Победитель дракона
Тронный зал замка был погружён в полутьму. Высокие стрельчатые окна почти не освещали его: солнце ещё не взошло, и лишь полная луна озаряла мир снаружи своим мертвенно-бледным светом. Зал был велик, но практически пуст - лишь в дальнем конце его на троне сидел хозяин замка в золочёных доспехах и шлеме с глухим забралом и золотым драконом, распахнувшим крылья, на высоком гребне, да по бокам стояло четверо стражников. Андор вздохнул. Он помнил этот зал совсем иным - залитым светом, полным весёлых, радостных людей в нарядной, пусть и бедной одежде… И герцог тогда был другим - это сегодня он носит, не снимая, проклятый шлем, а крестьяне при его появлении испуганно замолкают и униженно кланяются. А ведь когда-то они искренне любили его - правда, тогда он ещё не был герцогом. Он был всего лишь обычным героем. Сир Отто, Победитель дракона - так звали его тогда… Куда всё ушло? Впрочем, сегодня он пришёл в тронный зал не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.
- А вот и мой верный оруженосец сир Андор, - пророкотал человек на троне. Голос из-под шлема звучал чуть приглушённо, но от этого ещё более угрожающе. - Однако я что-то не припомню, чтобы я посылал за тобой.
- Нам нужно поговорить, мой герцог, - ответил юноша.
- Поговорить? - казалось, его собеседника это скорее позабавило, чем удивило. - Давненько не находилось такого смельчака, который решился бы поговорить со мной без крайней на то необходимости. Впрочем, ты всегда был не робкого десятка. И о чём же ты желаешь говорить со мной, мой маленький Андор? Хотя нет, маленьким ты был пятнадцать лет назад, когда проклятый дракон пал от моей руки. А теперь, гляди-ка, мужчина и рыцарь… Как всё же стремительно летит время - почти как дракон!
- Мой герцог, в деревне пропала девушка. Дочь кузнеца, Марика. Вы знаете что-нибудь о ней? - спросил Андор.
- Знаю ли я? - коротко хохотнул герцог. - О, я много чего знаю… О тайнах недр земных и о секретах земных королей, о морской пучине и о бездне человеческого порока… Знаю и о твоей крестьяночке. Пришёл её черёд послужить своему герцогу - только и всего. Не беспокойся об этом - крестьяне плодовиты. Одной больше, одной меньше… У кузнеца есть и другие дочери, так пусть будет счастлив, что я забрал лишь одну. О ней скоро все забудут.
- Не все, - скрипнул зубами рыцарь. - Не все.
- А, так ты присмотрел её для себя! - гнусно хмыкнул его сеньор. - Что ж, прости, но я оказался быстрее. В конце-концов ты, как мой верный вассал, всё равно должен был бы уступить её мне. Не печалься - найди себе другую! Крестьянок много, и кто из них посмеет отказать оруженосцу герцога?
- Я люблю эту девушку и в память о том, через что мы прошли вместе, прошу вас отпустить её, - сдерживая закипающий гнев, ответил Андор.
- Любишь? Ты её любишь? - в голос расхохотался человек на троне. - Андор, может, мне назначить тебя придворным шутом? Сын барона любит крестьянку - придумает же… Да и вообще, открою тебе тайну - нет на свете никакой любви. Нет и никогда не было. Это обман, выдумка глупых менестрелей. Есть только желание, и нет особой разницы - с этой его удовлетворять или с другой…
- И это говорит тот, кто вышел ради любимой женщины на бой с драконом? - с горечью спросил юноша. - Быть может, вы и забыли, сир Отто, победитель дракона, но я - я всё помню!
- Я… был молод и глуп, - смех герцога умолк. - Впрочем, не так уж и глуп, как оказалось. Леди Этель я спасти не смог, зато получил драконье золото!
Оба замолчали. Им обоим вспомнилось сейчас то далёкое жаркое лето пятнадцать лет назад. Вспомнили они яростное пламя, метавшееся под сводом пещеры, где жил дракон, и человека, прошедшего через это пламя и сразившего чудовище - лишь для того, чтобы обнаружить среди гор золотых монет остывающее тело любимой, и десятилетнего мальчика-оруженосца, смело пошедшего за своим другом и учителем в ту пещеру…
- Да, я помню, - продолжил герцог после паузы. - А ещё я помню, как радовались тогда эти твои крестьяне. Им не было дела до меня, не было дела до тебя, не было дела до Этель… Они - животные, Андор. Вот тебе правда - они не более чем глупые и бессмысленные животные. Если ты задумал по глупости жениться на той крестьяночке - заведи себе лучше собаку. Она будет и верней, и честнее. А теперь уходи. Аудиенция окончена.
- Не окончена! - нахмурился рыцарь. - Я уйду отсюда с Марикой или не уйду вовсе.
- Вот как? А ты хорошо подумал? - донеслось с трона. - Что ж, если ты настаиваешь… Сир Эрно, арестуйте-ка этого бунтовщика. Пусть посидит годик-другой в темнице на хлебе и воде, опамятует. Возможно, потом я прощу его. Возможно…
- Нет, - коротко ответил ему один из стражников.
- Что ты сказал? - вот теперь в голосе герцога прозвучало настоящее удивление.
- Я сказал - нет, я не сделаю этого. Сир Андор - мой друг. А вы… вы давно уже не тот герой, которому я когда-то вручил свою верность и свой меч, - Эрно шагнул к другу и повернулся лицом к трону. - Вы отпустите девушку, и мы уйдём. Иначе…
- Оруженосец, а теперь ещё и капитан моей стражи, - с досадой протянул Отто. - Дорого мне обходится эта девчонка! Ну а вы что скажете, а? Клод, Микаэль и этот… как там тебя... всё забываю.
- А мы что, - щербато ухмыльнулся то ли Клод, то ли Михаэль, то ли безымянный третий. - Мы верны… золоту! И, стало быть, господин, пока вы нам его платите - вам. Прикажете хватать - схватим, прикажете рубить - порубим, не сомневайтесь!
- Вот это я понимаю - верность! - хмыкнул герцог. - Хороший мне урок. Стало быть, не только любви нет - нет и дружбы. Каждый верен лишь самому себе и своей собственной алчности… Впрочем, я это давно знаю - оттого и держу в страже большей частью наёмников. Вперёд же, славные швейцарские парни! Тот, кто принесёт мне голову вашего бывшего капитана - сам станет новым. Но смотрите, не недооценивайте его - он стоит в бою двоих таких, как вы! Хорошо, что вас трое. А вот моего оруженосца не троньте. Его я прикончу сам… Он - это моё прошлое, и с ним разбираться мне.
Герцог резко встал, и стало видно, как он высок и мощен. Он возвышался над своим оруженосцем, словно старый кряжистый дуб над молодой берёзкой. Зазвенела сталь - капитан вступил в бой со своими бывшими подчинёнными. Герцог тоже потянул из ножен меч.
- Ну что, мальчишка, жалеешь небось… - не окончив фразы, он обрушил на юношу коварный удар. Тот легко, слово играючи, увернулся.
- Как бы вам не пришлось пожалеть, - усмехнулся он. - Когда вы в последний раз брались за меч, сир Отто Победитель дракона? Год назад, два, три? Вы явно не в лучше форме. Впрочем, довольно слов - ныне время для дела!
Несколько минут они обменивались осторожными выпадами, всё больше распаляясь. Один из наёмников уже привалился к стенке, зажимая рукой распоротый живот и глухо постанывая. Но вот Андор, отведя своим мечом клинок герцога, свободной левой рукой в латной перчатке изо всех сил ударил его по шлему, своротив тот на сторону. Герцог грязно выругался, резко отпрыгнул назад и сорвал шлем с головы. Все на мгновение застыли, так невероятно было открывшееся им зрелище: человеческое лицо, сплошь покрытое мелкой золотистой чешуёй, как у змеи или ящерицы, и золотые же змеиные глаза на нём.
- Чего встали? Я вам не за то плачу, чтобы вы мою рожу разглядывали! - зло крикнул на наёмников герцог. - А вот ты, Андор, смотри. Смотри внимательно. Победитель дракона, говоришь? Ха, как бы не так! Я открою тебе тайну, мой маленький Андор - дракона нельзя победить. Дракон бессмертен! Ты можешь порубить его мечом, можешь сжечь его тело - но он будет жить. Он будет жить в тебе! Каждый день, каждый час ты будешь чувствовать его, он будет расти, будет захватывать твоё тело и твою душу. Всё меньше будет в тебе - тебя, и всё больше - дракона. И если сегодня, паче чаяния, ты одержишь победу - не спеши радоваться. Даже победив, ты проиграешь. Впрочем, ты и не победишь!
Он взмахнул мечом, и бой возобновился. Андор сражался, а память его против его воли уносила его туда, в прошлое, на пятнадцать лет назад, где так же, как он сейчас, человек бился с чудовищем… Но вот Отто, ударив и промахнувшись, на мгновение потерял равновесие, приоткрывая брешь в своей защите. Спустя биение сердца он выпрямился, но было уже поздно - меч его соперника скользнул над левым плечом герцога и обрушился на незащищённую шею. Покрытая чешуёй голова, слетев с плеч, ударилась о пол, немного прокатилась и остановилась у подножия трона.
- Теперь ты обречён, Андор, - сказала голова герцога, и страшные змеиные глаза её закрылись.
Юноша оглянулся. Трое наёмников лежали на полу в лужах собственной крови, а бледный сир Эрно сидел на полу возле окна.
- Ловко ты его, - сказал он. - А вот я, брат, видать, маловато тренировался. Позволил себя ранить каким-то швейцарским чурбанам - хорош рыцарь!
- Ты как? - с беспокойством шагнул к нему Андор.
- Да со мной всё хорошо будет! Посижу вот только немного, отдышусь, - досадливо поднял руку бывший капитан замковой стражи. - А ты не теряй зря времени. Твоя девчонка, не поверишь, в сокровищнице. Покойный герцог все ценности старался держать в одном и том же месте… Дверь - за троном, ключ сними у него с пояса. Ну, давай, иди. И... ты это, брат… не верь этому гаду. Насчёт превращения в дракона - не верь. Чую, соврал он тебе в чём-то. Немного, самую малость, но соврал. Ты - хороший парень, не можешь ты вот в этакую же сволочь превратиться!
- Сир Отто тоже был когда-то хорошим человеком, - печально ответил рыцарь. - Впрочем, я ни о чём не жалею. Что сделано - то сделано. И это давно уже следовало сделать. Ты же знаешь - делай, что должно…
- Случится, чему суждено! - закончил сир Эрно. - Иди уже!
Дверь за троном открылась легко, и Андор шагнул внутрь комнаты. Точнее, зала - никак не меньше тронного. Зал был завален золотом. Грудами громоздились монеты неведомых стран и правителей, рядами стояли золотые кувшины и вазы, в золотых ларцах, стоящих на золотых скамьях, лежали золотые же ожерелья и серьги… На него вновь нахлынули воспоминания. Пещера дракона, и это же золото вокруг. Совсем молодой сир Отто с искажённым от горя лицом. Вот он поднимает голову, отрывая взгляд от мёртвого тела леди Этель, оглядывается по сторонам, и глаза его начинают блестеть каким-то странным, нехорошим блеском. Как он тогда сказал ему? «Смотри, сколько золота, мой маленький верный Андор. Сколько хорошего можно сделать на эти деньги! Мы построим прекрасный замок здесь. Мы наймём солдат. Мы защитим эту долину и местных крестьян. Больше никто, ни чудовище, ни человек, не посмеет их обидеть. Я знаю, она этого хотела бы…»
Странно, золота, кажется, не только не стало меньше - его как бы ещё даже и не прибавилось с тех пор! Впрочем, что тут странного? Герцог в последние годы обдирал крестьян, как липку, до последней медной монетки. А ведь теперь всё это - его, Андора! По праву победителя - его. И замок, и золото. Теперь он может поселиться в замке со своей Марикой. Дочь кузнеца станет герцогиней! Разве она этого не достойна? Он так мечтал дать ей настоящую жизнь, без изматывающей крестьянской работы от рассвета до заката, без тяжёлых болезней и ранней старости - и вот она, эта жизнь, лежит у него под ногами, переливаясь всеми оттенками янтаря, словно застывший солнечный свет! Протяни руку - и бери! И всё будет - роскошные залы и мягкие перины, лучшие скакуны и клинки, дорогие наряды и драгоценные украшения для его будущей жены…
- Кто здесь? - прозвучал звонкий голос из дальнего конца зала. - Это ты, старый ящер, снова пришёл меня мучать?
Андор тряхнул головой, и охватившие его видения рассеялись, как утренний туман в лучах восходящего солнца. Что это он, в самом деле! Разве он не знает свою любимую? Да предложи он ей такое - она лишь посмеётся. И ему самому ни к чему это всё. Дурное это золото, человеческими слезами и кровью политое… И разве в нём счастье? Герцогу вон оно счастья что-то не принесло. Разве можно купить на него свежесть звёздной ночи и жаркий полдень на берегу чистой реки? Сияющие глаза любимой и счастливый детский смех? Нет, не нужно ему золото, и не за ним он сюда пришёл!
- Нет, это не он! - ответил юноша, быстрым шагом устремляясь на голос. - Это я, Андор! А он больше не придёт, не бойся!
За очередной кучей монет он увидел большую клетку. Удивительно, но даже она была золотой… Сидевшая в ней девушка вскочила и широко распахнула ослепительно-голубые, словно небо в жаркий летний полдень, глаза:
- Андор? Милый, но как же ты…
Он, немного повозившись с ключами герцога, нашёл нужный и отпёр дверь клетки.
- Это было нетрудно, - улыбнулся он, обнимая любимую. - Самым сложным было решиться, а всё остальное уже как-то само собой вышло… Пойдём скорее отсюда.
Они вышли в тронный зал, и Марика охнула, увидев обезглавленный труп герцога:
- Но ведь ты же теперь… он говорил, что тот, кто его убьёт, сам непременно станет таким же, как он!
- Нет, - покачал головой Андор. - Просто… знаешь, я только теперь понял. Оказывается, убить дракона в мире - это ещё только полдела. Главное - победить дракона в себе. Это намного сложнее. Но если его победить - никто и никогда не сможет сделать с тобой что-либо против твоей воли. Никто и никогда!
- Ты победил? - тихо спросил подошедший к ним Эрно. - Ты убил в себе дракона?
- Разве ты не слышал? - спросил его друг. - Дракон бессмертен. Я победил его… сегодня. Но эта битва - на всю жизнь. Моя битва, твоя, Марики… любого человека, потому что дракон, чудовище - он сидит в каждом из нас. И каждый из нас должен побеждать его каждый день и каждый миг - если, конечно, он хочет остаться человеком. Отто… он свою битву проиграл. Он и не мог её выиграть - дракона победить может только человек, а наш бывший герцог в людей совсем не верил, боялся их и ненавидел. Ему собака лучше человека была. Но ведь я же не такой! К тому же я не один. Со мной вы - а значит, мы справимся. Мы - люди, и вместе мы справимся с чем угодно! И однажды, быть может, наши далёкие потомки смогут избавиться от чудовища в себе окончательно. А пока наш удел и наша жизнь - битва! Да и разве когда-нибудь было иначе?
По дороге от замка ехали трое: два воина в доспехах, прикрытых серыми дорожными плащами, на мощных гнедых конях, и юная девушка в простом белом платье на невзрачной мышастой кобылке. Путь их вился средь бескрайних полей и уходил куда-то далеко-далеко, за горизонт, из-за которого в небо поднималось, заливая мир своим живым тёплым светом, так не похожим на мертвенный холодный блеск золота, юное утреннее солнце, и казалось, что путь этот ведёт прямо к нему, в небеса… а может, так оно и было - кто знает?