Путь к предельным глубинам
«На следующий день оба судна вели наблюдение за "Вадацуми", погружавшимся в бездонный желоб. В гондоле находились профессор Тадокоро и доцент Юкинага. Глубина здесь была не просто глубиной - тысячи метров беспроглядного мрака. Там, на дне, температура воды падает почти до пуля, а давление на человеческую ладонь составляет больше ста тонн. Инфернально-ледяная вода и высокое давление...
ГОА МИР над подводным гидротермальным полем. Лаборатория научной эксплуатации глубоководных обитаемых аппаратов, институт океанологии имени П.П. Ширшова, РАН. https://www.ocean.ru/index.php/scientific-directions/morskaya-tekhnika-i-metody-izmerenij/itemlist/category/146-laboratoriya-nauchnoj-ekspluatatsii-glubokovodnykh-obitaemykh-apparatov
Перебравшийся на "Тацуми-мару" злополучный Тацуно с ужасом наблюдал за показаниями эхолота - слабый, едва уловимый сигнал возвращался через десять секунд после отправки. Скорость звуковых волн под водой - около полутора тысяч метров в секунду, следовательно, "Вадацуми" находился на глубине более семи с половиной тысяч метров.
- Десять секунд, - пробормотал Тацуно. - Достаточно для вставки одной рекламной передачи по телевидению...
Чувствовалось всеобщее напряжение. И Онодэра вел спуск в бездну особенно осторожно и внимательно. "Вадацуми" погружался медленно, со скоростью четыре километра в час.
Вначале Онодэра использовал нисходящее течение, но на глубине ста метров уже начался мир почти неподвижной воды. Исчезли косяки рыб - обитателей верхних слоев воды. "Вадацуми" прошел сквозь облако похожих на падающий снег маринсноу, мелькнули глубоководные медузы, светящиеся рыбы. На глубине около семисот метров исчез уже и смутный свет за иллюминаторами. А на глубине тысячи метров батискаф охватило царство мрака, словно вокруг разлилась густая тушь. Стало прохладно, влага крупными каплями оседала на внутренних стенках гондолы.
- Я бы посоветовал вам надеть куртки, - сказал Онодэра.
Приборы, точно светлячки в ночи, светились зелеными огоньками. На глубине тысячи пятисот метров, Онодэра включил прожекторы. Вода в их лучах чуть мерцала и колыхалась, окружая "Вадацуми" многослойной серо-зеленой завесой. Время от времени мимо проплывали диковинные глубоководные существа, не проявлявшие никакого интереса к странному пришельцу. Вспыхнул и фейерверком рассыпался косяк светящихся креветок и медуз. Что-то неведомое, гигантское смутно чернело и шевелилось на грани света и мрака...
- Три тысячи метров... - сказал Онодэра, глядя на пьезометр. - Слева уже начинается склон к морскому желобу. Расстояние одиннадцать километров, уклон двадцать пять градусов.
Фононно-мазерный гидролокатор время от времени неприятно щелкал отраженным звуком и четко рисовал на экране рельеф далекого морского дна. Континентальный склон морского желоба, судя по картам, страшно крутой, на самом деле оказался довольно пологим, с максимальным уклоном в тридцать градусов. А склон со стороны океана был еще положе, с уклоном всего в десять-пятнадцать градусов. И только стены немногочисленных морских ущелий уходили вниз под углом в пятьдесят-шестьдесят градусов. Когда глубиномер показал, что до дна остается четыре с половиной тысячи метров, Онодэра выключил эхолот. В гондоле воцарилась мертвая тишина. На такой глубине "Вадацуми" сохранял стабильное равновесие, словно был неподвижен. И только по тому, как стремительно возносились вверх глубоководные обитатели за стеклом иллюминатора, можно было понять, что батискаф уходит вниз со скоростью полутора метров в секунду.
Температура внутри - шестнадцать, температура снаружи - три градуса. Юкинага запахнул куртку. Заработал осушитель, исчезли капельки воды со стен и трубок. На пьезометре четыреста двадцать атмосфер - давление постепенно возрастало. В гондоле было так тихо и сумрачно, что начинало казаться, будто ее спускают в безмолвие могилы.
Пять тысяч метров... Юкинага тяжело задышал, словно всей кожей почувствовав непомерную тяжесть воды, от которой его отделяла лишь двадцатисантиметровая стенка. На гондолу давила водная масса в несколько сот тысяч тонн. Казалось, броня-скорлупка рассыплется, как сухое печенье, сжатое в кулаке гиганта.
Что-то едва скрипнуло, и Юкинага испуганно оглянулся.
- Ничего особенного, - словно догадавшись о его состоянии, успокоил Онодэра. - Это детали крепления от понижения температуры, только и всего. Включить обогреватель?
- Нет, - сказал профессор Тадокоро. - Вот-вот будет дно.
- Глубина пять тысяч семьсот... - Онодэра взглянул на пьезометр. - А до дна... Звуковая волна с резким шумом выстрелила вниз. Эхо тут же вернулось. - ...тысяча девятьсот пятьдесят. Дно ровное.
Живые существа почти совсем исчезли. Лишь изредка в свете прожектора уплывали вдаль тени длинных похожих на угрей призраков. Это были глубоководные медузы или моллюски, обладающие прямо-таки поразительной приспособляемостью. Но стоило выключить прожекторы, как сразу наступала кромешная тьма, источенная редкими звездочками микроскопических светящихся организмов. Температура воды упала до одного и восьми десятых градуса. Температура в гондоле - до тринадцати градусов. Хронометр показывал, что с момента погружения прошло час сорок две минуты.
- Семь тысяч метров.
- А это? - прошептал Юкинага. - Скат, что ли?»
Саке Комацу. Гибель Дракона