К. Мальбахов - Иван де Шаекк (воспоминания)
В череде далеких и близких исторических событий и имен мы порой неожиданно сталкиваемся с отдельным персонажем или отдельным эпизодом, которые помогают нам лучше понять прошлое, более точно представить себе время и смысл минувшего. К таковым персонажам относится и Иван де Шаекк. Карл Людвиг Иван де Шаекк родился в 1865 г. в Женеве, умер в 1926 г. в Париже. Его отец, Адольф Мартин, был австро-венгерским консулом в Женеве. Подобно многим, Иван де Шаекк, в поисках успеха и карьеры отправился в Россию, где ему суждено было несколько лет обучать детей Великого князя Владимира, а затем 21 год оставаться личным секретарем одного из них - Великого князя Бориса. С ним он в разные годы совершил кругосветное путешествие, побывал в Сиаме, Маньчжурии, на Кавказе. Иван де Шаекк оставил после себя несколько дневников, которые, будучи изначально историко-документальными, тем не менее представляют из себя высокохудожественные произведения, отличающиеся изысканными словом и мыслью. Они свидетельствуют об исключительной образованности и редком литературном таланте Ивана де Шаекка. Вызывает сожаление то, что нам мало известно о жизни этого незаурядного человека, и еще более удручает, что его работы не знакомы русскому читателю. Дабы как-то исправить положение дел, мы и предлагаем перевод последнего дневника Ивана де Шаекка.
В лихие 1918-1919 годы де Шаекку суждено было оказаться на Кавказе, где он вел «Дневник одного свидетеля», в котором запечатлены события, что происходили в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках и Кабарде до августа 1919 года. В 1920 году этот дневник под названием «Большевистская буря» был опубликован в дюжине номеров парижского «Нового журнала». Свидетельства де Шаекка еще раз возвращают к одной из самых трагических и переломных вех российской истории. В хаосе кровавых страстей большевистской «пугачевщины» проявлялись не только классовые противоречия, шло столкновения добра и зла, варварства и цивилизованности, верности и предательства, гнусности и благородства.
Отнюдь не сторонними наблюдателями происходившего тогда в России стали горские народы Кавказа, в том числе и кабардинцы, представшие на страницах «Дневника» защитниками жертв насилия и унижения, к какому бы классу или политическому лагерю те ни относились. У моего народа, казавшегося многим «диким» и «отсталым», обнаружился нравственный иммунитет, удержавший его от того, чтобы творить зло под самыми высокопарными лозунгами. У него очень прочными оказались понятия верности, долга, справедливости.
Перед читателем выстраивается галерея знакомых исторических лиц, череда известных и неизвестных событий. Отречение и арест царя, жизнь российских столиц, бегство «бывших» на Кавказ - далекий, но ставший близким и часто посещаемым элитой российского общества, жаждавшей обнаружить здесь, на окраине, успокоение и защиту от творимого в центре империи. Однако революция опередила их в пути, и когда они ступили на перрон кисловодского железнодорожного вокзала, жестокие испытания, от коих они бежали, настигли их.
Среди главных персонажей этой драматической истории были и члены Царской семьи - Великая княгиня Мария Павловна с сыновьями Борисом и Андреем.
Мария Елизавета Элеонора, в православии Мария Павловна, внучатая племянница Вильгельма I, в 1874 году вышла замуж за Великого князя Владимира Александровича, третьего сына царя Александра II. В этом браке у нее родилось пять детей: Александр, Кирилл, Борис, Андрей и Елена.
Мария Павловна была известна изысканным вкусом, она регулярно заказывала - особенно у Картье - коллекции драгоценностей, коими восхищались все европейские дворы. Ежегодно по нескольку месяцев она проводила в Париже, вращаясь в высших аристократических кругах Европы. Будучи с 1909 года вдовой, но гордая тем, что дала жизнь трем крепким и красивым сыновьям, она не только мечтала, но и пыталась сделать все, что бы позволило одному из них взойти на царский престол. Но этому не суждено было сбыться. Уже после революции, за границей, Мария Павловна отдаст изумруды Борису (некоторые из них оказались позднее у актрисы Элизабет Тэйлор), рубины - Андрею, бриллианты - Елене, а жемчуга - Кирил-лу. Среди драгоценных вещей было несколько творений Фаберже.
Мария Павловна известна была в России под именем «Великая княгиня Владимир». Дело в том, что на свадьбу супруг подарил ей изготовленную из жемчугов и бриллиантов тиару, вошедшую в ювелирные каталоги под названием «Владимир». В эмиграции Мария Павловна проживет недолго, от пережитых волнений она скончается в 1920 году, во Франции. На следующий год ее дочь продаст тиару, которая ныне является парадным украшением английской королевы Елизаветы II.
Мария Павловна после смерти Великого князя Владимира унаследует от мужа должность президента русской Академии художеств. Вот почему многие русские художники не прочь были написать портреты своей благодетельницы. Среди них был и знаменитый Кустодиев.
Великий князь Андрей (1879-1956) окончил Михайловское артиллерийское училище и Александровскую военно-юридическую академию. С 16 лет служил в армии (до осени 1916 г.). Он вел дневники и слыл весьма образованным и талантливым человеком. Уже в эмиграции он женился на знаменитой русской балерине Матильде Кшесинской, предмете первой пылкой юношеской любви НиколаяII. Это ей царь построил в Петербурге дворец, с балкона которого большевик Ленин будет выступать в октябре 1917-го.
Матильда Кшесинская тоже оказалась героиней дневников Ивана Шаекка. С лета 1917 года она жила на вилле в Кисловодске, тоже когда-то подаренной ей Николаем II. Именно в этой вилле однажды, после долгих месяцев тайного пребывания в кабардинских селах, где она спасалась от большевиков, Андрей, в окружении охраны из кабардинской знати, появился на своем скакуне. В горах у него отросла борода, и «Маля» (Матильда), увидев его, чуть не расплакалась: Андрей как две капли воды стал походить на тогда уже погибшего императора.
Спутником Владимировичей, пережившим совместно с ними все их приключения на Кавказе, был Леон Манташев, один из сыновей Александра Манташева, создателя нефтяной империи в Баку. Удачливый предприниматель, он сумел приумножить имущество отца. В 1914 г. капитал корпорации «Ал. Манташев и K°» оценивался в 20 миллионов рублей. При этом, как ни странно, Леон слыл кутилой и повесой, к тому же, человеком довольно экстравагантным. Когда в 1913 г. царь Николай II приобрел к своим 37 автомобилям и темно-синий лимузин Rolls-Royсe с французским кузовом, Леон Манташев заявил, что «беднякам Романовым по карману лишь один такой автомобиль», и купил себе два Rolls-Royсe. По иронии судьбы, Леону суждено будет умереть за рулем такси в Париже в 1954 году. А ведь до революции у него были дворцы, ипподром, конюшня в Петербурге... Уже в эмиграции он сумел через суд заполучить от одного из компаньонов по нефтяному бизнесу 18 млн. франков - и растранжирить все до последнего. Довольно близко знал его Алексей Толстой, красочно описавший приятеля в романе «Эмигранты». Оказавшись в 1917 г. в Кисловодске, Леон Манташев часто предоставлял Владимировичам свой особняк, получивший название знаменитой крепости «Карс».
Главным персонажам «Дневника одного свидетеля» с превеликим трудом удалось добраться до Кисловодска. Но в Пятигорске местный Совет вскоре был распущен фронтовиками. В течение нескольких дней власть находилась в руках самых неистовых «максималистов». В ночь с 6 на 7 августа их лидер отправил в Кисловодск вагон с солдатами, чтобы захватить Великих князей Бориса и Андрея. Тяжкое испытание выпало Великой княгине Марии Павловне, когда солдаты вырвали у нее двоих ее сыновей, дабы отвезти пленников в Пятигорск. Повсюду неслись слухи об арестах, обысках, расстрелах. Великие князья укрываются в горах, в ауле черкеса Мурзабека Конова, предоставившего им кров и полную защиту. Мурзабек Конов являлся одним из самых влиятельных людей этой местности. Он был последним старшиной селения Коново (Къуэнхьэблэ - ныне Нижний Куркужин) в начале XXвека. В 1906 году ему были отданы в аренду на тридцать лет источники нарзана под горою Эльбрус, известные у горцев под названием «Джылы-суу». Он был награжден золотой и серебряной медалями «За усердие» для ношения на Аннинской и Станиславской лентах. Великие князья оставались в их альпийском уединении более месяца под гостеприимной кровлей Мурзабека Конова, настоящего великана, наделенного не только огромной физической силой, но и доброй душой.
Только месяцы спустя, когда Шкуро захватит Кисловодск, стало возможным возвращение Великих князей. Уже другой кабардинец, Тамбиев, спешно отправился на поиски Бориса и Андрея, дабы вызволить их из укрытия. Эскорт Тамбиева в пути был окружен отрядом красных. Тамбиев и сопровождавший его племянник были взяты в плен и отвезены в Пятигорск, где оба позднее были расстреляны. Что касается Великих князей, позднее они сумели воссоединиться с матерью.
Иван де Шаекк первым описал грустную судьбу русской аристократии после революции. Только благодаря «Дневнику» австрийца де Шаекка, мы имеем сегодня возможность прочитать о тех удивительных событиях во всех подробностях и лицах. Сохранение этого «Дневника» стало настоящим подвигом самого де Шаекка. Если бы рукописи были найдены, автор неминуемо поплатился бы за это жизнью. Пожелтевшие листы «Дневника» могут поведать о том, в каких неожиданных местах хранилась рукопись - под шкафами, в мусорных корзинах, рукавах пальто, складках гардин, в отверстиях разрушенных стен, под открытым небом... Но, видимо, Богом было предначертано, чтобы сегодня мы имели возможность прочесть эти строчки.
«Новый журнал» / La Nouvelle revue. - Paris, № 45, 46, 48, 1920
Источник
В лихие 1918-1919 годы де Шаекку суждено было оказаться на Кавказе, где он вел «Дневник одного свидетеля», в котором запечатлены события, что происходили в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках и Кабарде до августа 1919 года. В 1920 году этот дневник под названием «Большевистская буря» был опубликован в дюжине номеров парижского «Нового журнала». Свидетельства де Шаекка еще раз возвращают к одной из самых трагических и переломных вех российской истории. В хаосе кровавых страстей большевистской «пугачевщины» проявлялись не только классовые противоречия, шло столкновения добра и зла, варварства и цивилизованности, верности и предательства, гнусности и благородства.
Отнюдь не сторонними наблюдателями происходившего тогда в России стали горские народы Кавказа, в том числе и кабардинцы, представшие на страницах «Дневника» защитниками жертв насилия и унижения, к какому бы классу или политическому лагерю те ни относились. У моего народа, казавшегося многим «диким» и «отсталым», обнаружился нравственный иммунитет, удержавший его от того, чтобы творить зло под самыми высокопарными лозунгами. У него очень прочными оказались понятия верности, долга, справедливости.
Перед читателем выстраивается галерея знакомых исторических лиц, череда известных и неизвестных событий. Отречение и арест царя, жизнь российских столиц, бегство «бывших» на Кавказ - далекий, но ставший близким и часто посещаемым элитой российского общества, жаждавшей обнаружить здесь, на окраине, успокоение и защиту от творимого в центре империи. Однако революция опередила их в пути, и когда они ступили на перрон кисловодского железнодорожного вокзала, жестокие испытания, от коих они бежали, настигли их.
Среди главных персонажей этой драматической истории были и члены Царской семьи - Великая княгиня Мария Павловна с сыновьями Борисом и Андреем.
Мария Елизавета Элеонора, в православии Мария Павловна, внучатая племянница Вильгельма I, в 1874 году вышла замуж за Великого князя Владимира Александровича, третьего сына царя Александра II. В этом браке у нее родилось пять детей: Александр, Кирилл, Борис, Андрей и Елена.
Мария Павловна была известна изысканным вкусом, она регулярно заказывала - особенно у Картье - коллекции драгоценностей, коими восхищались все европейские дворы. Ежегодно по нескольку месяцев она проводила в Париже, вращаясь в высших аристократических кругах Европы. Будучи с 1909 года вдовой, но гордая тем, что дала жизнь трем крепким и красивым сыновьям, она не только мечтала, но и пыталась сделать все, что бы позволило одному из них взойти на царский престол. Но этому не суждено было сбыться. Уже после революции, за границей, Мария Павловна отдаст изумруды Борису (некоторые из них оказались позднее у актрисы Элизабет Тэйлор), рубины - Андрею, бриллианты - Елене, а жемчуга - Кирил-лу. Среди драгоценных вещей было несколько творений Фаберже.
Мария Павловна известна была в России под именем «Великая княгиня Владимир». Дело в том, что на свадьбу супруг подарил ей изготовленную из жемчугов и бриллиантов тиару, вошедшую в ювелирные каталоги под названием «Владимир». В эмиграции Мария Павловна проживет недолго, от пережитых волнений она скончается в 1920 году, во Франции. На следующий год ее дочь продаст тиару, которая ныне является парадным украшением английской королевы Елизаветы II.
Мария Павловна после смерти Великого князя Владимира унаследует от мужа должность президента русской Академии художеств. Вот почему многие русские художники не прочь были написать портреты своей благодетельницы. Среди них был и знаменитый Кустодиев.
Великий князь Андрей (1879-1956) окончил Михайловское артиллерийское училище и Александровскую военно-юридическую академию. С 16 лет служил в армии (до осени 1916 г.). Он вел дневники и слыл весьма образованным и талантливым человеком. Уже в эмиграции он женился на знаменитой русской балерине Матильде Кшесинской, предмете первой пылкой юношеской любви НиколаяII. Это ей царь построил в Петербурге дворец, с балкона которого большевик Ленин будет выступать в октябре 1917-го.
Матильда Кшесинская тоже оказалась героиней дневников Ивана Шаекка. С лета 1917 года она жила на вилле в Кисловодске, тоже когда-то подаренной ей Николаем II. Именно в этой вилле однажды, после долгих месяцев тайного пребывания в кабардинских селах, где она спасалась от большевиков, Андрей, в окружении охраны из кабардинской знати, появился на своем скакуне. В горах у него отросла борода, и «Маля» (Матильда), увидев его, чуть не расплакалась: Андрей как две капли воды стал походить на тогда уже погибшего императора.
Спутником Владимировичей, пережившим совместно с ними все их приключения на Кавказе, был Леон Манташев, один из сыновей Александра Манташева, создателя нефтяной империи в Баку. Удачливый предприниматель, он сумел приумножить имущество отца. В 1914 г. капитал корпорации «Ал. Манташев и K°» оценивался в 20 миллионов рублей. При этом, как ни странно, Леон слыл кутилой и повесой, к тому же, человеком довольно экстравагантным. Когда в 1913 г. царь Николай II приобрел к своим 37 автомобилям и темно-синий лимузин Rolls-Royсe с французским кузовом, Леон Манташев заявил, что «беднякам Романовым по карману лишь один такой автомобиль», и купил себе два Rolls-Royсe. По иронии судьбы, Леону суждено будет умереть за рулем такси в Париже в 1954 году. А ведь до революции у него были дворцы, ипподром, конюшня в Петербурге... Уже в эмиграции он сумел через суд заполучить от одного из компаньонов по нефтяному бизнесу 18 млн. франков - и растранжирить все до последнего. Довольно близко знал его Алексей Толстой, красочно описавший приятеля в романе «Эмигранты». Оказавшись в 1917 г. в Кисловодске, Леон Манташев часто предоставлял Владимировичам свой особняк, получивший название знаменитой крепости «Карс».
Главным персонажам «Дневника одного свидетеля» с превеликим трудом удалось добраться до Кисловодска. Но в Пятигорске местный Совет вскоре был распущен фронтовиками. В течение нескольких дней власть находилась в руках самых неистовых «максималистов». В ночь с 6 на 7 августа их лидер отправил в Кисловодск вагон с солдатами, чтобы захватить Великих князей Бориса и Андрея. Тяжкое испытание выпало Великой княгине Марии Павловне, когда солдаты вырвали у нее двоих ее сыновей, дабы отвезти пленников в Пятигорск. Повсюду неслись слухи об арестах, обысках, расстрелах. Великие князья укрываются в горах, в ауле черкеса Мурзабека Конова, предоставившего им кров и полную защиту. Мурзабек Конов являлся одним из самых влиятельных людей этой местности. Он был последним старшиной селения Коново (Къуэнхьэблэ - ныне Нижний Куркужин) в начале XXвека. В 1906 году ему были отданы в аренду на тридцать лет источники нарзана под горою Эльбрус, известные у горцев под названием «Джылы-суу». Он был награжден золотой и серебряной медалями «За усердие» для ношения на Аннинской и Станиславской лентах. Великие князья оставались в их альпийском уединении более месяца под гостеприимной кровлей Мурзабека Конова, настоящего великана, наделенного не только огромной физической силой, но и доброй душой.
Только месяцы спустя, когда Шкуро захватит Кисловодск, стало возможным возвращение Великих князей. Уже другой кабардинец, Тамбиев, спешно отправился на поиски Бориса и Андрея, дабы вызволить их из укрытия. Эскорт Тамбиева в пути был окружен отрядом красных. Тамбиев и сопровождавший его племянник были взяты в плен и отвезены в Пятигорск, где оба позднее были расстреляны. Что касается Великих князей, позднее они сумели воссоединиться с матерью.
Иван де Шаекк первым описал грустную судьбу русской аристократии после революции. Только благодаря «Дневнику» австрийца де Шаекка, мы имеем сегодня возможность прочитать о тех удивительных событиях во всех подробностях и лицах. Сохранение этого «Дневника» стало настоящим подвигом самого де Шаекка. Если бы рукописи были найдены, автор неминуемо поплатился бы за это жизнью. Пожелтевшие листы «Дневника» могут поведать о том, в каких неожиданных местах хранилась рукопись - под шкафами, в мусорных корзинах, рукавах пальто, складках гардин, в отверстиях разрушенных стен, под открытым небом... Но, видимо, Богом было предначертано, чтобы сегодня мы имели возможность прочесть эти строчки.
«Новый журнал» / La Nouvelle revue. - Paris, № 45, 46, 48, 1920
Источник