Вы знаете, что это за место? Никто не знает. Кроме нескольких свидетелей тех страшных событий. И когда они, в силу преклонного возраста, уйдут, некому будет рассказать о нём. Это Еврейский яр в станице Григорополисской Новоалександровского района Ставропольского края, где в ночь с 13 на 14 ноября 1942 года были расстреляны около сотни евреев. Мужчин среди них было очень мало, в основном это были женщины с детьми в возрасте от пяти до четырнадцати лет.
«Сначала евреев собрали в здании школы, потом солдаты их забрали, привезли к Еврейскому яру и расстреляли», - говорит Михаил Иванович Матвиенко, который в 1942 году жил неподалёку от места трагедии.
Вера Петровна Новикова, которая в военное время также жила на окраине станицы, рядом с яром, рассказывает: «Я была у соседки. Мимо её двора проехали несколько машин. Через пару минут раздались выстрелы». Люди стояли на краю яра, которому суждено было стать их последним пристанищем, а потом падали в него. Рассказывали, что не все погибли сразу, некоторые были только ранены. Их не похоронили по-настоящему, только закидали землёй. Ещё целую неделю после трагедии земля «дышала», шевелилась. Никто не мог им помочь, потому что днём и ночью на страже стоял вооружённый солдат. Убитые были эвакуированы из Ленинграда. Кто мог предположить, что на Ставрополье фашисты окажутся раньше…
Татьяна Георгиевна Семенюкова, которой в 1942 году было пятнадцать, вспоминает: «К нам часто приходила одна еврейка, покупала для своих детей литр молока. Больше она купить не могла, она была очень бедная. Евреи все были бедные, истощённые, всегда голодные, жили и работали они в колхозной конюшне. Однажды эта еврейка пришла к нам и спросила, не могли ли бы мы спрятать у нас на чердаке её дочку, чтобы спасти девочку. Моя мама фашистов очень боялась, но всё равно согласилась. Она всё подготовила на чердаке, а на следующий день мы узнали, что всех евреев расстреляли».
Наталья Борисовна Левон в 1963 году, когда ей было десять, играла вместе с другими детьми в лесу на окраине станицы: «Мы нашли несколько промытых водой пещер и полезли в них. Там мы увидели кости - не целые скелеты, а разрозненные кости, в том числе и детские. У многих черепов не хватало зубов - наверное, раньше у них были золотые зубы, а потом их вырвали; истлевшую одежду и совсем крошечные ботиночки. Сначала мы не знали, что значит эта жуткая находка, потом родители объяснили нам, что такое Еврейский яр».
Сегодня Еврейский яр выглядит совсем не так, как во время Великой Отечественной. Место заросло деревьями и кустами, края обрыва постоянно оседают. Вся округа завалена мусором - теперь там свалка. И, тем не менее, это то самое место, где много лет под слоями песка и глины лежат десятки непогребённых. Здесь нет ни памятника, ни памятного знака, ни даже таблички или дощечки, которая напоминала бы о том, что произошло здесь в ноябре 1942 года.
Еврейский яр и ленточки
Вы знаете, что это за место? Никто не знает. Кроме нескольких свидетелей тех страшных событий. И когда они, в силу преклонного возраста, уйдут, некому будет рассказать о нём. Это Еврейский яр в станице Григорополисской Новоалександровского района Ставропольского края, где в ночь с 13 на 14 ноября 1942 года были расстреляны около сотни евреев. Мужчин среди них было очень мало, в основном это были женщины с детьми в возрасте от пяти до четырнадцати лет.
«Сначала евреев собрали в здании школы, потом солдаты их забрали, привезли к Еврейскому яру и расстреляли», - говорит Михаил Иванович Матвиенко, который в 1942 году жил неподалёку от места трагедии.
Вера Петровна Новикова, которая в военное время также жила на окраине станицы, рядом с яром, рассказывает: «Я была у соседки. Мимо её двора проехали несколько машин. Через пару минут раздались выстрелы». Люди стояли на краю яра, которому суждено было стать их последним пристанищем, а потом падали в него. Рассказывали, что не все погибли сразу, некоторые были только ранены. Их не похоронили по-настоящему, только закидали землёй. Ещё целую неделю после трагедии земля «дышала», шевелилась. Никто не мог им помочь, потому что днём и ночью на страже стоял вооружённый солдат. Убитые были эвакуированы из Ленинграда. Кто мог предположить, что на Ставрополье фашисты окажутся раньше…
Татьяна Георгиевна Семенюкова, которой в 1942 году было пятнадцать, вспоминает: «К нам часто приходила одна еврейка, покупала для своих детей литр молока. Больше она купить не могла, она была очень бедная. Евреи все были бедные, истощённые, всегда голодные, жили и работали они в колхозной конюшне. Однажды эта еврейка пришла к нам и спросила, не могли ли бы мы спрятать у нас на чердаке её дочку, чтобы спасти девочку. Моя мама фашистов очень боялась, но всё равно согласилась. Она всё подготовила на чердаке, а на следующий день мы узнали, что всех евреев расстреляли».
Наталья Борисовна Левон в 1963 году, когда ей было десять, играла вместе с другими детьми в лесу на окраине станицы: «Мы нашли несколько промытых водой пещер и полезли в них. Там мы увидели кости - не целые скелеты, а разрозненные кости, в том числе и детские. У многих черепов не хватало зубов - наверное, раньше у них были золотые зубы, а потом их вырвали; истлевшую одежду и совсем крошечные ботиночки. Сначала мы не знали, что значит эта жуткая находка, потом родители объяснили нам, что такое Еврейский яр».
Сегодня Еврейский яр выглядит совсем не так, как во время Великой Отечественной. Место заросло деревьями и кустами, края обрыва постоянно оседают. Вся округа завалена мусором - теперь там свалка. И, тем не менее, это то самое место, где много лет под слоями песка и глины лежат десятки непогребённых. Здесь нет ни памятника, ни памятного знака, ни даже таблички или дощечки, которая напоминала бы о том, что произошло здесь в ноябре 1942 года.
Reply
Leave a comment