(no subject)
Маркетологи делают нас несчастными. Это печально, но факт. Чтобы продать вам то, что вам не очень-то нужно, они должны сначала опустить вас на самое дно несчастья. И уже оттуда поманить наверх шампунем или новой шапкой.
Реклама на самом деле, как правило, беспощадна.
- Знаешь, что? - говорит она нам, - Ты лысый и толстый урод! Ты ничто! Тебя никто не любит!
И когда твоя рука уже тянется к опасной бритве, вдруг появляется луч надежды.
- Но если ты купишь Мерседес... Или Айфон... Или ультрасовременные наностельки... Ты будешь царицей морскою!
Реклама должна нам пообещать нас самих такими, какими мы даже себя помыслить не могли. Я мужчина. В моем случае это примерно хозяин неприлично дорогой яхты с абсурдным для нормального человека количеством полуобнаженных девиц. Я как раз плыву из своего особняка на Сардинии на Мальдивы за кефиром.
И я уж конечно в самом расцевте сил, хорош собой и лишен перхоти. Ведь отменное здоровье просто необходимо, чтобы как следует насладиться подарками благосклонной судьбы.
Реклама обожает молодость. Несмотря на жалкие попытки Dove обратиться к естественной красе, ничто не сравнится с рафинированной неприкрытой юностью.
Люди обожают свою молодость. Кого не спроси, тех кто постарше, какое время было лучшим, и все назовут годы своей молодости.
Откинувшись на спинку кресла-качалки, они, жмурясь от удовольствия, начнут вспоминать общагу, очереди, дефицит, голод... Так было хорошо!
Потому что это была их молодость.
Удивительно!
Люди стареют вот уже десятки тысяч лет подряд. С тех самых пор, как перестали погибать в двадцать пять от зубов шерстистых саблезубых хищников.
Но никто не готовит нас к старости.
Между тем, получить соответствующий опыт очень просто.
Например, я подвернул ногу в четверг. Арендовал костыли и теперь могу передвигаться со скоростью бешеной улитки.
Для полноты ощущений, конечно, не мешало бы напиться как следует накануне эксперимента. Чтобы не просто движение, а само существование давалось с трудом. Или слегка простыть. Чтобы одышка, кашель шумный такой...
На второй день сидения в помещении стало совсем невмоготу. Манило солнце. Я взял Мишку и мы пошли в магазин пососедству.
И я прочувствовал ее. Не сильно, слегка...
Наглая молодежь носится, путается под ногами и раздражает свободой нравов. Тротуары неровные. Светофор сменяет цвета ужасно быстро. Перейти улицу за эти промежутки нереально.
В магазине дверь мне придержала женщина. Я хотел отказаться, непринужденно так, а потом вдруг понял, что помощь-то очень даже к месту...
И начал посылать ребенка в соседние отделы, глянуть творожка свежего. И на кассе долго возился с кошельком, локтем придерживая костыль...
В общем, на обратном пути тело всерьез требовало скамейки у подъезда. Присесть так с утра пораньше и тихонько пересчитывать соседей. В спину беззлобно так: "проститутка, наркоман, алкоголик..."
А соседу - доверительно: "А вот в наше время... Кхе-кхе..."
И не ходить никуда повозможности. Так, от скуки разве. В поликлинику сползал - день прошел. Назавтра в ЖЭС...
Поймите правильно, я совсем не ёрничаю. Старость придет и это будет не смешно. Она будет похожа на болезнь, только не временную. Это будет хроника, не сулящая ничего хорошего впереди.
И чтобы не портить нервы себе и другим, не брюзжать, не проклинать новое время, нужно непременно найти то своё, что ты сделаешь до этой старости. Или будешь уже в ней делать. Что-то хорошее. Что-то для людей...
Чтобы несмотря на все прелести твоего окончательного расцвета сохранить доброту, тепло. Тогда можно будет спокойно жмуриться на заходящее солнце, и, обнимая смышленых внуков, пробормотать в бороду: "Как же сейчас хорошо!"
Реклама на самом деле, как правило, беспощадна.
- Знаешь, что? - говорит она нам, - Ты лысый и толстый урод! Ты ничто! Тебя никто не любит!
И когда твоя рука уже тянется к опасной бритве, вдруг появляется луч надежды.
- Но если ты купишь Мерседес... Или Айфон... Или ультрасовременные наностельки... Ты будешь царицей морскою!
Реклама должна нам пообещать нас самих такими, какими мы даже себя помыслить не могли. Я мужчина. В моем случае это примерно хозяин неприлично дорогой яхты с абсурдным для нормального человека количеством полуобнаженных девиц. Я как раз плыву из своего особняка на Сардинии на Мальдивы за кефиром.
И я уж конечно в самом расцевте сил, хорош собой и лишен перхоти. Ведь отменное здоровье просто необходимо, чтобы как следует насладиться подарками благосклонной судьбы.
Реклама обожает молодость. Несмотря на жалкие попытки Dove обратиться к естественной красе, ничто не сравнится с рафинированной неприкрытой юностью.
Люди обожают свою молодость. Кого не спроси, тех кто постарше, какое время было лучшим, и все назовут годы своей молодости.
Откинувшись на спинку кресла-качалки, они, жмурясь от удовольствия, начнут вспоминать общагу, очереди, дефицит, голод... Так было хорошо!
Потому что это была их молодость.
Удивительно!
Люди стареют вот уже десятки тысяч лет подряд. С тех самых пор, как перестали погибать в двадцать пять от зубов шерстистых саблезубых хищников.
Но никто не готовит нас к старости.
Между тем, получить соответствующий опыт очень просто.
Например, я подвернул ногу в четверг. Арендовал костыли и теперь могу передвигаться со скоростью бешеной улитки.
Для полноты ощущений, конечно, не мешало бы напиться как следует накануне эксперимента. Чтобы не просто движение, а само существование давалось с трудом. Или слегка простыть. Чтобы одышка, кашель шумный такой...
На второй день сидения в помещении стало совсем невмоготу. Манило солнце. Я взял Мишку и мы пошли в магазин пососедству.
И я прочувствовал ее. Не сильно, слегка...
Наглая молодежь носится, путается под ногами и раздражает свободой нравов. Тротуары неровные. Светофор сменяет цвета ужасно быстро. Перейти улицу за эти промежутки нереально.
В магазине дверь мне придержала женщина. Я хотел отказаться, непринужденно так, а потом вдруг понял, что помощь-то очень даже к месту...
И начал посылать ребенка в соседние отделы, глянуть творожка свежего. И на кассе долго возился с кошельком, локтем придерживая костыль...
В общем, на обратном пути тело всерьез требовало скамейки у подъезда. Присесть так с утра пораньше и тихонько пересчитывать соседей. В спину беззлобно так: "проститутка, наркоман, алкоголик..."
А соседу - доверительно: "А вот в наше время... Кхе-кхе..."
И не ходить никуда повозможности. Так, от скуки разве. В поликлинику сползал - день прошел. Назавтра в ЖЭС...
Поймите правильно, я совсем не ёрничаю. Старость придет и это будет не смешно. Она будет похожа на болезнь, только не временную. Это будет хроника, не сулящая ничего хорошего впереди.
И чтобы не портить нервы себе и другим, не брюзжать, не проклинать новое время, нужно непременно найти то своё, что ты сделаешь до этой старости. Или будешь уже в ней делать. Что-то хорошее. Что-то для людей...
Чтобы несмотря на все прелести твоего окончательного расцвета сохранить доброту, тепло. Тогда можно будет спокойно жмуриться на заходящее солнце, и, обнимая смышленых внуков, пробормотать в бороду: "Как же сейчас хорошо!"