Гагокнига как миссия
Вы, что ли, всё ещё не поняли, что этот гагачий талмуд Вас обессмертил?
из письма
Между этими двумя кадрами - июнем 2015-го и июлем 2020-го - прошла целая жизнь. Между ними была написана Гагокнига. Обессмертила там она меня или нет, не знаю, а вот что я чуть не сдохла в процессе, это точно. Но позволить себе сдохнуть я никак не могла, потому что написать и издать эту книгу считала своим долгом перед человечеством. Тут можно рассудить, что это диагноз и дальше не читать.
Когда книга наконец вышла, то довольно много людей - причем, людей, здорово поддерживавших меня в течение всех пяти лет, - написали, что, честно говоря, не верили, что мне удастся доволочь эту эпопею до счастливого финала. Я очень удивилась. То есть, сначала я восхитилась, что они, оказывается, поддерживали, несмотря на это свое неверие, и не советовали забить на безнадежную затею. Но и удивилась: как это можно было думать, что не доволоку?! Такой вариант вообще не рассматривался. Не потому, что я супер-герой, а потому что, см. выше, долг перед человечеством, куда деваться.
Чего тут такого мессианского?
Теперь, когда книга благополучно расползнается по свету, я регулярно получаю восторженные отзывы и это, ясное дело, приятно. Однако по этим же отзывам я вижу, что как раз столь дорогую мне мессианскую часть народ не видит, ну, или не придаёт ей значения. Хотя я попыталась сформулировать её прямо в предисловии:
"Книга публикуется одновременно на русском и английском языке - это очень важно для меня, и вот почему. Не менее 1000 лет человечество писало грандиозную сагу о своих отношениях с гагой. Но «соавторы» этой саги жили в разные времена, в разных странах, говорили на разных языках, фиксировали свои знания о гагах не только в словах, но и в поведении, изделиях, технологиях. Отдельные фрагменты гагачьей саги, разнородные и разноязыкие, было невозможно сложить в общую картину, и уникальная история взаимодействия людей с гагами оставалась не прочитанной. Эта книга отличается от всего, что было написано о гаге раньше, тем, что в ней впервые все разрозненные фрагменты «саги о гаге» собраны воедино. Однако если бы я опубликовала её только на русском, она бы не выполнила свою задачу, а только пополнила ряды прекрасных, но недоступных мировому сообществу исландских и норвежских книг, подобных частям разных головоломок, которые невозможно собрать воедино. Лишь публикация на международном английском делает книгу доступной для всех стран гагачьего мира, а популярный характер изложения позволяет познакомиться с ней всем, без исключения, участникам гагачьей истории".
Если совсем коротко, то ситуация со знаниями о гаге полностью описывалась известной притчей.
Получалось примерно так, что для чукчей и инуитов гага - это мясо и яйца, для тоже инуитов, но живущих на островах Белчер гага - это одежда, для исландцев и норвегов - привычное домашнее животное, для русских - объект охраны и причина создания заповедников, для кучи художников - муза, для шотладнцев - символ лени, а для жителей Северной Англии - практически священная птица.
Понятно, что не всё так примитивно, но всё же во многом именно так. Множество наблюдений, знаний и заблуждений о гагах жили по разным уголкам мира, совершенно не пересекаясь.
В Кандалакшском заповеднике, например, знали, что в июне, едва самки сядут на гнезда, самцы уходят далеко в море, и всё тяжкое время насиживания самка кукует одна, самца рядом не увидишь. А в Исландии знали, что самцы торчат рядом с самками , сидящими на гнездах, и уходят в море вместе с ними уже после вылупления птенцов. И в обоих местах были убеждены, что бывает ТОЛЬКО так.
Одинокая самка на гнезде в Кандалакшском заповеднике и самка на гнезде под присмотром своего мужика на острове Эдей в Исландии.
Таких примеров было много и это было совершенно удивительно.
Не менее удивительно было и другое - когда совершенно разные люди в совершенно разных условиях понимали про гагу нечто очень похожее.
Вот три описания правил работы на гагачьих колониях при сборе пуха и учёте гнёзд.
1. «Опытные сборщики идут осторожно и тихо, чтобы как можно меньше пугать птиц. Чем тише работают сборщики, тем на меньшее расстояние от гнезда отлетает птица и тем быстрее она возвращается. Это крайне важно, особенно в тех гнездовьях, где много воронов, поморников и морских чаек, потому что, как только человек отходит, эти гагачьи враги сразу же расклёвывают яйца, если гага не вернулась немедленно. Для организации правильного сбора необходимы осторожность и знания. На маленьких островках достаточно одного-двух сборщиков, а на крупных островах требуется не менее четырёх. По самому высокому месту идёт [самый опытный] сборщик, потому что это самый трудный маршрут. Остальные сборщики следуют за ним на расстоянии, которое определяется особенностями острова. На островах со сложным рельефом между двумя сборщиками должно быть не более двух-трёх фатомов, если же остров плоский, то расстояние можно увеличить на один-два фатома . Необходимо проследить, чтобы никто не шёл прямо вслед за другим сборщиком, и никто не должен передвигаться быстрее других, все должны идти ровно, соблюдая порядок. Новичок должен идти между двумя опытными сборщиками, чтобы они могли его контролировать и инструктировать, пока он привыкает и учится. Когда первый проход завершён, начинают второй и так до тех пор, пока весь остров не будет обследован… Я не думал более [подробно] писать о сборе пуха, потому что попытки научить такому деликатному ремеслу по прописям я считаю бесполезными и даже вредными, поскольку не следует неподготовленному [человеку] заниматься сбором в одиночку, без более опытного товарища. Кто-нибудь может прочитать здесь детальные инструкции и решить, что он теперь всё знает и может заняться делом, которое он на самом деле не сможет выполнить правильно и нанесёт вред и себе, и другим. …Всем этим вещам надо учиться по объяснениям тех, кто знает, как это делается, наблюдая за их работой»
2. "Участники работы должны быть дисциплинированными, носить темную одежду, плавно перемещаться и избегать криков и резких движений. Чтобы сократить время работы и свести к минимуму нарушения, сборщики должны отказаться от длительных дискуссий о процедурах, обеденных перерывов и перерывов на отдых до тех пор, пока не покинут остров.
Сбор пуха осуществляется следующим образом: сборщики идут вперед единой шеренгой, сохраняя при этом контакт (визуальный или акустический). Участники перемещаются из стороны в сторону в воображаемом коридоре различной ширины, в зависимости от растительного покрова, типа местности и плотности гнездования. В большинстве случаев подходит полоса шириной от 10 до 20 м. Иногда рельеф, размер острова и количество участников таковы, что невозможно охватить всю территорию гнездования одним проходом. В таких случаях необходимы две или три полосы параллельных проходов. После окончания работы все возвращаются на корабль, двигаясь вдоль берега, около уреза воды, как можно дальше от мест гнездования. Цель, конечно же, состоит в том, чтобы провести как можно меньше времени на островах и особенно в пределах гнездования".
3. "Учет заключается в том, что группа людей, построившись в шеренгу, обходит остров, собирая и записывая разнообразную
информацию. Расстояние между людьми должно составлять 3-5 метров. Оно может слегка меняться в зависимости от типа острова. На безлесных лудах с плоским рельефом и невысокой растительностью (тундра, гладкие скалы) можно разойтись чуть дальше. В лесу, на лугу с высокой травой, на скалах со сложным рельефом лучше сдвинуться поближе. Необходимо соблюдать указанное (3-5 м) расстояние между идущими, чтобы просмотреть всю поверхность острова, где мы проходим и собрать максимально возможное количество нужной информации. Именно ради этой цели (а вовсе не от самодурства или любви к военным построениям) и рождаются требования к поддержанию порядка в шеренге. Потому что:
- если вам стало скучно (или наоборот - весело) и вы пошли рядом с соседом, чтобы поговорить с ним, то участок, где вы должны были пройти остается непросмотренным, и мы теряем часть информации.
- если вы вырвались из шеренги вперед или отстали, то, скорее всего, выбьетесь и из своей полосы, и по одной полосе пройдут дважды (вы и идущий за вами или перед вами), отчего одна и та же информация будет записана дважды. Это называется переучет и может сильно исказить реальное положение вещей (количество гнезд, расклевов и пр.). Опять же - ваша полоса может остаться не просмотренной. Не говоря уже о том, что подобные случаи порождают много лишних вопросов, беготни, суеты и крайне мешают работе".
Очень легко подумать, что эти три текста писал один человек или, как минимум, люди, работающие в одной организации. Между тем, первый текст принадлежит исландцу Магнусу Кетилссону и написан в 18 веке, второй - канадцу Жану Бедару и написан в 2008 г., третий - мне в соавторстве с А.С. Корякиным и написан в 1995 г. Никто из авторов не только не читал других, они даже и не догадывались о существовании друг друга!
Такая вот дивергенция и конвергенция.
В общем, зарывшись в гагачью историю, я поняла, что надо в ней всех со всеми перезнакомить. И вширь - в пространстве, и вглубь - во времени. И не только потому, что это забавно, но и потому, что дает совершенно другой взгляд и на гагачью жизнь, и на способы построения отношений между людьми и гагами.
Конечно, я не первая, кого осенила такая безумная идея. Почти на сто лет раньше два американца, Артур Бент и Джон Филлипс, написали огромные книги, где собрали всю известную на тот момент информацию, и не просто об одной только гаге, а первый - обо всех североамериканских птицах, второй - обо всех диких утках (Bent A.С. 1925. Life Histories of North American Wild Fowl и Phillips J.C. 1926. A Natural History of the Ducks). Это была титаническая работа, и я не раз вспоминала этих подвижников, когда мне становилось совсем кисло. Бент, например, работал над своей книгой 44 года, до самой смерти. Вся работа состояла из 21 тома, которые выходили с 1919 по 1968 год (последние уже после смерти автора). Такие дистанции я бы точно не потянула.
С другой стороны, и информации на тот момент было куда меньше. Гагам каждый из этих авторов посвятил по несколько десятков страниц - с моей точки зрения, очень насыщенных, а с точки зрения Филлипса - недостаточных.
"Я убеждён, что понадобится написать толстую книгу, чтобы разобраться с изменениями оперения, жизненным циклом и интересными, но часто неправдоподобными рассказами о гаге, не говоря об исторических ассоциациях и индустрии, выросшей вокруг её пуха. Также следует помнить, что гаги разных подвидов живут вдоль побережья всех северных морей…, что они снабжают едой и одеждой американских индейцев, бесчисленные племена эскимосов, исландцев, скандинавов, чукчей и прочих. Не забудем, что полсотни исследователей севера писали главу за главой об этой интересной утке, что многочисленные путешественники в Исландию в течение последних двух столетий рассказывали о полуодомашненных колониях, с которых собирают знаменитый пух, и что птица описана в легендах с участием Св. Кутберта, жившего на островах Фарн ещё в седьмом веке! Имея такое количество материала, затруднительно втиснуть его в книгу разумной длины» - так написал Филлипс в 1926 г., невольно сформулировав для меня своего рода завещание.
Этот текст стал эпиграфом к книге и всё, о чем упоминает Филлипс, в неё вошло. И даже длина получилась не очень "разумная" - каждый первый читатель отмечает "ого" вес, каждый второй жалуется, что книгу из-за этого веса не получается читать в постели. Вот тут я ужасно сочувствую, ибо чтение в постели - одно из главных удовольствий жизни. Но дело уже сделано, и теперь мне остается надеяться только на то, что невозможность читать её в постели будет главным недостатком этой книги, и что ещё через 100 (или 200, как дело пойдет) лет появится новый Филлипс, Бент или Горяшко, который добавит новый том к гагачьей эпопее.