Вот ведь судьба...
Будто меня уже нет…
У Вячеслава Александровича дома хранится альбом. В нем собраны фотографии, пожелтевшие вырезки из газет, благодарственные письма, наградные листы. На обложке альбома надпись: «май - август 1986 год Чернобыль». Внутри - история четырех месяцев работы ликвидатором и целая эпоха, изменившая всю жизнь майора химических войск, командира роты Вячеслава Зеленина.
-Перед Чернобылем был Афганистан. Здесь у меня выписки из личного дела. Отправили меня туда в служебную командировку на полгода, для испытания нового оружия. Но, через 3 месяца, наш БРДМ подорвался на мине, и меня отправили на вертушке в Ташкент, в госпиталь. Но это так, мелочи, не люблю об этом говорить. А вот командировочное удостоверение от 7 мая 1986 года, когда я был направлен в Чернобыль - показывает свой архив Вячеслав Александрович.
Как следствие участия в ликвидации последствий катастрофы - лучевая болезнь. У Вячеслава Александровича началось «снижение общей резистентности организма». Говоря простым языком - проблемы с иммунитетом. Из-за облучения по всему телу пошли фурункулы. Тогда его часть находилась в г. Кривой Рог. Каждые три дня ему приходилось приходить на микрооперации в медчасть. Через некоторое время на медицинской комиссии было принято решение - отправить в госпиталь Днепропетровского гарнизона. Там врачи после месячного лечения направили в город Киев, где находился окружной госпиталь. Еще три месяца интенсивного лечения, две операции.
- Помню, руководитель отделения отправил меня в управление, к начальнику радиационной безопасности, полковнику медицинской службы Киевского военного округа. Тот говорит: «Вячеслав Александрович, вы человек военный, я вам честно скажу - мы сделали всё что могли. Надо ехать в Ленинград, в Военно-медицинскую академию». Вот документы из академии, где я находился с 1 сентября по 15 ноября 1986 года. В эту академию люди по три месяца очереди ждут, а меня сразу же положили…
И вот я, несколько месяцев подряд, чуть ли не каждые два дня вырезал абсцессы. Прошел 68 операций. Лежал в так называемом «чернобыльском отделении». Там кроме нас, военных, лечились работники атомных станций, которых отправляли в командировку в Чернобыль. Каждый день приходилось видеть, как выносят тела погибших.
Сразу отметим, в такие медицинские учреждения направляли только тяжелых больных. Вячеслав Александрович рассказал, что спасло его решение главного дерматолога Вооруженных Сил СССР провести курс лечения экспериментальным препаратом в клинике кожных заболеваний. Затем было обследование в «Институте гигиены морского транспорта». За столь мирным названием кроется медицинское учреждение, где проходят обследование экипажи атомоходов, атомных подлодок. Обследование показало, что больше всего у него поражены ноги и бронхи. Оно и понятно, ходили ликвидаторы по радиоактивной пыли, дышали ею же.
На этом строевая служба для Вячеслава Александровича и закончилась. С таким здоровьем, как и многие другие военнослужащие, он был признан годным только к нестроевой службе.
Судьба заставила искать его новое применение своим знаниям и умениям. Работал начальником химлаборатории в системе Гражданской обороны, преподавал на военной кафедре в Пермском политехническом институте (ныне ПНИПУ). И всё это время шла беспрерывная борьба с ухудшающимся здоровьем. С 2000 года начали отказывать ноги, постоянно опухали суставы. Помогали только внутрисуставные уколы. То и дело начинались обострения всех болячек. Как-то раз пришлось в течение месяца вызывать скорую помощь 17 раз.
- С 1996 по 2008 год у меня никаких претензий к системе здравоохранения - говорит Вячеслав Александрович. - Каждый год, как ликвидатор, получал направление в госпиталь и путевку в санаторий. Последний раз это было в 2008 году. Всё устраивало, процедуры были бесплатны, даже дорогостоящие вроде плазмафереза. Если приносишь свои лекарства, врач говорил «не надо, у нас всё есть». А потом в системе Минздрава начались перемены. Сменился лечащий врач, и началась какая-то чертовщина с лекарственными препаратами. Судите сами. Прихожу в поликлинику, предъявляю документы, мол, так и так, инвалид. По закону должен получить направление на ежегодное обследование в условиях стационара. Слышу в ответ - что-то вы многого хотите, и направление в госпиталь вам нужно, и путевку в санаторий!? Отношение изменилось. Ну а в дальнейшем началось вообще непонятное. Обратился за разъяснениями к тогдашнему министру здравоохранения Пермского края Тришкину. Получаю ответ (показывает письмо за подписью ). А там черным по белому написано, что с 8 июля по 1 августа 2008 года я прошел курс лечения в госпитале. Но, на самом деле я в июле никогда в госпитале не бывал, а лежал там, в октябре 2008 года. Есть официальная выписка, подтверждающая данный факт. Затем в письме указывается, что мне было выписано 24 льготных рецепта. В январе и июле я не выписывал никаких рецептов. Там же написано, что я, оказывается, и в санатории проотдыхал почти 50 дней. Пришлось мне собирать документы, подтверждающие мою правоту, что ни в каком санатории я не был, и обращаться в прокуратуру. Да только никакого толку от этого не было. Пришел ответ, что «оснований для прокурорской проверки не имеется»…
Вячеслав Александрович, как человек военный, бывший командир, начал бороться за свои законные права. Писал письма во все инстанции, обращался во все ведомства, вплоть до администрации президента. Добился только того, что инвалида-ликвидатора практически отлучили от медицинской помощи. Выдали, предварительно удалив последние страницы, на руки старую амбулаторную карту. А она, между прочим, размерами с хороший том будет. Заявили, что завели новую. Да только посмотреть, что же там, в новой карте, написано нашему герою так и не удалось. Под различными предлогами, как утверждает Вячеслав Александрович (и подтверждает его супруга) ее скрывают.
А здоровье, между тем все больше ухудшается. Практически ничего из того, что положено участнику ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, он не получает. Снабжение льготными лекарствами сократилось, никаких обследований в госпитале, никаких путевок в санатории. И так уже длится пятый год. Врачи будто позабыли о нем. Не так давно здоровье настолько пошатнулось, что Вячеслав Александрович фактически обезножил. Отказывает правая рука. Помочь могут только те самые внутрисуставные уколы.
- Да я готов эти препараты уже за свой счет приобрести - сетует он. - Привык только на себя надеяться. Пусть только в хирургию отвезут, или в стационар положат и проведут хоть какое-то лечение. А, в ответ, на меня смотрят как на пустое место, будто и нет меня уже вовсе…
Иван Петров
У Вячеслава Александровича дома хранится альбом. В нем собраны фотографии, пожелтевшие вырезки из газет, благодарственные письма, наградные листы. На обложке альбома надпись: «май - август 1986 год Чернобыль». Внутри - история четырех месяцев работы ликвидатором и целая эпоха, изменившая всю жизнь майора химических войск, командира роты Вячеслава Зеленина.
-Перед Чернобылем был Афганистан. Здесь у меня выписки из личного дела. Отправили меня туда в служебную командировку на полгода, для испытания нового оружия. Но, через 3 месяца, наш БРДМ подорвался на мине, и меня отправили на вертушке в Ташкент, в госпиталь. Но это так, мелочи, не люблю об этом говорить. А вот командировочное удостоверение от 7 мая 1986 года, когда я был направлен в Чернобыль - показывает свой архив Вячеслав Александрович.
Как следствие участия в ликвидации последствий катастрофы - лучевая болезнь. У Вячеслава Александровича началось «снижение общей резистентности организма». Говоря простым языком - проблемы с иммунитетом. Из-за облучения по всему телу пошли фурункулы. Тогда его часть находилась в г. Кривой Рог. Каждые три дня ему приходилось приходить на микрооперации в медчасть. Через некоторое время на медицинской комиссии было принято решение - отправить в госпиталь Днепропетровского гарнизона. Там врачи после месячного лечения направили в город Киев, где находился окружной госпиталь. Еще три месяца интенсивного лечения, две операции.
- Помню, руководитель отделения отправил меня в управление, к начальнику радиационной безопасности, полковнику медицинской службы Киевского военного округа. Тот говорит: «Вячеслав Александрович, вы человек военный, я вам честно скажу - мы сделали всё что могли. Надо ехать в Ленинград, в Военно-медицинскую академию». Вот документы из академии, где я находился с 1 сентября по 15 ноября 1986 года. В эту академию люди по три месяца очереди ждут, а меня сразу же положили…
И вот я, несколько месяцев подряд, чуть ли не каждые два дня вырезал абсцессы. Прошел 68 операций. Лежал в так называемом «чернобыльском отделении». Там кроме нас, военных, лечились работники атомных станций, которых отправляли в командировку в Чернобыль. Каждый день приходилось видеть, как выносят тела погибших.
Сразу отметим, в такие медицинские учреждения направляли только тяжелых больных. Вячеслав Александрович рассказал, что спасло его решение главного дерматолога Вооруженных Сил СССР провести курс лечения экспериментальным препаратом в клинике кожных заболеваний. Затем было обследование в «Институте гигиены морского транспорта». За столь мирным названием кроется медицинское учреждение, где проходят обследование экипажи атомоходов, атомных подлодок. Обследование показало, что больше всего у него поражены ноги и бронхи. Оно и понятно, ходили ликвидаторы по радиоактивной пыли, дышали ею же.
На этом строевая служба для Вячеслава Александровича и закончилась. С таким здоровьем, как и многие другие военнослужащие, он был признан годным только к нестроевой службе.
Судьба заставила искать его новое применение своим знаниям и умениям. Работал начальником химлаборатории в системе Гражданской обороны, преподавал на военной кафедре в Пермском политехническом институте (ныне ПНИПУ). И всё это время шла беспрерывная борьба с ухудшающимся здоровьем. С 2000 года начали отказывать ноги, постоянно опухали суставы. Помогали только внутрисуставные уколы. То и дело начинались обострения всех болячек. Как-то раз пришлось в течение месяца вызывать скорую помощь 17 раз.
- С 1996 по 2008 год у меня никаких претензий к системе здравоохранения - говорит Вячеслав Александрович. - Каждый год, как ликвидатор, получал направление в госпиталь и путевку в санаторий. Последний раз это было в 2008 году. Всё устраивало, процедуры были бесплатны, даже дорогостоящие вроде плазмафереза. Если приносишь свои лекарства, врач говорил «не надо, у нас всё есть». А потом в системе Минздрава начались перемены. Сменился лечащий врач, и началась какая-то чертовщина с лекарственными препаратами. Судите сами. Прихожу в поликлинику, предъявляю документы, мол, так и так, инвалид. По закону должен получить направление на ежегодное обследование в условиях стационара. Слышу в ответ - что-то вы многого хотите, и направление в госпиталь вам нужно, и путевку в санаторий!? Отношение изменилось. Ну а в дальнейшем началось вообще непонятное. Обратился за разъяснениями к тогдашнему министру здравоохранения Пермского края Тришкину. Получаю ответ (показывает письмо за подписью ). А там черным по белому написано, что с 8 июля по 1 августа 2008 года я прошел курс лечения в госпитале. Но, на самом деле я в июле никогда в госпитале не бывал, а лежал там, в октябре 2008 года. Есть официальная выписка, подтверждающая данный факт. Затем в письме указывается, что мне было выписано 24 льготных рецепта. В январе и июле я не выписывал никаких рецептов. Там же написано, что я, оказывается, и в санатории проотдыхал почти 50 дней. Пришлось мне собирать документы, подтверждающие мою правоту, что ни в каком санатории я не был, и обращаться в прокуратуру. Да только никакого толку от этого не было. Пришел ответ, что «оснований для прокурорской проверки не имеется»…
Вячеслав Александрович, как человек военный, бывший командир, начал бороться за свои законные права. Писал письма во все инстанции, обращался во все ведомства, вплоть до администрации президента. Добился только того, что инвалида-ликвидатора практически отлучили от медицинской помощи. Выдали, предварительно удалив последние страницы, на руки старую амбулаторную карту. А она, между прочим, размерами с хороший том будет. Заявили, что завели новую. Да только посмотреть, что же там, в новой карте, написано нашему герою так и не удалось. Под различными предлогами, как утверждает Вячеслав Александрович (и подтверждает его супруга) ее скрывают.
А здоровье, между тем все больше ухудшается. Практически ничего из того, что положено участнику ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, он не получает. Снабжение льготными лекарствами сократилось, никаких обследований в госпитале, никаких путевок в санатории. И так уже длится пятый год. Врачи будто позабыли о нем. Не так давно здоровье настолько пошатнулось, что Вячеслав Александрович фактически обезножил. Отказывает правая рука. Помочь могут только те самые внутрисуставные уколы.
- Да я готов эти препараты уже за свой счет приобрести - сетует он. - Привык только на себя надеяться. Пусть только в хирургию отвезут, или в стационар положат и проведут хоть какое-то лечение. А, в ответ, на меня смотрят как на пустое место, будто и нет меня уже вовсе…
Иван Петров