Правая, левая где сторона?
Продолжаем коммунистическую пропаганду. Нашел случайно в интернете видеоролик с лекцией Владимира Сиротина (Левое Социалистическое Действие) на тему о том, что означают термины «левый» и «правый». Отдельные места чуть ли ни буквально совпадают с отдельными местами из моей работы десятилетней давности «Левый поворот». Пока хочу просто привести несколько выдержек (с небольшими сокращениями).
В.Сиротин. Правая, левая где сторона? (расшифровка видеолекции):
Во времена позднего Горбачева сторонников демократии, свободы, прав человека и даже либерализма называли левыми. Весь спектр демократов (и либералов и эсдеков) сам называл себя левыми. А сторонников сталинизма, совка, укрепления советской государственности называли правыми. С 92-го года ситуация молниеносно поменялась с точностью до наоборот. Это не могло быть случайностью.
Отличия между левыми и правыми главнейшие - в системе ценностей. Не в соотношении государственного и частного секторов в экономике, как часто представляют, хотя тут не все так просто и однозначно, а в шкале ценностей. Левые - это те, кто выступает против господства в обществе привилегированных меньшинств, за уменьшение, преодоление, по возможности и вообще уничтожение иерархии, неравенства, за мир и свободу, социальную справедливость, гуманизм, интернационализм. Правые - наоборот, за державность, иерархию, консерватизм, авторитарность, традиционные ценности, патриархальность и т.п.
Чем сильнее партия отстаивает идеи сильного государства, твердой власти, иерархичности, тем она правее. Очевидно, что КПРФ и почти все наши т.н. коммунистические партии - жесткие государственники, куда большие государственники, чем даже правые либералы. Поэтому наши «коммуно-державники» - глубоко правые. В действительности в политическом спектре они занимают места от ультраконсерваторов-реакционеров (как минимум, крайне правых консерваторов) до просто фашистов. Естественно, они являются идейными наследниками КПСС - партии сильной державы, государственной буржуазии, глубокого консерватизма и традиционных ценностей.
Самые большие государственники-державники - фашисты. Как их, так и «коммунистов» сталиноидно-совкового толка характеризует крайний антидемократизм, национализм, дикие имперские амбиции, милитаризм, демагогическая апелляция к своей нации, представление себя выразителями ее интересов. Это что - левые ценности? Так какая же они часть политического спектра в реальности? - Ультраправая.
КПРФ в целом - ультраконсервативная, крайне правая партия, исповедующая национал-державную идеологию почвенничества, патриархальные традиции консервативного православия, корпоративизм (т.е. союз русских трудящихся с русской буржуазией против гнилого Запада и инородцев-сепаратистов внутри страны), геополитику, шовинизм, а также по сути отрицающая классовую борьбу (согласно корпоративно-державной идеологии, и рабочий, и директор должны идти в едином строю против чуждых антигосударственных сил и заграницы). Как минимум, КПРФ - полуфашистская партия.
А.Скобов. Левый поворот:
Для адекватной «ориентации в политическом пространстве» необходимо видение этого пространства, не искаженное в кривом зеркале ложных понятий, критериев и терминов. За последние же полтора десятилетия у нас воцарились (в значительной степени были навязаны общественному сознанию) искаженное восприятие политического и идеологического спектра, путаница понятий и терминов, часто скрывающих прямо противоположное своему первоначальному смыслу.
Взять хотя бы классификацию политических сил в традиционной терминологии «левые-правые»… Большинство наших политиков, политологов и журналистов измеряют степень левизны и правизны отношением к участию государства в жизни общества: налево - больше государства и меньше свободы, направо - соответственно наоборот.
В то же время предметом спора между левыми и правыми в разные исторические эпохи бывали очень разные вопросы. Но можно ли выделить какой-то общий критерий? Рассмотрим предысторию вопроса.
Термины «левые» и «правые» родились в XVIII веке. В начале Великой французской революции на заседаниях Учредительного собрания защитники дворянских привилегий, неограниченной королевской власти, корпоративной регламентации и церковного контроля разместились в правой части зала. Сторонники парламентской формы правления, равенства в правах, ликвидации сословных перегородок, раскрепощения личности оказались слева.
Приверженцы «старого порядка» считали, что права не могут быть для всех равными, ибо сама природа предназначает одних руководить, а других повиноваться. Вообще человек по природе порочен, слаб, его разум ограничен. Поэтому ему необходима узда в виде жесткой иерархии и непререкаемого авторитета. На этих посылках и базировалась впоследствии вся идеология консерватизма. Восходит она к средневековому мировоззрению, понимавшему человека лишь как подчиненную часть различных надличностных структур - сословия, цеха, церкви, государства.
Этому мировоззрению противники «старого порядка», вдохновляемые философией гуманизма и просвещения, противопоставили идею самоценности человеческой личности. Поскольку Человек - высшая ценность, общественное устройство призвано обеспечить условия для его свободного развития и реализации его чаяний. Люди разумны и потому способны сами установить такой порядок. Они наделены от рождения естественными и равными правами, которые никто не должен переступать. Источником власти должно быть согласие управляемых. Не власть решает, как ее подданным жить, что им можно, а что нельзя, а граждане устанавливают через законы, издаваемые их выборными представителями, что можно, а что нельзя властям. Как провозгласили еще в конце XVI века предшественники французских революционеров - нидерландские сепаратисты, восставшие против испанского владычества, «не народы для государей, а государи для народов».
Приверженцев этих взглядов в начале XIX века и стали называть либералами. Именно они стали первыми левыми. Слева от либералов чуть позже сформировалось социалистическое течение. Как и либерализм, социализм исходил из гуманистического принципа «общество для человека, а не человек для общества». Разошлись они в том, как должно быть общество устроено, чтобы максимально полно служить каждому человеку. Формальное равенство в правах социалисты считали недостаточным и требовали устранения неравенства реальных материальных возможностей, Причиной социального неравенства они считали частную собственность и предлагали заменить ее общественной (либералы считали частную собственность одним из неотъемлемых прав человека и гарантией его независимости от общества и государства).
Такое расположение игроков на политическом поле становится совершенно логичным, если в качестве базового критерия, определяющего степень левизны и правизны, мы возьмем отношение к существующей в данном обществе социальной иерархии. Правые стремятся сохранить и укрепить преимущества господствующих слоев и пугают распадом всех общественных устоев в случае попытки сложившийся порядок изменить. Они консервативны и элитарны. Левые же существующий механизм формирования элиты оспаривают и хотят расширить круг «участвующих в принятии решений». Они реформаторы и демократы. И степень их левизны измеряется тем, насколько далеко они в этом готовы идти. Тогда понятно, почему, например, либералы, выступавшие за всеобщее избирательное право, левее либералов, желавших ограничить его имущественным цензом. Понятно также, почему социалисты левее либералов.
……..
Когда советская интеллигенция разделилась на сталинистов и антисталинистов, первым предметом спора для них стал вопрос о цене общественного прогресса (то, что прогрессом является продвижение к коммунизму, тогда сомнению не подвергали). Одни считали, что Великая Цель оправдывает любые издержки, другие говорили, что никто не вправе бросать под каток истории миллионы «тварей дрожащих». «Так было надо», или «так было нельзя». «Все прогрессы реакционны, если рушится человек», - сформулировал поэт-шестидесятник кредо антисталинского лагеря. То есть мировоззренческой основой разделения был все тот же вопрос: что выше - права человека или интересы государства? Так под оболочкой коммунистической идеологии воспроизвелся исторический спор между консерваторами (правыми) и либералами (левыми). И советские либералы-антисталинисты совершенно справедливо называли себя левыми, а консерваторов-сталинистов - правыми. И опять правая идеология обосновывала всевластие правящей элиты, левая защищала маленького человека, «несчастного Евгения».
Во время Перестройки сторонники либеральных реформ именовали себя левыми, а защитников советской системы называли правыми. В перестроечном демократическом движении соединилось стремление человеческой личности к выходу из под патерналистской опеки со стороны государства с требованиями большей социальной справедливости. «Движение против привилегий» не сводимо к протесту против спецраспределителей номенклатуры. Лозунг отмены 6-й статьи конституции о руководящей и направляющей роли КПСС никогда не получил бы столь массовой поддержки, если бы эта статья не была воспринята обществом как не только политическая, но и социальная несправедливость, как феодальная привилегия правящей партократии.
Ну и наконец, выдержка из моей новой, вообще еще не неписанной работы, которая, по-видимому, будет называться «Что же пошло не так или сверхновые левые»:
Как я писал еще тогда, содержание понятий «левые» и «правые» у нас упрощено до полной неузнаваемости. Нет ничего более плоского, чем сводить расхождения между левыми и правыми к вопросу о степени государственного вмешательства в экономику. В какие-то конкретные эпохи этот вопрос действительно может выходить на первый план, но в истории не раз бывало, что по нему левые и правые менялись местами. В любом случае он вторичен, а ответы на него, которые дают левые и правые, вытекают из гораздо более фундаментальных, мировоззренческих, философских вещей. В основе левой и правой идеологии лежат противоположные системы ценностей, трактовка человека.
Для правых человек по большому счету скотина. Звериное начало в нем сильнее собственно человеческого и непременно побеждает, если предоставить человека самому себе. Из этого умеренно-правые делают вывод, что людям необходима внешняя узда, непререкаемый авторитет, правящая элита избранных, решения которой не зависят от настроений управляемых. Ведь в этих настроениях и гнездится порок. Вывод крайне правых откровеннее и циничнее: мы звери, и давайте не будем этого стесняться. Общественное здание будет прочным, если возводить его на таком незыблемом фундаменте человеческого бытия, как вечная борьба за доминирование, презрение к чужому, беспощадность к врагу. В любом случае правые считают неравенство между людьми естественным и необходимым, они защитники общественной иерархии.
Левые - неисправимые оптимисты. Они считают, что в человеке добро в среднем сильнее зла и поэтому победить в себе зло большинство людей способно самостоятельно. Иерархия и неподконтрольность обществу правящей элиты для этого не нужны. Определяющая ценность в левом мировоззрении - равенство. Чем длиннее список параметров, по которым ты требуешь равенства (он начинается с так называемых базовых, «естественных» прав), чем дальше ты готов зайти в этих требованиях, тем ты левее. Тут тоже есть свои варианты. От вполне умеренных реформ, неправленых на некоторое частичное уменьшение неравенства, расширение возможностей продвижения по социальной лестнице, но все же в рамках сложившейся общественной модели, до попыток построения принципиально новой модели, в которой вообще не будет борьбы за доминирование, подавления, насилия. Построения доброго общества, основанного на братстве и любви.
Если речь идет об обществе капиталистическом, первую, умеренную позицию представляют левые либералы, вторую, радикальную - коммунисты. К доброму обществу без государственного принуждения и социальной иерархии они надеялись прийти через полную замену частной собственности на экономические ресурсы собственностью «общественной» и ликвидацию товарно-денежного механизма обмена экономическими благами.
В.Сиротин. Правая, левая где сторона? (расшифровка видеолекции):
Во времена позднего Горбачева сторонников демократии, свободы, прав человека и даже либерализма называли левыми. Весь спектр демократов (и либералов и эсдеков) сам называл себя левыми. А сторонников сталинизма, совка, укрепления советской государственности называли правыми. С 92-го года ситуация молниеносно поменялась с точностью до наоборот. Это не могло быть случайностью.
Отличия между левыми и правыми главнейшие - в системе ценностей. Не в соотношении государственного и частного секторов в экономике, как часто представляют, хотя тут не все так просто и однозначно, а в шкале ценностей. Левые - это те, кто выступает против господства в обществе привилегированных меньшинств, за уменьшение, преодоление, по возможности и вообще уничтожение иерархии, неравенства, за мир и свободу, социальную справедливость, гуманизм, интернационализм. Правые - наоборот, за державность, иерархию, консерватизм, авторитарность, традиционные ценности, патриархальность и т.п.
Чем сильнее партия отстаивает идеи сильного государства, твердой власти, иерархичности, тем она правее. Очевидно, что КПРФ и почти все наши т.н. коммунистические партии - жесткие государственники, куда большие государственники, чем даже правые либералы. Поэтому наши «коммуно-державники» - глубоко правые. В действительности в политическом спектре они занимают места от ультраконсерваторов-реакционеров (как минимум, крайне правых консерваторов) до просто фашистов. Естественно, они являются идейными наследниками КПСС - партии сильной державы, государственной буржуазии, глубокого консерватизма и традиционных ценностей.
Самые большие государственники-державники - фашисты. Как их, так и «коммунистов» сталиноидно-совкового толка характеризует крайний антидемократизм, национализм, дикие имперские амбиции, милитаризм, демагогическая апелляция к своей нации, представление себя выразителями ее интересов. Это что - левые ценности? Так какая же они часть политического спектра в реальности? - Ультраправая.
КПРФ в целом - ультраконсервативная, крайне правая партия, исповедующая национал-державную идеологию почвенничества, патриархальные традиции консервативного православия, корпоративизм (т.е. союз русских трудящихся с русской буржуазией против гнилого Запада и инородцев-сепаратистов внутри страны), геополитику, шовинизм, а также по сути отрицающая классовую борьбу (согласно корпоративно-державной идеологии, и рабочий, и директор должны идти в едином строю против чуждых антигосударственных сил и заграницы). Как минимум, КПРФ - полуфашистская партия.
А.Скобов. Левый поворот:
Для адекватной «ориентации в политическом пространстве» необходимо видение этого пространства, не искаженное в кривом зеркале ложных понятий, критериев и терминов. За последние же полтора десятилетия у нас воцарились (в значительной степени были навязаны общественному сознанию) искаженное восприятие политического и идеологического спектра, путаница понятий и терминов, часто скрывающих прямо противоположное своему первоначальному смыслу.
Взять хотя бы классификацию политических сил в традиционной терминологии «левые-правые»… Большинство наших политиков, политологов и журналистов измеряют степень левизны и правизны отношением к участию государства в жизни общества: налево - больше государства и меньше свободы, направо - соответственно наоборот.
В то же время предметом спора между левыми и правыми в разные исторические эпохи бывали очень разные вопросы. Но можно ли выделить какой-то общий критерий? Рассмотрим предысторию вопроса.
Термины «левые» и «правые» родились в XVIII веке. В начале Великой французской революции на заседаниях Учредительного собрания защитники дворянских привилегий, неограниченной королевской власти, корпоративной регламентации и церковного контроля разместились в правой части зала. Сторонники парламентской формы правления, равенства в правах, ликвидации сословных перегородок, раскрепощения личности оказались слева.
Приверженцы «старого порядка» считали, что права не могут быть для всех равными, ибо сама природа предназначает одних руководить, а других повиноваться. Вообще человек по природе порочен, слаб, его разум ограничен. Поэтому ему необходима узда в виде жесткой иерархии и непререкаемого авторитета. На этих посылках и базировалась впоследствии вся идеология консерватизма. Восходит она к средневековому мировоззрению, понимавшему человека лишь как подчиненную часть различных надличностных структур - сословия, цеха, церкви, государства.
Этому мировоззрению противники «старого порядка», вдохновляемые философией гуманизма и просвещения, противопоставили идею самоценности человеческой личности. Поскольку Человек - высшая ценность, общественное устройство призвано обеспечить условия для его свободного развития и реализации его чаяний. Люди разумны и потому способны сами установить такой порядок. Они наделены от рождения естественными и равными правами, которые никто не должен переступать. Источником власти должно быть согласие управляемых. Не власть решает, как ее подданным жить, что им можно, а что нельзя, а граждане устанавливают через законы, издаваемые их выборными представителями, что можно, а что нельзя властям. Как провозгласили еще в конце XVI века предшественники французских революционеров - нидерландские сепаратисты, восставшие против испанского владычества, «не народы для государей, а государи для народов».
Приверженцев этих взглядов в начале XIX века и стали называть либералами. Именно они стали первыми левыми. Слева от либералов чуть позже сформировалось социалистическое течение. Как и либерализм, социализм исходил из гуманистического принципа «общество для человека, а не человек для общества». Разошлись они в том, как должно быть общество устроено, чтобы максимально полно служить каждому человеку. Формальное равенство в правах социалисты считали недостаточным и требовали устранения неравенства реальных материальных возможностей, Причиной социального неравенства они считали частную собственность и предлагали заменить ее общественной (либералы считали частную собственность одним из неотъемлемых прав человека и гарантией его независимости от общества и государства).
Такое расположение игроков на политическом поле становится совершенно логичным, если в качестве базового критерия, определяющего степень левизны и правизны, мы возьмем отношение к существующей в данном обществе социальной иерархии. Правые стремятся сохранить и укрепить преимущества господствующих слоев и пугают распадом всех общественных устоев в случае попытки сложившийся порядок изменить. Они консервативны и элитарны. Левые же существующий механизм формирования элиты оспаривают и хотят расширить круг «участвующих в принятии решений». Они реформаторы и демократы. И степень их левизны измеряется тем, насколько далеко они в этом готовы идти. Тогда понятно, почему, например, либералы, выступавшие за всеобщее избирательное право, левее либералов, желавших ограничить его имущественным цензом. Понятно также, почему социалисты левее либералов.
……..
Когда советская интеллигенция разделилась на сталинистов и антисталинистов, первым предметом спора для них стал вопрос о цене общественного прогресса (то, что прогрессом является продвижение к коммунизму, тогда сомнению не подвергали). Одни считали, что Великая Цель оправдывает любые издержки, другие говорили, что никто не вправе бросать под каток истории миллионы «тварей дрожащих». «Так было надо», или «так было нельзя». «Все прогрессы реакционны, если рушится человек», - сформулировал поэт-шестидесятник кредо антисталинского лагеря. То есть мировоззренческой основой разделения был все тот же вопрос: что выше - права человека или интересы государства? Так под оболочкой коммунистической идеологии воспроизвелся исторический спор между консерваторами (правыми) и либералами (левыми). И советские либералы-антисталинисты совершенно справедливо называли себя левыми, а консерваторов-сталинистов - правыми. И опять правая идеология обосновывала всевластие правящей элиты, левая защищала маленького человека, «несчастного Евгения».
Во время Перестройки сторонники либеральных реформ именовали себя левыми, а защитников советской системы называли правыми. В перестроечном демократическом движении соединилось стремление человеческой личности к выходу из под патерналистской опеки со стороны государства с требованиями большей социальной справедливости. «Движение против привилегий» не сводимо к протесту против спецраспределителей номенклатуры. Лозунг отмены 6-й статьи конституции о руководящей и направляющей роли КПСС никогда не получил бы столь массовой поддержки, если бы эта статья не была воспринята обществом как не только политическая, но и социальная несправедливость, как феодальная привилегия правящей партократии.
Ну и наконец, выдержка из моей новой, вообще еще не неписанной работы, которая, по-видимому, будет называться «Что же пошло не так или сверхновые левые»:
Как я писал еще тогда, содержание понятий «левые» и «правые» у нас упрощено до полной неузнаваемости. Нет ничего более плоского, чем сводить расхождения между левыми и правыми к вопросу о степени государственного вмешательства в экономику. В какие-то конкретные эпохи этот вопрос действительно может выходить на первый план, но в истории не раз бывало, что по нему левые и правые менялись местами. В любом случае он вторичен, а ответы на него, которые дают левые и правые, вытекают из гораздо более фундаментальных, мировоззренческих, философских вещей. В основе левой и правой идеологии лежат противоположные системы ценностей, трактовка человека.
Для правых человек по большому счету скотина. Звериное начало в нем сильнее собственно человеческого и непременно побеждает, если предоставить человека самому себе. Из этого умеренно-правые делают вывод, что людям необходима внешняя узда, непререкаемый авторитет, правящая элита избранных, решения которой не зависят от настроений управляемых. Ведь в этих настроениях и гнездится порок. Вывод крайне правых откровеннее и циничнее: мы звери, и давайте не будем этого стесняться. Общественное здание будет прочным, если возводить его на таком незыблемом фундаменте человеческого бытия, как вечная борьба за доминирование, презрение к чужому, беспощадность к врагу. В любом случае правые считают неравенство между людьми естественным и необходимым, они защитники общественной иерархии.
Левые - неисправимые оптимисты. Они считают, что в человеке добро в среднем сильнее зла и поэтому победить в себе зло большинство людей способно самостоятельно. Иерархия и неподконтрольность обществу правящей элиты для этого не нужны. Определяющая ценность в левом мировоззрении - равенство. Чем длиннее список параметров, по которым ты требуешь равенства (он начинается с так называемых базовых, «естественных» прав), чем дальше ты готов зайти в этих требованиях, тем ты левее. Тут тоже есть свои варианты. От вполне умеренных реформ, неправленых на некоторое частичное уменьшение неравенства, расширение возможностей продвижения по социальной лестнице, но все же в рамках сложившейся общественной модели, до попыток построения принципиально новой модели, в которой вообще не будет борьбы за доминирование, подавления, насилия. Построения доброго общества, основанного на братстве и любви.
Если речь идет об обществе капиталистическом, первую, умеренную позицию представляют левые либералы, вторую, радикальную - коммунисты. К доброму обществу без государственного принуждения и социальной иерархии они надеялись прийти через полную замену частной собственности на экономические ресурсы собственностью «общественной» и ликвидацию товарно-денежного механизма обмена экономическими благами.