(no subject)
Я не знаю, какими путями приходит счастье, мне никто не сказал, какими оно уходит. Свежим утром проснулся ещё абсолютным человеком, ещё верил, что всё по плечу и по колено, что былое теперь-то уж точно позади, что маячит над горизонтом своя, пусть странная, никому не понятная и ранее не известная, но звезда, и встал во весь рост, полный решимости идти к ней весь деньской день.
И вдруг подкосило. На самом взлёте зацепил хвостом землю, и всё вокруг с хрустальным звоном рассыпалось на мелкие прозрачные кусочки, в каждом из которых - маленькая частица несбывшейся грезы. И полетел, дурень, лбом о стену бездушного вечера, черствой ко всему ночи и нового рассвета, холодного, мёртвого, без тепла, без надежды, без решимости взлетать снова.
Я не знаю, какими путями приходит счастье. Оно однажды просто обнаруживается в сердце, и с тех пор хочется одновременно дарить его всем, много же!, и не делиться ни с кем, а вдруг кончится, тогда где же его взять ещё, ведь никто не знает, какими путями оно приходит.
Мне никто не сказал, как счастье уходит. А оно меж тем вытекает из трещины в фюзеляже, и пока очнешься, пока выведешь жизнь из штопора - всё. Пусто.
И вдруг подкосило. На самом взлёте зацепил хвостом землю, и всё вокруг с хрустальным звоном рассыпалось на мелкие прозрачные кусочки, в каждом из которых - маленькая частица несбывшейся грезы. И полетел, дурень, лбом о стену бездушного вечера, черствой ко всему ночи и нового рассвета, холодного, мёртвого, без тепла, без надежды, без решимости взлетать снова.
Я не знаю, какими путями приходит счастье. Оно однажды просто обнаруживается в сердце, и с тех пор хочется одновременно дарить его всем, много же!, и не делиться ни с кем, а вдруг кончится, тогда где же его взять ещё, ведь никто не знает, какими путями оно приходит.
Мне никто не сказал, как счастье уходит. А оно меж тем вытекает из трещины в фюзеляже, и пока очнешься, пока выведешь жизнь из штопора - всё. Пусто.