Комната
Сказка для человека с Севера
Он подошел и внимательно осмотрел ручку Двери. Она была серой и пыльной. Он вздохнул и задумался.
Сколько он себя помнил, Комната всегда была с ним. В далеком детстве родителям с трудом удавалось вывести его за пределы дома. Не смотря на отчаянное сопротивление, они одевали его и выводили во двор. Во дворе было слишком просторно, а за двором начиналось Поле.
Поле простиралось за горизонт. Оно длилось, насколько хватало глаз. Поле пугало его до тошноты, и он старался никогда не смотреть в ту сторону.
Другие дети играли на границе Поля: гоняли мяч, бегали в догонялки, а самые маленькие возились в траве и земле. Взрослые сидели на лавочках и о чем-то беседовали и смеялись. В отдалении, прислонившись к забору, стоял старик, и до рези в глазах всматривался в Поле, стараясь что-то разглядеть в бесконечности.
Они все просто ничего не понимали. Они не чувствовали, какая жуткая и опасная сила таилась за горизонтом. Ноги подкашивались, ветер с Поля касался волос, вызывая судороги страха. И тогда он научился уходить в Комнату.
Сначала это было сложно. Он изо всех сил представлял, что находится в родных четырех стенах, но любой резкий звук или случайное движение возвращали его в ужасающую реальность. Но с каждым разом у него стало получаться все лучше. И вот уже в любой момент он мог оказаться в своей Комнате.
Родители радовались - больше не было никаких капризов при попытках выйти с ребенком на улицу. А он и не выходил. Он просто делал вид, а сам оставался в Комнате. Подумаешь - тело - внешняя оболочка. Тело мало волновало его.
Иногда родители устраивали приемы. В дом приходили гости с разных концов Города. Слышался смех, играла музыка, иногда даже были танцы. Он с достоиством принимал в участие в праздниках. Он научился вежливо улыбаться, неплохо шутить, и знал все правила этикета. Но и на этих приемах он, на самом деле, оставался в своей Комнате и с недоумением наблюдал за всеми этими веселящимися людьми.
Он становился взрослее, пошли разговоры о девушках и женитьбе. Комната получила новую, дубовую дверь. На окна упали тяжелые бордовые шторы. Все барышни, которых подсылали заботливые родственники, очень быстро сбегали, забыв про все матримониальные планы. Молодой человек был хорошо и аккуратно одет, умен и галантен. Он мог поддержать беседу и умел внимательно слушать. Но внимательный взгляд в его глаза обнаруживал за всей этой оберткой сначала вежливую серую пустоту, а потом упирался в огромную черную дверь без ручек.
Однажды он проснулся утром и закашлялся. На языке был привкус пыли и крови. Кровь - это от сухого воздуха в квартире лопнула пара сосудов. Но откуда пыль? Он огляделся - вокруг был идеальный порядок и чистота. Он встал, открыл форточку. С улицы пахло свежестью и весной. Стоя перед умывальником, он по привычке вошел в Комнату - и удивился. Все стены были покрыты паутиной, пол засыпан грязью и пожелтевшей бумагой, а все предметы покрыты пылью.
Недоумевая, он подошел к окну - край шторы был чуть отодвинут. Он приоткрыл штору чуть шире, чтобы убедиться, что ничего не изменилось, и.
За окном больше не было Поля, простиравшегося в даль. Вместо него, насколько хватало взгляда, был Лес и Город. Он застыл и некоторое время всматривался в пространство. На нос ему упал кусок штукатурки, отвалившийся от окна. Он вздрогнул.
В глубине квартиры настойчиво трезвонил телефон, а на щеке красовался свежий порез от бритвы. Телефон замолк. Кровь тоненькой струйкой ползла к подбородку. Он вернулся в Комнату.
Еще раз осмотрел все - и обнаружил еще большие перемены: трещина на потолке, жирные пятна на простынях. Его Комната явно была в ужасающем состоянии, и ей становилось неотвратимо хуже.
Господин, к вам мадмуазель Н.- горничная настойчиво стучалась в ванную. И он вдруг почувствовал странное, новое, непреодолимое желание выйти из Комнаты и посмотреть на эту Н., и на горничную, и на Город, и на Лес (если они хоть когда-нибудь существовали).
Он стоял перед Дверью. Кровь на щеке уже засохла, а горничная ушла. Он стоял перед Дверью - и молчал. Телефон снова затрезвонил. Он протянул руку к ручке Двери - и отдернул. Колени подогнулись, к горлу подступила тошнота, как в детстве.
С потолка упал еще один кусок штукатурки - и приземлился на уже чуть грязные ботинки. Он все еще стоял перед Дверью, и не знал, что ему делать.
Телефон бился в истерике. Зазвучали быстрые шаги, резкий хлопок. Тишина.