Революция NHOT: Сумма технологий для человека.
1. Реальность космической плесени.
2. Почему опасно врать самим себе.
3. Убить динозавризм, не убив динозавров
4. Фантомные желания: фетиш и паранойя
4.1. Философия негра под пальмой
4.2. Философия короля вселенной
5. Революция: прогресс и альтернативы
5.1. Нужны ли гуманитарные ценности?
5.2. Есть ли объективный критерий?
5.3. Технология гуманитарных ценностей
1. Реальность космической плесени.
«Технологии - обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом, в том числе и таких, которые,
никто, приступая к делу, не имел в виду». (Станислав Лем. Сумма Технологий).
Примечательно, что Лем определил именно общество (а не человека), как субъекта, ставящего цели, для достижения которых создаются технологии. Человек оказывается не более, чем атомом общества. Его индивидуальные интересы и цели не играют роли.
Но не спешите говорить, что Лем был сторонником абсолютного приоритета интересов общества над интересами индивида. Общество у Лема представляется не как ассоциация разумных существ, подчиненных «общим интересам», а как сложный биохимический объект с определенными закономерностями развития. При таком (вполне научном, кстати) подходе правильнее говорить не о «человеческом обществе», а о «штамме людей».
При взгляде на ночную сторону планеты из космоса, наша цивилизация предстает набором светящихся пятен, как колония фосфоресцирующих микроорганизмов на агар-агаре в чашке Петри. Не помню, кто первым назвал человечество «разумной плесенью», но он польстил человечеству, снабдив слово «плесень» эпитетом «разумная». Не даром Лем отметил, что технологии достигают в т.ч. целей «которые никто, приступая к делу, не имел в виду». Человечество - просто разновидность плесени, без красивых эпитетов.
С естественнонаучной точки зрения любые гуманитарные представления бессмысленны, независимо от того, ставят они во главу угла интересы индивида или интересы социума. И то и другое - бессмысленный набор слов. Одинаково нелепо говорить как об «интересах» единичного плесневого грибка, так и об «интересах» штамма плесени, говорить можно лишь об их биохимических свойствах и математическом описании динамики их развития.
Даже исторический материализм, подвергаемый критике за сведение всей истории людей к борьбе бездушных конгломератов (классов) - и то слишком человечен. Он толкует об «осознании интересов», «социальной справедливости» и прочей гуманитарной чепухе.
У штамма плесени нет интересов, а есть только цели (понимаемые не в гуманитарных терминах, а исключительно в терминах кибернетики) адаптироваться, размножаться и эволюционировать, занимая все потенциально-доступные экологические ниши.
2. Почему опасно врать самим себе.
«Ложно оценивая поведение других людей, собственного тела, сил природы… то есть выдумывая все больше несуществующих явлений, люди обстраиваются культурой, по ее понятиям переиначивают картину мира, а потом, по прошествии тысячелетий, еще и удивляются, что им в этой тюрьме недостаточно удобно» (С. Лем. Культура, как ошибка).
Как видно из вышесказанного, никакие естественнонаучные положения не помогут нам решить вопрос о «правильном» соотношении личных и общественных мотивов. Если какой-то философ или политический деятель приводит «научные» аргументы в пользу некой социальной доктрины - пусть говорит на языке математики и кибернетики, благо Лотка, Вольтерра и др. заложили основы моделирования динамики популяций. Но ни один подобный деятель не будет говорить на таком языке (даже если умеет это делать). Это понятно: при таком, действительно научном, изложении его, в лучшем случае, не будут слушать, а в худшем - переведут его на гуманитарный язык и обзовут всякими словами, среди которых «каннибал» и «фашист» будут еще не самые оскорбительные.
Мальтуса заклеймили за антигуманный вывод: войны регулируют численность населения, когда демографический рост превышает экономический. Но войны действительно идут именно в отсталых странах 3-го мира с высоким уровнем воспроизводства населения…
Людям не хочется думать о себе, как об экземплярах какого-то экзотического вида плесени, и они готовы поддерживать практически любые фантазии, чтобы думать иначе.
Люди хотят «звучать гордо» и «быть созданы для счастья, как птицы - для полета».
На этом психологическом фундаменте строится все здание гуманитарных дисциплин.
К моменту формирования развитой речи (десятки тысяч лет назад), эти фантазии уже были достаточно распространены, так что конструкции каждого национального языка уже содержат в себе технически неустранимое вранье о человеке, обществе и мироздании.
Пользуясь таким языком, невозможно описать действительное положение вещей в природе и обществе, поскольку сам этот язык приспособлен только для искаженного описания реальности. Мало того, он искажает реальность совершенно определенным образом - тем, который принят в данной человеческой культуре и делает ее устойчивой к внешним и внутренним отклоняющим факторам. Это свойство языка - тоже своего рода продукт эволюции, возникший, видимо, в эпоху конкуренции первобытных племен. Но, подобно колоссальным размерам тела бронтозавров, этот продукт эволюции имеет свои пределы полезности. При существенном изменении объективной обстановки, он может из инструмента выживания популяции стать ее палачом - так было с размером бронтозавров.
Формирование и применение технологий определяется формулировками общественных целей, гуманитарными представлениями, коренящимися в нашем языке, и развиваемыми в гуманитарных сферах - искусстве, философии, морали, политике. Главное следствие этого в современную эпоху: первым применением любой технологии становятся новые методы подавления и уничтожения людей - психологическое манипулирование и физическое истребление, агрессивная идеократия и война. Если мы не хотим, чтобы наши гуманитарные представления стали нашим палачом, нам придется что-то с этим сделать. В противном случае, развивающиеся технологии, направляемые не нами, а системой структурирования вранья тысяч прошлых поколений, отправят нас к бронтозаврам.
3. Убить динозавризм, не убив динозавров.
«Гомеостатическая деятельность человека, в которой он пользуется технологиями как своеобразными органами, сделала его хозяином Земли, могущественным, увы, лишь в глазах апологета, коим он сам и является». (С. Лем. Сумма технологий).
Самоубийственная морфология бронтозавров определялась их генотипом, который не мог успеть измениться при резкой смене экологической обстановки. Поскольку гуманитарные представления (в т.ч. язык) более пластичны, чем генотип, у людей есть шанс, которого у бронтозавров не было. Чтобы использовать этот шанс надо правильно поставить задачу
Суть проблемы в том, что довольно широкие аналитические возможности человеческого интеллекта почти не используются в планировании деятельности общества. Общество управляется гуманитарными представлениями (как пояснялось выше, иначе и быть не может), но беда не в этом. Беда в том, что сформированные гуманитарные представления обслуживают не живых людей, а пирамиду культурных ошибок прошлых поколений, и эта пирамида из поколения в поколение воспроизводит сама себя. Так бронтозавры воспроизводили себя в потомках даже тогда, когда выжить с такой морфологией было уже объективно невозможно. Так гуманитарные представления воспроизводили идеалы войны с чужаками даже тогда, когда это стало несовместимо с выживанием человечества. Во время Карибского кризиса 1962 г. гуманитарные представления, в рамках которых нет объективных знаний о термоядерных технологиях, уверенно вели оба общества (советское и американское) к военному столкновению. Только невыносимый ужас двух конкретных, заурядных индивидов (Хрущев и Кеннеди) предотвратил уничтожение цивилизации.
Введем тезис: гуманитарные представления среднего индивида предпочтительнее, чем массовые гуманитарные представления, содержащиеся в «духовной культуре» общества.
Этот тезис соответствует бытовому наблюдению: большая толпа всегда ведет себя глупее, чем самый глупый из составляющих ее людей. Комитеты численностью до 7 человек улучшают индивидуальные решения, комитеты с численностью более 11 - ухудшают их, комитеты численностью в сотни человек - непременно принимают идиотские решения.
Техническое объяснение: общество в популяционной динамике - это математический объект, модель ансамбля индивидов, занимающих определенный ареал и имеющих некоторые сходные элементы модели поведения. Пока эти сходные элементы суть архаизмы, наследуемые у предков, живших в других условиях - общество, как коллективная система, принимает решения, слабо адекватные ситуации.
Гуманитарное объяснение: большой комитет, в котором невозможно реализовать процесс «бытового» согласования интересов участников, принимает только те решения, которые диктуются идиотскими стереотипами духовно-культурной надстройки общества.
Возникает известная ситуация «каждый в отдельности - против, но все вместе - за». Если из комитета, численностью 700 человек, выбрать случайным образом 7 человек, то они не примут такого глупого и вредного для всех решения, какое примет весь комитет.
Вывод: технологии должны формироваться не исходя из «желаний общества» (толпы, склонной к идиотии), а исходя из желаний конкретных людей или небольших групп (эффективных комитетов). При этом лучше всего следовать желаниям тех людей, которые наименее склонны подпадать под влияние массовых культурных стереотипов. Именно тогда вероятность удовлетворить желания каждого члена общества будет наибольшей.
4. Фантомные желания: фетиш и паранойя.
«Проникнутся люди ложными представлениями о строении собственного тела - и возникнет понятие греха и добродетели» (С. Лем. Культура, как ошибка).
Выше мы выяснили, что технологии должны обслуживать не «желания общества», а желания конкретных индивидов. Но что такое желания индивидов? Человек, как известно, рождается с достаточно скромным набором желаний (биологический комфорт, пища и дружественный контакт с матерью), по мере роста возникает еще несколько естественных желаний (сексуальный партнер, устойчивое положение в микросоциуме, потомство).
Желания иметь дорогой автомобиль, одеваться по последней моде, посещать самые дорогие рестораны и самые престижные курорты, стать миллиардером или президентом, получить графский титул и личную аудиенцию Папы Римского - явно приходят откуда-то извне. Это - следствие стандартов личного успеха, внушенных индивиду искусственно.
Желание, чтобы в стране или в мире возобладала определенная идеология или религия, вместе с ее правилами мышления и поведения - еще более искусственно. Оно внушается индивиду через некоторые фантомные идеократические представления о «добре и зле».
Можно разделить искусственные желания на фетишистские и паранойяльные.
Жажда мировой известности, политической власти или огромной кучи денег - фетиши, возникающие при извращении естественного желания занять устойчивое положение в микросоциуме. Положение человека в макросоциальной пирамиде на самом деле чистый фантом, поскольку его статус в непосредственном круге общения от этого не становится надежнее. Наоборот, требования пирамиды настолько обременительны, что зачастую разрушают микросоциальный комфорт. Доля людей, полагающих себя счастливыми, в среднем классе выше, чем среди сверхвлиятельных, сверхбогатых или сверхзнамеенитых.
Жажда победы фантомного «добра» над таким же фантомным «злом» - это клиническое расстройство. Оно возникает, когда картина мира в сознании человека перегружена вымыслом настолько, что он воспринимает «чужое» мировоззрение и стиль жизни, как физическую угрозу своему существованию. Обо всем этом чуть подробнее - ниже.
4.1. Философия негра под пальмой.
Феномен имущественного фетишизма подробно описан в романе Джека Лондона «Время не ждет», а более лаконично - в анекдоте о негре под пальмой и белом туристе.
Турист: Что ты бездельничаешь? Собрал бы бананов, отвез бы на рынок.
Негр: Зачем?
Турист: Выручил бы денег, купил бы тележку, собрал бы еще больше бананов.
Негр: Ну, допустим, и что?
Турист: Выручил бы еще больше денег, нанял двух негров, они бы возили на рынок бананы, продавали, у тебя получился бы бизнес.
Негр: Понятно, а дальше?
Турист: А дальше лежи себе под пальмой и бездельничай!
Негр (недоуменно): А зачем вся эта суета? Я и так лежу и бездельничаю.
Герой Джека Лондона, Элам Харниш, отчаянно карабкаясь по социальной пирамиде, становится мультимиллионером, но полученный им реальный комфорт совершенно не окупает усилий, и обременен массой неприятных хлопот. Сделав этот вывод, он продает бизнес и отправляется «лежать под пальмой» - вести здоровый и комфортный образ жизни на ферме (ее рыночная цена мизерна в сравнении с ценой лично бесполезного бизнеса).
4.2. Философия короля вселенной.
Феномен идеократической паранойи описан у Антуана де Сент-Экзюпери в философской сказке «Маленький принц». Главный герой встречается с Королем Вселенной, живущем на маленьком астероиде. Король уверен, что управляет абсолютно всем сущим. Просто он отдает только те приказы, которые физически исполнимы. Он приказывает планетам - вращаться по своим орбитам, звездам - испускать определенное количество света, и т.п.
Паранойя короля была самодостаточной, поэтому - безобидной. Король реализует принцип Лао Цзы «Лучший правитель - тот, о котором известно только, что он существует». Но обычно идеократическая паранойя не самодостаточна, она требует, от окружающих, чтобы они признавали власть идеи. Пытаясь насильно впихнуть окружающих в прокрустово ложе абстрактной идеи «долженствования и пристойности», человек с параноидным желаниям, вызывает у окружающих страх, ненависть и презрение.
Таковы мелкие семейные тираны и многие политические деятели, в частности, Кальвин и Савонарола, Кромвель и Пол Пот. Интересно, что Пол Пот, в течение длительного времени управляя целой страной, был технически нищ, и имел лишь несколько дешевых бытовых вещей. Он разорил страну дотла и превратил ее в концлагерь, не получив себе ничего, что имело бы хоть какую-нибудь ценность для психически нормального человека.
5. Революция: прогресс и альтернативы.
«Когда из этих пустяков возникнет система понятий и ценностей, человек уже сам станет пленником того, что, являясь, по сути, совершенно случайным собранием всякой всячины, представляется ему высшей необходимостью». (С. Лем. Культура, как ошибка).
Технологические ценности имеют предельно прагматичное обоснование: «нажми на кнопку - получишь результат». Этот результат можно проверить на опыте, применить в хозяйственной практике и получить удовлетворение человеческих потребностей. Если есть альтернативные технологические ценности (например, велосипед и вертолет), можно сравнить их возможности и применять в одном случае - одно, в другом - другое. Можно сравнить два велосипеда и выбрать, тот у которого объективно лучше характеристики.
Создание новых моделей с характеристики лучшие, чем у старых, называется «прогресс».
В системе гуманитарных ценностях ничего этого нет. Они не прогрессируют, а считаются «вечными». Они не обоснованы ничем, кроме «традиции» (т.е. декларируемой древности, которая считается синонимом качества). Древние племена закрепляли случайные причуды вождей в форме обычаев, мифов и табу. Одни племена стали прокалывать носы, срезать кожу с гениталий или подпиливать зубы, другие - оттягивать уши или губы, третьи - втыкать перья в волосы или закрывать тряпками какие-то части тела. Жителям с детства внушали: поступать надо так, а иначе - неприлично. В языке возникали позитивные и негативные обороты речи. На базе обычаев, мифов и табу, «подправленных» в пользу правителей, строились «вечные» моральные нормы. База сегодняшних «европейских ценностей» - это наследие тупых ближневосточных скотоводов, живших 3000 лет назад.
В XX веке появилось достаточно свободомыслящих людей, чтобы задать вопрос: может, хватит этого абсурда? Столпы общества закричали: что вы, не трогайте, иначе все рухнет!
«Столпы» не желает ездить на телеге, запряженной ослами (как было принято 3000 лет назад), все они норовят пользоваться современным автомобилем. Когда же речь заходит о такой же комфортабельной замене в гуманитарной сфере, они кричат о «подрыве основ».
5.1. Нужны ли гуманитарные ценности?
Конечно, нужны (об этом уже говорилось), но совсем те гуманитарные ценности, которые называют «иудео-христианскими» или «традиционными». Если считать, что объективного критерия качества гуманитарных ценностей нет (а «столпы» настаивают, что его нет), то критерий выбора - необременительность. «Иудео-христианские» ценности (в любой форме - ортодоксальной, протестантской, социалистической) крайне обременительны. Они нагружают человека имущественным и статусным фетишизмом, сексуальными комплексами, параноидным чувством вины и унижения перед социальными фантомами. Они требуют соблюдения исключительно неудобных и вредных для здоровья правил. Они искажают прагматическое знание априорным вздором о «дуализме материи и духа». Они, непригодны для модернизации - это уже никуда не годится. Их следовало бы заменить на любые (подчеркиваю - любые) другие, по принципу минимализма. Хоть заимствовать у таитян (благо, все описано у Хейердала). Но может, объективный критерий все же есть?
5.2. Есть ли объективный критерий?
Собственно, чем плохи критерии минимализма и возможности модернизации? Если гуманитарные ценности призваны обеспечивать социальную ответственность, там, где она не регулируется писаным правом, и взаимопонимание, там, где оно выходит за рамки простой экономики обмена, то этими функциями они и должны быть ограничены. Все остальное - просто лишнее, а значит - вредное, поскольку мешает своими предписаниями и запретами работе чисто прагматических ценностных систем, обеспечивающих научно-технический прогресс в гуманитарном смысле (т.е. повышение уровня и качества жизни).
Возражение против этого критерия с позиций «традиционные ценности создали нашу технически развитую цивилизацию» не принимается - объективной связи между иудео-христианскими ценностями и техническим развитием не обнаружено. Возражение «традиционные ценности сохраняют социальную стабильность» - тоже не принимаются, уж чего у нашей цивилизации нет, так это стабильности. Социальные катаклизмы в ней происходят каждые четверть века. То ли дело общество эскимосов, стабильное уже много веков - но там и прогресса нет, так что не надо гнаться за избыточной стабильностью.
Критерий в общих чертах найден (а детализацией критерия гуманитарных ценностей не стоит заниматься, это - не математика, здесь лишняя точность неуместна). Что дальше?
5.3. Технология гуманитарных ценностей.
Мы нечувствительно перешили от проблемы новой гуманитарной ориентации технологий и анализа гуманитарных ценностей к проблеме конструирования гуманитарных ценностей по тем же правилам, по которым конструируются материальные технологии. Это вполне естественно: ведь если гуманитарные ценности - социальное благо, то и создавать их надо по тем же правилам, по которым создаются все прочие потребительские блага.
Такой подход выглядит необычно, поскольку мы привыкли, что гуманитарные ценности как бы даны априори, а не являются продуктом технологии. Именно в этой привычке к априорности и содержится проблема. Мы знаем, что гуманитарные ценности возникли исторически, как искусственный продукт, психологически это сложно принять. Нам с детства вдолбили, что они «вечные», а не сделанные. Эта иллюзия мешает поступить с иудео-христианскими архаизмами «по законам революционной целесообразности».
С другой стороны, задача упрощается тем, что эта система ценностей уже не может жестко защищаться институтами власти - 150 лет революций и политических кризисов основательно поломали этим институтам клыки и когти. Нам надо пробивать в архаичной системе ценностей бреши везде, где она слаба: отрицать ее в социальных отношениях, не давать школе дрессировать в ее духе наших детей, и в любой ситуации предлагать альтернативные ценности - минималистские, гибкие и удобные для потребителей.
Только после замены архаичных гуманитарных ценностей на новые конструкции, соответствующие жизненным запросам потребителей, общество, как система, будет способно принимать адекватные решения. Привести общество к такому состоянию, на мой взгляд - очень достойная гуманитарная цель.
---------------
NHOT - New Human - Orientated Technologies (рус. НГОТ, Новые Гуманитарно - Ориентированные Технологии. Термин введен Андреем Гириным)
Фото - корр. www.santour.ru