Люди мечтали переложить монотонный труд на роботов, но власть бюрократии сделала наоборот.
Представляю концептуальную статью "В цифровую пустоту?" (Мартин Апчерч)* и комментарий к ней: "Размышления о труде и «будущем без труда», навеянные статьёй Мартина Апчерча" (Ольга Каптиева, Виктория Гриценко)**
Сначала - три ключевых пункта конспекта из "Размышления о труде..."
I - Технологии используются капиталистами для измерения, записи и контроля - иными словами, увеличивает угнетение рабочих.
II - Тезис «конца работы» не подтверждается. Вместо этого происходит рутинизация работы, подпитываемая компьютеризацией. Также работа стала более интенсивной, а среднее рабочее время увеличилось.
III- IT-революция меньше повлияла на производительность, чем более ранние изобретения.
Суть дела - кратко.
В чем состояла мечта: в эпоху ярко выраженной НТР (примерно 1947 - 1977) предполагалось, что компьютеризация, информатизация и роботизация будут продолжаться именно в НТР-ключе.
Иначе говоря: предполагалось, что рутинный монотонный труд (на котором было занято подавляющее большинство трудящихся в эпоху до НТР) - будет передан роботам. А функцией людей станет в основаном интеллектуально-творческий труд по прикладной науке, по конструированию роботов новых продвинутых классов, по программированию роботов, и (в небольшой мере) по контролю над роботизированными безлюдными производственными линиями.
В таком случае: производительность труда в расчете на одного работника выросла бы на порядок. Потребность в человеческом производственном труде соответственно снизилась бы на порядок. Возникло бы общество досуга, в котором классический труд занимает даже меньше времени, чем в расчетах Дж. Кейнса (сделанных до роботизации, и давших прогноз 15-часовой рабочей недели). С учетом роботизации, речь должна была идти о не более, чем 5-часовой рабочей неделе (или о 15-часовой при занятости не более 17 недель из 52 недель в году).
Вместо этого: т.н. "цифровая революция" XXI века очень слабо увеличила (или даже вовсе не увеличила) производительность труда, но многократно увеличила нагрузку на работника, и по времени (выше 40 часов в неделю, являвшихся стандартом в эпоху НТР), и по интенсивности эксплуатации трудящихся в рабочее время.
При этом: компьютеры и роботы не освободили людей от монотонного рутинного труда, а напротив, сбросили людей в монотонный рутинный труд, характерный для эпохи до НТР (т.н. конвейерная тейлоризация), поставив людей под управление и контроль со стороны роботов.
Соответственно: у людей оказалась отобрана творческая, интеллектуальная компонента труда. Эту компонента не могла быть передана компьютерам и роботам (поскольку они слишком примитивны для этого). Но она была в основном уничтожена, а компьютерам и роботам был передан некий суррогат (можно сказать: искусственный интеллектуальный труд).
Таким образом: востребован оказался лишь примитивный рутинный механический людской труд. Произошла деквалификация рабочих и деградация конструкторско-производственного процесса до уровня тейлоровских конвейерных производств начала XX века. С соответсвующим падением благосостояния большинства трудящихся и общества в целом до того же уровня.
Далее - избранные фрагметы (цитаты) собственно из статьи Мартина Апчерча
1. Технические инновации могут способствовать снижению удельных затрат на рабочую силу за счет повышения производительности труда до такой степени, что это более чем компенсирует затраты на внедрение технологии. Стремление снизить удельные затраты на рабочую силу и повысить производительность труда является ключевым элементом конкуренции, присущей капиталистической динамике, и, следовательно, технические инновации имеют решающее значение для выживания отдельных капиталов. Некоторые технологии оказывают большее влияние на мир труда, чем другие, иногда приводя к огромному скачку в производственных процессах. Хотя отдельные капиталисты всегда вынуждены внедрять технические новшества, чтобы конкурировать, они в то же время сеют семена потенциальных стагнации и упадка, чрезмерно полагаясь на постоянный капитал [часть капитала, которая используется для покупки средств производства, в первую очередь - макшин - A.R.] в ущерб переменному капиталу [часть капитала, которая используется для покупки рабочей силы - A.R.]. Чтобы преодолеть эту тенденцию, капитал должен применять компенсационные факторы, среди которых может быть попытка получить «больше за меньшее» с отдельных работников.
...
2. Когда мы исследуем эмпирические свидетельства, мы обнаруживаем, что данные не подтверждают сценарии «праздного класса» или «конца работы» [сценарий общества благоденствия со сверхкоротким рабочим днем и многократным преобладанием времени досуга над временм труда - A.R.]. В 1975 году промышленный социолог Джон Чайлд рассмотрел имеющиеся доказательства. Он отверг перспективу праздного или структурно трансформированного общества и пришел к выводу, что «логика» передовых информационных систем «по всей видимости, расширит процедуру рутинизации, а также бюрократизацию работы на офисных и даже управленческих уровнях, где они могут до сих пор отсутствовать» (Child 1975: 149). Другими словами, вместо ликвидации сервисного и ручного труда, мы увидим рутинизацию работы, подпитываемую компьютеризацией. Такой сценарий был красноречиво раскрыт Гарри Браверманом в книге «Труд и монополистический капитал» (Labour and Monopoly Capital) в 1974 году, в которой он описывает процессы деквалификации и тейлоризацию офисной работы (Braverman 1974) Действительно, внедрение текстовых процессоров и коммерциализация роботов в 1970-х годах вызвали опасения не только из-за рутинизации, а также по поводу того, «не отберет ли машина вашу работу». В брошюре, посвященной этому вопросу, написанной Крисом Харманом для Британской социалистической рабочей партии в 1979 году, говорится следующее:
= Легко понять, как в магазине с помощью компьютеризированной системы выписки (cheсk-out) происходит один и тот же процесс обработки и увеличения управленческого контроля. У оператора кассового аппарата больше нет оправдания, когда он или она чувствует усталость от «естественного перерыва», когда они задерживаются, чтобы проверить цену; квалифицированный кладовщик уже не нужен, как только компьютер проводит проверку запасов и оформляет новые заказы, все счетоводы должны делать это, чтобы считать цифры с компьютерного терминала или распечатки. У всех из них останутся скучные и повторяющиеся задачи, которые будут усложняться по мере того, как менеджмент увеличивает скорость компьютеризованных частей рабочего процесса (Harman 1979) =.
3. Таким образом, в последние десятилетия вместо сокращения рабочего времени (параллельно с распространением цифровизации и ИКТ) в развитых индустриальных обществах, среднее рабочее время, как правило, увеличивались.
Более поздние исторические обзоры периода с момента введения компьютеризации также указывают на те же выводы относительно ложности утопической доктрины. Проведя длительный обзор накопленных доказательств, Питер Брамэм пришел к выводу: «Оглядываясь назад, первоначальный проект миссии по развитию и управлению “обществом досуга” можно отбросить как наивный» (Bramham 2006: 37; для дополнительного исторического обзора этих дебатов см. также Veal 2009). Эта очевидная наивность, несомненно, была вызвана непониманием мотивов работодателя и последствий внедрения новых форм технологий. С марксистской точки зрения любые технические инновации, включая ИКТ и другие формы цифровизации работы, не должны рассматриваться как нейтральный агент изменений трудового процесса. У капитала возникнет соблазн инвестировать в новые технологии не потому, что он может увеличить общественное благо, а потому, что он может повысить показатели прибыли. Таким образом утопия общества досуга при капитализме иллюзорна. Капиталу требуется, чтобы инновации производили не столько благотворный, а губительный эффект. Это происходит не только из-за интенсификации работы, но также из-за необходимости для капитала уравновешивать стагнацию производства ростом производительности на рабочем месте. Таким образом, в последние десятилетия вместо сокращения рабочего времени (параллельно с распространением цифровизации и ИКТ) в развитых индустриальных обществах, среднее рабочее время, как правило, увеличивались. Эта тенденция складывается наряду с общим увеличением как безработицы, так и увеличения числа работающих бедняков (Pradella 2015).
4. Дело не в том, что компьютеризация и цифровизация привели к долгосрочному качественному и количественному подъему в совокупной производительности труда (что могло бы обеспечить приход общества досуга). Конечно, произойдет первоначальный скачок в производительности организации в результате внедрения, например, новых форм ИКТ, таких как web 2.0. Однако такое повышение производительности не подтверждается [8]. Исследование компаний в двух странах для Британского национального института экономических и социальных исследований подтвердило выводы аналогичных исследований: «Кажется, что решение о выходе в интернет не имеет само по себе долгосрочных последствий для производительности» (Domenech, Rizov and Vecchi 2015: 24).
Американский экономист Роберт Дж. Гордон является давним критиком точки зрения, что ИКТ существенно повысили общую производительность. В своем последнем крупном исследовании экономики США он опровергает утверждение, что ИКТ оказали фундаментальное влияние на повышение производительности за десятилетия с тех пор, как они были внедрены на рабочее место.
5. Исследование немецких автомобильных заводов в 2016 году показало, что вместо универсального средства повышения производительности использование роботов означало, что люди выполняли дополнительную работу, включавшую постоянный мониторинг роботов: «во время нормального и в противном случае плавного перехода работник, ответственный за “балет” из восьми сварочных и манипуляционных роботов вмешивается от 20 до 30 раз за смену - не из-за технических инцидентов, а для их предотвращения. Несмотря на то, что за многие годы человеческая работа сократилась количественно, ее качественная роль возросла благодаря автоматизации» (Pfeiffer 2016: 16). Усилия ведущего производителя робототехники Rethink Robots по созданию доступного готового к использованию робота, способного имитировать человеческие движения для широкого использования в промышленности, по-видимому, зашли в тупик. Недавно компания сократила штат, объявив о сокращении почти четверти своих сотрудников (Tobe 2013).
6. На капиталиста оказывается постоянное давление, чтобы он не отставал от конкурентов, пересматривая рабочие процедуры и следя, чтобы рабочие были столь же продуктивны, как у конкурентов. Это всеобъемлющий процесс в динамике капитализма. Наиболее важно, что внедрение новых технологий имеет центральное значение для процесса не только повышения индивидуальной производительности, но и как ключевой механизм для контроля над работником за счет повышения способности работодателя контролировать результаты работы в режиме реального времени. Чтобы достичь максимальной эффективности и извлечь наибольшую прибавочную стоимость из нашей рабочей силы, необходимо, чтобы все аспекты нашего физического и умственного труда отслеживались и контролировались капиталом.
Следовательно, мы можем ожидать постоянно растущее стремление работодателей отслеживать, регистрировать и контролировать нашу работу, а также устанавливать цели, которые стандартизируются на всех фабриках, офисах, отраслях и профессиях. Постоянно возрастающая количественная оценка результатов работы, вытекающая из вышеупомянутой динамики, несомненно, является корнем «культуры достижения цели» и других отчуждающих практик, охватывающих современную трудовую жизнь не только в производственном процессе на заводе, но также в сфере обслуживания и административных функциях. Стремление работодателей измерять распространяется на все аспекты нашего труда, в результате чего работа или профессия не исчезают. Цели вносятся в наши рабочие графики, а также отслеживаются и контролируются с помощью профессиональной аттестации, оценок, квалификации и дисциплинарных процедур.
7. Количественная оценка работы - это священный Грааль современной практики управления персоналом. Она простирается за пределы измерения физических исходных и результатов в область психологического, социального и отношенческого.
Усиление господства работодателя над нашими телами и личностями, о котором идет речь в этой статье, является источником нашего отчуждения. Контроль, который мы имеем над нашими мыслями и действиями, подрывается капиталом в его собственных интересах. Он распространяется от физического до психологического и социального и усиливает попытки контроля, начавшиеся с изучения времени и трудовых движений более 100 лет назад. Такой подрыв и присвоение не могут не вызвать сопротивление, поскольку сопротивление императивам капитала является неотъемлемой частью структурного антагонизма на рабочем месте. В самом деле, сопротивление управленческому контролю, осуществляемому технологическими средствами, часто определяло промышленные и трудовые отношения на протяжении всей истории, будь то сопротивление автопромышленных рабочих тейлоризму в 1930-х годах или борьба с усилиями работодателя по сокращению «пористости» рабочего дня с тех пор. Особенно важно понимать, что борьбу за технологию невозможно отделить от борьбы за контроль над работой. Технология всегда будет использоваться капиталом для усиления своего господства, но в равной мере может использоваться рабочими для создания общества, основанного не на прибыли, а на потребностях и нуждах общества. Борьба за контроль вполне может, как утверждал Маркс, быть ключом к освобождению человека, но находится она не в «нематериальном», а прочно укоренена в материальном вызове капитализму.
(Конец цитирования)...
...Такие дела...
--------------------
*) "В цифровую пустоту?" (Мартин Апчерч)
https://commons.com.ua/ru/v-cifrovuyu-pustotu/
об авторе: Мартин Апчерч (Martin Upchurch) - профессор Human Resource Management в
Middlesex University London, Великобритания. Соавтор книг «Реальность партнерства в действии» (2008) и «Кризис социал-демократического тред-юнионизма в Западной Европе: поиск альтернативы» (2009).
http://columnru.global-labour-university.org/p/blog-page.html
https://www.mdx.ac.uk/about-us/our-people/staff-directory/profile/upchurch-martin
**) "Размышления о труде и «будущем без труда», навеянные статьёй Мартина Апчерча" (Ольга Каптиева, Виктория Гриценко)
http://rabkor.ru/columns/analysis/2018/05/25/futurework/
Сначала - три ключевых пункта конспекта из "Размышления о труде..."
I - Технологии используются капиталистами для измерения, записи и контроля - иными словами, увеличивает угнетение рабочих.
II - Тезис «конца работы» не подтверждается. Вместо этого происходит рутинизация работы, подпитываемая компьютеризацией. Также работа стала более интенсивной, а среднее рабочее время увеличилось.
III- IT-революция меньше повлияла на производительность, чем более ранние изобретения.
Суть дела - кратко.
В чем состояла мечта: в эпоху ярко выраженной НТР (примерно 1947 - 1977) предполагалось, что компьютеризация, информатизация и роботизация будут продолжаться именно в НТР-ключе.
Иначе говоря: предполагалось, что рутинный монотонный труд (на котором было занято подавляющее большинство трудящихся в эпоху до НТР) - будет передан роботам. А функцией людей станет в основаном интеллектуально-творческий труд по прикладной науке, по конструированию роботов новых продвинутых классов, по программированию роботов, и (в небольшой мере) по контролю над роботизированными безлюдными производственными линиями.
В таком случае: производительность труда в расчете на одного работника выросла бы на порядок. Потребность в человеческом производственном труде соответственно снизилась бы на порядок. Возникло бы общество досуга, в котором классический труд занимает даже меньше времени, чем в расчетах Дж. Кейнса (сделанных до роботизации, и давших прогноз 15-часовой рабочей недели). С учетом роботизации, речь должна была идти о не более, чем 5-часовой рабочей неделе (или о 15-часовой при занятости не более 17 недель из 52 недель в году).
Вместо этого: т.н. "цифровая революция" XXI века очень слабо увеличила (или даже вовсе не увеличила) производительность труда, но многократно увеличила нагрузку на работника, и по времени (выше 40 часов в неделю, являвшихся стандартом в эпоху НТР), и по интенсивности эксплуатации трудящихся в рабочее время.
При этом: компьютеры и роботы не освободили людей от монотонного рутинного труда, а напротив, сбросили людей в монотонный рутинный труд, характерный для эпохи до НТР (т.н. конвейерная тейлоризация), поставив людей под управление и контроль со стороны роботов.
Соответственно: у людей оказалась отобрана творческая, интеллектуальная компонента труда. Эту компонента не могла быть передана компьютерам и роботам (поскольку они слишком примитивны для этого). Но она была в основном уничтожена, а компьютерам и роботам был передан некий суррогат (можно сказать: искусственный интеллектуальный труд).
Таким образом: востребован оказался лишь примитивный рутинный механический людской труд. Произошла деквалификация рабочих и деградация конструкторско-производственного процесса до уровня тейлоровских конвейерных производств начала XX века. С соответсвующим падением благосостояния большинства трудящихся и общества в целом до того же уровня.
Далее - избранные фрагметы (цитаты) собственно из статьи Мартина Апчерча
1. Технические инновации могут способствовать снижению удельных затрат на рабочую силу за счет повышения производительности труда до такой степени, что это более чем компенсирует затраты на внедрение технологии. Стремление снизить удельные затраты на рабочую силу и повысить производительность труда является ключевым элементом конкуренции, присущей капиталистической динамике, и, следовательно, технические инновации имеют решающее значение для выживания отдельных капиталов. Некоторые технологии оказывают большее влияние на мир труда, чем другие, иногда приводя к огромному скачку в производственных процессах. Хотя отдельные капиталисты всегда вынуждены внедрять технические новшества, чтобы конкурировать, они в то же время сеют семена потенциальных стагнации и упадка, чрезмерно полагаясь на постоянный капитал [часть капитала, которая используется для покупки средств производства, в первую очередь - макшин - A.R.] в ущерб переменному капиталу [часть капитала, которая используется для покупки рабочей силы - A.R.]. Чтобы преодолеть эту тенденцию, капитал должен применять компенсационные факторы, среди которых может быть попытка получить «больше за меньшее» с отдельных работников.
...
2. Когда мы исследуем эмпирические свидетельства, мы обнаруживаем, что данные не подтверждают сценарии «праздного класса» или «конца работы» [сценарий общества благоденствия со сверхкоротким рабочим днем и многократным преобладанием времени досуга над временм труда - A.R.]. В 1975 году промышленный социолог Джон Чайлд рассмотрел имеющиеся доказательства. Он отверг перспективу праздного или структурно трансформированного общества и пришел к выводу, что «логика» передовых информационных систем «по всей видимости, расширит процедуру рутинизации, а также бюрократизацию работы на офисных и даже управленческих уровнях, где они могут до сих пор отсутствовать» (Child 1975: 149). Другими словами, вместо ликвидации сервисного и ручного труда, мы увидим рутинизацию работы, подпитываемую компьютеризацией. Такой сценарий был красноречиво раскрыт Гарри Браверманом в книге «Труд и монополистический капитал» (Labour and Monopoly Capital) в 1974 году, в которой он описывает процессы деквалификации и тейлоризацию офисной работы (Braverman 1974) Действительно, внедрение текстовых процессоров и коммерциализация роботов в 1970-х годах вызвали опасения не только из-за рутинизации, а также по поводу того, «не отберет ли машина вашу работу». В брошюре, посвященной этому вопросу, написанной Крисом Харманом для Британской социалистической рабочей партии в 1979 году, говорится следующее:
= Легко понять, как в магазине с помощью компьютеризированной системы выписки (cheсk-out) происходит один и тот же процесс обработки и увеличения управленческого контроля. У оператора кассового аппарата больше нет оправдания, когда он или она чувствует усталость от «естественного перерыва», когда они задерживаются, чтобы проверить цену; квалифицированный кладовщик уже не нужен, как только компьютер проводит проверку запасов и оформляет новые заказы, все счетоводы должны делать это, чтобы считать цифры с компьютерного терминала или распечатки. У всех из них останутся скучные и повторяющиеся задачи, которые будут усложняться по мере того, как менеджмент увеличивает скорость компьютеризованных частей рабочего процесса (Harman 1979) =.
3. Таким образом, в последние десятилетия вместо сокращения рабочего времени (параллельно с распространением цифровизации и ИКТ) в развитых индустриальных обществах, среднее рабочее время, как правило, увеличивались.
Более поздние исторические обзоры периода с момента введения компьютеризации также указывают на те же выводы относительно ложности утопической доктрины. Проведя длительный обзор накопленных доказательств, Питер Брамэм пришел к выводу: «Оглядываясь назад, первоначальный проект миссии по развитию и управлению “обществом досуга” можно отбросить как наивный» (Bramham 2006: 37; для дополнительного исторического обзора этих дебатов см. также Veal 2009). Эта очевидная наивность, несомненно, была вызвана непониманием мотивов работодателя и последствий внедрения новых форм технологий. С марксистской точки зрения любые технические инновации, включая ИКТ и другие формы цифровизации работы, не должны рассматриваться как нейтральный агент изменений трудового процесса. У капитала возникнет соблазн инвестировать в новые технологии не потому, что он может увеличить общественное благо, а потому, что он может повысить показатели прибыли. Таким образом утопия общества досуга при капитализме иллюзорна. Капиталу требуется, чтобы инновации производили не столько благотворный, а губительный эффект. Это происходит не только из-за интенсификации работы, но также из-за необходимости для капитала уравновешивать стагнацию производства ростом производительности на рабочем месте. Таким образом, в последние десятилетия вместо сокращения рабочего времени (параллельно с распространением цифровизации и ИКТ) в развитых индустриальных обществах, среднее рабочее время, как правило, увеличивались. Эта тенденция складывается наряду с общим увеличением как безработицы, так и увеличения числа работающих бедняков (Pradella 2015).
4. Дело не в том, что компьютеризация и цифровизация привели к долгосрочному качественному и количественному подъему в совокупной производительности труда (что могло бы обеспечить приход общества досуга). Конечно, произойдет первоначальный скачок в производительности организации в результате внедрения, например, новых форм ИКТ, таких как web 2.0. Однако такое повышение производительности не подтверждается [8]. Исследование компаний в двух странах для Британского национального института экономических и социальных исследований подтвердило выводы аналогичных исследований: «Кажется, что решение о выходе в интернет не имеет само по себе долгосрочных последствий для производительности» (Domenech, Rizov and Vecchi 2015: 24).
Американский экономист Роберт Дж. Гордон является давним критиком точки зрения, что ИКТ существенно повысили общую производительность. В своем последнем крупном исследовании экономики США он опровергает утверждение, что ИКТ оказали фундаментальное влияние на повышение производительности за десятилетия с тех пор, как они были внедрены на рабочее место.
5. Исследование немецких автомобильных заводов в 2016 году показало, что вместо универсального средства повышения производительности использование роботов означало, что люди выполняли дополнительную работу, включавшую постоянный мониторинг роботов: «во время нормального и в противном случае плавного перехода работник, ответственный за “балет” из восьми сварочных и манипуляционных роботов вмешивается от 20 до 30 раз за смену - не из-за технических инцидентов, а для их предотвращения. Несмотря на то, что за многие годы человеческая работа сократилась количественно, ее качественная роль возросла благодаря автоматизации» (Pfeiffer 2016: 16). Усилия ведущего производителя робототехники Rethink Robots по созданию доступного готового к использованию робота, способного имитировать человеческие движения для широкого использования в промышленности, по-видимому, зашли в тупик. Недавно компания сократила штат, объявив о сокращении почти четверти своих сотрудников (Tobe 2013).
6. На капиталиста оказывается постоянное давление, чтобы он не отставал от конкурентов, пересматривая рабочие процедуры и следя, чтобы рабочие были столь же продуктивны, как у конкурентов. Это всеобъемлющий процесс в динамике капитализма. Наиболее важно, что внедрение новых технологий имеет центральное значение для процесса не только повышения индивидуальной производительности, но и как ключевой механизм для контроля над работником за счет повышения способности работодателя контролировать результаты работы в режиме реального времени. Чтобы достичь максимальной эффективности и извлечь наибольшую прибавочную стоимость из нашей рабочей силы, необходимо, чтобы все аспекты нашего физического и умственного труда отслеживались и контролировались капиталом.
Следовательно, мы можем ожидать постоянно растущее стремление работодателей отслеживать, регистрировать и контролировать нашу работу, а также устанавливать цели, которые стандартизируются на всех фабриках, офисах, отраслях и профессиях. Постоянно возрастающая количественная оценка результатов работы, вытекающая из вышеупомянутой динамики, несомненно, является корнем «культуры достижения цели» и других отчуждающих практик, охватывающих современную трудовую жизнь не только в производственном процессе на заводе, но также в сфере обслуживания и административных функциях. Стремление работодателей измерять распространяется на все аспекты нашего труда, в результате чего работа или профессия не исчезают. Цели вносятся в наши рабочие графики, а также отслеживаются и контролируются с помощью профессиональной аттестации, оценок, квалификации и дисциплинарных процедур.
7. Количественная оценка работы - это священный Грааль современной практики управления персоналом. Она простирается за пределы измерения физических исходных и результатов в область психологического, социального и отношенческого.
Усиление господства работодателя над нашими телами и личностями, о котором идет речь в этой статье, является источником нашего отчуждения. Контроль, который мы имеем над нашими мыслями и действиями, подрывается капиталом в его собственных интересах. Он распространяется от физического до психологического и социального и усиливает попытки контроля, начавшиеся с изучения времени и трудовых движений более 100 лет назад. Такой подрыв и присвоение не могут не вызвать сопротивление, поскольку сопротивление императивам капитала является неотъемлемой частью структурного антагонизма на рабочем месте. В самом деле, сопротивление управленческому контролю, осуществляемому технологическими средствами, часто определяло промышленные и трудовые отношения на протяжении всей истории, будь то сопротивление автопромышленных рабочих тейлоризму в 1930-х годах или борьба с усилиями работодателя по сокращению «пористости» рабочего дня с тех пор. Особенно важно понимать, что борьбу за технологию невозможно отделить от борьбы за контроль над работой. Технология всегда будет использоваться капиталом для усиления своего господства, но в равной мере может использоваться рабочими для создания общества, основанного не на прибыли, а на потребностях и нуждах общества. Борьба за контроль вполне может, как утверждал Маркс, быть ключом к освобождению человека, но находится она не в «нематериальном», а прочно укоренена в материальном вызове капитализму.
(Конец цитирования)...
...Такие дела...
--------------------
*) "В цифровую пустоту?" (Мартин Апчерч)
https://commons.com.ua/ru/v-cifrovuyu-pustotu/
об авторе: Мартин Апчерч (Martin Upchurch) - профессор Human Resource Management в
Middlesex University London, Великобритания. Соавтор книг «Реальность партнерства в действии» (2008) и «Кризис социал-демократического тред-юнионизма в Западной Европе: поиск альтернативы» (2009).
http://columnru.global-labour-university.org/p/blog-page.html
https://www.mdx.ac.uk/about-us/our-people/staff-directory/profile/upchurch-martin
**) "Размышления о труде и «будущем без труда», навеянные статьёй Мартина Апчерча" (Ольга Каптиева, Виктория Гриценко)
http://rabkor.ru/columns/analysis/2018/05/25/futurework/