его под конвоем доставили на ближайшую железнодорожную станцию, посадили в купе, заперли, ключ вручили проводнику и с большим облегчением помахали задымившему паровозу вслед.
В восемнадцать лет Дэвид, известный не только округе, но и всему графству под кличкой "Марш", женился. Все перекрестились, полагая, что он наконец-то остепенится. Все, включая и папу-фермера, перекрестились ещё раз, когда Марш устроился на работу - в железнодорожное депо компании "Атлантик Коаст Лайн". Однако прошло совсем немного времени и по нечаянности выяснилось, что как степенность, так и работа на "железке" были всего лишь хитроумным прикрытием. Вы не забыли, что дело происходило в тяжёлые для каждого нормального человека времена "сухого закона"? Вот и Марш об этом ни на минуту не забывал. И не забывал не только он один, в Камберлэнде в течение всего лишь одного года, с середины 1920 и до середины 1921 трое заместителей шерифа были убиты и ещё один тяжело ранен. Потери эти были понесены служителями закона во время облав на нелегальных производителей того, что в России буднично называется "самогоном", а в Америке времён борьбы за трезвый образ жизни называлось в высшей степени поэтически - moonshine.
Марш Уильямс, не будь дураком, тоже завёл где-то на болотах нелегальную винокурню и принялся гнать первач людям в удовольствие, а себе в прибыток. Однако судьбе было угодно, чтобы 16 июля 1921 года оффису шерифа по доносу стало известно о местонахождении подпольного заводика по производству не так чтобы шампанских вин. Слуги закона, нагрянув туда, загрузили свой фордик-T полуфабрикатами и ёмкостями с готовой продукцией. Однако, стоило им, организованно отступая, поравняться с расположенным неподалёку хлопковым полем, как они попали в засаду. Фордик был изрешечен несколькими залпами из охотничьих ружей, а один из заместителей шерифа, Альфред Пэйт, был сражён кулацкой пулей наповал.
На следующий день в отчем доме был арестован Марш Уильямс. Ему было предъявлено обвинение в убийстве должностного лица, находившегося при исполнении служебных обязанностей. Дело быстренько довели до суда присяжных и было это дело яснее ясного. Точно так же, как и исход. Папа самогонщика нанял для защиты сына дорогих городских адвокатов, которые избрали единственно возможную линию защиты - они попытались доказать, что Марш - сумасшедший. Когда дошло до вынесения решения присяжными, то одиннадцать были за "повесить", и только один упёрся, ему, богобоязненному простому фермеру всё, что Марш успел за свои двадцать лет понаделать, показалось и в самом деле сумасшествием. Вынесение приговора было оставлено за судьёй и, понимая, чем это пахнет, защита пошла на попятный, она предложила суду сделку - непредумышленное убийство. "Стрелял в галок, а нечаянно попал в помощника шерифа!" Судья согласился, но зато дал максимальный по этой статье срок. Марш получил тридцать лет тюрьмы.
Сидел он в трудовом (в Америке, если кто не знает, были и такие) лагере строгого режима под красивым названием "Каледония". И вот тут, в тесном зарешёченном закутке, у Марша, печально распевавшего интернациональную песню всех сидельцев "чому я не сокiл, чому не лiтаю", обнаружился талант. Оказалось, что рученьки его - руки золотые. Без дела он сидеть не любил и, как только его энергия была направлена в узкое русло тюремного бытия, Марш нашёл себе занятие - он начал пропадать в тюремных мастерских, и баклуш от там не бил, он честно слесарничал и ещё честнее кузнечничал.
Начал слесарь-единоличник с починки пришедшего в негодность оружия охраны, потом он плавно перешёл к изготовлению недостающих запчастей к винтовкам и револьверам, а там и вообще занёсся, он начал оружие американских "вохровцев" модернизировать и совершенствовать. И всё это при помощи подручных средств вроде тисков и напильника. Народный умелец быстро привлёк внимание тюремного начальства, которое было радо "экономии средств" и начальство благосклонно разрешило Маршу в мастерских дневать и ночевать. Поскольку он провёл в школе целых восемь лет, то писать он худо бедно умел и если его коллеги по заключению использовали дефицитную бумагу для закруток и писания "маляв", то Марш нашёл ей другое применение - он начал запечатлевать на клочках бумаги возникавшие в его мозгу скучные образы затворов, дульных каналов и прицельных устройств. За годы заключения он сконструировал четыре винтовки.
Дальше - больше. Марш попросил приезжавшую к нему на свидания мать и та начала присылать ему соответствующую литературу и она же, уж не знаю по чьему совету, связала его с юристами, занимавшимися патентами на изобретения. Непутёвый Марш Уильямс нашёл свой путь, он, продолжая отсиживать срок за убийство, начал рассылать патентные заявки на изобретения в области огнестрельного оружия.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. В тюрьме Марш отсидел ровно столько же, сколько и на школьной скамье - восемь лет. "Мои университеты." По прошествии этого срока тюремное начальство сообщило губернатору штата о "перековавшемся" Марше Уильямсе и губернатор зэка помиловал. Марш вышел на свободу с чистой совестью и, немного попрактиковавшись в оборудованной на деньги папы мастерской, в 1933 году сложил в папочку бумаги, присовокупил к собственноручным рисуночкам красивые патенты и покатил в стольный град Вашингтон, в министерство. Там с ним тут же, не отходя от кассы, заключили контракт. Маршу Уильямсу поручили воплотить в жизнь одну из его тюремных идей - он додумался до конструктивного решения, позволявшего стрелять из оружия патронами меньшего калибра. Дело было в Великую Депрессию, денег у государства было немного, а изобретение Марша давало возможность армии и полиции во время тренировочных стрельб использовать мелкашечный патрон, что позволяло экономить не только материалы, но ещё и бюджетные средства. В государственном масштабе. Ну, а масштаб был таким, что государство изобретателя "заметило". Марш Уильямс из "ЗэКа" превратился в ЧеловеКа.
Его, уже как признанного изобретателя, пригласили на работу в фирму "Винчестер", а там он вошёл в "команду", работавшую над созданием лёгкого карабина.
Карабин получил название М1 (по этой причине его часто путают с автоматической винтовкой Гаранд М1) и стал он самым массовым оружием американской армии - за годы Второй Мировой Войны карабинов М1 было выпущено более шести миллионов штук. Интерес тут ещё и вот в чём - в создании карабина М1 Уильямс принимал участие лишь как один из "соавторов", там была использована предложенная им система отвода газов, но помимо работы в винчестерском "пуле", он, будучи трудоголиком, в свободное от работы время создал ещё и целиком "свой" карабин, который по всеобщему признанию оказался лучше "винчестерского". Но государство, принимая решения, кроме понятий "лучше" и "хуже", руководствуется ещё и таким критерием как "дешевле" и по этой причине в серию пошла та модель карабина, над которой работал не единоличник, а коллектив.
Но справедливость восторжествовала - в массовом сознании карабин М1 всё равно оказался связан исключительно с именем Уильямса и произошло это вот почему - если вы думаете, что американцы стеснялись тюремного прошлого Уильямса или того, что у него не было не то, что высшего, но даже и среднего образования, то вы ошибаетесь. Ох, как ошибаетесь. Уже после войны один из бывших охранников Уильямса, дослужившийся к тому времени до чина капитана (а в полиции капитан это немало), написал о нём статью. Статья попала в "толстенький" журнал Ридерс Дайджест и привлекла внимание "публики". Ну, мы-то с вами знаем, что публика на то и публика, чтобы быть дурой, но вот далеко не дураками оказались люди, работавшие на "идеологию". На услышанный "общественный запрос" был дан ответ в виде "госзаказа" и дан этот заказ был Голливуду.
В 1952 году "фабрика грёз" сняла фильм о жизни и судьбе Марша Уильямса с очень хорошим и чрезвычайно обаятельным актёром Джимми Стюартом в главной роли (вы его видели в фильмах Хичкока "Окно во двор" с Грейс Келли и "Человек, который слишком много знал" с Дорис Дэй).
Вот здесь можно увидеть кадр из фильма: http://www.ncmuseumofhistory.org/collateral/articles/f06.david.carbine.williams.pdf
Уильямс стал знаменит. Знаменит настолько, что и сегодня он известен американцам не под своей уголовной кличкой "Марш", а под прозвищем, данным ему создателями фильма - David Carbine Williams, Дэвид "Карабин" Уильямс. Умер Уильямс в 1975 году и умер он обладетелем пятидесяти патентов. Его мастерская, где он трудился в период между выходом из тюрьмы и переездом в Коннектикут для работы на предприятии Винчестера, была превращена штатом Северная Каролина в музей.
Но вернёмся к Калашникову. Кое какие совпадения в судьбах Калашникова и Уильямса прослеживаются невооружённым глазом. Оба были самородками, выходцами из "толщи народной", оба были недоучками, оба по этой причине недолюбливались оружейным "истэблишментом". Но есть и кое какие различия. Скажем, Калашников никого не убивал. Можно, правда, сказать, что из выструганного им изделия убили очень, очень много людей, так что "не убий" довод в данном контексте не слишком уместный. Калашников не сидел в каторжной тюрьме. Но и на это можно привести пример воспетых Солженицыным "шарашек" и сказать, что если не сидел Калашников, то зато сидели другие. Но в пользу Калашникова есть один неоспоримый довод и не иначе как по этой причине и АК-47 вышел получше карабина М1. Вы уже, конечно же, догадались о чём я говорю.
Калашников не был самогонщиком.
Г.А.
С Калашниковыми встречаются президенты, Калашниковых показывают по телевизору, Калашниковых награждают, с Калашниковыми советуются и имена у Калашниковых, как нарочно, не только архангельские, но ещё и пулемётные.
Но внимание власти, награды и телевизионные обращения пробуждают к Калашниковым чувства не только добрые и выискиваются в рядах пехтуры добовольцы, поднимающиеся из окопа и бегущие к воротам с ложечкой дёгтя наперевес.
В Калашниковых у нас нынче ходят не только оружейники, но и футуристы, но про футуриста я писать не буду, у меня к футуризму отношение примерно то же, что и к нано-инновациям, а вот про оружейника почему бы и не написать. Тем более, что оружейники бывают не только Калашниковыми.
Не в неведомом царстве и не в неведомом государстве, а в ведомой нам Америке жил да был юноша по имени Дэвид Маршалл Уильямс. Жил он в графстве Камберлэнд, что в штате Северная Каролина и молодость его пришлась на весёлые времена сухого закона. Был наш Дэвид сыном богатого фермера и любил он покуролесить. Была у человека такая страстишка. "Куролесов, бис, бис!" В школе он учился не очень долго и, промучив учителей показавшиеся тем вечностью восемь лет, школу бросил. Не зная, чем бы занять свою сорви голову и остальные сорви части тела, он завербовался во флот, но был оттуда изгнан, так как обнаружилось, что любитель поплавать за казённый счёт, желая выглядеть солиднее, чем он был на самом деле, приписал себе пару лет жизни, которые он ещё прожить не успел. Изгнанник в уныние не впал, а вернулся к себе в Камберлэнд и продолжил во всех смыслах "зажигать". Папаша его, не чая, как бы избавиться не только от забавника, но и от доставляемых забавником хлопот, определил его в военную академию, полагая, что там из непутёвого сынка "сделают человека". Однако и с академией не задалось, так как в личных вещах новоявленного академика случайно обнаружили несколько револьверов с боеприпасами, после чего его под конвоем доставили на ближайшую железнодорожную станцию, посадили в купе, заперли, ключ вручили проводнику и с большим облегчением помахали задымившему паровозу вслед.
В восемнадцать лет Дэвид, известный не только округе, но и всему графству под кличкой "Марш", женился. Все перекрестились, полагая, что он наконец-то остепенится. Все, включая и папу-фермера, перекрестились ещё раз, когда Марш устроился на работу - в железнодорожное депо компании "Атлантик Коаст Лайн". Однако прошло совсем немного времени и по нечаянности выяснилось, что как степенность, так и работа на "железке" были всего лишь хитроумным прикрытием. Вы не забыли, что дело происходило в тяжёлые для каждого нормального человека времена "сухого закона"? Вот и Марш об этом ни на минуту не забывал. И не забывал не только он один, в Камберлэнде в течение всего лишь одного года, с середины 1920 и до середины 1921 трое заместителей шерифа были убиты и ещё один тяжело ранен. Потери эти были понесены служителями закона во время облав на нелегальных производителей того, что в России буднично называется "самогоном", а в Америке времён борьбы за трезвый образ жизни называлось в высшей степени поэтически - moonshine.
Марш Уильямс, не будь дураком, тоже завёл где-то на болотах нелегальную винокурню и принялся гнать первач людям в удовольствие, а себе в прибыток. Однако судьбе было угодно, чтобы 16 июля 1921 года оффису шерифа по доносу стало известно о местонахождении подпольного заводика по производству не так чтобы шампанских вин. Слуги закона, нагрянув туда, загрузили свой фордик-T полуфабрикатами и ёмкостями с готовой продукцией. Однако, стоило им, организованно отступая, поравняться с расположенным неподалёку хлопковым полем, как они попали в засаду. Фордик был изрешечен несколькими залпами из охотничьих ружей, а один из заместителей шерифа, Альфред Пэйт, был сражён кулацкой пулей наповал.
На следующий день в отчем доме был арестован Марш Уильямс. Ему было предъявлено обвинение в убийстве должностного лица, находившегося при исполнении служебных обязанностей. Дело быстренько довели до суда присяжных и было это дело яснее ясного. Точно так же, как и исход. Папа самогонщика нанял для защиты сына дорогих городских адвокатов, которые избрали единственно возможную линию защиты - они попытались доказать, что Марш - сумасшедший. Когда дошло до вынесения решения присяжными, то одиннадцать были за "повесить", и только один упёрся, ему, богобоязненному простому фермеру всё, что Марш успел за свои двадцать лет понаделать, показалось и в самом деле сумасшествием. Вынесение приговора было оставлено за судьёй и, понимая, чем это пахнет, защита пошла на попятный, она предложила суду сделку - непредумышленное убийство. "Стрелял в галок, а нечаянно попал в помощника шерифа!" Судья согласился, но зато дал максимальный по этой статье срок. Марш получил тридцать лет тюрьмы.
Сидел он в трудовом (в Америке, если кто не знает, были и такие) лагере строгого режима под красивым названием "Каледония". И вот тут, в тесном зарешёченном закутке, у Марша, печально распевавшего интернациональную песню всех сидельцев "чому я не сокiл, чому не лiтаю", обнаружился талант. Оказалось, что рученьки его - руки золотые. Без дела он сидеть не любил и, как только его энергия была направлена в узкое русло тюремного бытия, Марш нашёл себе занятие - он начал пропадать в тюремных мастерских, и баклуш от там не бил, он честно слесарничал и ещё честнее кузнечничал.
Начал слесарь-единоличник с починки пришедшего в негодность оружия охраны, потом он плавно перешёл к изготовлению недостающих запчастей к винтовкам и револьверам, а там и вообще занёсся, он начал оружие американских "вохровцев" модернизировать и совершенствовать. И всё это при помощи подручных средств вроде тисков и напильника. Народный умелец быстро привлёк внимание тюремного начальства, которое было радо "экономии средств" и начальство благосклонно разрешило Маршу в мастерских дневать и ночевать. Поскольку он провёл в школе целых восемь лет, то писать он худо бедно умел и если его коллеги по заключению использовали дефицитную бумагу для закруток и писания "маляв", то Марш нашёл ей другое применение - он начал запечатлевать на клочках бумаги возникавшие в его мозгу скучные образы затворов, дульных каналов и прицельных устройств. За годы заключения он сконструировал четыре винтовки.
Дальше - больше. Марш попросил приезжавшую к нему на свидания мать и та начала присылать ему соответствующую литературу и она же, уж не знаю по чьему совету, связала его с юристами, занимавшимися патентами на изобретения. Непутёвый Марш Уильямс нашёл свой путь, он, продолжая отсиживать срок за убийство, начал рассылать патентные заявки на изобретения в области огнестрельного оружия.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. В тюрьме Марш отсидел ровно столько же, сколько и на школьной скамье - восемь лет. "Мои университеты." По прошествии этого срока тюремное начальство сообщило губернатору штата о "перековавшемся" Марше Уильямсе и губернатор зэка помиловал. Марш вышел на свободу с чистой совестью и, немного попрактиковавшись в оборудованной на деньги папы мастерской, в 1933 году сложил в папочку бумаги, присовокупил к собственноручным рисуночкам красивые патенты и покатил в стольный град Вашингтон, в министерство. Там с ним тут же, не отходя от кассы, заключили контракт. Маршу Уильямсу поручили воплотить в жизнь одну из его тюремных идей - он додумался до конструктивного решения, позволявшего стрелять из оружия патронами меньшего калибра. Дело было в Великую Депрессию, денег у государства было немного, а изобретение Марша давало возможность армии и полиции во время тренировочных стрельб использовать мелкашечный патрон, что позволяло экономить не только материалы, но ещё и бюджетные средства. В государственном масштабе. Ну, а масштаб был таким, что государство изобретателя "заметило". Марш Уильямс из "ЗэКа" превратился в ЧеловеКа.
Его, уже как признанного изобретателя, пригласили на работу в фирму "Винчестер", а там он вошёл в "команду", работавшую над созданием лёгкого карабина.
Карабин получил название М1 (по этой причине его часто путают с автоматической винтовкой Гаранд М1) и стал он самым массовым оружием американской армии - за годы Второй Мировой Войны карабинов М1 было выпущено более шести миллионов штук. Интерес тут ещё и вот в чём - в создании карабина М1 Уильямс принимал участие лишь как один из "соавторов", там была использована предложенная им система отвода газов, но помимо работы в винчестерском "пуле", он, будучи трудоголиком, в свободное от работы время создал ещё и целиком "свой" карабин, который по всеобщему признанию оказался лучше "винчестерского". Но государство, принимая решения, кроме понятий "лучше" и "хуже", руководствуется ещё и таким критерием как "дешевле" и по этой причине в серию пошла та модель карабина, над которой работал не единоличник, а коллектив.
Но справедливость восторжествовала - в массовом сознании карабин М1 всё равно оказался связан исключительно с именем Уильямса и произошло это вот почему - если вы думаете, что американцы стеснялись тюремного прошлого Уильямса или того, что у него не было не то, что высшего, но даже и среднего образования, то вы ошибаетесь. Ох, как ошибаетесь. Уже после войны один из бывших охранников Уильямса, дослужившийся к тому времени до чина капитана (а в полиции капитан это немало), написал о нём статью. Статья попала в "толстенький" журнал Ридерс Дайджест и привлекла внимание "публики". Ну, мы-то с вами знаем, что публика на то и публика, чтобы быть дурой, но вот далеко не дураками оказались люди, работавшие на "идеологию". На услышанный "общественный запрос" был дан ответ в виде "госзаказа" и дан этот заказ был Голливуду.
В 1952 году "фабрика грёз" сняла фильм о жизни и судьбе Марша Уильямса с очень хорошим и чрезвычайно обаятельным актёром Джимми Стюартом в главной роли (вы его видели в фильмах Хичкока "Окно во двор" с Грейс Келли и "Человек, который слишком много знал" с Дорис Дэй).
Вот здесь можно увидеть кадр из фильма: http://www.ncmuseumofhistory.org/collateral/articles/f06.david.carbine.williams.pdf
Уильямс стал знаменит. Знаменит настолько, что и сегодня он известен американцам не под своей уголовной кличкой "Марш", а под прозвищем, данным ему создателями фильма - David Carbine Williams, Дэвид "Карабин" Уильямс. Умер Уильямс в 1975 году и умер он обладетелем пятидесяти патентов. Его мастерская, где он трудился в период между выходом из тюрьмы и переездом в Коннектикут для работы на предприятии Винчестера, была превращена штатом Северная Каролина в музей.
Но вернёмся к Калашникову. Кое какие совпадения в судьбах Калашникова и Уильямса прослеживаются невооружённым глазом. Оба были самородками, выходцами из "толщи народной", оба были недоучками, оба по этой причине недолюбливались оружейным "истэблишментом". Но есть и кое какие различия. Скажем, Калашников никого не убивал. Можно, правда, сказать, что из выструганного им изделия убили очень, очень много людей, так что "не убий" довод в данном контексте не слишком уместный. Калашников не сидел в каторжной тюрьме. Но и на это можно привести пример воспетых Солженицыным "шарашек" и сказать, что если не сидел Калашников, то зато сидели другие. Но в пользу Калашникова есть один неоспоримый довод и не иначе как по этой причине и АК-47 вышел получше карабина М1. Вы уже, конечно же, догадались о чём я говорю.
Калашников не был самогонщиком.
Г.А.