Владимир Терехов: О встрече в Нью-Дели министров обороны Индии и КНР
27 апреля в Нью-Дели на полях одного из мероприятий ШОС состоялись переговоры министров обороны Индии и КНР, сам факт проведения, которых не мог не обратить на себя внимания. Поскольку показал, что руководство двух крупнейших государств мира держит под контролем сложный и противоречивый комплекс двусторонних отношений.
В свою очередь, это последнее привносит хоть какой-то позитив в картину глобального помешательства, которая во всё большей мере отображает ситуацию в мире в целом. Формированию указанной картина не в последнюю очередь способствуют (почему-то совершенно безнаказанно) публичные кликуши и просто параноики.
Между тем, чтобы обрушить в подобное состояние китайско-индийские отношения, поводов и сохраняющихся проблем вполне достаточно. Как исторического плана, так и актуальных. Некоторые из которых не раз обсуждались в НВО. И если такого не случилось до сих пор, то это, повторим, заслуга нынешнего руководства обеих стран.
Укажем также на очевидные попытки со стороны некоторых из внешних игроков негативно воздействовать на характер развития указанных отношений. Прежде всего речь идёт о стремлении Вашингтона использовать в борьбе с ныне главным геополитическим оппонентом, каковым сегодня является тот же Китай, периодическое обострение некоторых из упомянутых проблем с целью вовлечения Индии в те или иные конфигурации антикитайской направленности.
Источником главного вызова для поддержания конструктивно-взаимовыгодных китайско-индийских отношений остаётся проблема неурегулированности ситуации в нескольких зонах так называемой Линией фактического контроля (Line of Actual Control) общей протяжённостью около 4000 км, которая в целом является суррогатом международно-признанной границы. Летом 2020 г. и в декабре прошлого года на разных участках ЛФК произошли прямые столкновения между группами пограничников обеих стран. К счастью, без применения огнестрельного оружия.
Тем не менее не обошлось без жертв. Особенно серьёзные последствия имел первый инцидент, обрушивший двусторонние отношения на самый низкий уровень с 1962-го года, когда примерно в тех же краях (на высокогорье Ладакха) проходили боевые действия с участием вооружённых сил обеих стран. В результате инцидента 2020 г. погибли порядка 20 индийских и 4 китайских пограничника, а сам он чуть было снова не привёл к полномасштабным боевым действиям.
С тех пор продолжается процесс вывода двусторонних отношений из самого глубокого за несколько десятилетий провала. С участием как дипломатов, так и высшего командного состава вооружённых сил обеих стран. В частности, за два дня до обсуждаемой встречи министров обороны Индии и КНР прошло уже 18-е заседание двусторонней контактной группы во главе с командирами армейских корпусов. После упомянутого инцидента данный переговорный формат был образован с целью удержания под контролем ситуации в районе ЛФК.
Можно сказать, что в основном он выполняет свою задачу. Хотя, повторим, и случился в декабре 2022 г. новый инцидент, который, однако, носил уже несравнимо менее масштабный характер, то есть не привёл к человеческим жертвам и не имел столь же негативных политических последствий, как предыдущий. В частности, он не помешал проведению через три месяца (в марте с. г. на полях очередных мероприятий министерского уровня в формате G20 встречи министров иностранных дел Индии и КНР.
И всё же необходимо вновь подчеркнуть, что сами эти инциденты являются лишь внешним проявлением застарелой, зародившейся свыше ста лет назад, проблемы территориальных претензий друг к другу. обоих азиатских гигантов В частности, одним из поводов для взаимных подозрений остаётся вопрос о владении крупной территорией (площадью около 90 тыс. кв км), которая в формате штата “Аруначал-Прадеш” является административной единицей современной Индии. На рубеже XIX-XX вв. указанная территория контролировалась администрацией “Британской Индии”, которая попыталась оформить указанный факт в виде договора с Цинским Китаем. В серии состоявшихся в то время переговоров участвовало руководство тогдашнего Тибета с претензией на некий автономный по отношению к Пекину статус.
Как бы то ни было, но лидеры начавшейся в 1911 г. в Китае Синьхайской революции отказались подписывать подготовленные документы. Что даёт основание уже нынешней КНР считать упомянутую территорию своей, которая обозначается как “Южный Тибет”. Ряд её топонимов в начале апреля подверглись очередной “стандартизации” в наименованиях. Что встретило ожидаемо негативную реакцию в Индии.
Таково в общих чертах состояние дел в крайне чувствительной области взаимных территориальных претензий, сложившееся к тому моменту, когда министры обороны Ли Шанфу и Раджнатх Сингх сели в Нью-Дели за стол переговоров. Едва ли для руководителей “силовых” компонент государственных машин обеих стран предметом обсуждений могла быть сама проблема урегулирования указанных претензий и проведение окончательной границы. Указанная проблема уже в течение нескольких десятилетий находится в ведении дипломатических служб. Но вопрос о предотвращении её опасных негативных последствий наверняка был среди главных на состоявшихся переговорах.
Можно отметить примечательные нюансы в доступной информации о выступлениях министров, а также в комментариях прессы обеих стран. В частности, китайская Global Times приводит слова Ли Шанфу о том, что “ситуация на китайско-индийской границе остается стабильной”, а сохраняющиеся в этой сфере проблемы подлежат “должному урегулированию в рамках двусторонних связей”. Что же касается общей тональности выступления Раджнатха Сингха, то, по оценкам как той же Global Times, так и индийской прессы, оно носило более жёсткий характер.
Заслуживают также внимания два случившихся приблизительно в это же время события, прямо или косвенно имеющих отношение к обсуждаемой теме. Во-первых, месяцем ранее исследовательским Центром американской безопасности в новых условиях (the Centre for a New American Security, CNAS) был опубликован доклад под примечательным заголовком “Напряжённость на индийско-китайской границе и стратегия США в Индо-Тихоокеанском регионе”.
Прежде всего отметим, что данный, действительно “новый” (функционирующий лишь с 2007 г.) американский “умный танк” включает в себя относительно небольшую по численности группу сотрудников, большинство из которых, однако, хорошо известны в экспертном сообществе. Таковыми являются, например, Мишель Флурной и Курт Кэмпбелл.
Вероятно, CNAS в целом обслуживает интересы Демократической партии (хотя один из авторов упомянутого исследования Лиза Кёртис работала в администрации Д. Трампа) и совершенно очевидно поддерживает усилия нынешней администрации США с целью превращения Индии в антикитайский “контрбаланс”. Во всех её проблемах, присутствующих в системе отношений с Китаем, полностью и однозначно обвиняется этот последний. В связи с чем руководству США рекомендуется оказывать Индии всестороннюю помощь (включая самыми передовыми военными технологиями) как в мирное время, так и в случае полномасштабной войны между главными азиатскими державами.
Вторым примечательным “сопутствующим” событием стал начавшийся 26 апреля четырёхдневный визит начальника штаба Сухопутных сил Пакистана генерала Асима Мунира в КНР. Где прошли его переговоры с высшим командным составом НОАК. Это событие обратило на себя внимание по нескольким причинам. Во-первых, оно состоялось во время проведения в Нью-Дели той самой встречи министров обороны стран-участниц ШОС, на которой отсутствовал представитель Пакистана, то есть полноправного члена данной организации. И по достаточно очевидной причине. Более того, до последнего времени оставался неясным вопрос о возможности прибытия в Нью-Дели на встречу министров иностранных дел (намеченную на 4-5 мая) стран-участниц ШОС чисто гражданского чиновника, каковым является нынешний руководитель МИД Пакистана Билавал Зардари.
Во-вторых, со сменой весной прошлого года партийной принадлежности правительства Исламабада было не мало спекуляций на тему резкого поворота внешнеполитического курса страны в сторону “Запада” в целом и США, в особенности. Сам факт данной поездки в КНР командующего Армией Пакистана, играющей исключительную роль среди других государственных структур этой страны, произнесённые на встречах с китайскими коллегами устоявшиеся мемы о “всепогодной и железобетонной” дружбе, должны были послужить свидетельством необоснованности упомянутых спекуляций.
В общем, картина ситуация в Южной Азии, выглядит крайней сложно и противоречиво. Прошедшая же в Нью-Дели встреча министров обороны Индии и КНР заведомо не могла разрешить всё многообразие отображённых на ней проблем.
Тем не менее и несмотря на все негативного плана оговорки, автор полагает, что указанная встреча оказалась свидетельством присутствия в указанном регионе, а также в рамках нынешней “Большой мировой игры” в целом, позитивных элементов. Немногих, но всё же.
Что крайне важно в условиях, когда, повторим, глобальное политическое действо во всё большей мере начинает вызывать ассоциации с сумасшедшим домом.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”