I don't know или идеальная жена (панегирик женщине, продолжение)
На фоне этих раздумий Сергея с его женой происходило нечто совершенно новое, необычное. После проявленной ею стойкости и даже героизма при спасении раненных, для жителей поселка Пкиин, особенно для арабской его части, она стала нечто вроде святой, по крайней мере, она оказалась для них в некотором смысле образцом поведения, наставником, учителем во многих жизненных коллизиях.
И Роз без колебаний приняла эту новую для себя роль и с воодушевлением взвалила на себя связанную с этой ролью немалую нагрузку. Теперь доме постоянно находятся несколько арабских женщин и девушек, что-то возбужденно щебечущих Роз, которая уже через пару месяцев такого плотного общения в совершенстве овладела арабским. Арабские мужчины, пораженные стойкостью и добротой Роз, не препятствуют женщинам с ней общаться. А иногда, в особо трудных жизненных перипетиях, сами через жен просят, чтобы Сергей и Роз приняли их и дали совет, как поступить в сложных обстоятельствах. И Сомовы, будучи значительно моложе многих из своих посетителей, вынуждены разбираться с их проблемами и в меру своего разумения давать своим гостям необходимые тем советы. Словом дружба между Роз и жителями поселка стала не разлей вода.
Но более всего заинтересовала Роз традиционная одежда арабских женщин. И она начала усиленно экспериментировать, кроя для своих новых подруг все новые и новые варианты традиционной по форме, но новаторской по сути, арабской одежды. Затем она перенесла свои эксперименты в ателье, в котором оставалась бессменным консультантом, и некоторые варианты женской одежды и асексуаров еврейских модниц сначала Хайфы, а затем и Тель-Авива и Иерусалима попали под влияние арабских традиций. Затем эта мода захватила Париж, и даже прошлась по всему остальному миру. Это произошла после того, как Роз с модельерами своего ателье посетила Париж, где ее работы произвели фурор на очередной Неделе Высокой моды. Так имя Рооз Сомоф обошло весь мир и, пусть ненадолго, но было на устах у многих.
Все это не осталось без внимания израильской общественности. Ряд праворадикальных газет обвинили ее в антипатриотизме, зато другие не менее радикальные издания, как правого, так и левого толка, наоборот, с энтузиазмом одобрили ее деятельность.
Иначе отнеслись к ее деятельности исламские радикалы. Они, в отличие от евреев, были на удивление единодушны. Ее обвинили в покушении на вековые традиции, в развращении арабских женщин. Но все эти обвинения были только оболочкой, так сказать внешней формой более серьезных к ней претензий. Более всего волновал лидеров радикального ислама тот непререкаемый авторитет, какой обрела еврейская женщина в арабском поселке.
Именно этот авторитет более всего взволновал исламских радикальных лидеров. В этом они видели прямую угрозу своему влиянию на рядовых мусульман. И для устранения этой угрозы лидеры исламских радикалов организовали на Роз дерзкое покушение.
Само покушение им не удалось, но вылилось в теракт с серьезными последствиями. Этот теракт случился примерно через полгода после первого. И опять в субботу.
На горной дороге, проходящей неподалеку, как раз напротив их дома шахид-смертник взорвал старенький чиненный-перечиненный автобус. К счастью для пассажиров взрыв, с точки зрения террористов, был крайне неудачен. Шахид в одиночестве сидел у задней стенки автобуса (когда он зашел в него, других свободных мест не было). Эту заднюю стенку взрывная волна, буквально, выставила и отбросила на несколько метров. Смертник вылетел вместе с ней. Однако другие пассажиры и водитель тоже серьезно пострадали.
Роз и на этот раз была в доме одна. Уже вечерело, но Сергей с друзьями-коллегами, несмотря на субботу, завершали в своей лаборатории важный эксперимент, дети были на своих музыкальных и спортивных занятиях, а слуг она, как всегда, отпустила еще накануне.
Когда Роз выбежала на дорогу, из искореженного взрывом автобуса валил дым. Она проникла внутрь, и обнаружила десяток раненых, шестеро взрослых и четверо детей. Водитель и еще трое мужчин не подавали признаков жизни. Не пострадавших и легко раненых, которые могли бы помочь получившим серьезные ранения, в машине не оказалось. Одиннадцатым раненным, самым тяжелым из всех (но, как оказалось, не безнадежным) был сам террорист, лежавший на дороге в метрах десяти от автобуса.
Отыскав в карманах домашнего халата, в котором она примчалась сюда, свой мобильник, Роз пыталась хоть куда-то дозвониться. Но из этого ничего не вышло, связи почему-то не было. Позже оказалось, что террористы вывели из строя всю систему мобильной связи региона. Быстро наступала ночь обещавшая быть морозной. Тогда Роз сначала перетащила в дом плачущих детей, потом в одиночку волоком на взятой из дома большой простыне перетащила взрослых из автобуса. Потом услышала стоны с дороги и поволокла и этого, не представляя себе, кто он на самом деле.
В доме, превращенном в лазарет, Роз (Б-г весть, откуда пришли ей в голову необходимые знания) вовремя оказала тяжело раненным необходимую помощь. Ее заботами ни один из них не умер от ран.
Роз валилась с ног от усталости, но выстояла, дождалась той минуты, когда (прошло два часа после взрыва) на дороге появился целый караван скорых. Ее, вконец обессиленную, врачи тоже увези с собой в больницу восстанавливать силы и приводить в порядок нервы.
Минут за десять до прибытия медицинского каравана на своем новом мотоцикле примчал Илья. Что его заставило бросить друзей, ведущих серьезный эксперимент, и ничего не говоря ни Сергею, ни другим, вскочить на мотоцикл и примчать к дому Сомовых на выручку Роз, никому, в том числе и ему самому ни сразу, ни по прошествии времени так и не стало ясно. Также осталось до конца непонятным, почему Илья не обратив внимания на других раненных, отыскал сильней всех пострадавшего, почти безнадежного (им оказался, как впоследствии выяснилось, террорист), и оказал ему срочную помощь. Помощь специфическую, помощь внушением, с использованием знаний, полученных им при изучении каббалы.
Именно эта помощь, как отметили впоследствии медики, позволила террористу выжить. В дальнейшем врачи заинтересовались тем, как удалось Илье вытащить раненного, оказавшегося впоследствии террористом, буквально с того света. Добродушный гигант, вовсе не ожидавший, что его помощь раненому вызовет такой интерес, пояснил, что он просто подошел к уже агонизирующему от нестерпимой боли раненному и, положив ему руку на лоб, сказал:
- Успокойся, тебе совсем не больно, это тебе кажется, что больно, усни и все пройдет.
Террорист действительно уснул. И, что было при его травмах почти чудом, выжил. Впоследствии он дал показания, которые помогли выяснить заказчиков взрыва в автобусе. А это, в свою очередь, вызвало серьезный конфликт между центром исламского терроризма, расположенном в Ливане, и мусульманской общиной Пкиина.
Сергей много думал о той резкой трансформации характера и даже внешнего облика его жены, случавшихся в трагические дни первого и второго терактов (позже все возвращалось, через некоторое время ее характер и облик становились прежними). Он неплохо знал свою Роз. Но ему представлялось, что сумей он проникнуть в святая святых ее внутренних побуждений, он понял бы многое.
В одном он был неколебимо уверен. В том, что в те трагические моменты любовь к несчастным и милосердие в наибольшей степени отвечали ее внутренним эстетическим установкам. Такой уж была его любимая женщина, гармоничной и соразмерной миру всегда и везде.
Когда выяснилось, что террорист (Роз и Илья спасли его от смерти, и он дал признательные показания) должен был приказать водителю остановить автобус, выйти из него, забросать дом Сомовых гранатами (что удобно, ибо дорога проходит над домом) и угрожая водителю и пассажирам оружием уехать с места преступления на том же автобусе, арабское население поселка Пкиин окончательно сделало свой выбор.
Люди не просто единодушно встали на защиту Роз. Они были столь решительно настроены против организаторов на нее покушения, что это вскоре принесло свои плоды.
Как все случившееся через две недели после теракта было организовано, так и осталось тайной за семью печатями. Известно только что двое самых уважаемых старца Пкиина отправились в Ливан проведать своих родственников. И на третий день после их возвращения в мировых СМИ появилась информация, что один из самых влиятельных деятелей Хезболы взорван в собственном доме вместе со своей многочисленной семьей, а его главный помощник у всех на глазах зарезан при переходе через улицу в центре Бейрута. Виновники этих убийств так и не были найдены. Более того, в интернете появилась информация, что убийства эти были ответом на покушение на жительницу Пкиина уважаемую госпожу Рейзл Сомоф. И что дальнейшие попытки покушений на нее или членов ее семью будут пресекаться самым решительным образом.
После этого действительно не было никаких попыток нанести семье Сомовых хоть минимальный урон. А дружба Роз с их арабскими соседями все росла. Более того, к ним за советами стали приезжать родственники жителей Пкиина из самых отдаленных уголков Исламского мира.
Роз стала очень популярна. Тем более что это была чуть ли не единственная реальная связь двух миров. К ним зачастили корреспонденты газет и телевидения. Но Роз, несмотря на уговоры, упрямо отказывалась от интервью. И визитеры, ограничившись съемкой их дома на фоне гор и беседами с жителями Пкиина (в основном с мужчинами, арабские женщины при этом скромно жались в сторонке), уезжали не солоно хлебавши.
Размышляя над тем, как и почему маленький арабский поселок мог пойти на конфронтацию с могучей Хезбаллой, Сергей, не сумевших найти для этого факта никаких более или менее разумных объяснений, вспомнил великолепный советский фильм «Белое солнце пустыни». Вспомнил любимую поговорку героя фильма товарища Сухова:- «Восток дело тонкое».
- Выходит, что авторы фильма-сказки все же неплохо разбирались в делах Востока - с удивлением вдруг понял Сергей.
В фильме есть сцена, где Саид (его играл Спартак Мишулин) встречает на дороге большой отряд Абдуллы и последний с величайшим уважением относится к одинокому оборванцу-всаднику. А позже храбрый одиночка Саид успешно сражается с отрядом Абдуллы.
Нечто подобное произошло и нынче между жителями Пкиина и Хезболлой. Хезболла, потерпев от пкиинцев серьезный урон, не стала мстить и согласилась на перемирие на условиях маленького, но храброго противника. Поистине, Восток, поистине, дело тонкое.
Через некоторого время умер мэр Пкиина и его жители единогласно избрали Роз мэром города. Теперь Роз была занята под завязку. Ибо кроме ведения дома, воспитания детей, забот о муже, и очень неплохо оплачиваемых обязанностей консультанта модного ателье в Хайфе, на ее плечи легло, пусть небольшое, но требующее серьезной заботы, городское хозяйство Пкиина. Роз не согнулась под бременем забот и по-прежнему цвела, как роза в саду. Эта ее способность никогда не унывать, ее умение любое дело распределить между сотрудниками и организовать его так, чтобы не только ее саму, но и всех вокруг работа не угнетала, а доставляла удовольствие, всегда изумляло Сергея.
Но это был еще не пик изумившей Сергея популярности Роз. И вот однажды в их доме появилась солидная делегация правительства Израиля во главе с известным политическим деятелем, пребывавшей в то время в должности министра очаровательной женщиной, просто красавицей. Делегация привезла Роз предложение Правительства баллотироваться в президенты. Видать крепко заинтересовал политическую элиту вариант, когда во главе страны станет президент не еврейского большинства, а всех ее граждан.
Роз, несмотря на все уговоры, на все попытки убедить ее, что обязанности президента не очень обременительны, что именно она в этой роли будет очень полезна и даже крайне нужна Израилю, на отрез отказалась.
Объяснила гостям свой отказ она тем, что не хочет прерывать живую связь со своими друзьями - жителями Пкиина, которых она знает лично каждого. А будучи президентом, она чисто физически не сможет наладить живую связь с каждым гражданином страны. А поэтому для нее лично, становиться президентом, лишено смысла. Может, кто другой может почувствовать живую связь с гражданами даже из окна авто, она на это неспособна.
Когда делегация, поняв бесперспективность дальнейших уговоров, стала прощаться, Роз, внимательно посмотрев на ее руководителя, сказала:
- Госпожа министр, задержитесь на часок. У меня остался кусок креп-жоржета, оттенком подходящий как раз к Вашим глазам. Оставайтесь, я сошью Вам из него платье.
Госпожа министр осталась, и не на часок. После шитья платья дамы, оживленно беседуя, принялись вместе что-то особенное готовить для сомовских детей, которым гостья очень понравилась. Понравилась настолько, что они не отходили от нее ни на шаг. И шумной толпой таскались они вслед за госпожой министром из кухни в комнаты и обратно.
К вечеру дамы, созвонившись с Эстер, отправились в Цфат, в какую-то давно приглянувшуюся Роз кондитерскую отведать каких-то особенных пирожных. Вернулась домой Роз только поздней ночью. Посещали они в Цфате видать не только кондитерскую. По крайней мере, если принять во внимание, что после визита г-жи министра в Северную Галилею появилась на свет акварель Эстер Блюм «Г-жа министр у входа в Сефардскую синагогу Ари», которая позже получила несколько премий на израильских и международных выставках.
О том, что госпожа министр игнорировала очень важное заседание правительства, позже писали газеты, приводя при этом множество вариантов причудливых домыслов объяснения причин столь необычного поведения всегда обязательной г-жи министра. Какой из них верен, судить трудно, но г-жа министр в доме Сомовых более не появлялась. Правда связывается она с Роз по телефону по вопросам, связанным с делами мэрии Пкиина, довольно часто. По крайней мере, гораздо чаще, чем с другими мэриями страны.
Жизнь вообще полна крайне причудливых и совершенно непонятных стороннему наблюдателю последствий событий, казалось бы, с самими этими событиями никак не связанных. Говорят, что, только увидев на выставке это полотно Эстер Блюм, известный актер театра Гешер вдруг понял как нужно читать знаменитые стихи из книги Аризеля «Древо жизни».
И понял он это не потому, что порывистая фигурка госпожи министра удивительно гармонично и вместе с тем мистически многозначно смотрелась на фоне величественного здания старинной синагоги. Все дело было в том, что Эстер удалось передать ощущение того, что воздух около синагоги был как то особенно густ и незримо (но вполне ощутимо) заряжен психической энергией давно ушедшего из жизни Великого каббалиста.
Отказавшись от поста президента страны. Роз, тем не менее, не отказалась от оказания посильной помощи решению общеизраильских проблем. Так она согласилась стать сопредседателем, организованного ее последователями общества «Дружите с соседями». Именно это Общество начало последовательную и давшую немалые положительные плоды, пропаганду дружбы и взаимопомощи живущих рядом евреев и арабов. Другим сопредседателем Общества стал известный исламский философ и богослов, депутат Кнессета, до того придерживавшийся весьма радикальных антиеврейских взглядов, неожиданно изменивший их после знакомства с делами Роз, а позже с ней самой.
Окончание следует.
И Роз без колебаний приняла эту новую для себя роль и с воодушевлением взвалила на себя связанную с этой ролью немалую нагрузку. Теперь доме постоянно находятся несколько арабских женщин и девушек, что-то возбужденно щебечущих Роз, которая уже через пару месяцев такого плотного общения в совершенстве овладела арабским. Арабские мужчины, пораженные стойкостью и добротой Роз, не препятствуют женщинам с ней общаться. А иногда, в особо трудных жизненных перипетиях, сами через жен просят, чтобы Сергей и Роз приняли их и дали совет, как поступить в сложных обстоятельствах. И Сомовы, будучи значительно моложе многих из своих посетителей, вынуждены разбираться с их проблемами и в меру своего разумения давать своим гостям необходимые тем советы. Словом дружба между Роз и жителями поселка стала не разлей вода.
Но более всего заинтересовала Роз традиционная одежда арабских женщин. И она начала усиленно экспериментировать, кроя для своих новых подруг все новые и новые варианты традиционной по форме, но новаторской по сути, арабской одежды. Затем она перенесла свои эксперименты в ателье, в котором оставалась бессменным консультантом, и некоторые варианты женской одежды и асексуаров еврейских модниц сначала Хайфы, а затем и Тель-Авива и Иерусалима попали под влияние арабских традиций. Затем эта мода захватила Париж, и даже прошлась по всему остальному миру. Это произошла после того, как Роз с модельерами своего ателье посетила Париж, где ее работы произвели фурор на очередной Неделе Высокой моды. Так имя Рооз Сомоф обошло весь мир и, пусть ненадолго, но было на устах у многих.
Все это не осталось без внимания израильской общественности. Ряд праворадикальных газет обвинили ее в антипатриотизме, зато другие не менее радикальные издания, как правого, так и левого толка, наоборот, с энтузиазмом одобрили ее деятельность.
Иначе отнеслись к ее деятельности исламские радикалы. Они, в отличие от евреев, были на удивление единодушны. Ее обвинили в покушении на вековые традиции, в развращении арабских женщин. Но все эти обвинения были только оболочкой, так сказать внешней формой более серьезных к ней претензий. Более всего волновал лидеров радикального ислама тот непререкаемый авторитет, какой обрела еврейская женщина в арабском поселке.
Именно этот авторитет более всего взволновал исламских радикальных лидеров. В этом они видели прямую угрозу своему влиянию на рядовых мусульман. И для устранения этой угрозы лидеры исламских радикалов организовали на Роз дерзкое покушение.
Само покушение им не удалось, но вылилось в теракт с серьезными последствиями. Этот теракт случился примерно через полгода после первого. И опять в субботу.
На горной дороге, проходящей неподалеку, как раз напротив их дома шахид-смертник взорвал старенький чиненный-перечиненный автобус. К счастью для пассажиров взрыв, с точки зрения террористов, был крайне неудачен. Шахид в одиночестве сидел у задней стенки автобуса (когда он зашел в него, других свободных мест не было). Эту заднюю стенку взрывная волна, буквально, выставила и отбросила на несколько метров. Смертник вылетел вместе с ней. Однако другие пассажиры и водитель тоже серьезно пострадали.
Роз и на этот раз была в доме одна. Уже вечерело, но Сергей с друзьями-коллегами, несмотря на субботу, завершали в своей лаборатории важный эксперимент, дети были на своих музыкальных и спортивных занятиях, а слуг она, как всегда, отпустила еще накануне.
Когда Роз выбежала на дорогу, из искореженного взрывом автобуса валил дым. Она проникла внутрь, и обнаружила десяток раненых, шестеро взрослых и четверо детей. Водитель и еще трое мужчин не подавали признаков жизни. Не пострадавших и легко раненых, которые могли бы помочь получившим серьезные ранения, в машине не оказалось. Одиннадцатым раненным, самым тяжелым из всех (но, как оказалось, не безнадежным) был сам террорист, лежавший на дороге в метрах десяти от автобуса.
Отыскав в карманах домашнего халата, в котором она примчалась сюда, свой мобильник, Роз пыталась хоть куда-то дозвониться. Но из этого ничего не вышло, связи почему-то не было. Позже оказалось, что террористы вывели из строя всю систему мобильной связи региона. Быстро наступала ночь обещавшая быть морозной. Тогда Роз сначала перетащила в дом плачущих детей, потом в одиночку волоком на взятой из дома большой простыне перетащила взрослых из автобуса. Потом услышала стоны с дороги и поволокла и этого, не представляя себе, кто он на самом деле.
В доме, превращенном в лазарет, Роз (Б-г весть, откуда пришли ей в голову необходимые знания) вовремя оказала тяжело раненным необходимую помощь. Ее заботами ни один из них не умер от ран.
Роз валилась с ног от усталости, но выстояла, дождалась той минуты, когда (прошло два часа после взрыва) на дороге появился целый караван скорых. Ее, вконец обессиленную, врачи тоже увези с собой в больницу восстанавливать силы и приводить в порядок нервы.
Минут за десять до прибытия медицинского каравана на своем новом мотоцикле примчал Илья. Что его заставило бросить друзей, ведущих серьезный эксперимент, и ничего не говоря ни Сергею, ни другим, вскочить на мотоцикл и примчать к дому Сомовых на выручку Роз, никому, в том числе и ему самому ни сразу, ни по прошествии времени так и не стало ясно. Также осталось до конца непонятным, почему Илья не обратив внимания на других раненных, отыскал сильней всех пострадавшего, почти безнадежного (им оказался, как впоследствии выяснилось, террорист), и оказал ему срочную помощь. Помощь специфическую, помощь внушением, с использованием знаний, полученных им при изучении каббалы.
Именно эта помощь, как отметили впоследствии медики, позволила террористу выжить. В дальнейшем врачи заинтересовались тем, как удалось Илье вытащить раненного, оказавшегося впоследствии террористом, буквально с того света. Добродушный гигант, вовсе не ожидавший, что его помощь раненому вызовет такой интерес, пояснил, что он просто подошел к уже агонизирующему от нестерпимой боли раненному и, положив ему руку на лоб, сказал:
- Успокойся, тебе совсем не больно, это тебе кажется, что больно, усни и все пройдет.
Террорист действительно уснул. И, что было при его травмах почти чудом, выжил. Впоследствии он дал показания, которые помогли выяснить заказчиков взрыва в автобусе. А это, в свою очередь, вызвало серьезный конфликт между центром исламского терроризма, расположенном в Ливане, и мусульманской общиной Пкиина.
Сергей много думал о той резкой трансформации характера и даже внешнего облика его жены, случавшихся в трагические дни первого и второго терактов (позже все возвращалось, через некоторое время ее характер и облик становились прежними). Он неплохо знал свою Роз. Но ему представлялось, что сумей он проникнуть в святая святых ее внутренних побуждений, он понял бы многое.
В одном он был неколебимо уверен. В том, что в те трагические моменты любовь к несчастным и милосердие в наибольшей степени отвечали ее внутренним эстетическим установкам. Такой уж была его любимая женщина, гармоничной и соразмерной миру всегда и везде.
Когда выяснилось, что террорист (Роз и Илья спасли его от смерти, и он дал признательные показания) должен был приказать водителю остановить автобус, выйти из него, забросать дом Сомовых гранатами (что удобно, ибо дорога проходит над домом) и угрожая водителю и пассажирам оружием уехать с места преступления на том же автобусе, арабское население поселка Пкиин окончательно сделало свой выбор.
Люди не просто единодушно встали на защиту Роз. Они были столь решительно настроены против организаторов на нее покушения, что это вскоре принесло свои плоды.
Как все случившееся через две недели после теракта было организовано, так и осталось тайной за семью печатями. Известно только что двое самых уважаемых старца Пкиина отправились в Ливан проведать своих родственников. И на третий день после их возвращения в мировых СМИ появилась информация, что один из самых влиятельных деятелей Хезболы взорван в собственном доме вместе со своей многочисленной семьей, а его главный помощник у всех на глазах зарезан при переходе через улицу в центре Бейрута. Виновники этих убийств так и не были найдены. Более того, в интернете появилась информация, что убийства эти были ответом на покушение на жительницу Пкиина уважаемую госпожу Рейзл Сомоф. И что дальнейшие попытки покушений на нее или членов ее семью будут пресекаться самым решительным образом.
После этого действительно не было никаких попыток нанести семье Сомовых хоть минимальный урон. А дружба Роз с их арабскими соседями все росла. Более того, к ним за советами стали приезжать родственники жителей Пкиина из самых отдаленных уголков Исламского мира.
Роз стала очень популярна. Тем более что это была чуть ли не единственная реальная связь двух миров. К ним зачастили корреспонденты газет и телевидения. Но Роз, несмотря на уговоры, упрямо отказывалась от интервью. И визитеры, ограничившись съемкой их дома на фоне гор и беседами с жителями Пкиина (в основном с мужчинами, арабские женщины при этом скромно жались в сторонке), уезжали не солоно хлебавши.
Размышляя над тем, как и почему маленький арабский поселок мог пойти на конфронтацию с могучей Хезбаллой, Сергей, не сумевших найти для этого факта никаких более или менее разумных объяснений, вспомнил великолепный советский фильм «Белое солнце пустыни». Вспомнил любимую поговорку героя фильма товарища Сухова:- «Восток дело тонкое».
- Выходит, что авторы фильма-сказки все же неплохо разбирались в делах Востока - с удивлением вдруг понял Сергей.
В фильме есть сцена, где Саид (его играл Спартак Мишулин) встречает на дороге большой отряд Абдуллы и последний с величайшим уважением относится к одинокому оборванцу-всаднику. А позже храбрый одиночка Саид успешно сражается с отрядом Абдуллы.
Нечто подобное произошло и нынче между жителями Пкиина и Хезболлой. Хезболла, потерпев от пкиинцев серьезный урон, не стала мстить и согласилась на перемирие на условиях маленького, но храброго противника. Поистине, Восток, поистине, дело тонкое.
Через некоторого время умер мэр Пкиина и его жители единогласно избрали Роз мэром города. Теперь Роз была занята под завязку. Ибо кроме ведения дома, воспитания детей, забот о муже, и очень неплохо оплачиваемых обязанностей консультанта модного ателье в Хайфе, на ее плечи легло, пусть небольшое, но требующее серьезной заботы, городское хозяйство Пкиина. Роз не согнулась под бременем забот и по-прежнему цвела, как роза в саду. Эта ее способность никогда не унывать, ее умение любое дело распределить между сотрудниками и организовать его так, чтобы не только ее саму, но и всех вокруг работа не угнетала, а доставляла удовольствие, всегда изумляло Сергея.
Но это был еще не пик изумившей Сергея популярности Роз. И вот однажды в их доме появилась солидная делегация правительства Израиля во главе с известным политическим деятелем, пребывавшей в то время в должности министра очаровательной женщиной, просто красавицей. Делегация привезла Роз предложение Правительства баллотироваться в президенты. Видать крепко заинтересовал политическую элиту вариант, когда во главе страны станет президент не еврейского большинства, а всех ее граждан.
Роз, несмотря на все уговоры, на все попытки убедить ее, что обязанности президента не очень обременительны, что именно она в этой роли будет очень полезна и даже крайне нужна Израилю, на отрез отказалась.
Объяснила гостям свой отказ она тем, что не хочет прерывать живую связь со своими друзьями - жителями Пкиина, которых она знает лично каждого. А будучи президентом, она чисто физически не сможет наладить живую связь с каждым гражданином страны. А поэтому для нее лично, становиться президентом, лишено смысла. Может, кто другой может почувствовать живую связь с гражданами даже из окна авто, она на это неспособна.
Когда делегация, поняв бесперспективность дальнейших уговоров, стала прощаться, Роз, внимательно посмотрев на ее руководителя, сказала:
- Госпожа министр, задержитесь на часок. У меня остался кусок креп-жоржета, оттенком подходящий как раз к Вашим глазам. Оставайтесь, я сошью Вам из него платье.
Госпожа министр осталась, и не на часок. После шитья платья дамы, оживленно беседуя, принялись вместе что-то особенное готовить для сомовских детей, которым гостья очень понравилась. Понравилась настолько, что они не отходили от нее ни на шаг. И шумной толпой таскались они вслед за госпожой министром из кухни в комнаты и обратно.
К вечеру дамы, созвонившись с Эстер, отправились в Цфат, в какую-то давно приглянувшуюся Роз кондитерскую отведать каких-то особенных пирожных. Вернулась домой Роз только поздней ночью. Посещали они в Цфате видать не только кондитерскую. По крайней мере, если принять во внимание, что после визита г-жи министра в Северную Галилею появилась на свет акварель Эстер Блюм «Г-жа министр у входа в Сефардскую синагогу Ари», которая позже получила несколько премий на израильских и международных выставках.
О том, что госпожа министр игнорировала очень важное заседание правительства, позже писали газеты, приводя при этом множество вариантов причудливых домыслов объяснения причин столь необычного поведения всегда обязательной г-жи министра. Какой из них верен, судить трудно, но г-жа министр в доме Сомовых более не появлялась. Правда связывается она с Роз по телефону по вопросам, связанным с делами мэрии Пкиина, довольно часто. По крайней мере, гораздо чаще, чем с другими мэриями страны.
Жизнь вообще полна крайне причудливых и совершенно непонятных стороннему наблюдателю последствий событий, казалось бы, с самими этими событиями никак не связанных. Говорят, что, только увидев на выставке это полотно Эстер Блюм, известный актер театра Гешер вдруг понял как нужно читать знаменитые стихи из книги Аризеля «Древо жизни».
И понял он это не потому, что порывистая фигурка госпожи министра удивительно гармонично и вместе с тем мистически многозначно смотрелась на фоне величественного здания старинной синагоги. Все дело было в том, что Эстер удалось передать ощущение того, что воздух около синагоги был как то особенно густ и незримо (но вполне ощутимо) заряжен психической энергией давно ушедшего из жизни Великого каббалиста.
Отказавшись от поста президента страны. Роз, тем не менее, не отказалась от оказания посильной помощи решению общеизраильских проблем. Так она согласилась стать сопредседателем, организованного ее последователями общества «Дружите с соседями». Именно это Общество начало последовательную и давшую немалые положительные плоды, пропаганду дружбы и взаимопомощи живущих рядом евреев и арабов. Другим сопредседателем Общества стал известный исламский философ и богослов, депутат Кнессета, до того придерживавшийся весьма радикальных антиеврейских взглядов, неожиданно изменивший их после знакомства с делами Роз, а позже с ней самой.
Окончание следует.