Не в первый раз, не первой вьюгой...
Не в первый раз, не первой вьюгой
С тобою мы заметены.
Я - гражданин твоей страны,
Не воевать же нам друг с другом.
Над головой крепчает лёд,
А подо льдом таких нас много:
Кто верит, кто не верит в Бога,
Кто числится, а кто живёт.
Трепещемся ещё пока,
Мы, одинаковой породы.
Нас часто называют сбродом,
И быдлом, и похлеще как.
Но рвётся стянутая нить,
И мы выходим из утробы.
В нас напихали столько злобы,
Что больше некуда копить.
Надрывом маленькой души,
Покуда души не протухли,
Наш крохотный протест на кухне
Растёт теперь, и вглубь, и вширь,
Где на бетонных мостовых
Для нас играют театралы.
А мы как будто вроде зала,
Поклонники таланта их.
Но как туда ты не беги,
Тебя не пустят за кулисы.
Они актёры и актрисы,
И грим снимать им не с руки.
Попробуй правду их умыть
И посмотри, она какая.
Со всех сторон нам врут и знают,
Что уж кому-то точно мы
Поверим, рубанув с плеча,
А, значит, так оно и надо.
И нас опять накличут стадом,
И мы научимся мычать
С тобою мы заметены.
Я - гражданин твоей страны,
Не воевать же нам друг с другом.
Над головой крепчает лёд,
А подо льдом таких нас много:
Кто верит, кто не верит в Бога,
Кто числится, а кто живёт.
Трепещемся ещё пока,
Мы, одинаковой породы.
Нас часто называют сбродом,
И быдлом, и похлеще как.
Но рвётся стянутая нить,
И мы выходим из утробы.
В нас напихали столько злобы,
Что больше некуда копить.
Надрывом маленькой души,
Покуда души не протухли,
Наш крохотный протест на кухне
Растёт теперь, и вглубь, и вширь,
Где на бетонных мостовых
Для нас играют театралы.
А мы как будто вроде зала,
Поклонники таланта их.
Но как туда ты не беги,
Тебя не пустят за кулисы.
Они актёры и актрисы,
И грим снимать им не с руки.
Попробуй правду их умыть
И посмотри, она какая.
Со всех сторон нам врут и знают,
Что уж кому-то точно мы
Поверим, рубанув с плеча,
А, значит, так оно и надо.
И нас опять накличут стадом,
И мы научимся мычать