Песня из мира снов
Очень трогательный рассказ, которым не могу не поделиться. Зацепил, как мало что в последнее время. Очень рекомендую. isgerdr, еще раз спасибо за чудесную историю!
Originally posted by isgerdr at Песня из мира снов
Мадам Сиам, респектабельная кошка средних лет, удобно устроилась в шезлонге рядом со своим особняком и задремала. Разумеется, ей снова приснился все тот же сон. Там она жила в особняке, похожем на ее собственный, но хозяевами там были двуногие существа, называющие себя людьми, а ее - своей домашней питомицей. Там она вела себя совсем не так, как подобает кошке ее положения: не носила одежды, всегда ходила на четырех лапах, а ела - подумать только! - сырое телячье сердце, разрывая его зубами и пачкая кровью элегантную темную мордочку. Но в этом было какое-то дикое первобытное наслаждение, и мадам Сиам любила свои сны. Там она лазала по занавескам, опрокидывала стулья, а порой могла и вовсе запрыгнуть на форточку и начать распевать песни самого фривольного содержания. Люди только улыбались и называли ее милой кошечкой. Конечно, ведь они не понимали ее языка и вообще, кажется, считали, что видят ее настоящую жизнь. Наивные.
- Тетушкааа!
Мадам Сиам открыла глаза. Ну вот, опять она не успела поймать эту птицу. Но на того, кто ее разбудил, она не смогла бы рассердиться, даже если бы очень захотела.
Игнорируя калитку, через забор перемахнул бесхвостый котенок в клетчатой кепке, лихо съехавшей на один глаз. Сумка на ремне полетела через забор первой и теперь лежала точно в центре клумбы.
- Мисс Кис!
Разумеется, на самом деле племянницу мадам Сиам звали совсем не так. Но не звать же эту юную кошечку с повадками сорванца Клариссой-Габриэлой Мэнской! Даже просто Кларисса не прижилась, сократившись до Кисы, а потом и до мисс Кис. Впрочем, своеобразные манеры не помешали мисс Кис блестяще сдать вступительные экзамены в Международный Языковой Университет, и теперь она приехала учиться. Мадам Сиам сама предложила племяннице жить у нее, а не в общежитии, и вот мисс Кис почти что в буквальном смысле свалилась тете на голову.
- Что ж ты не сказала, что тебя никто не встречает?
- А так веселее! - мисс Кис прокувыркалась по многострадальной клумбе и забрала свою сумку.
- Племяшка, ты ведешь себя как во сне! - мадам Сиам укоризненно покачала головой.
- А что, там тоже весело! - сумка полетела на веранду. - Ох, тетя, ты бы только видела, что мы вытворяем! Правда, сегодня я во сне выпала из окна. Ничего, там невысоко. Зато я познакомилась с кучей котов!
- Ты все-таки осторожнее. Это опасно.
- Ну не умерла же я! А даже если и умру - просто начну смотреть другой сон, всего-то. Только я хочу опять к моим людям, они мне нравятся. А еще они говорят, что у кошки девять жизней, так что они не удивятся, если я вернусь.
Мадам Сиам кивнула - ее люди говорили так же.
- А ты, наверное, и во сне такая же приличная и респектабельная! - развеселилась мисс Кис. - А, тетя?
Мадам Сиам не ответила, но снова вспомнила о телячьем сердце и о песнях на форточке и не сдержала улыбки. Племянница издала торжествующий вопль "Агааа!" и кинулась к ней на шею. Они всегда отлично понимали друг друга, при всем внешнем несходстве.
- Жалко, что здесь у нас только одна жизнь, - вдруг задумчиво проговорила мисс Кис. - Я бы от девяти не отказалась.
- Думаю, никто бы не отказался, - улыбнулась мадам Сиам.
- А раз жизнь одна - буду жить вечно! - мисс Кис прыгнула на перила веранды. Серьезность и дурашливость в ней сменяли друг друга молниеносно, а может, каким-то немыслимым образом присутствовали одновременно. - Во всяком случае, попробую.
- Кстати, чем ты намерена заниматься ближайшую часть вечности? Поесть после дороги не хочешь?
- Если только чуть-чуть. Мне бы еще повторить кое-что. Тетушка, у нас же будет читать лекции сам герр Мурр! - мисс Кис восхищенно закатила глаза. - Надо перечитать хоть те его книги, которые у меня есть!
Мадам Сиам только вздохнула. Все не как у нормальных кошек. Ровесницы мисс Кис влюблялись или в своих приятелей, или в популярных актеров и музыкантов, а эта чудачка стала настоящей фанаткой престарелого профессора, исследующего взаимосвязь литературы и музыки. Собственно, из-за него и в Университет поступила. Ночей не спала, пока не убедилась, что зачислена именно на курс герра Мурра. Впрочем, мадам Сиам пару раз встречала профессора в городе и убедилась - в него и правда можно было влюбиться даже в возрасте ее племянницы. В свои весьма преклонные годы это был импозантнейший голубовато-серый кот с бархатистой шерстью и мягким глубоким баритоном, а уж когда он говорил о своей любимой науке - оранжевые глаза загорались совершенно юношеским огнем. Коллеги считали его слегка чудаковатым, но уважали, студенты боготворили. А студентки - и подавно. Хотя учиться под его непосредственным руководством мало кто отваживался - профессор слыл невероятно требовательным. Так что неудивительно, что мисс Кис, проглотив несколько бутербродов, с головой зарылась в учебники.
В первый день занятий мисс Кис вместе с кучкой первокурсников бродила по аудитории, ожидая начала лекции. Сейчас трудно было поверить, что это она пару дней назад выделывала кульбиты по тетушкиному саду. Все та же клетчатая кепка теперь аккуратно сидела на макушке и сочеталась с брючками такой же расцветки, летавшая по клумбе сумка была тщательно вычищена. Впрочем, мисс Кис не была бы собой, не устрой она и здесь небольшого хулиганства - точно на месте отсутствующего хвоста на ее пиджаке сзади красовался большой фиолетовый бант.
Этот бант и привлек внимание однокурсника, небольшого антрацитово-серого котенка со сложенными ушами, делавшими его похожим на сову.
- Неужели Мэнские изменили своим традициям? - проговорил он вполголоса, но мисс Кис его услышала.
- Это я изменила нашим традициям, - улыбнулась она. - Мне до смерти надоело учиться дома, и я поступила сюда.
- Ох, извините, пожалуйста! - смутился котенок. - Я постоянно думаю вслух и могу быть бестактен.
- Да ладно, при чем тут бестактность! Я и правда из рода Мэнских, впрочем, это и так заметно, и у нас действительно все считают, что учиться нужно дома и с приходящими учителями. Просто факты, на факты не обижаются.
- Хорошо, что я не обидел вас. Ах да, позвольте представиться - сэр Тимоти Скоттиш Фолд, младший непутевый потомок старинного рода, - котенок церемонно поклонился.
- Прямо как я, - рассмеялась мисс Кис и присела в реверансе: - Кларисса-Габриэла Мэнская. Впрочем, для друзей - мисс Кис, - и она протянула лапку.
- Я буду рад назвать вас так, - юный сэр Скоттиш Фолд склонился к ее лапке, чтобы поцеловать, потом спохватился и просто пожал ее. - А меня обычно называют Скотти.
- Вот и прекрасно. Титулов мне хватает и дома. И кстати, предлагаю перейти на "ты".
- С удовольствием, Кларисса... то есть мисс Кис. Хотите... хочешь сесть рядом со мной?
Мисс Кис кивнула (Скотти просиял) и устроилась в первом ряду, под самой кафедрой. В тот же момент дверь аудитории открылась, и, опираясь на свою неизменную трость, вошел герр Мурр. По рядам прокатился тихий восхищенный вздох.
Профессор был невероятно стар. В Университете давно не осталось его ровесников, да что там - коты и кошки, которым он годился в отцы, уже один за другим уходили в сон, но герр Мурр, похоже, мнил себя бессмертным. Или время и правда позабыло о нем - не считая давней хромоты, он был в прекрасной форме, и его голос был все так же звучен. Он не стал тратить время на обычные предисловия о важности курса - здесь не было случайных студентов. Поэтому герр Мурр, представившись, сразу же перешел к делу и начал рассказывать, как еще неразумные кошки научились выражать свои ощущения в песнях, из которых и возникли одновременно литература и музыка. Сейчас эти песни остались только в мире снов... Профессор говорил и, как всегда, скользил по аудитории изучающим взглядом, ловя отклик студентов и пытаясь понять, кто из них чего стоит. И каждый раз, взглянув с кафедры точно вниз, он встречал две пары янтарных глаз, одинаково завороженно следящих за ним.
К середине семестра энтузиазм студентов заметно поубавился. Старомодные манеры и обаятельная улыбка не мешали герру Мурру очень строго спрашивать со своих учеников, и те же кошечки, которые вначале восхищенно закатывали глаза и вздыхали, теперь ходили на занятия к кому-нибудь менее требовательному и называли профессора старым фантазером. Мисс Кис яростно спорила с ними, а Скотти даже подрался с каким-то манерным котенком, который сказал, что неприлично доживать до такой старости. Герр Мурр об этом, конечно, не знал, но он и так видел, что эти двое ловят каждое его слово и по первой же просьбе кидаются налить чаю или подать упавший мел. Порой он в шутку называл их "мои верные оруженосцы".
Мисс Кис льстило это прозвище, но чем дальше, тем больше она чувствовала, что этого недостаточно. Конечно, ей было в радость помочь любимому профессору, и она в лоскуты порвала бы любого, кто рискнул бы намекнуть, что она так завоевывает его расположение, но... Но она была кошкой, и она становилась взрослой. В ней просыпалась та первобытная сущность, что живет в каждой кошке и требует ночных непристойных песен - не во сне, а наяву - уединения в саду и кучи котят в будущем. Котята в мыслях мисс Кис были поголовно с оранжевыми глазами и голубовато-серой шерстью. Герр Мурр читал ее реферат об обращении поэтов-романтиков к первобытным песням, а она любовалась им и думала, как крепко, наверное, могут обнимать его лапы и какие нежности может произносить его бархатный голос. И не замечала, что точно такими же глазами на нее саму смотрит юный Скотти. И что, если уж говорить об оруженосцах, он служит скорее ей, чем профессору.
Сам Скотти, наверное, не признался бы в этом даже себе. В конце концов, он был так воспитан и не делал ничего, что выходило бы за рамки подобающей вежливости. Он звал свою однокурсницу "мисс Кис" и на "ты", но в мыслях она оставалась для него Клариссой. И все же его когти сами собой рвались наружу, когда он видел, как ее глаза заволакиваются мечтательной дымкой, стоит профессору появиться в поле зрения. Конечно, он слишком уважал герра Мурра и не допускал и мысли о соперничестве с ним. Но почему, пресветлая Луна, почему?..
Разумеется, герр Мурр тоже прекрасно видел, какими глазами смотрит на него юная Мэнская. Пожалуй, на каждом курсе у него находились обожательницы, но таких не было давно, чтобы не сказать - никогда. Скотти был бы немало удивлен, если бы узнал, что профессор, так же как и он сам, то и дело мрачно запускает когти в дверной косяк и вопрошает Луну, почему все сложилось именно так. Мэнская была очаровательна, она напоминала герру Мурру подругу юности, которая уже давно ушла в сон. И она была влюблена всерьез. Кошки не придают значения разнице в возрасте - было бы достаточно сил жить, а там уже неважно, зрелый ты кот или еще вчера считался несмышленым котенком. И романы между преподавателями и студентами не были редкостью, а про декана факультета вообще говорили, что она на каждом набранном курсе находит себе обаятельного котика. А герр Мурр был одинок уже много лет. Казалось бы, все в его пользу... кроме возраста. Профессор слишком долго игнорировал ход времени, и время пришло, чтобы взять свое. Он чувствовал, что это его последний курс, а кошки в таких вещах не ошибаются. И как он мог ответить на чувства юной Мэнской, зная, что это в лучшем случае на пару месяцев? Пусть лучше думает, что он видит в ней только студентку. Но все же, все же... И глубокие борозды вновь прочерчивали и без того потрепанный косяк.
Семестр подходил к концу. Все было как всегда - герр Мурр читал лекции и вел семинары, немногочисленные оставшиеся студенты старательно записывали и носились по библиотекам, собирая материал. Мисс Кис была все так же непосредственна и улыбчива, Скотти так же серьезен и застенчив, профессор так же ироничен и требователен. Хотя юного Скоттиш Фолда не покидало ощущение, что все они договорились играть в какую-то игру, чтобы окружающие ничего не заметили. Пока что игра удавалась.
Однажды зимой на семинар пришло только двое из оставшихся пяти студентов. Разумеется, это были мисс Кис и Скотти. Остальные, впрочем, пропали по уважительным причинам - кто заболел, кто просто из-за снега не мог добраться. Но как бы то ни было, входя в аудиторию, герр Мурр увидел все ту же картину: две пары одинаковых янтарных глаз, глядящих на него с первого ряда.
- Мои верные оруженосцы, как всегда, на страже, - улыбнулся он, но его голос прозвучал неожиданно глухо. Герр Мурр тяжело оперся на трость и почувствовал, как его охватывает запредельная усталость. Та, которую не спутать ни с чем другим. Время пришло. Но почему это должно произойти при студентах? Кошки мало что ненавидят так, как смерть - потому и изгнали ее из своего мира в мир снов. И теперь от злости герр Мурр даже нашел в себе силы дойти до кресла, но он понимал, что уже не встанет с него.
- Профессор? - встревоженно окликнула его мисс Кис, уже начиная понимать, что происходит.
- Простите меня. Сегодня семинара не будет. Ни сегодня, ни потом. Я ухожу в сон. Я и так слишком задержался здесь, мне нужно было уйти раньше - чтобы сейчас вам не пришлось это видеть. Ну что ж… по крайней мере, я рад, что это оказались именно вы.
Глубокий баритон герра Мурра сейчас шелестел едва слышно, оранжевые глаза затуманились той самой, последней дремотой, но профессор упорно сопротивлялся сну - он не хотел оставлять недосказанное.
- Я еще раз прошу меня простить. Не только за то, что я ухожу при вас. Простите меня, Тимоти - я невольно едва не оказался вашим соперником. Простите меня, Кларисса - несколько лет назад я был бы счастлив ответить на ваши чувства, но я не мог дать вам надежду, зная, что вскоре уйду. Пусть старый профессор останется вашей романтической мечтой.
Мисс Кис бросилась герру Мурру на шею. Он обнял ее - в первый и последний раз. И сразу же мягко отстранил:
- Мне пора. Живите и будьте счастливы, котята.
Герр Мурр откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, погружаясь в сон. Мисс Кис села на пол рядом с ним и сначала тихо, а потом все громче запела песню, которую каждая кошка знает с рождения - этой песней из мира снов матери убаюкивают своих котят с начала времен, и ею же кошки провожают ушедших. К ее голосу присоединился голос Скотти. Рядом с уходящим в сон могут находиться только близкие, никто другой не должен этого видеть, но герр Мурр давно пережил всех родных, и его семьей на этот момент стали мисс Кис и Скотти. Они пели древнюю песню, и старый профессор спокойно засыпал. Кошки уходят легко.
Когда мисс Кис допела и подняла глаза, герра Мурра в кресле уже не было. А где-то в мире снов большой старый кот свернулся на полке книжного шкафа, по которому всегда любил лазить, тихо мурлыкнул и больше не просыпался. Мисс Кис уронила голову на лапы и дала волю слезам.
Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она немного успокоилась. Тогда ее плеча коснулась лапа Скотти.
- Кларисса, - он впервые назвал ее так со дня их знакомства. - Простите, если я буду неуместен. Я понимаю, что по сравнению с профессором я лишь глупый котенок, но все же… если вам… тебе… нужен надежный друг и защитник - на большее я надеяться не смею - я всегда буду рядом. Просто потому, что я не могу без вас… не могу без тебя, Кларисса.
Он смущенно потупился. Это была, наверное, самая длинная речь в его жизни. Мисс Кис подняла голову и долго смотрела на него. Потом оперлась на его лапу, и они молча пошли по коридору. Никто ни о чем не спрашивал их - университет слышал песню.
Когда они вдвоем появились на пороге дома мадам Сиам, мисс Кис сказала только: «Это Тимоти. Мы вместе учились у герра Мурра». Тетушка кивнула и пошла ставить на стол еще один прибор, а заодно шепнула маленькой полосатой горничной приготовить комнату. В ее доме хватит места.
Originally posted by isgerdr at Песня из мира снов
Мадам Сиам, респектабельная кошка средних лет, удобно устроилась в шезлонге рядом со своим особняком и задремала. Разумеется, ей снова приснился все тот же сон. Там она жила в особняке, похожем на ее собственный, но хозяевами там были двуногие существа, называющие себя людьми, а ее - своей домашней питомицей. Там она вела себя совсем не так, как подобает кошке ее положения: не носила одежды, всегда ходила на четырех лапах, а ела - подумать только! - сырое телячье сердце, разрывая его зубами и пачкая кровью элегантную темную мордочку. Но в этом было какое-то дикое первобытное наслаждение, и мадам Сиам любила свои сны. Там она лазала по занавескам, опрокидывала стулья, а порой могла и вовсе запрыгнуть на форточку и начать распевать песни самого фривольного содержания. Люди только улыбались и называли ее милой кошечкой. Конечно, ведь они не понимали ее языка и вообще, кажется, считали, что видят ее настоящую жизнь. Наивные.
- Тетушкааа!
Мадам Сиам открыла глаза. Ну вот, опять она не успела поймать эту птицу. Но на того, кто ее разбудил, она не смогла бы рассердиться, даже если бы очень захотела.
Игнорируя калитку, через забор перемахнул бесхвостый котенок в клетчатой кепке, лихо съехавшей на один глаз. Сумка на ремне полетела через забор первой и теперь лежала точно в центре клумбы.
- Мисс Кис!
Разумеется, на самом деле племянницу мадам Сиам звали совсем не так. Но не звать же эту юную кошечку с повадками сорванца Клариссой-Габриэлой Мэнской! Даже просто Кларисса не прижилась, сократившись до Кисы, а потом и до мисс Кис. Впрочем, своеобразные манеры не помешали мисс Кис блестяще сдать вступительные экзамены в Международный Языковой Университет, и теперь она приехала учиться. Мадам Сиам сама предложила племяннице жить у нее, а не в общежитии, и вот мисс Кис почти что в буквальном смысле свалилась тете на голову.
- Что ж ты не сказала, что тебя никто не встречает?
- А так веселее! - мисс Кис прокувыркалась по многострадальной клумбе и забрала свою сумку.
- Племяшка, ты ведешь себя как во сне! - мадам Сиам укоризненно покачала головой.
- А что, там тоже весело! - сумка полетела на веранду. - Ох, тетя, ты бы только видела, что мы вытворяем! Правда, сегодня я во сне выпала из окна. Ничего, там невысоко. Зато я познакомилась с кучей котов!
- Ты все-таки осторожнее. Это опасно.
- Ну не умерла же я! А даже если и умру - просто начну смотреть другой сон, всего-то. Только я хочу опять к моим людям, они мне нравятся. А еще они говорят, что у кошки девять жизней, так что они не удивятся, если я вернусь.
Мадам Сиам кивнула - ее люди говорили так же.
- А ты, наверное, и во сне такая же приличная и респектабельная! - развеселилась мисс Кис. - А, тетя?
Мадам Сиам не ответила, но снова вспомнила о телячьем сердце и о песнях на форточке и не сдержала улыбки. Племянница издала торжествующий вопль "Агааа!" и кинулась к ней на шею. Они всегда отлично понимали друг друга, при всем внешнем несходстве.
- Жалко, что здесь у нас только одна жизнь, - вдруг задумчиво проговорила мисс Кис. - Я бы от девяти не отказалась.
- Думаю, никто бы не отказался, - улыбнулась мадам Сиам.
- А раз жизнь одна - буду жить вечно! - мисс Кис прыгнула на перила веранды. Серьезность и дурашливость в ней сменяли друг друга молниеносно, а может, каким-то немыслимым образом присутствовали одновременно. - Во всяком случае, попробую.
- Кстати, чем ты намерена заниматься ближайшую часть вечности? Поесть после дороги не хочешь?
- Если только чуть-чуть. Мне бы еще повторить кое-что. Тетушка, у нас же будет читать лекции сам герр Мурр! - мисс Кис восхищенно закатила глаза. - Надо перечитать хоть те его книги, которые у меня есть!
Мадам Сиам только вздохнула. Все не как у нормальных кошек. Ровесницы мисс Кис влюблялись или в своих приятелей, или в популярных актеров и музыкантов, а эта чудачка стала настоящей фанаткой престарелого профессора, исследующего взаимосвязь литературы и музыки. Собственно, из-за него и в Университет поступила. Ночей не спала, пока не убедилась, что зачислена именно на курс герра Мурра. Впрочем, мадам Сиам пару раз встречала профессора в городе и убедилась - в него и правда можно было влюбиться даже в возрасте ее племянницы. В свои весьма преклонные годы это был импозантнейший голубовато-серый кот с бархатистой шерстью и мягким глубоким баритоном, а уж когда он говорил о своей любимой науке - оранжевые глаза загорались совершенно юношеским огнем. Коллеги считали его слегка чудаковатым, но уважали, студенты боготворили. А студентки - и подавно. Хотя учиться под его непосредственным руководством мало кто отваживался - профессор слыл невероятно требовательным. Так что неудивительно, что мисс Кис, проглотив несколько бутербродов, с головой зарылась в учебники.
В первый день занятий мисс Кис вместе с кучкой первокурсников бродила по аудитории, ожидая начала лекции. Сейчас трудно было поверить, что это она пару дней назад выделывала кульбиты по тетушкиному саду. Все та же клетчатая кепка теперь аккуратно сидела на макушке и сочеталась с брючками такой же расцветки, летавшая по клумбе сумка была тщательно вычищена. Впрочем, мисс Кис не была бы собой, не устрой она и здесь небольшого хулиганства - точно на месте отсутствующего хвоста на ее пиджаке сзади красовался большой фиолетовый бант.
Этот бант и привлек внимание однокурсника, небольшого антрацитово-серого котенка со сложенными ушами, делавшими его похожим на сову.
- Неужели Мэнские изменили своим традициям? - проговорил он вполголоса, но мисс Кис его услышала.
- Это я изменила нашим традициям, - улыбнулась она. - Мне до смерти надоело учиться дома, и я поступила сюда.
- Ох, извините, пожалуйста! - смутился котенок. - Я постоянно думаю вслух и могу быть бестактен.
- Да ладно, при чем тут бестактность! Я и правда из рода Мэнских, впрочем, это и так заметно, и у нас действительно все считают, что учиться нужно дома и с приходящими учителями. Просто факты, на факты не обижаются.
- Хорошо, что я не обидел вас. Ах да, позвольте представиться - сэр Тимоти Скоттиш Фолд, младший непутевый потомок старинного рода, - котенок церемонно поклонился.
- Прямо как я, - рассмеялась мисс Кис и присела в реверансе: - Кларисса-Габриэла Мэнская. Впрочем, для друзей - мисс Кис, - и она протянула лапку.
- Я буду рад назвать вас так, - юный сэр Скоттиш Фолд склонился к ее лапке, чтобы поцеловать, потом спохватился и просто пожал ее. - А меня обычно называют Скотти.
- Вот и прекрасно. Титулов мне хватает и дома. И кстати, предлагаю перейти на "ты".
- С удовольствием, Кларисса... то есть мисс Кис. Хотите... хочешь сесть рядом со мной?
Мисс Кис кивнула (Скотти просиял) и устроилась в первом ряду, под самой кафедрой. В тот же момент дверь аудитории открылась, и, опираясь на свою неизменную трость, вошел герр Мурр. По рядам прокатился тихий восхищенный вздох.
Профессор был невероятно стар. В Университете давно не осталось его ровесников, да что там - коты и кошки, которым он годился в отцы, уже один за другим уходили в сон, но герр Мурр, похоже, мнил себя бессмертным. Или время и правда позабыло о нем - не считая давней хромоты, он был в прекрасной форме, и его голос был все так же звучен. Он не стал тратить время на обычные предисловия о важности курса - здесь не было случайных студентов. Поэтому герр Мурр, представившись, сразу же перешел к делу и начал рассказывать, как еще неразумные кошки научились выражать свои ощущения в песнях, из которых и возникли одновременно литература и музыка. Сейчас эти песни остались только в мире снов... Профессор говорил и, как всегда, скользил по аудитории изучающим взглядом, ловя отклик студентов и пытаясь понять, кто из них чего стоит. И каждый раз, взглянув с кафедры точно вниз, он встречал две пары янтарных глаз, одинаково завороженно следящих за ним.
К середине семестра энтузиазм студентов заметно поубавился. Старомодные манеры и обаятельная улыбка не мешали герру Мурру очень строго спрашивать со своих учеников, и те же кошечки, которые вначале восхищенно закатывали глаза и вздыхали, теперь ходили на занятия к кому-нибудь менее требовательному и называли профессора старым фантазером. Мисс Кис яростно спорила с ними, а Скотти даже подрался с каким-то манерным котенком, который сказал, что неприлично доживать до такой старости. Герр Мурр об этом, конечно, не знал, но он и так видел, что эти двое ловят каждое его слово и по первой же просьбе кидаются налить чаю или подать упавший мел. Порой он в шутку называл их "мои верные оруженосцы".
Мисс Кис льстило это прозвище, но чем дальше, тем больше она чувствовала, что этого недостаточно. Конечно, ей было в радость помочь любимому профессору, и она в лоскуты порвала бы любого, кто рискнул бы намекнуть, что она так завоевывает его расположение, но... Но она была кошкой, и она становилась взрослой. В ней просыпалась та первобытная сущность, что живет в каждой кошке и требует ночных непристойных песен - не во сне, а наяву - уединения в саду и кучи котят в будущем. Котята в мыслях мисс Кис были поголовно с оранжевыми глазами и голубовато-серой шерстью. Герр Мурр читал ее реферат об обращении поэтов-романтиков к первобытным песням, а она любовалась им и думала, как крепко, наверное, могут обнимать его лапы и какие нежности может произносить его бархатный голос. И не замечала, что точно такими же глазами на нее саму смотрит юный Скотти. И что, если уж говорить об оруженосцах, он служит скорее ей, чем профессору.
Сам Скотти, наверное, не признался бы в этом даже себе. В конце концов, он был так воспитан и не делал ничего, что выходило бы за рамки подобающей вежливости. Он звал свою однокурсницу "мисс Кис" и на "ты", но в мыслях она оставалась для него Клариссой. И все же его когти сами собой рвались наружу, когда он видел, как ее глаза заволакиваются мечтательной дымкой, стоит профессору появиться в поле зрения. Конечно, он слишком уважал герра Мурра и не допускал и мысли о соперничестве с ним. Но почему, пресветлая Луна, почему?..
Разумеется, герр Мурр тоже прекрасно видел, какими глазами смотрит на него юная Мэнская. Пожалуй, на каждом курсе у него находились обожательницы, но таких не было давно, чтобы не сказать - никогда. Скотти был бы немало удивлен, если бы узнал, что профессор, так же как и он сам, то и дело мрачно запускает когти в дверной косяк и вопрошает Луну, почему все сложилось именно так. Мэнская была очаровательна, она напоминала герру Мурру подругу юности, которая уже давно ушла в сон. И она была влюблена всерьез. Кошки не придают значения разнице в возрасте - было бы достаточно сил жить, а там уже неважно, зрелый ты кот или еще вчера считался несмышленым котенком. И романы между преподавателями и студентами не были редкостью, а про декана факультета вообще говорили, что она на каждом набранном курсе находит себе обаятельного котика. А герр Мурр был одинок уже много лет. Казалось бы, все в его пользу... кроме возраста. Профессор слишком долго игнорировал ход времени, и время пришло, чтобы взять свое. Он чувствовал, что это его последний курс, а кошки в таких вещах не ошибаются. И как он мог ответить на чувства юной Мэнской, зная, что это в лучшем случае на пару месяцев? Пусть лучше думает, что он видит в ней только студентку. Но все же, все же... И глубокие борозды вновь прочерчивали и без того потрепанный косяк.
Семестр подходил к концу. Все было как всегда - герр Мурр читал лекции и вел семинары, немногочисленные оставшиеся студенты старательно записывали и носились по библиотекам, собирая материал. Мисс Кис была все так же непосредственна и улыбчива, Скотти так же серьезен и застенчив, профессор так же ироничен и требователен. Хотя юного Скоттиш Фолда не покидало ощущение, что все они договорились играть в какую-то игру, чтобы окружающие ничего не заметили. Пока что игра удавалась.
Однажды зимой на семинар пришло только двое из оставшихся пяти студентов. Разумеется, это были мисс Кис и Скотти. Остальные, впрочем, пропали по уважительным причинам - кто заболел, кто просто из-за снега не мог добраться. Но как бы то ни было, входя в аудиторию, герр Мурр увидел все ту же картину: две пары одинаковых янтарных глаз, глядящих на него с первого ряда.
- Мои верные оруженосцы, как всегда, на страже, - улыбнулся он, но его голос прозвучал неожиданно глухо. Герр Мурр тяжело оперся на трость и почувствовал, как его охватывает запредельная усталость. Та, которую не спутать ни с чем другим. Время пришло. Но почему это должно произойти при студентах? Кошки мало что ненавидят так, как смерть - потому и изгнали ее из своего мира в мир снов. И теперь от злости герр Мурр даже нашел в себе силы дойти до кресла, но он понимал, что уже не встанет с него.
- Профессор? - встревоженно окликнула его мисс Кис, уже начиная понимать, что происходит.
- Простите меня. Сегодня семинара не будет. Ни сегодня, ни потом. Я ухожу в сон. Я и так слишком задержался здесь, мне нужно было уйти раньше - чтобы сейчас вам не пришлось это видеть. Ну что ж… по крайней мере, я рад, что это оказались именно вы.
Глубокий баритон герра Мурра сейчас шелестел едва слышно, оранжевые глаза затуманились той самой, последней дремотой, но профессор упорно сопротивлялся сну - он не хотел оставлять недосказанное.
- Я еще раз прошу меня простить. Не только за то, что я ухожу при вас. Простите меня, Тимоти - я невольно едва не оказался вашим соперником. Простите меня, Кларисса - несколько лет назад я был бы счастлив ответить на ваши чувства, но я не мог дать вам надежду, зная, что вскоре уйду. Пусть старый профессор останется вашей романтической мечтой.
Мисс Кис бросилась герру Мурру на шею. Он обнял ее - в первый и последний раз. И сразу же мягко отстранил:
- Мне пора. Живите и будьте счастливы, котята.
Герр Мурр откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, погружаясь в сон. Мисс Кис села на пол рядом с ним и сначала тихо, а потом все громче запела песню, которую каждая кошка знает с рождения - этой песней из мира снов матери убаюкивают своих котят с начала времен, и ею же кошки провожают ушедших. К ее голосу присоединился голос Скотти. Рядом с уходящим в сон могут находиться только близкие, никто другой не должен этого видеть, но герр Мурр давно пережил всех родных, и его семьей на этот момент стали мисс Кис и Скотти. Они пели древнюю песню, и старый профессор спокойно засыпал. Кошки уходят легко.
Когда мисс Кис допела и подняла глаза, герра Мурра в кресле уже не было. А где-то в мире снов большой старый кот свернулся на полке книжного шкафа, по которому всегда любил лазить, тихо мурлыкнул и больше не просыпался. Мисс Кис уронила голову на лапы и дала волю слезам.
Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она немного успокоилась. Тогда ее плеча коснулась лапа Скотти.
- Кларисса, - он впервые назвал ее так со дня их знакомства. - Простите, если я буду неуместен. Я понимаю, что по сравнению с профессором я лишь глупый котенок, но все же… если вам… тебе… нужен надежный друг и защитник - на большее я надеяться не смею - я всегда буду рядом. Просто потому, что я не могу без вас… не могу без тебя, Кларисса.
Он смущенно потупился. Это была, наверное, самая длинная речь в его жизни. Мисс Кис подняла голову и долго смотрела на него. Потом оперлась на его лапу, и они молча пошли по коридору. Никто ни о чем не спрашивал их - университет слышал песню.
Когда они вдвоем появились на пороге дома мадам Сиам, мисс Кис сказала только: «Это Тимоти. Мы вместе учились у герра Мурра». Тетушка кивнула и пошла ставить на стол еще один прибор, а заодно шепнула маленькой полосатой горничной приготовить комнату. В ее доме хватит места.