Александр Сваранц. Россия и Иран формируют новую реальность на Ближнем Востоке
Ближний Восток по-прежнему остается одним из ключевых стратегических регионов в мире, который в силу своей географической значимости и комплекса внутренних противоречий приковывает к себе внимание ведущих мировых игроков. Термины «Ближний Восток» и «богатый нефтью и газом» нередко воспринимаются как синонимы друг друга (хотя, конечно, не все страны региона обладают достаточным объемом данных видов стратегического сырья).
Больше всего нефти в таких ближневосточных странах, как Саудовская Аравия, Иран, Ирак и Кувейт (порядка 66,5% ее мировых запасов), где доказанные запасы нефти каждой из них превышают 100 млрд баррелей. Иными словами, доказанные запасы сырой нефти в названных странах с высокой степенью достоверности оцениваются как коммерчески извлекаемые (то есть резервуары, проанализированные по геологическим и инженерным данным).
Соответственно страны Ближнего Востока обладают примерно 41% мировых запасов природного газа, где доказанные запасы в Иране составляют 17%, в Катаре 13% и 11% в остальных странах региона (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Ирак, Кувейт, Египет, Оман и др.).
Мировой энергетический рынок пребывает в сильной зависимости от данного региона, где заключаются больше половины мировых контрактов по покупке и продаже нефти и газа. В этом смысле Иран, несмотря на политику санкций, продолжает оставаться важным мировым партнером и обладает высоким потенциалом экспорта нефтегазовых ресурсов на внешние рынки.
Ближний Восток в силу своей географии выступает связующим регионом между Центральной (Юго-Восточной) Азией и Европой с Африкой, между Севером и Югом и наоборот. Здесь проходят важнейшие торговые сухопутные, морские и воздушные коммуникации. В этом смысле страны Персидского залива (включая Иран) представляют повышенный интерес для мировой экономики и торговли.
В данном регионе исторически одни империи менялись на другие, нередко между ними в прошлом имели место острые конфликты, эхо которых с переплетением геополитических, геоэкономических и цивилизационных (этнорелигиозных) противоречий дошли и до нашего времени (например, персидско-арабские, персидско-турецкие, арабо-турецкие, арабо-израильские и др.). Внутренние противоречия, отвлекающие Ближний Восток от поступательного мирного развития, периодически сопровождаются комплексом внешних противоречий, то есть столкновение интересов стран региона с ближневосточной политикой ведущих мировых акторов. Иран, наряду с Саудовской Аравией и Турцией, остается ключевым региональным государством, от позиции которого во многом зависит развитие всего Ближнего Востока.
Важно отметить, что российско-иранские отношения прошли испытание временем, где объективные геополитические интересы в XVIII и XIX вв. привели наши страны и народы к столкновению на том же Кавказе и в Средней Азии. Однако со второй половины ХIХ в. Россия и Иран (до 22 марта 1935 г. Персия) стали надежными партнерами. Конечно, в нашей истории были периоды более тесного сотрудничества и наоборот.
Так, в годы Второй мировой войны после ввода частей Красной Армии на север Ирана, здесь в 1941-1945 гг. проходил один из основных маршрутов транзита важных военных и гуманитарных грузов из стран-союзников согласно лендлизу. В годы «холодной войны», к сожалению, шахский режим Пехлеви взял курс на стратегическое партнерство с США и Великобританией и свернул поступательное развитие ирано-советских отношений. С 1955 по 1979 гг. Иран входил в региональный пронатовский блок CENTO (Организация центрального договора или Багдадский пакт), и только после февральской исламской революции 1979 г. Тегеран изменил вектор своей внешней политики от Запада в пользу независимого национального развития.
Надежды советских политиков, что со сменой шахского режима Иран может взять курс в пользу стратегического партнерства с СССР, к сожалению, не оправдались. Теократический режим ИРИ в лице айятоллы Хомейни тогда (5 ноября 1979 г.) признал США «большой сатаной» и обвинил Вашингтон в империализме и экспорте коррупции, а СССР «меньшей сатаной» из-за его атеистической идеологии коммунизма. Хомейни призвал иранцев не поддерживать ни одну из сторон в «холодной войне». В этой же градации верховный лидер ИРИ назвал Израиль «малой сатаной» из-за его связей с США и продолжающегося израильско-палестинского конфликта.
Однако Иран не проводил в отношении России активной подрывной деятельности и между нашими странами сохранялись добрососедские отношения. Тегеран, согласно положениям Туркменчайского договора 1829 г., не нарушал своих исторических договоренностей с Россией вне зависимости от смены режима в нашей стране в 1917 и 1991 гг., соответственно, не переходил за линию границы по р. Аракс.
Между тем, советско-иранские отношения подверглись определенным испытаниям в годы ирано-иракской войны (1980-1988). Данная война была невыгодна Советскому Союзу, политика Москвы менялась от изначально «строгого нейтралитета» до массированной военной поддержки Ирака на заключительном этапе войны. Ирак тогда был нашим союзником, Иран же в период правления шаха Реза Пехлеви и с приходом к власти айятоллы Хомейни отвергал дружбу с СССР. Москва опасалась возможного перехода Саддама Хусейна на сторону США и потери важного партнера в регионе. Именно советская военная помощь Багдаду в 1986 г. позволила иракцам перейти в контрнаступление и завершить войну в 1988 г.
Советский Союз, несмотря на факт ирано-американского сотрудничества, в 1960-1970-х гг. оказывал немалое экономическое содействие Ирану. Именно СССР построил крупный металлургический завод в Исфахане, тракторный завод в Тебризе, машиностроительное предприятие в Эраке, трансиранский газопровод и гидроузел Аракс на границе с Советским Азербайджаном.
На рубеже ХХ-ХХI вв. в российско-иранских отношениях наступили новые времена партнерства. Как известно, в 1975 г. ФРГ (концерн Kraftwerk Union - дочернее подразделение Siemens) начала строительство первой в истории Ирана АЭС в Бушере. Однако в 1980 г. западногерманское правительство присоединилось к антииранским санкциям США и прекратило строительство Бушерской АЭС. В августе 1992 г. Россия и Иран подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного атома и продолжении строительства АЭС в Бушере. В 2010 г. АЭС была запущена в эксплуатацию, а в сентябре 2011 гг. подключена к энергетической системе Ирана. Так, благодаря России состоялось строительство первой иранской АЭС.
Учитывая надежность российской стороны, в ноябре 2014 г. Тегеран подписал с Москвой новое соглашение о постройке двух новых энергоблоков «под ключ». Проект «Бушер-2» оценивается порядка 10 млрд долл., строительство второго энергоблока планируется завершить в 2024 г., а третьего блока - в 2026 г.
Иран, в отличие от той же Турции и Саудовской Аравии, не поддержал (ни публично, ни в закрытом режиме) сепаратистское движение и военный конфликт в Чечне в 1990-х гг. Тегеран обладал информацией, что инициирование данного антироссийского конфликта с эпицентром в Чечне с эксплуатацией религиозного вопроса исходит из интересов НАТО и принадлежит Великобритании, США и Турции. Цель - выход к энергетическим ресурсам каспийского бассейна в Азербайджане в обход России. При этом, представляемое преимущественно Турцией и Саудовской Аравией суннитское направление ислама (включая радикальное течение ваххабизма КСА) пыталось, с учетом образовавшегося после распада СССР идеологического вакуума, занять нишу в кавказском и других постсоветских регионах с преобладанием мусульманского населения. Естественно, Тегеран рассматривал данную региональную стратегию НАТО на Южном и Северном Кавказе как вызов шиизму, геополитическим и экономическим интересам России и Ирана.
Новым направлением российско-иранского конструктивного партнерства стала ситуация в Сирии, где Москва и Тегеран поддержали режим Башара Асада, выступили с общих позиций по ликвидации угрозы ИГИЛ (запрещенная в России международная террористическая организация), предотвращению территориального раскола САР и противодействию агрессивной деятельности США. Усилия России и Ирана по всеобщему сирийскому урегулированию позволили сформировать Астанинскую площадку мирных переговоров с вовлечением Турции и представителей сирийской оппозиции.
В ситуации урегулирования армяно-азербайджанского конфликта и укрепления мира на Южном Кавказе Иран поддержал турецко-азербайджанскую инициативу формирования широкой региональной платформы сотрудничества по принципу 3+3 (Турция, Россия, Иран + Азербайджан, Армения, Грузия). Вместе с тем, Тегеран на данном направлении дипломатии однозначно выступает за сохранение территориальной целостности и суверенитета трех закавказских республик, но исключает всякое давление на Ереван по вопросу разблокирования «Зангезурского коридора» в Мегринском районе за счет ущемления интересов Армении и Ирана. Тегеран решительно против формирования через Армению «пантюркистского моста» для связи Турции с остальным тюркским миром и продвижения НАТО в Закавказье и Центральную Азию, что в равной степени ущемляет региональные интересы и России.
При этом Россия и Иран планируют запустить новый стратегический маршрут сухопутной связи по линии Север - Юг через территорию Азербайджана. Фактически данное направление транзитных коммуникаций получит новый импульс после завершения строительства моста, соединяющего иранский Решт с азербайджанской Астарой. И хотя все соглашения подписаны, а Москва и Баку готовы финансировать завершение данного проекта, но иранская сторона, публично соглашаясь, по разным причинам оттягивает время окончания строительства. Возможно, подобный подход Тегерана вызван очередным обострением ирано-азербайджанских отношений в свете усиления межгосударственных (включая военно-технических) связей Баку и Тель-Авива.
После обострения российско-украинского кризиса и начала СВО Тегеран поддержал обвинения России в адрес НАТО и США. К тому же, жесткие антироссийские санкции коллективного Запада катализировали более тесное российско-иранское региональное партнерство. Москва заинтересована в изучении и использовании богатого опыта Ирана по пребыванию в условиях жестких западных санкций. Иран является надежным выходом России в зону Персидского залива - страны Азии и Ближнего Востока. Немаловажными направлениями российско-иранского партнерства в современных условиях выступают транзитные коммуникации, энергетика, сельское хозяйство, обмен высокими технологиями, военное и военно-техническое сотрудничество.
Иран в июле 2023 г. сменил статус наблюдателя на членство в набирающий авторитет международной организации ШОС, где Россия, Китай и Индия являются ведущими партнерами. В рамках многостороннего сотрудничества Иран проявляет высокий интерес и к такой международной организации, как БРИКС (в частности, в июне 2022 г. Тегеран подал заявку на членство в БРИКС).
В июле 2022 г. Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) и российский «Газпром» подписали меморандум об энергетическом сотрудничестве на сумму порядка 40 млрд долл. Настоящее соглашение предполагает разработку газовых месторождений Киш и Северный Парс, повышение давления на месторождении Южный Парс, разработку 6-ти нефтяных месторождений, обмен газом и нефтехимическими продуктами, завершение СПГ-проектов, строительство экспортных газопроводов и иное научно-техническое сотрудничество.
В этом же контексте министр нефти ИРИ Джавад Оуджи предложил России участие вместе с Туркменистаном и Катаром в создании газового хаба в промышленном районе Асалуйе в южной иранской провинции Бушер на берегу Персидского залива. Учитывая, что Иран второй после России крупнейший обладатель газовых запасов и, соответственно, наш конкурент на рынке экспорта газа, данное предложение Тегерана свидетельствует о возможности объединения основных соперников ради более высокой цели. Иранский газовый хаб с контролем более 60% мировых запасов газа станет очевидным вызовом Западу и мировому рынку.
Важным направлением российско-иранского сотрудничества в современной реальности становится военно-промышленная сфера и обмен высокими технологиями по производству высокоточного оружия. Россия, Иран и Китай стали проводить совместные военные (и в особенности военно-морские) учения на территории Ирана и в зоне Персидского залива, что не может не повлиять на общую ситуацию региональной безопасности в данном стратегически важном регионе (в том числе, бросить вызов 5-му флоту ВМС США со штаб-квартирой в Бахрейне). На Западе стали поддерживать искусственный информационный повод очередного обвинения России и Ирана в военно-техническом сотрудничестве (в особенности по якобы поставкам иранских беспилотников «Шахед» в зону СВО).
Динамика роста российско-иранского торгового оборота в 2022 г. составила порядка 5 млрд долл. и превысила на 15% показатели 2021 г., что во многом связано со сложившейся ситуацией кризиса в отношениях между РФ и ЕС - США. Вместе с тем темпы развития содержания торговых связей России с Ираном позволяют предположить об устойчивом росте и в текущем году.
В этом контексте примечателен факт увеличения грузооборота морских портов Астрахани на 68%, что в немалой степени связано с расширением объемов российско-иранской торговли. Более того, согласно итогам недавней встречи глав регионов (губернатора Астраханской области Игоря Бабушкина с губернатором провинции Мазандаран Сейидом Махмуд Хоссейнипуром) принято решение об открытии прямой судоходной линии для связи астраханского порта Оля в дельте Волги с иранским портом Амирабад на юге Каспия. При этом Астраханская область и провинция Мазандаран являются важными звеньями коридора Север - Юг, по которому через Иран доставляют товары из Индии, Китая и арабских стран Персидского залива. Соответственно, РФ планирует увеличить количество торгового флота (в особенности сухогрузов и танкеров).
Наконец, Россия и Иран находятся в стадии подготовки нового большого межгосударственного договора о сотрудничестве, подписание которого в обозримой перспективе создаст условия расширения многовекторного сотрудничества между нашими странами. Таким образом, активизация российско-иранского партнерства отвечает интересам Москвы и Тегерана, формирует баланс сил на Ближнем Востоке и в смежных с ним регионах (включая на Южном Кавказе и в Центральной Азии). В сочетании же конструктивной дипломатии Ирана с Китаем, Индией и странами Персидского залива российско-иранское партнерство дополняет новые контуры Ближнего Востока, где страны НАТО и Израиль вынуждены будут уважать интересы своих оппонентов.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»