Ваша нечисть
Александр Скобов, Каспаров.Ру, 29.03.2019
https://kasparov-ru.appspot.com/material.php?id=5C9E3921D303B§ion_id=49AD7BC6C4B25
Либо авторитаризм убьет свободу слова, либо свобода слова убьет авторитаризм
Не так давно председатель Мосгорсуда Ольга Егорова пожаловалась Алексею Венедиктову на Виктора Шендеровича, сказавшего эфире «Эха Москвы», что пока не посажены в тюрьму судьи, выносившие приговоры Ходорковскому и «болотникам», ни о какой положительной репутации судейского корпуса говорить не приходится. Так называемая «судья» Егорова сетует на колоссальную нагрузку московских судей и настаивает на более деликатном к ним отношении. А также на том, что критика работы судей и функционирования судебной системы должна быть взвешенной, а анализ законности и обоснованности выносимых судебных актов должен проводиться «в установленном порядке».
Нечестность, бессовестность, сервильная готовность к вынесению заведомо беззаконных и несправедливых решений значительной части российских судей - одна из наиболее омерзительных черт сложившейся в России политической системы. И вместе с тем это один из важнейших системообразующих элементов путинского режима. Именно такой «суд» позволяет сохранять бесконтрольность и несменяемость правящей клики при формальном сохранении демократических институтов «как у больших». Именно такой «суд» позволяет властям фальсифицировать выборы, запрещать любые неугодные им митинги, создавать невыносимые условия для деятельности любых неугодных им организаций, творить любое полицейское беззаконие. А недовольных посылать на три буквы, то есть «в суд» с заранее известным результатом.
В отличие от классического фашизма, «гибридный фашизм» Путина формально признает право на политическую конкуренцию и критику власти. Но доступ ее оппонентов на политический и информационный «рынок» жестко контролируется, регламентируется и ограничивается имеющимися в распоряжении власти средствами - формальными и неформальными, финансовыми, административными и полицейскими, часто откровенно бандитскими. В результате реальная оппозиция вытесняется на периферию общественной жизни, в маргинальное гетто. Там вы можете говорить про власть практически все, что хотите, но это никак не мешает власти делать все, что хочет она. Критика вроде и есть, но она ни на что не влияет. На любую критику, на любое обвинение в беззаконии власть смеется вам в лицо и с ухмылкой говорит «в суде не докажете».
Когда общество лишено возможности бороться с беззаконием и мухлежом власти через выборные и судебные процедуры, у него остается последний способ ненасильственного воздействия на обнаглевшую правящую «элиту»: демонстрировать ей свое отвращение и презрение, публично ее позорить. Казалось бы, вытесненная на периферию критика способствует лишь «выпусканию пара» и никакой угрозы для власти не представляет. Какое-то время такого мнения придерживалась и сама новорусская «элита», прославившаяся поистине безграничным бесстыдством (им плюй в глаза - всё божья роса). Но в исторической перспективе это не так.
Если в обществе широко распространяется презрение к власти, управлять им становится трудно. Массовое публичное выражение презрения к власти разрушает основу ее поддержки со стороны патерналистски настроенной части населения. Для людей архаической политической культуры власть, которую закидывают фекалиями, уже не власть. И если власть игнорирует общественное мнение достаточно долго, презрение к ней рано или поздно выливается в действие. Тогда с неправедными судьями и прочими «представителями власти» разбираются, не руководствуясь статьями всевозможных кодексов, а в порядке революционного правосознания и революционной совести.
Разумеется, большинство «представителей власти» гонит от себя мысль о подобных «крайних вариантах». Но если их позорят адресно, поименно и систематически, у них рано или поздно возникают проблемы в семьях. И они вряд ли будут плевать на эти проблемы с той же легкостью, с какой они плюют на народ.
Еще в 2012 году обнаружилось, что эти существа могут быть весьма чувствительными и ранимыми. Уже тогда они заговорили о том, что публичные обвинения представителей правящего слоя в совершении преступлений является формой «психологического насилия», что «статус, погоны и мантии» сами по себе должны исключать постановку вопроса о незаконности действий их носителей. Именно тогда клептократическая «элита» окончательно осознала себя привилегированным уголовно-феодальным сословием, статус члена которого не допускает, чтобы тебе дерзил холоп (на языке новорусской братвы - «овца»).
Именно тогда члены правящей корпорации озаботились законодательным перекрытием обществу возможности публично выражать свое к ним отношение. Возвращением в уголовный кодекс ненадолго передвинутой в КоАП старой доброй статьи о клевете не ограничились. Появился специальный закон, карающий за «ложное» обвинение должностного лица в совершении преступления.
Тут каверза в том, что любое обвинение должностного лица в беззаконном действии или решении и есть обвинение его в преступлении. А если оно не подкреплено официальным решением «уполномоченного органа», оно может автоматически рассматриваться как ложное. Не «доказано» в их «суде» в установленном, по словам «судьи» Егоровой, порядке - значит ложно. Таким образом, любую публично данную оценку какого-либо решения «должностного лица» как незаконного можно подвести под эту статью.
Последняя юридическая новация из этой серии у всех на слуху. Та самая - о принудительном уважении к власти. Она как раз только что вступила в силу. И пусть никто не тешит себя иллюзиями, что речь идет лишь о некоей «неприличной» и «оскорбляющей общественную нравственность» форме выражения неуважения к органам власти и ее представителям. Ведь решать, что «неприлично», будет все тот же путинский шемякин «суд».
Путинская система объективно тяготеет к сакрализации власти, к утверждению принципа ее неподсудности. Закон никак не ограничивает действия власти, поскольку воля власти в этой системе координат и есть закон. Поэтому в идеале путинская клептократическая «элита» мечтает о запрете любого публичного выражения негативной оценки любого решения любого органа власти или должностного лица. «Законодательная база» для этого выстроена с избытком. На все случаи жизни. Пока путинский режим держится за свою «гибридность», эта «законодательная база» используется точечно, как бы в качестве «демонстрационной версии». Но маховик репрессий в любой момент может быть запущен на полную мощность.
Мечты определенной части либеральных кругов о некоем «просвещенном авторитаризме», соблюдающем некоторые базовые права и свободы (в частности - свободу слова) несостоятельны. Длительное сосуществование авторитаризма и свободы слова невозможно. Либо авторитаризм убьет свободу слова, либо свобода слова убьет авторитаризм. И зависеть это будет от степени готовности общества не подчиняться цензурным запретам и активно сопротивляться им. В том числе и идя ради этого на жертвы.
Исход противостояния будет зависеть в том числе и от того, у какого количества людей хватит упорства повторять, несмотря на запреты и преследования: приговоры, вынесенные Ходорковскому, Навальному, Pussy Riot, «болотникам», Надежде Савченко, Олегу Сенцову и многим-многим другим - беззаконны. Эти беззаконные приговоры вынесены осознанно, а не в результате непреднамеренной судебной ошибки. Судьи, вынесшие эти приговоры - преступники, жулики, подлецы и мерзавцы. И заслуживают они именоваться не «Ваша честь», а «Ваша нечисть».
Исход противостояния будет зависеть в том числе и от того, насколько глубоко мы сами осознаем, что нынешняя российская власть - это не просто власть наших политических и идеологических оппонентов, с которыми имеются какие-то конкретные расхождения по текущим вопросам. Это власть уголовников, мошенников, военных преступников, убийц. Это власть мерзавцев и подлецов. А древнейшее право назвать подлеца подлецом стоит выше любого писаного закона.
https://kasparov-ru.appspot.com/material.php?id=5C9E3921D303B§ion_id=49AD7BC6C4B25
Либо авторитаризм убьет свободу слова, либо свобода слова убьет авторитаризм
Не так давно председатель Мосгорсуда Ольга Егорова пожаловалась Алексею Венедиктову на Виктора Шендеровича, сказавшего эфире «Эха Москвы», что пока не посажены в тюрьму судьи, выносившие приговоры Ходорковскому и «болотникам», ни о какой положительной репутации судейского корпуса говорить не приходится. Так называемая «судья» Егорова сетует на колоссальную нагрузку московских судей и настаивает на более деликатном к ним отношении. А также на том, что критика работы судей и функционирования судебной системы должна быть взвешенной, а анализ законности и обоснованности выносимых судебных актов должен проводиться «в установленном порядке».
Нечестность, бессовестность, сервильная готовность к вынесению заведомо беззаконных и несправедливых решений значительной части российских судей - одна из наиболее омерзительных черт сложившейся в России политической системы. И вместе с тем это один из важнейших системообразующих элементов путинского режима. Именно такой «суд» позволяет сохранять бесконтрольность и несменяемость правящей клики при формальном сохранении демократических институтов «как у больших». Именно такой «суд» позволяет властям фальсифицировать выборы, запрещать любые неугодные им митинги, создавать невыносимые условия для деятельности любых неугодных им организаций, творить любое полицейское беззаконие. А недовольных посылать на три буквы, то есть «в суд» с заранее известным результатом.
В отличие от классического фашизма, «гибридный фашизм» Путина формально признает право на политическую конкуренцию и критику власти. Но доступ ее оппонентов на политический и информационный «рынок» жестко контролируется, регламентируется и ограничивается имеющимися в распоряжении власти средствами - формальными и неформальными, финансовыми, административными и полицейскими, часто откровенно бандитскими. В результате реальная оппозиция вытесняется на периферию общественной жизни, в маргинальное гетто. Там вы можете говорить про власть практически все, что хотите, но это никак не мешает власти делать все, что хочет она. Критика вроде и есть, но она ни на что не влияет. На любую критику, на любое обвинение в беззаконии власть смеется вам в лицо и с ухмылкой говорит «в суде не докажете».
Когда общество лишено возможности бороться с беззаконием и мухлежом власти через выборные и судебные процедуры, у него остается последний способ ненасильственного воздействия на обнаглевшую правящую «элиту»: демонстрировать ей свое отвращение и презрение, публично ее позорить. Казалось бы, вытесненная на периферию критика способствует лишь «выпусканию пара» и никакой угрозы для власти не представляет. Какое-то время такого мнения придерживалась и сама новорусская «элита», прославившаяся поистине безграничным бесстыдством (им плюй в глаза - всё божья роса). Но в исторической перспективе это не так.
Если в обществе широко распространяется презрение к власти, управлять им становится трудно. Массовое публичное выражение презрения к власти разрушает основу ее поддержки со стороны патерналистски настроенной части населения. Для людей архаической политической культуры власть, которую закидывают фекалиями, уже не власть. И если власть игнорирует общественное мнение достаточно долго, презрение к ней рано или поздно выливается в действие. Тогда с неправедными судьями и прочими «представителями власти» разбираются, не руководствуясь статьями всевозможных кодексов, а в порядке революционного правосознания и революционной совести.
Разумеется, большинство «представителей власти» гонит от себя мысль о подобных «крайних вариантах». Но если их позорят адресно, поименно и систематически, у них рано или поздно возникают проблемы в семьях. И они вряд ли будут плевать на эти проблемы с той же легкостью, с какой они плюют на народ.
Еще в 2012 году обнаружилось, что эти существа могут быть весьма чувствительными и ранимыми. Уже тогда они заговорили о том, что публичные обвинения представителей правящего слоя в совершении преступлений является формой «психологического насилия», что «статус, погоны и мантии» сами по себе должны исключать постановку вопроса о незаконности действий их носителей. Именно тогда клептократическая «элита» окончательно осознала себя привилегированным уголовно-феодальным сословием, статус члена которого не допускает, чтобы тебе дерзил холоп (на языке новорусской братвы - «овца»).
Именно тогда члены правящей корпорации озаботились законодательным перекрытием обществу возможности публично выражать свое к ним отношение. Возвращением в уголовный кодекс ненадолго передвинутой в КоАП старой доброй статьи о клевете не ограничились. Появился специальный закон, карающий за «ложное» обвинение должностного лица в совершении преступления.
Тут каверза в том, что любое обвинение должностного лица в беззаконном действии или решении и есть обвинение его в преступлении. А если оно не подкреплено официальным решением «уполномоченного органа», оно может автоматически рассматриваться как ложное. Не «доказано» в их «суде» в установленном, по словам «судьи» Егоровой, порядке - значит ложно. Таким образом, любую публично данную оценку какого-либо решения «должностного лица» как незаконного можно подвести под эту статью.
Последняя юридическая новация из этой серии у всех на слуху. Та самая - о принудительном уважении к власти. Она как раз только что вступила в силу. И пусть никто не тешит себя иллюзиями, что речь идет лишь о некоей «неприличной» и «оскорбляющей общественную нравственность» форме выражения неуважения к органам власти и ее представителям. Ведь решать, что «неприлично», будет все тот же путинский шемякин «суд».
Путинская система объективно тяготеет к сакрализации власти, к утверждению принципа ее неподсудности. Закон никак не ограничивает действия власти, поскольку воля власти в этой системе координат и есть закон. Поэтому в идеале путинская клептократическая «элита» мечтает о запрете любого публичного выражения негативной оценки любого решения любого органа власти или должностного лица. «Законодательная база» для этого выстроена с избытком. На все случаи жизни. Пока путинский режим держится за свою «гибридность», эта «законодательная база» используется точечно, как бы в качестве «демонстрационной версии». Но маховик репрессий в любой момент может быть запущен на полную мощность.
Мечты определенной части либеральных кругов о некоем «просвещенном авторитаризме», соблюдающем некоторые базовые права и свободы (в частности - свободу слова) несостоятельны. Длительное сосуществование авторитаризма и свободы слова невозможно. Либо авторитаризм убьет свободу слова, либо свобода слова убьет авторитаризм. И зависеть это будет от степени готовности общества не подчиняться цензурным запретам и активно сопротивляться им. В том числе и идя ради этого на жертвы.
Исход противостояния будет зависеть в том числе и от того, у какого количества людей хватит упорства повторять, несмотря на запреты и преследования: приговоры, вынесенные Ходорковскому, Навальному, Pussy Riot, «болотникам», Надежде Савченко, Олегу Сенцову и многим-многим другим - беззаконны. Эти беззаконные приговоры вынесены осознанно, а не в результате непреднамеренной судебной ошибки. Судьи, вынесшие эти приговоры - преступники, жулики, подлецы и мерзавцы. И заслуживают они именоваться не «Ваша честь», а «Ваша нечисть».
Исход противостояния будет зависеть в том числе и от того, насколько глубоко мы сами осознаем, что нынешняя российская власть - это не просто власть наших политических и идеологических оппонентов, с которыми имеются какие-то конкретные расхождения по текущим вопросам. Это власть уголовников, мошенников, военных преступников, убийц. Это власть мерзавцев и подлецов. А древнейшее право назвать подлеца подлецом стоит выше любого писаного закона.