Новое открытие "российской глубинки"
Изумительное по откровенности изложение своего "открытия простого сельского народа".
Это всё - один из результатов "разрыва со страной" наших столичных "реформаторов". И теперь, чтобы достичь реальных результатов, нужно сперва не "приспосабливать к себе" "сопротивляющуюся среду", а сперва понять и самим приспособиться к ней.
Это - общая беда многих российских реформаторов ( и не только из 90-х).
А между тем социологией села и наша академическая наука занималась серьёзно. В Новосибирске - академик Т.И. Заславская и д.э.н. З.Н. Калугина. Но к их выводам не очень прислушивались во времена СССР, и совсем не слушали - в постсоветский период.
Вот только краткая выжимка из анализа социальной ситуации в деревне:
"Что касается социально-экономических отношений, то до революции, когда деревня состояла из мелких производителей, она была достаточно крепкой и консервативной единицей с тенденцией к обособлению и раздроблению. В 30- 40-е гг. XX в., на первых этапах существования коллективных форм хозяйствования, село и его главные социальные институты - колхоз, совхоз - в основном совпадали между собой. В дальнейшем, в 50-60-е гг., когда усилилась тенденция к концентрации, специализации и укрупнению сельскохозяйственного производства, деревня как единство производственных и территориальных аспектов жизни людей вновь распалась. Можно сказать, что в России была проведена не одна, а две коллективизации: сталинская ликвидировала крестьян-единоличников, а хрущевская превратила крестьян в наемных рабочих, лишив их значительной части земли (через обрезание огородов) и сократив возможность иметь собственный скот.
Еще больший экономический и социальный удар по селу нанесли реформы постсоветского периода, которые привели к образованию чудовищной смеси прежних и вновь формирующихся трудовых отношений. С одной стороны, деревню толкают на возрождение самостоятельных крестьянских хозяйств. С другой стороны, колхозно-кооперативная собственность еще не исчерпала своих возможностей и по ряду показателей соответствует современным требованиям развития сельского хозяйства. Ущербная аграрная политика в 1990-х гг. привела к тому, что доля убыточных сельскохозяйственных предприятий достигла максимума, поднявшись до 88%. Если в конце 1920 - начале 1930-х гг. при переходе от индивидуального к коллективному хозяйству произошло сокращение крупного рогатого скота на 15 млн голов, то при переходе от государственной и кооперативной собственности к индивидуальным хозяйствам и акционерным обществам численность этого скота упала на 50 млн".
Так вот и приходится "заново открывать деревню" - после того, что с ней уже сотворили по "рецептам" столичных реформаторов".
Это всё - один из результатов "разрыва со страной" наших столичных "реформаторов". И теперь, чтобы достичь реальных результатов, нужно сперва не "приспосабливать к себе" "сопротивляющуюся среду", а сперва понять и самим приспособиться к ней.
Это - общая беда многих российских реформаторов ( и не только из 90-х).
А между тем социологией села и наша академическая наука занималась серьёзно. В Новосибирске - академик Т.И. Заславская и д.э.н. З.Н. Калугина. Но к их выводам не очень прислушивались во времена СССР, и совсем не слушали - в постсоветский период.
Вот только краткая выжимка из анализа социальной ситуации в деревне:
"Что касается социально-экономических отношений, то до революции, когда деревня состояла из мелких производителей, она была достаточно крепкой и консервативной единицей с тенденцией к обособлению и раздроблению. В 30- 40-е гг. XX в., на первых этапах существования коллективных форм хозяйствования, село и его главные социальные институты - колхоз, совхоз - в основном совпадали между собой. В дальнейшем, в 50-60-е гг., когда усилилась тенденция к концентрации, специализации и укрупнению сельскохозяйственного производства, деревня как единство производственных и территориальных аспектов жизни людей вновь распалась. Можно сказать, что в России была проведена не одна, а две коллективизации: сталинская ликвидировала крестьян-единоличников, а хрущевская превратила крестьян в наемных рабочих, лишив их значительной части земли (через обрезание огородов) и сократив возможность иметь собственный скот.
Еще больший экономический и социальный удар по селу нанесли реформы постсоветского периода, которые привели к образованию чудовищной смеси прежних и вновь формирующихся трудовых отношений. С одной стороны, деревню толкают на возрождение самостоятельных крестьянских хозяйств. С другой стороны, колхозно-кооперативная собственность еще не исчерпала своих возможностей и по ряду показателей соответствует современным требованиям развития сельского хозяйства. Ущербная аграрная политика в 1990-х гг. привела к тому, что доля убыточных сельскохозяйственных предприятий достигла максимума, поднявшись до 88%. Если в конце 1920 - начале 1930-х гг. при переходе от индивидуального к коллективному хозяйству произошло сокращение крупного рогатого скота на 15 млн голов, то при переходе от государственной и кооперативной собственности к индивидуальным хозяйствам и акционерным обществам численность этого скота упала на 50 млн".
Так вот и приходится "заново открывать деревню" - после того, что с ней уже сотворили по "рецептам" столичных реформаторов".