Возвращение.
В день рождения мамы съездил на кладбище и снова удивился, какое же всё-таки это красивое место - на краю широкой лощины, вдали от центральных аллей, с лесом на той стороне и огромным небом, от которого отвыкаешь в городе.
Странное ощущение - стоять на том клочке земли, где будешь лежать когда-то сам. Если повезёт, конечно. Уезжать отсюда я не собираюсь. Кто-то спрашивал об эмиграции, - за десять с лишним лет большое число друзей перебралось за границу, не по своей воле обычно. Это совершено правильный выбор. Особенно для молодых ребят, которые должны думать о будущем.
Но мне проще, я могу позволить себе не думать об этом. В определённом смысле, прошлое мне интереснее настоящего. Моя территория - там.. Это моё детство, мой двор, мой город и близкие лица - почему я должен куда-то уезжать от них? Наконец, это место на краю лощины, которое я никогда не брошу зарастать бурьяном.
В прошлом ты неуязвим, потому что достать тебя в тех краях не может никакой режим.
Никогда не мог понять ахматовских строчек об отъезде ("Мне голос был..", "Я была тогда с моим народом..") Кажется, "народ" - это последнее, что удержало бы меня от эмиграции. Обычно удерживает другое - это прошлое, места детства и юности, любимый человек, эмоциональная связь с конкретным местом.
Чем больше таких "якорей", тем сложнее отъезд. Новые суда и пароходы могут завести себе новые якоря, уже в других портах. Но это не мой случай.
Эта трава, небо, этот цветущий июньский склон с оврагом... - в этом я хотел бы раствориться. Если уж искать себе идеальную среду. Наверное, во многом, из-за чувства вины перед мамой. Но чтобы тебя простили, надо подойти ближе, надо вернуться.
Странное ощущение - стоять на том клочке земли, где будешь лежать когда-то сам. Если повезёт, конечно. Уезжать отсюда я не собираюсь. Кто-то спрашивал об эмиграции, - за десять с лишним лет большое число друзей перебралось за границу, не по своей воле обычно. Это совершено правильный выбор. Особенно для молодых ребят, которые должны думать о будущем.
Но мне проще, я могу позволить себе не думать об этом. В определённом смысле, прошлое мне интереснее настоящего. Моя территория - там.. Это моё детство, мой двор, мой город и близкие лица - почему я должен куда-то уезжать от них? Наконец, это место на краю лощины, которое я никогда не брошу зарастать бурьяном.
В прошлом ты неуязвим, потому что достать тебя в тех краях не может никакой режим.
Никогда не мог понять ахматовских строчек об отъезде ("Мне голос был..", "Я была тогда с моим народом..") Кажется, "народ" - это последнее, что удержало бы меня от эмиграции. Обычно удерживает другое - это прошлое, места детства и юности, любимый человек, эмоциональная связь с конкретным местом.
Чем больше таких "якорей", тем сложнее отъезд. Новые суда и пароходы могут завести себе новые якоря, уже в других портах. Но это не мой случай.
Эта трава, небо, этот цветущий июньский склон с оврагом... - в этом я хотел бы раствориться. Если уж искать себе идеальную среду. Наверное, во многом, из-за чувства вины перед мамой. Но чтобы тебя простили, надо подойти ближе, надо вернуться.