Юрий Медведев: Почему изобретатели сейчас не востребованы в России
Кто стал лучшим изобретателем России по итогам только завершившегося конкурса? Почему не принят закон о стимулировании изобретательства? Какое место занимают в мировом рейтинге наши кулибины? Об этом "РГ" беседует с председателем Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов (ВОИР) Антоном Ищенко.
Антон Анатольевич, кого ваше жюри назвало лучшим изобретателем России этого года? В чем суть его проекта?
Антон Ищенко: Лучшим изобретателем года признан кандидат биологических наук из Астрахани Рамазан Файзиев. Он получил премию в миллион рублей за разработку уникального, абсолютно безопасного шприца. Использовать его второй раз вообще невозможно, что исключает риск случайного инфицирования использованной иглой. Должен отметить, что среди других отмеченных жюри в этом году проектов большинство связано с медициной, например, экзоскелеты для детей, экзоскелет челюсти... Каждая из награжденных работ - мирового уровня.
Во времена СССР наши изобретатели по числу патентов были мировыми лидерами. Где мы сейчас в этом рейтинге?
Антон Ищенко: Для начала назову только сухие цифры. У нас на национальные патенты подается в среднем 35 тысяч заявок ежегодно. В Китае 1,4 миллиона заявок, в США - 620 тысяч. Что касается международных патентов, то по числу заявок мы на 23-м месте, чуть больше одной тысячи в год. У Китая таких заявок 274 тысячи, у США - 58 тысяч. Честно говоря, трудно понять, почему в стратегических документах инновационного развития страны намечено повысить к 2025 году число заявок на международные патенты всего до четырех тысяч. Ведь изобретатели России при должной поддержке могут многократно увеличить эту цифру. Кстати, для сравнения: одна лишь китайская компания "Хуавей" получает в год 5,5 тысячи международных патентов.
"Кнут" и "пряник" для Кулибина
Словом, наши патенты в телескоп не разглядишь. Вообще странная ситуация. Нас убеждали, что в плановой экономике у предприятий нет заинтересованности внедрять новое, нет конкуренции, которая заставляет гоняться за кулибиными. О проблемах внедрения говорили постоянно. И тем не менее изобретательство процветало, мы были лидерами. А пришел рынок с желанной конкуренцией, и все рухнуло. За кулибинами не то что не гоняются, про них вообще на слышно. Выпали из информационного поля. Странный рынок. Это российский парадокс?
Антон Ищенко: Почему при плановой экономике мы были лидерами? В СССР почти на каждом предприятии работало Бюро рационализаторства и изобретательства (БРИЗ), всего около 120 тысяч. Это уникальная система поддержки талантливых, креативных людей. Ничего подобного не было нигде в мире. Именно благодаря им многие изобретения дошли до конкретных технологий. Действовала отлаженная система "кнута" и "пряника". Сверху спускались планы по числу изобретений, за которое можно получить минимум 50 рублей, и рацпредложений - минимум 10 рублей. Неплохие деньги при средней зарплате 120 рублей. Подчеркну, что это минимум, который гарантировало государство. Если разработка внедрялась, то от экономического эффекта изобретатель получал не менее 15 процентов. На эти деньги тогда можно было купить машину или квартиру. Но стимулировали не только рублем. Изобретатели были в почете, их, как сегодня говорят, раскручивали. Словом, "кулибин" - это престижно. Сейчас ничего подобного нет.
Конечно, надо признать, что у нас вся сфера, связанная с интеллектуальной собственностью, кардинально изменилась. Раньше все было государственным, не существовало рынка с правом продажи внутри страны патентов и лицензий. Сейчас все только выстраивается. Много проблем и потому, что в судебных и правоохранительных органах часто просто не понимают специфики этой сферы.
Сегодня, ни в одном законе современной России вы не найдете слова "изобретатель" и "рационализатор"
В централизованном СССР было четко расписано, кто за что отвечает, например, изобретательство находилось под крылом Комитета по науке и технике (ГКНТ). А сейчас кто его патронирует?
Антон Ищенко: Реализовывать госполитику в сфере интеллектуальной собственности должно минобрнауки, но есть еще минэкономразвития, минпромторг, минцифры, а всего 14 министерств и ведомств, которые так или иначе влияют на эту сферу. В итоге нет единого координатора. Как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Кстати, в законе о промышленной политике нет ни слова ни про изобретательство, ни про рационализаторскую деятельность. И вообще ни в одном другом законе современной России вы не найдете слова "изобретатель" и "рационализатор".
Картина, которую вы рисуете, все же странная. Говорите, что у нас молодой рынок, что сфера интеллектуальной собственности только создается. Но Китай, который ненамного раньше вошел в рынок, сейчас мировой лидер, а мы из лидеров превратились в аутсайдеры. Нам вообще-то нужны кулибины? Спрос на них есть?
Антон Ищенко: Опять приведу цифры. Вот Росстат называет данные по инновационной восприимчивости нашей промышленности. На вопрос, вы готовы внедрять инновации, только 7-8 процентов руководителей ответили утвердительно. Это один из самых низких показателей в мире. Причем он продолжает падать. Скажем, у Германии, Финляндии, Вьетнама цифра около 70-80 процентов. Считаю, что мы взяли самые негативные элементы из плановой экономики и не смогли использовать позитивный опыт рыночной. Поэтому и нет спроса на новые разработки в промышленности.
В чем США отстают от Швейцарии
Так отсюда и ноги растут. Кстати, нобелевский лауреат Жорес Алферов на каждом Общем собрании РАН повторял: главная проблема нашей науки в том, что на нее нет спроса. Что делать в такой ситуации, когда бизнес не видит пользы от изобретателей? Его товар и без новых разработок неплохо продается.
Антон Ищенко: Да, ситуация сложная, на самом деле не обязательно продавать товар. Мир сегодня уже начинает по-другому работать. Необязательно производить товар, можно продавать лицензии на новые разработки, на технологии. Вот Китай, который еще недавно был исключительно мировой фабрикой товаров, сейчас резко перестроился. Основной акцент там начали делать на интеллектуальную собственность. И сейчас Китай уже не только фабрика, но и сильнейший инновационный центр. По этому пути давно идут США, а в последнее время он становится мировым трендом. Откуда появилась такая мода? Дело в том, что рентабельность многих производств резко падает благодаря все более массовому внедрению роботов, искусственному интеллекту, ЗD-технологий. Поэтому основная добавленная стоимость уже формируется не в "железе", а в сфере интеллектуальной собственности. Кстати, США на внешних рынках лицензий зарабатывают 117 миллиардов долларов, а мы на продаже оружия всего 12 млрд.
Интересно, что лидер по эффективности работы с интеллектуальной собственностью сейчас даже не США, а Швейцария. Продавая свои лицензии и технологии, они имеют 24 млрд долл. в год, это на душу населения в 400 раз больше, чем данный показатель в России.
На том числе наших патентов, которые вы привели, много не заработаешь. Их должно быть в десятки и сотни раз больше. А значит, авторов идей нужно стимулировать. В общем, нужна система поддержки, как в СССР.
Антон Ищенко: Вначале одна зарисовка. В знаменитый институт, который в Жуковском испытывает летательные аппараты, пришел новый начальник и сразу сократил патентно-лицензионный отдел. Не понимает, что именно он один из главных мозговых центров, в числе и генерации доходов. Вот такие сегодня эффективные менеджеры.
Теперь о мотивации. Мы говорили, что в СССР была четкая система поддержки, что она рухнула. Может, вы удивитесь, но в отличие от СССР сегодня вообще не существует минимального размера выплаты за изобретение. Мне могут возразить, а постановление правительства № 1848. По нему за создание служебного изобретения автору выплачивают 30 процентов зарплаты. А если его использует предприятие, то еще 3 зарплаты. В случае продажи лицензии автор получает 10 процентов от экономического эффекта.
Вроде бы нормально, изобретатель может быть доволен, он защищен документом. Но есть подвох, который ломает всю эту благостную картину. Дело в том, что это постановление работает только в одном случае: если сотрудник и администрация не подписали соглашение о размере выплаты за изобретение. В реальной жизни именно так чаще всего и происходит. Работодатель находит самые разные причины, чтобы поставить в соглашении практически любую выгодную ему сумму. Она будет считаться так называемой стимулирующей выплатой. И тогда постановление № 1848 не работает. Тем более для частного сектора. Мы выступали против такой редакции постановления.
Насколько я помню, проект закона о стимулировании изобретательства обсуждали еще в 2019 году.
Антон Ищенко: Обсуждали, но так и не приняли. Законопроект не поддержало минобрнауки РФ. Сказали, что есть система, которая определяется Гражданским кодексом и постановлением № 1848, о котором мы говорили. Этого вполне достаточно. И проект закона о стимулировании изобретательства был отклонен. В итоге все отдано на откуп самим фирмам, которые могут диктовать изобретателю свои условия, прописывая в контрактах любые цифры.
Что получает изобретатель колеса?
И тот, кто, условно говоря, придумает колесо, может получить копейки?
Антон Ищенко: Увы, да. К нам постоянно обращаются изобретатели и просят вмешаться в ситуации, так как работодатели сами устанавливают размеры выплат. О каких стимулах тут можно говорить. Пока минобрнауки не откликается на наши предложения, хотя бы обсудить эти вопросы. Надеемся на помощь Совета Федерации, где сейчас изучают эту ситуацию.
Может, имеет смысл создать Фонд поддержки изобретательства, куда привлечь средства спонсоров?
Антон Ищенко: Каких спонсоров вы имеете в виду? Открою нашу "кухню". Мы за неделю до награждения лучшего изобретателя России не были уверены, что вообще сможем провести эту церемонию. Не могли найти призовой миллион рублей, хотя я написал письма в десятки крупнейших компаний. В самый последний момент нам навстречу пошел "Металлоинвест". За что ему огромное спасибо.
Скажите, каково в таком "неблагоприятном климате" вообще живется нашим кулибиным? Мысль не остановилась?
Антон Ищенко: Конечно, живется трудно. Но настоящий изобретатель не может не придумывать в любой ситуации. Есть феномены, у которых десятки разработок, причем у некоторых в самых разных сферах, от новой зубной пасты до способа лечения коронавируса. Скажем, Владимир Михайлов из Костромы, автор более 200 изобретений, работает над абсолютно экологически чистым автомобилем на сжатом воздухе, лучший изобретатель 2018 года- Юрий Чашков, у которого более 20 изобретений, - разработал принципиально новый ледокол, уфимские изобретатели создали установку, которая генерирует электроэнергию за счет тепла в частном доме в 6-10 раз дешевле, чем от обычной электросети. А есть еще революционные разработки - акустическая заморозка продуктов AEF, искусственная почва ZION, которая обещает эффект больше, чем целина в 50-60-х годах. Список прорывных разработок могу долго перечислять.
Сегодня, когда мир вступает в новый технологический уклад, когда только новые технологии могут обеспечить стране лидерство, нам нужны десятки, сотни тысяч кулибиных. И они у нас есть! А небольшая поддержка и внимание со стороны государства могут принести огромный эффект.
Справка "РГ"
Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов было основано в 1932 году. В 1987 году в него входило 118 тысяч ведущих предприятий страны, более 14,5 миллиона изобретателей и рационализаторов. Число зарегистрированных изобретений достигло почти 84 тысяч. Что превышало показатели США (82,9 тыс.), Японии (62,4 тыс.), Германии, Великобритании (28,7 тыс.). За счет рационализаторских предложений в СССР обеспечивалось в среднем 30-35 % общего роста производительности труда, 50-60% экономии материальных и сырьевых и около 80% топливно-энергетических ресурсов. Так продолжалось до 1991 года, когда число зарегистрированных изобретений сократилось в несколько раз. Сейчас в ВОИР входит около 100 тысяч человек.
РГ
FORBES: Минэкономразвития предложило вернуть налоговую льготу на изобретения и бренды
Минэкономразвития предложило вернуть действовавшее в 2018-2019 годах освобождение от налога на прибыль имущественных прав компаний на свою интеллектуальную собственность - товарные знаки, изобретения и технологии. Льгота может быть введена на три года для крупных компаний, на пять лет - для малого и среднего бизнеса
Минэкономразвития намерено дать крупному бизнесу три года на льготное оформление его интеллектуальной собственности и пять лет - малому и среднему. По разработанному министерством законопроекту, от налога на прибыль освободят имущественные права на результаты интеллектуальной деятельности (товарные знаки, технологии, изобретения и др.), пишет «Коммерсантъ».
Ранее такая льгота уже вводилась и действовала в 2018 и 2019 годах. Она должна была мотивировать компании провести инвентаризацию созданной ими интеллектуальной собственности, оформить права на нее и обеспечить правовой охраной. Такая работа должна привести к увеличению нематериальных активов компаний. В Минэкономики признали, что двух лет на нее оказалось недостаточно. По новому законопроекту льготу предлагается ввести и в отношении прав на результаты интеллектуальной деятельности (РИД), созданные до 2021 года.
В министерстве отметили, что льгота позволит вывести РИД из «серой зоны» рынка - без нее компании не заинтересованы в выявлении прав на интеллектуальную собственность. «Предприятия скорее откажутся от учета используемых прав на нее, что практически не подлежит проверке со стороны проверяющих органов, чем понесут существенные расходы в виде налога на прибыль на вновь выявленные РИД», - объяснили там.
Сейчас такие нематериальные активы, по данным Минэкономразвития, 95% российских компаний учитывает на балансе по стоимости уплаченной за них госпошлины (например, за экспертизу товарного знака и за выдачу свидетельства о его регистрации, это в сумме всего 30 000 рублей). Это сильно снижает как доходы при передаче лицензий на такую интеллектуальную собственность, так и размеры компенсации реальных потерь от ее неправомерного использования.По оценке члена генсовета «Деловой России» Ильдара Шайхутдинова, поправки помогут вывести использование интеллектуальной собственности на другой уровень. Он пояснил, что почти каждая производящая организация имеет оборудование, которое работает только при наличии передовой технологии. «И она является таким же активом - и если за рубежом компании повышают свою капитализацию за счет интеллектуальной собственности, то в российских компаниях она идет по стоимости скрепок», - сказал эксперт.
По словам Шайхутдинова, предложенный период применения льготы достаточен для того, чтобы ею можно было воспользоваться.
Forbes
Почему банки не любят кредитовать под интеллектуальную собственность
Получить кредит под залог интеллектуальной собственности в России - крайне сложная задача. Чтобы внедрить эту практику, необходимо повысить уровень правовой культуры в стране и создать условия, при которых банки и инвестор будут готовы работать с нематериальными активами. К такому выводу пришли эксперты пленарной сессии «Финансирование под залог IP. Инвестиции, кредиты, краудфандинг, краудлендинг»
Дискуссия прошла на полях международного форума лидеров креативных индустрий и мира интеллектуальной собственности IPQuorum 2021: Tech for Content в Технопарке «Сколково». Модератором выступил директор по развитию издания Forbes Russia Дмитрий Озман.
Интеллектуальная собственность (ИС) - сложный предмет залога. Пока банки не научатся оценивать инвестиционную привлекательность различных активов, в том числе нематериальных, интеллектуальные права будут считаться активами с высоким риском.
«Представим, что вы - обладатель интеллектуальных прав на творческий продукт. К примеру, на электроскутер. Как только появляется более интересное изобретение, более быстрый и энергоемкий электроскутер, вся конструкторская документация моментально приобретает нулевую стоимость. Чтобы изменить эту ситуацию, банки должны вернуть себе экспертную функцию оценщиков инвестиций. Выдавая кредит, им следует понимать, станет ли креативный продукт востребованным, сможет ли он зарабатывать и встроиться в рынок», - полагает президент Федерации интеллектуальной собственности (ФИС) Сергей Матвеев.
Сложность оценки интеллектуальной собственности как залогового актива отражается на настроениях инвесторов, которые не испытывают доверия к ним и не считают такие залоги качественным обеспечением. Инвесторы попросту не могут прогнозировать стоимость залога на продолжительное время, отметил председатель совета директоров краудлендинговой платформы Co-Fi, генеральный директор Российского авторского общества (РАО) Александр Сухотин: «Если в качестве залога выступают права на музыкальный трек, то, как правило, сложно предугадать, будет ли он популярен через год. Композиция потеряла свою актуальность - соответственно, залог обесценился».
По мнению эксперта, преодолеть этот барьер поможет комплексная работа по созданию инструментария оценки ИС, прозрачных механизмов сбора статистики, способов монетизации контента.
Максимально объективно оценивать перспективность креативных продуктов призвана недавно созданная Лаборатория технологий Ассоциации IPChain. При помощи искусственного интеллекта IPChain Lab мониторит аудиовизуальный контент, изучает реакцию потребителей, чтобы как можно точнее спрогнозировать потенциал креативного продукта в долгосрочной перспективе. Как пояснил Александр Сухотин, инструменты оценки ИС помогут проанализировать залог, предоставить реальные аргументы, если он не является «скоропортящимся» и права на получение вознаграждения не утратят ценность в ближайшем будущем.
Второй основной сдерживающий фактор, мешающий активному инвестированию в IP-активы, связан с риском дефолта правообладателя, выступающего заемщиком. Если он окажется неспособен выполнять обязательства по кредиту, залог должен остаться в собственности инвестора. Однако даже профессиональные инвесторы не всегда знают, что делать с таким видом собственности. Как и банки, они не видят в музыкальных треках, дизайн-макетах, 3D-моделях или сценариях ликвидного актива. «Поэтому важно, чтобы на рынке появлялись инструменты для всевозможных операций с IP: легкой монетизации, купли-продажи. Пример такого сервиса - платформа IPEX, разработанная при участии игроков рынка с учетом их пожеланий и запросов. С ее помощью создатели, владельцы и пользователи интеллектуальных прав могут совершать сделки с интеллектуальными правами, взаимодействуя без посредников».
Эксперт напомнил, что в прошлом году был принят закон о привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ. Центробанк официально признал такую модель финансирования, хотя и с определенными ограничениями. Следующий этап регуляторной деятельности в этом направлении - формирование правоприменительной практики. По словам Александра Сухотина, Ассоциация операторов инвестиционных платформ находится в постоянном диалоге с регуляторами и вносит предложения по изменению этого закона.
Рынок интеллектуальной собственности как таковой недостаточно развит. Это мешает развитию кредитования под залог объектов интеллектуальной собственности. Например, есть множество мер поддержки стартапов, но нет инструментов или компаний, которые при закрытии стартапа скупали бы остатки его интеллектуальной собственности и уже их в дальнейшем реализовывали. «Таким образом, инвестор понимает, что есть еще какая-то остаточная стоимость стартапа, которую можно в случае его неудачи реализовать и вернуть инвестицию. В этом случае наличие той или иной интеллектуальной собственности может усиливать инвестиционную привлекательность проекта», - отметил венчурный инвестор, президент Международной организации инвесторов INVESTORO Виталий Полехин.
Незащищенность контента и пиратство - еще одна проблема, которая негативно отражается на интересе банков и инвесторов к ИС. По мнению генерального директора и партнера Global Venture Alliance Замира Шухова, в России еще не сформирована культура потребления легального контента. Если общество начнет уважительно относится к результатам интеллектуальной деятельности, это даст определенную гарантию, что контентом никто не будет распоряжаться нелегально и объект не потеряет в цене.
По словам эксперта, избежать пиратства поможет, прежде всего, активная защита интеллектуальных прав. На рынке стартапов этот вопрос особенно остро встает, когда успешные ИТ-предприниматели выходят на зарубежные рынки. Они сталкиваются с колоссальной разницей между нормами регистрации патентных прав, действующими в России, и практикой других стран. Попытки зарегистрировать права могут привести к утечке реализованных идей. Подобные прецеденты уже случались, заявил Замир Шухов.
Ответственность за защиту прав на технологический или творческий продукт целиком лежит на правообладателе, решившем отдать его под залог, полагает Сергей Матвеев: «Заемщик обязуется сохранить стоимость объекта. То есть не просто произвести технологический продукт, а продолжать вкладываться в улучшения его характеристик, исследования и разработки. Только в таком случае интеллектуальная собственность сохранит свою стоимость».
Снять основные барьеры для повышения инвестиционной привлекательности креативной продукции мешает и отсутствие четко сформулированных бизнес-планов со стороны предпринимателей. Заинтересовать инвестора может только качественно проработанный проект. Однако зачастую предложения не соответствуют требованиям. Оформить проект для презентации инвестору могут помочь специальные консультационные центры или образовательные программы для начинающих бизнесменов, пояснила основатель и управляющий партнер креативного агентства полного цикла DPG Russia Алена Кремер. Чтобы заинтересовать инвестора, команде проекта следует обладать целым комплексом современных компетенций, в том числе в сферах финансов и технологий. По ее мнению, одним из таких решений может стать создание аналога Центра городских компетенций Агентства стратегических инициатив - только с акцентом на потребности креативного бизнеса.
Forbes