"Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог"
Недавно один из роликов произвёл на меня впечатление. Крепкого вида чернокожий в бейсболке и спортивных штанах наступает на белую девушку, тыча ей для убедительности пальцем в лицо и что-то агрессивно втолковывая.
Та молча пятится, очевидно, не желая вступать в конфликт. И чтобы уклониться от наезда, она становится к парню боком, сторонясь его пальца и делает вид, что “не замечает” агрессии.
В этот момент чернокожий делает подсечку, девушка падает на спину и молча лежит, пока тот, расставив ноги, наклоняется над ней и продолжает что-то выкрикивать, тыча в лицо пальцем. Так сказать, “поставил на колени”.
Мне издалека сложно комментировать события BLM; к тому же я уверен, что американцы сами разберутся с этими проблемами - рано или поздно. Но всё познаётся в сравнении.
Я почему-то представил себе, что знаменитый Стоунволл получил развитие и добрался до России - в кризисный момент, когда омона “на всех” не хватило и улица погрузилась в стихийную жизнь.
Почему бы нет? Толпы парней из гей-сообщества, собравшись у мэрии, устроили “хрустальную ночь” на Тверской, разгромив десятки витрин и бутиков, а заодно забросав Тверское ОВД коктейлями Молотова. Последних ментов, закрывшихся в отделе, срочно эвакуировали вертолётом.
Весёлая толпа выволокла мэра Собянина из разгромленного кабинета и поставила на колени под памятником Долгорукому. Собянин срочно подтвердил, что отменяет собственный запрет на гей-прайды в Москве, вынесенный на сто лет вперёд. Вдоволь отплевавшись и надавав зуботычин, мэра в голом виде пустили по улице, сунув в руку для прикола радужный флаг.
Так Сер-гей Семёнович возглавил первый гей-парад и бегом отправился в сторону Кремля, - где другие люди уже волокли престарелого “владимира владимировича” из его инвалидной коляски. (Миронов и Володин, размахивая радужными флагами, задорно пинали дедушку, который, утираясь, полз по кремлёвскому коридору).
Но неделя весёлых московских погромов этим не закончилась.
К тому моменту ярких гомофобов в стране не осталось. Мизулина в Швейцарии (скрываясь у сына) просила политического убежища, Милонов покрасил волосы и сбрил бороду. С “почётной грамотой” от Старовойтовой в руках, он заперся в мужском монастыре.
Тем временем, движение получило имя: BLM (Blue Live Matter) и перешло к широким действиям.
Наиболее отъявленных “натуралов” группы активистов отлавливали на улицах и ставили на колени. Этот (отчасти эротический) жест должен был напомнить проклятым “гетерастам” о веках психушек, пыток, тюрем и издевательств..
Бисексуалов отпускали, а у гетеро-фанатов спрашивали в лоб: кто он такой по шкале Кинси? И готов ли на секс с парнем? Если тот в ответ мямлил что-то вроде “да” - или “прямо этой ночью”, то парня отпускали - под гарантии сэлфи в постели. (“Утром - отчитаешься”).
Особенно упорных вносили в список “гетерастов” и увольняли со службы. (“Вы нас, скоты, веками лишали работы, гнобили, репрессировали, - пришло время поквитаться”).
Один из наглых журналюг заикнулся в “Голубом огоньке” (который снова шёл в прямом эфире), что “все жизни имеют значение” и что “голубой - всего лишь один из цветов радуги”. Наутро его вещи попёрли из Останкино, написав на двери кабинета: “Собака гомофобная”.
Началась стихийная кампания по переоценке монументов.
Достоевского у “Ленинки” забросали радужными красками и написали “Идиот!” Князя Владимира возле кремля обвинили в “женолюбии” и кинули с моста. Пушкина, правда, не тронули - за его дружбу с Вигелем.
Минина с Пожарским нарядили однополой парой, написав на постаменте: “Совет да любовь!” Но особенно досталось Примакову с Лужковым. Первого с табличкой на шее “хромой козел” протащили по Москве в сторону зоопарка.
Лужкова дружно вынесли из мастерской Церетели. И под радостные крики самого же Церетели, автор разнёс кувалдой медный лоб покойного.
Вокруг Гоголя в толпе возникла полемика. Но в конце-концов решили, что он “певец мужского братства” и к тому же “женоненавистник” (одна “Женитьба” чего стоит). Так что пусть пока стоит.
Шумной, радостной гурьбой (поджигая бутики, громя монументы и ставя пойманных бойцов второго опер-полка на колени), голубые активисты закончили “московский Стоунволл”, торжественно сорвав с фигуры Аполлона на Большом театре появившийся при путине фиговый листок.
Мировая справедливость (хотя бы частично) была восстановлена. Но сколько ещё предстояло?
Сотни тысяч путинских чиновников, попов, ментов и мракобесов - всё ещё не встали на колени. Миллионы “гетерастов” не ответили в этой стране за века унижений и издевательств.
Но меч “голубой Немезиды” должен вернуть справедливость…
… Конечно, этот сценарий - только метафора. Но не совсем уж бессмысленная. Если бы эта картина стала возможной, то я бы сгорел со стыда за своё сообщество.
Но не потому, что мне жаль голого Собянина или ОВД Тверское (гори оно ясным огнём).
Просто я прекрасно понимаю, что нельзя добиться уважения, ставя на колени. Как говорил известный Костик, “Поверьте мне, как историку: насильно осчастливить нельзя”. Как и заставить себя уважать.
Та молча пятится, очевидно, не желая вступать в конфликт. И чтобы уклониться от наезда, она становится к парню боком, сторонясь его пальца и делает вид, что “не замечает” агрессии.
В этот момент чернокожий делает подсечку, девушка падает на спину и молча лежит, пока тот, расставив ноги, наклоняется над ней и продолжает что-то выкрикивать, тыча в лицо пальцем. Так сказать, “поставил на колени”.
Мне издалека сложно комментировать события BLM; к тому же я уверен, что американцы сами разберутся с этими проблемами - рано или поздно. Но всё познаётся в сравнении.
Я почему-то представил себе, что знаменитый Стоунволл получил развитие и добрался до России - в кризисный момент, когда омона “на всех” не хватило и улица погрузилась в стихийную жизнь.
Почему бы нет? Толпы парней из гей-сообщества, собравшись у мэрии, устроили “хрустальную ночь” на Тверской, разгромив десятки витрин и бутиков, а заодно забросав Тверское ОВД коктейлями Молотова. Последних ментов, закрывшихся в отделе, срочно эвакуировали вертолётом.
Весёлая толпа выволокла мэра Собянина из разгромленного кабинета и поставила на колени под памятником Долгорукому. Собянин срочно подтвердил, что отменяет собственный запрет на гей-прайды в Москве, вынесенный на сто лет вперёд. Вдоволь отплевавшись и надавав зуботычин, мэра в голом виде пустили по улице, сунув в руку для прикола радужный флаг.
Так Сер-гей Семёнович возглавил первый гей-парад и бегом отправился в сторону Кремля, - где другие люди уже волокли престарелого “владимира владимировича” из его инвалидной коляски. (Миронов и Володин, размахивая радужными флагами, задорно пинали дедушку, который, утираясь, полз по кремлёвскому коридору).
Но неделя весёлых московских погромов этим не закончилась.
К тому моменту ярких гомофобов в стране не осталось. Мизулина в Швейцарии (скрываясь у сына) просила политического убежища, Милонов покрасил волосы и сбрил бороду. С “почётной грамотой” от Старовойтовой в руках, он заперся в мужском монастыре.
Тем временем, движение получило имя: BLM (Blue Live Matter) и перешло к широким действиям.
Наиболее отъявленных “натуралов” группы активистов отлавливали на улицах и ставили на колени. Этот (отчасти эротический) жест должен был напомнить проклятым “гетерастам” о веках психушек, пыток, тюрем и издевательств..
Бисексуалов отпускали, а у гетеро-фанатов спрашивали в лоб: кто он такой по шкале Кинси? И готов ли на секс с парнем? Если тот в ответ мямлил что-то вроде “да” - или “прямо этой ночью”, то парня отпускали - под гарантии сэлфи в постели. (“Утром - отчитаешься”).
Особенно упорных вносили в список “гетерастов” и увольняли со службы. (“Вы нас, скоты, веками лишали работы, гнобили, репрессировали, - пришло время поквитаться”).
Один из наглых журналюг заикнулся в “Голубом огоньке” (который снова шёл в прямом эфире), что “все жизни имеют значение” и что “голубой - всего лишь один из цветов радуги”. Наутро его вещи попёрли из Останкино, написав на двери кабинета: “Собака гомофобная”.
Началась стихийная кампания по переоценке монументов.
Достоевского у “Ленинки” забросали радужными красками и написали “Идиот!” Князя Владимира возле кремля обвинили в “женолюбии” и кинули с моста. Пушкина, правда, не тронули - за его дружбу с Вигелем.
Минина с Пожарским нарядили однополой парой, написав на постаменте: “Совет да любовь!” Но особенно досталось Примакову с Лужковым. Первого с табличкой на шее “хромой козел” протащили по Москве в сторону зоопарка.
Лужкова дружно вынесли из мастерской Церетели. И под радостные крики самого же Церетели, автор разнёс кувалдой медный лоб покойного.
Вокруг Гоголя в толпе возникла полемика. Но в конце-концов решили, что он “певец мужского братства” и к тому же “женоненавистник” (одна “Женитьба” чего стоит). Так что пусть пока стоит.
Шумной, радостной гурьбой (поджигая бутики, громя монументы и ставя пойманных бойцов второго опер-полка на колени), голубые активисты закончили “московский Стоунволл”, торжественно сорвав с фигуры Аполлона на Большом театре появившийся при путине фиговый листок.
Мировая справедливость (хотя бы частично) была восстановлена. Но сколько ещё предстояло?
Сотни тысяч путинских чиновников, попов, ментов и мракобесов - всё ещё не встали на колени. Миллионы “гетерастов” не ответили в этой стране за века унижений и издевательств.
Но меч “голубой Немезиды” должен вернуть справедливость…
… Конечно, этот сценарий - только метафора. Но не совсем уж бессмысленная. Если бы эта картина стала возможной, то я бы сгорел со стыда за своё сообщество.
Но не потому, что мне жаль голого Собянина или ОВД Тверское (гори оно ясным огнём).
Просто я прекрасно понимаю, что нельзя добиться уважения, ставя на колени. Как говорил известный Костик, “Поверьте мне, как историку: насильно осчастливить нельзя”. Как и заставить себя уважать.