Глубинное безразличие как проблема для евангелизации
Йозеф Ратцингер в своей книге Вначале сотворил Бог … пишет: «… один водитель такси недавно сказал мне в разговоре, что всё большее число молодых людей говорит: меня ведь не спрашивали, хочу ли я родиться. А один учитель захотел побудить кого-то из детей к большей благодарности родителям, заметив ему: «Ты ведь должен благодарить их за то, что ты живёшь!» Но ребёнок ответил ему на это: «За это я их никак не могу поблагодарить». Он не видел счастливого жребия в том, чтобы быть человеком.»
Й. Ратцингер очень точно здесь подметил одну типическую черты нашего времени: люди перестают воспринимать жизнь как благо. Именно поэтому всё труднее становится проповедовать Бога любящего. Человек думает: «жизнь уныла и тяжела, и почему я должен поверить в то, что Бог есть Любовь? Мне говорят, что если я не буду любить Творца в ответ на Его любовь, то он накажет меня вечными муками, на фоне которых эта тяжкая и беспросветная жизнь покажется раем. Какой жестокий и ужасный деспот - этот Бог, которого они проповедуют.»
Почему человек утрачивает вкус к жизни? Ответов на такой вопрос дано много: это и отчуждение человека от своего труда, и атомизация общества, разрушение семьи, отсутствие родительской любви, вымывание из культуры чётких нравственных ценностей, культ потребления, в котром человек и сам превращается в объект манипуляции, участвующий в потреблении…
Но зная, что современный человек отчуждается от себя, утрачивает интерес к жизни, что могут сделать христиане, чтобы проповедовать Бога, чтобы помогать другим найти смысл существования? Не следует ли задуматься о том, что тип проповеди, хорошо подходившей для тех времён, когда жизненная энергия выплёскивалась с избытком, проповеди, апеллировавшей прежде всего к естественной благодарности Творцу и часто напоминавшей о наказании за злоупотребление свободой, всё чаще не находит уже своего адресата в современном мире? Не следует ли сначала понять человека, научить его находить то, за что можно благодарить, помочь тому, чтобы он радостно и ясно воспринимал мир?
Полагаю, богословию здесь должна предшествовать антропология, и это надо понимать, если только не считать себя неодушевлённым орудием Евангелия, повторяющим как пластинка бесспорные богословские истины, и препоручающим непосредственно Богу всякую заботу о конкретных людях («услышат ли, поймут ли - на то Божья воля, а не моё дело»).
Й. Ратцингер очень точно здесь подметил одну типическую черты нашего времени: люди перестают воспринимать жизнь как благо. Именно поэтому всё труднее становится проповедовать Бога любящего. Человек думает: «жизнь уныла и тяжела, и почему я должен поверить в то, что Бог есть Любовь? Мне говорят, что если я не буду любить Творца в ответ на Его любовь, то он накажет меня вечными муками, на фоне которых эта тяжкая и беспросветная жизнь покажется раем. Какой жестокий и ужасный деспот - этот Бог, которого они проповедуют.»
Почему человек утрачивает вкус к жизни? Ответов на такой вопрос дано много: это и отчуждение человека от своего труда, и атомизация общества, разрушение семьи, отсутствие родительской любви, вымывание из культуры чётких нравственных ценностей, культ потребления, в котром человек и сам превращается в объект манипуляции, участвующий в потреблении…
Но зная, что современный человек отчуждается от себя, утрачивает интерес к жизни, что могут сделать христиане, чтобы проповедовать Бога, чтобы помогать другим найти смысл существования? Не следует ли задуматься о том, что тип проповеди, хорошо подходившей для тех времён, когда жизненная энергия выплёскивалась с избытком, проповеди, апеллировавшей прежде всего к естественной благодарности Творцу и часто напоминавшей о наказании за злоупотребление свободой, всё чаще не находит уже своего адресата в современном мире? Не следует ли сначала понять человека, научить его находить то, за что можно благодарить, помочь тому, чтобы он радостно и ясно воспринимал мир?
Полагаю, богословию здесь должна предшествовать антропология, и это надо понимать, если только не считать себя неодушевлённым орудием Евангелия, повторяющим как пластинка бесспорные богословские истины, и препоручающим непосредственно Богу всякую заботу о конкретных людях («услышат ли, поймут ли - на то Божья воля, а не моё дело»).