* * *
Когда он уехал, начался дождь. И маленькая Вероника плакала вместе с дождем, пока не уснула. Во сне она долго шла по затопленному лесу. Старые ели тянули к ней черные лапы, а ночные птицы кричали о том, что время повернуло вспять, туда, где в серых лугах и туманных пустошах рождается мир.
Под утро свежий ветер разогнал низкие тучи, и на светлеющем небосводе проступили тусклые пятнышки звезд. Они ласково глядели через пыльное стекло на Веронику, которая свернулась калачиком среди разбросанных подушек и скомканных одеял, и вздрагивала во сне - одна в пустом старом доме. Звезды желали ей добрых снов, и сны ее становились легче.
Потом солнце выглянуло из-за холмов. Вероника проснулась и босиком вышла на улицу. На мокрой траве ярко блестели капли росы, а над головой раскинулось огромное голубое небо. Утонувшие в зарослях лопухов домики по краям дороги молчали. Молчали кузнечики и птицы, и ветер притих, кошкой греясь в лучах осеннего солнца.
На всем белом свете не было ни души.
Вероника дошла до покосившегося колодца в конце улицы, потянула за ржавую ручку, и тяжелая крышка со скрипом открылась. Она свесилась через край и в неподвижной воде увидела свой тоненький силуэт. Подобрав маленький круглый камешек, Вероника бросила его вниз. Отражение лениво расплылось кругами. Через некоторое время большая рыба поднялась со дна, уставившись на нее белесыми глазами. «Хочешь поиграть со мной?» - спросила Вероника. Но большая рыба, ничего не ответив, нырнула обратно.
В тот день Вероника была в саду и поливала яблоню. «Я хочу, что бы ты дала нам много яблок» - говорила она, - «Ведь он так любит яблоки…» Но яблоня молчала. Яблоня не хотела играть с ней.
Птицы молчали, кузнечики молчали, и солнечный день был пустым и сонным. И этот, и следующий, и еще, и еще…
Огромное голубое небо накрыло все вокруг, но, казалось, небу нет до маленькой Вероники никакого дела.
Вероника не знала, как давно она здесь. Она боялась, что из-за того, что пасмурными ночами время течет в обратном направлении, мир вокруг нее перестал вращаться. Каждый вечер она ходила к реке и смотрела на воду. А там все плыли и плыли желтые листья - постоянно одни и те же. Река не хотела играть с ней.
У Вероники совсем уже не осталось сил, и тогда он вернулся. Он был худой и небритый, вошел и молча снял грязную куртку. Потом сел на рассохшийся деревянный табурет и долго смотрел ей в глаза, словно пытаясь разглядеть в них какие-то знаки. Но видел там лишь неяркое вечернее солнце, ронявшее лучи через пыльное окно. И только в самых уголках пряталось, блестело что-то.
Он провел рукой по ее соломенным волосам, и влажные звездочки в уголках глаз погасли.