"Страх и трепет" Керкьегора
Мы в нашем небольшом городке решили организовать философский клуб. Когда-то давным давно я, как и многие другие обыватели, считал философию абсолютно бесполезной, скучной болтовней. Сейчас мне видится, что философия одна из немногих вещей в этом мире, которая заслуживает внимания и того, чтобы тратить на это свое драгоценное время.
Мы пока прочитали вместе две книги: Платона «Государство» и Серена Керкьегора «Страх и трепет». Размышлениями о последней я и хотел бы поделиться. Идея почитать Керкьегора, на которую любезно согласились мои друзья, была моя, и связана она с тем, что меня интересует такое направление в философии как экзистенциализм. Будучи абсолютным профаном в философии решил начать с того автора, который, по мнению многих, считается основоположником данного направления.
Центральной темой труда «Страх и трепет» является вера. Вроде бы нет более простого и понятного понятия, тем более для современника Керькегора, для людей из его окружения. Европа 19 века - это довольно религиозное сообщество, с давней христианской традицией. У нас сейчас также большая часть населения называет себя верующими. Но все ли так просто с верой? Керкьегор в один прекрасный момент понял, что нет! Что вера - это не то, что передаётся тебе в семье с молоком матери. Если ты признаешь существование Бога, если ты даже являешься благочестивым прихожанином, который каждое воскресение посещает церковь, читает Писание, делает какие-то добрые дела, это еще ничего не говорит о твоей вере. Оказывается, вера - это что-то совсем непостижимое, невероятно трудное, загадочное. Керкьегор, будучи сам глубоко воцерковленным христианином, тем самым благочестивым прихожанином, вдруг осознает, что он не понимает, что такое вера, и не может сказать, что он ею обладает. Он ею восхищается, она его завораживает, но он не может точно сказать: верующий ли он. При этом он не на минуту не сомневался не в существовании Бога, ни в христианстве, ни в Церкви.
Размышляя о вере, автор рассматривает историю Авраама и Исаака, когда Бог дал повеление убить столь долгожданного наследника, зачатие и рождение которого было также санкционировано Богом. Традиционно в церквах это толкует как испытание веры Авраама: мол, Бог хотел проверить Авраама, насколько он Ему доверяет, Ему верит. Но Керкьегор утверждает, что это совершенно ложный подход к данной истории. Данная трактовка сводит всю историю Авраама к пространству этики, которое не является пространством веры. И это, на мой взгляд, очень важное различие, которое проводит Керкьегор. Вера и мораль. В нашем обществе существует такая фраза «духовно-нравственные ценности» и здесь «духовность» и «нравственность» как бы ставятся на одну планку, но это совсем не так. Многие христиане рассматривают главное сообщение церкви как моральное наставление. Очень часто церковь себя так и ведет, как моральный ментор, рассказывая, что хорошо делать, а что плохо. Многие думают, что в этом и состоит главная задача церкви. Но поступок Авраама никак нельзя назвать этичным. И он принципиально отличается от тех историй, где герои приносили в жертву своих близких. В чем разница? Керкьегор приводит историю Агамемнона, который должен был принести в жертву свою дочь, Брута, казнившего сыновей, Иеффая, который также пожертвовал родной дочерью в силу обещания, данного им. Но во всех этих случаях жертвы были принесены во имя чего-то большего, тогда как в случае с Авраамом совсем другая ситуация. Бог заключает с ним договор, в силу которого у Авраама будет огромное потомство, в нем благословятся все народы. Это было его предназначением, стать отцом народов. И что происходит? Сына, который был дарован как чудо, который был главной и единственной возможностью исполнить повеление Бога, договор с Ним, Сам Бог повелевает убить. И Авраам принимает это! Но как? Каким образом? С этической, с прагматической точки зрения этого принять нельзя, это можно сделать только исходя из «абсурда веры».
Почему еще мы тут не можем говорить об этической составляющей? Потому что этика всегда подразумевает превосходство всеобщего над индивидуумом. Также как это было и в историях с Агамемноном, Брутом и Иефаем. Но для того, чтобы совершить поступок по вере, нужен индивид. Здесь уже не может быть гегемонии всеобщего. Позднее в 20 веке философы экзистенциалисты будут много размышлять над таким феноменом как «личность», можно сказать, что такое понятие и появляется во многом благодаря данному направлению в философии. Но начало этому мы можем видеть в размышлениях Керкьегора.
Керкьегор говорит о рыцаре самоотречения и рыцаре веры. Самоотречение - это, что ему понятно и доступно, а вот вера… Поэтому рыцарь самоотречения и веры будут отличаться друг от друга. Рыцарь самоотречения - это такой подвижник, аскет, в рванной дерюге, а вот рыцаря веры вы можете спутать с каким-нибудь мещанином, внешне он будет мало чем от него отличаться, он будет также наслаждаться всеми маленькими радостями этого мира, но … . Конечно, рыцарь веры не исключает самоотречения. Без этого невозможно чего-то добиться подлинного, но он идет дальше. Керкьегор говорит о временном и вечном. Рыцарь самоотречения отвергает все временное ради вечного, рыцарь веры делает то же самое, но … он вместе с вечным обретает и временное! Оказывается, ты все обретаешь, только когда от всего отказываешься. Оказывается временное имеет смысл только в свете вечного. Для меня показалось очень ценной эта мысль. Ведь очень часто человек или полностью погружается во временное или отрицает все временное, провозглашая единственно имеющим значение только вечное. Но все меняется, когда у человека появляется вера.
Многое, конечно, можно еще сказать об этом труде многое мы еще сказали, а еще больше не сказали. Камю, Шеллинг и Аристотель ожидают нас после летних каникул. Посмотрим, на что они нас вдохновят, что нам поведают.