Еще одна история пирамидальной болезни общества (семья и государство по Т. Веблену)
Книга Торстейна Веблена «Теория праздного класса: экономическое исследование институций» (The Theory of Leisure Class, An Economic Study of Institutions, 1899), появилась через 15 лет после издания книги Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (нем. Der Ursprung der Familie, des Privateigenthums und des Staats, 1884)
По тем временам - очень скоро, так что обе книги могут быть отнесены к одному периоду.
Обе они выдвигают аргументированные гипотезы (почти теории) происхождения нормативной/традиционной семьи и классового государства, т.е. пирамидальных структур со статусным неравенством, на которых основано феодальное и классическое буржуазное общество.
Обе теории - материалистические, но исходят из разных течений материализма.
У Энгельса это - марксистская политэкономия
У Веблена это - экономический институционализм
Любопытно, что при всем различии подходов - итог тот же самый.
ТОРСТЕЙН ВЕБЛЕН: ТЕОРИЯ ПРАЗДНОГО КЛАССА. ГЛАВА I. ВВЕДЕНИЕ
(Цитата) Ручной труд, производство и всё, что непосредственно связано с ежедневным трудом по добыванию средств к существованию, - всем этим занимаются исключительно низшие слои. Эти последние включают в себя рабов и других зависимых людей, к которым относятся обычно и все женщины. Если аристократия делится на несколько ступеней, то женщины высшего ранга обычно освобождаются от производственной деятельности или по меньшей мере от наиболее грубых видов ручных работ. Мужчины высших слоёв общества не только освобождаются, но, по предписывающему обычаю, не допускаются ни к какому участию в производстве. Сфера их занятий строго ограничена. Как уже отмечалось, на более высокой стадии развития общества это - правительственная, военная, религиозная служба, спорт и развлечения. Эти четыре направления определяют образ жизни высших слоёв, а для высокого ранга - вождей и королей - они являются единственными видами деятельности, которые допускаются обычаем...
...Если мы сделаем шаг назад и перейдём на более раннюю ступень эволюции варварской культуры, мы уже не найдём вполне оформившегося праздного класса. Но эта низшая ступень варварства демонстрирует те обычаи, причины и обстоятельства, из которых возник праздный класс, и в общих чертах показывает ранние этапы его становления. На примере кочующих охотничьих племён в различных частях света можно проследить эти менее сложные фазы дифференциации общества. В качестве примера подходит любое племя охотников Северной Америки. Едва ли можно утверждать, что у этих племён праздный класс имеет установившиеся границы. Существует разделение функций, и на основе этого разделения - различие между классами, однако освобождение от труда класса, стоящего выше других, не зашло так далеко, чтобы к нему было вполне применимо название «праздный класс». У племён, которые можно отнести к этому уровню развития, экономическая специализация доведена до такой степени, когда начинают заметно различаться занятия мужчин и женщин и это различие носит характер противопоставленности. Почти во всех этих племенах за женщинами, по предписывающему обычаю, закрепляются те виды деятельности, из которых на следующем этапе развиваются формы собственно производственных занятий. Мужчины освобождаются от этой грубой деятельности и оставляют за собой войну, охоту, развлечения и соблюдение обрядов благочестия. В этих занятиях различия видны очень хорошо.
Такое разделение труда соответствует различиям между работающим и праздным классами, как оказывается, и на более высших ступенях развития варварства. По мере специализации производства и размежевания по видам деятельности возникает соответствующая разграничительная линия, отделяющая производственную деятельность от непроизводственной. Занятия мужчин, какими они являются на ранних стадиях варварства, не становятся первоосновой, из которой впоследствии развивается какая-либо ощутимая часть производственной деятельности. В дальнейшем эти занятия остаются в сферах, которые не причисляются к производственной деятельности, - война и политика, спортивные состязания, образование, богослужение. Единственными заслуживающими внимания исключениями являются отчасти рыбный промысел, а также определённая деятельность, которую нельзя безоговорочно отнести к производственной, такая, как изготовление оружия, игрушек и предметов для занятий охотой и спортом. Практически весь ряд производственных видов деятельности развивается на основе того, что в обществе, находящемся на стадии варварства, попадает в разряд женской работы.
На низших этапах эволюции общества в эпоху варварства работа мужчин не менее необходима для жизни группы, чем работа, выполняемая женщинами. Возможно даже, работа мужчин вносит такой же значительный вклад в добывание пищи и других необходимых для группы предметов потребления. В самом деле, «производственный» характер работы мужчин так очевиден, что в традиционных трудах по экономике охота считается типичным образцом первобытной производственной деятельности. Но не так обстоит дело в представлении самого охотника первобытного общества. В его собственных глазах он не работник, и в этом отношении его нельзя ставить в один ряд с женщинами и его труд нельзя приравнивать к нудной работе, выполняемой женщинами, как работу или производственную деятельность в том смысле, что непозволительно путать его усилия с усилиями последних. В эпоху варварства в любом обществе присутствует глубокое понимание неравенства между работой мужчин и работой женщин. И хотя работа мужчины может способствовать поддержанию жизни группы, но она воспринимается как деятельность, связанная с обладанием определённым мастерством и силой, которые нельзя, не умаляя их достоинств, даже сравнивать с унылым усердием женщин.
При следующем шаге вниз по лестнице эволюции, на стадии диких групп, разделение труда становится ещё менее сложным, а вызывающие зависть различия между классами и видами деятельности - менее последовательными и жёсткими. Трудно найти явные примеры первобытной культуры, в настоящее время. Мало в каких группах или общностях, которые причисляют к «диким», не обнаруживается признаков отхода от более высоких ступеней развития. Однако существуют племена, которые с некоторой степенью точности воспроизводят - в ряде случаев явно не в результате регресса - черты первобытного дикарства. Их культура отличается от варварских сообществ отсутствием праздных классов, а также - в значительной степени - и того предубеждения или духовной позиции, на которой покоится институт праздного класса. Эти общности первобытных дикарей, где нет никакой экономической иерархии слоёв, составляют лишь малую, незаметную часть человеческой расы. Лучший из имеющихся примеров этого этапа эволюции - племена of the Andamans или the Todas of Nilgiri Hills. Для уклада жизни этих племён во времена их ранних контактов с европейцами было, по-видимому, характерно почти полное отсутствие праздного класса. В качестве дальнейших примеров можно привести племена айну, и с меньшей степенью уверенности некоторые племена бушменов и эскимосов. В тот же класс, но уже без особой уверенности, следует включить некоторые поселения индейцев. Многие, если не все, из названных общностей вполне могут оказаться случаями вырождения более развитого варварства, а не носителями такой культуры, которая никогда не поднималась выше своего настоящего уровня. Если это так, то на это нужно делать скидку, помня о целях нашего исследования, но тем не менее эти народности могут служить свидетельством в пользу того же вывода, как если бы они действительно представляли собой «первобытное» население.
Эти общности, где нет сложившегося института праздного класса, похожи друг на друга рядом общих черт их социального устройства и образа жизни. Это - малые-группы с простым (архаичным) устройством; обыкновенно они миролюбивы и оседлы; они бедны; их индивидуальная собственность не является преобладающей чертой в системе экономических отношений. В то же время отсюда не следует пи то, что это самые малые из существующих общностей, ни то, что их социальная структура-во всех отношениях менее дифференцирована; не обязательно в этот класс включаются все находящиеся на первобытном уровне общности, у которых нет сложившейся системы индивидуальной собственности. Но нужно заметить, что этот класс включает наиболее миролюбивые - возможно, миролюбие является их характерной чертой - первобытные группы людей. В самом деле, из черт, общих для членов таких общностей, наибольшего внимания заслуживает некая дружелюбная беспомощность при столкновении с силой или обманом.
Свидетельства, предоставляемые обычаями и чертами культуры общностей, находящихся на низкой ступени развития, указывают, что институт праздного класса появляется постепенно во время перехода от первобытного дикарства к варварству, или, точнее, во время перехода от миролюбивого к последовательно воинственному укладу жизни. Условиями, очевидно необходимыми для его появления, являются:
(1) у общности должен быть хищнический уклад жизни (война или охота на крупную дичь или и то и другое), то есть мужчины, составляющие в этих случаях зарождающийся праздный класс, должны усвоить привычку причинять ущерб силой и хитростью;
(2) средства для поддержания жизни должны доставаться на достаточно лёгких условиях с тем, чтобы можно было освободить значительную часть общества от постоянного участия в труде по заведённому распорядку.
Институт праздного класса развивается из возникшего ранее разграничения видов деятельности, согласно которому одни виды почётны, а другие - нет. При этом древнем разграничении почётными видами занятий являются те, которые можно отнести к разряду доблестной деятельности, непочетными - те необходимые повседневные занятия, которые никакого ощутимого элемента доблестной деятельности не содержат. (конец цитаты).
https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5890/5892
Посмотрите на современное общество т.н. развитых стран, и т.н. слаборазвитых.
Эта схема праздности, установленная негласной традицией - константа для них для всех...
...Вообще для всех.
За исключением первобытных (по сию пору) племен, которые живут крайне бедно, но не больны пирамидальной болезнью, помноженной на половую дискриминацию, с которой эта пирамида началась, согласно Веблену.
Посмотрите на языковые идиомы типа: "мужской поступок". Вот оно все и ползет 100 веков, как долгая-долгая болезнь, начавшаяся со случайной травмы, и перешедшая в хроническую форму.
Если Веблен прав, то наша цивилизация никуда дальше не продвинется, пока не вылечится от патологической пирамидальности.
По тем временам - очень скоро, так что обе книги могут быть отнесены к одному периоду.
Обе они выдвигают аргументированные гипотезы (почти теории) происхождения нормативной/традиционной семьи и классового государства, т.е. пирамидальных структур со статусным неравенством, на которых основано феодальное и классическое буржуазное общество.
Обе теории - материалистические, но исходят из разных течений материализма.
У Энгельса это - марксистская политэкономия
У Веблена это - экономический институционализм
Любопытно, что при всем различии подходов - итог тот же самый.
ТОРСТЕЙН ВЕБЛЕН: ТЕОРИЯ ПРАЗДНОГО КЛАССА. ГЛАВА I. ВВЕДЕНИЕ
(Цитата) Ручной труд, производство и всё, что непосредственно связано с ежедневным трудом по добыванию средств к существованию, - всем этим занимаются исключительно низшие слои. Эти последние включают в себя рабов и других зависимых людей, к которым относятся обычно и все женщины. Если аристократия делится на несколько ступеней, то женщины высшего ранга обычно освобождаются от производственной деятельности или по меньшей мере от наиболее грубых видов ручных работ. Мужчины высших слоёв общества не только освобождаются, но, по предписывающему обычаю, не допускаются ни к какому участию в производстве. Сфера их занятий строго ограничена. Как уже отмечалось, на более высокой стадии развития общества это - правительственная, военная, религиозная служба, спорт и развлечения. Эти четыре направления определяют образ жизни высших слоёв, а для высокого ранга - вождей и королей - они являются единственными видами деятельности, которые допускаются обычаем...
...Если мы сделаем шаг назад и перейдём на более раннюю ступень эволюции варварской культуры, мы уже не найдём вполне оформившегося праздного класса. Но эта низшая ступень варварства демонстрирует те обычаи, причины и обстоятельства, из которых возник праздный класс, и в общих чертах показывает ранние этапы его становления. На примере кочующих охотничьих племён в различных частях света можно проследить эти менее сложные фазы дифференциации общества. В качестве примера подходит любое племя охотников Северной Америки. Едва ли можно утверждать, что у этих племён праздный класс имеет установившиеся границы. Существует разделение функций, и на основе этого разделения - различие между классами, однако освобождение от труда класса, стоящего выше других, не зашло так далеко, чтобы к нему было вполне применимо название «праздный класс». У племён, которые можно отнести к этому уровню развития, экономическая специализация доведена до такой степени, когда начинают заметно различаться занятия мужчин и женщин и это различие носит характер противопоставленности. Почти во всех этих племенах за женщинами, по предписывающему обычаю, закрепляются те виды деятельности, из которых на следующем этапе развиваются формы собственно производственных занятий. Мужчины освобождаются от этой грубой деятельности и оставляют за собой войну, охоту, развлечения и соблюдение обрядов благочестия. В этих занятиях различия видны очень хорошо.
Такое разделение труда соответствует различиям между работающим и праздным классами, как оказывается, и на более высших ступенях развития варварства. По мере специализации производства и размежевания по видам деятельности возникает соответствующая разграничительная линия, отделяющая производственную деятельность от непроизводственной. Занятия мужчин, какими они являются на ранних стадиях варварства, не становятся первоосновой, из которой впоследствии развивается какая-либо ощутимая часть производственной деятельности. В дальнейшем эти занятия остаются в сферах, которые не причисляются к производственной деятельности, - война и политика, спортивные состязания, образование, богослужение. Единственными заслуживающими внимания исключениями являются отчасти рыбный промысел, а также определённая деятельность, которую нельзя безоговорочно отнести к производственной, такая, как изготовление оружия, игрушек и предметов для занятий охотой и спортом. Практически весь ряд производственных видов деятельности развивается на основе того, что в обществе, находящемся на стадии варварства, попадает в разряд женской работы.
На низших этапах эволюции общества в эпоху варварства работа мужчин не менее необходима для жизни группы, чем работа, выполняемая женщинами. Возможно даже, работа мужчин вносит такой же значительный вклад в добывание пищи и других необходимых для группы предметов потребления. В самом деле, «производственный» характер работы мужчин так очевиден, что в традиционных трудах по экономике охота считается типичным образцом первобытной производственной деятельности. Но не так обстоит дело в представлении самого охотника первобытного общества. В его собственных глазах он не работник, и в этом отношении его нельзя ставить в один ряд с женщинами и его труд нельзя приравнивать к нудной работе, выполняемой женщинами, как работу или производственную деятельность в том смысле, что непозволительно путать его усилия с усилиями последних. В эпоху варварства в любом обществе присутствует глубокое понимание неравенства между работой мужчин и работой женщин. И хотя работа мужчины может способствовать поддержанию жизни группы, но она воспринимается как деятельность, связанная с обладанием определённым мастерством и силой, которые нельзя, не умаляя их достоинств, даже сравнивать с унылым усердием женщин.
При следующем шаге вниз по лестнице эволюции, на стадии диких групп, разделение труда становится ещё менее сложным, а вызывающие зависть различия между классами и видами деятельности - менее последовательными и жёсткими. Трудно найти явные примеры первобытной культуры, в настоящее время. Мало в каких группах или общностях, которые причисляют к «диким», не обнаруживается признаков отхода от более высоких ступеней развития. Однако существуют племена, которые с некоторой степенью точности воспроизводят - в ряде случаев явно не в результате регресса - черты первобытного дикарства. Их культура отличается от варварских сообществ отсутствием праздных классов, а также - в значительной степени - и того предубеждения или духовной позиции, на которой покоится институт праздного класса. Эти общности первобытных дикарей, где нет никакой экономической иерархии слоёв, составляют лишь малую, незаметную часть человеческой расы. Лучший из имеющихся примеров этого этапа эволюции - племена of the Andamans или the Todas of Nilgiri Hills. Для уклада жизни этих племён во времена их ранних контактов с европейцами было, по-видимому, характерно почти полное отсутствие праздного класса. В качестве дальнейших примеров можно привести племена айну, и с меньшей степенью уверенности некоторые племена бушменов и эскимосов. В тот же класс, но уже без особой уверенности, следует включить некоторые поселения индейцев. Многие, если не все, из названных общностей вполне могут оказаться случаями вырождения более развитого варварства, а не носителями такой культуры, которая никогда не поднималась выше своего настоящего уровня. Если это так, то на это нужно делать скидку, помня о целях нашего исследования, но тем не менее эти народности могут служить свидетельством в пользу того же вывода, как если бы они действительно представляли собой «первобытное» население.
Эти общности, где нет сложившегося института праздного класса, похожи друг на друга рядом общих черт их социального устройства и образа жизни. Это - малые-группы с простым (архаичным) устройством; обыкновенно они миролюбивы и оседлы; они бедны; их индивидуальная собственность не является преобладающей чертой в системе экономических отношений. В то же время отсюда не следует пи то, что это самые малые из существующих общностей, ни то, что их социальная структура-во всех отношениях менее дифференцирована; не обязательно в этот класс включаются все находящиеся на первобытном уровне общности, у которых нет сложившейся системы индивидуальной собственности. Но нужно заметить, что этот класс включает наиболее миролюбивые - возможно, миролюбие является их характерной чертой - первобытные группы людей. В самом деле, из черт, общих для членов таких общностей, наибольшего внимания заслуживает некая дружелюбная беспомощность при столкновении с силой или обманом.
Свидетельства, предоставляемые обычаями и чертами культуры общностей, находящихся на низкой ступени развития, указывают, что институт праздного класса появляется постепенно во время перехода от первобытного дикарства к варварству, или, точнее, во время перехода от миролюбивого к последовательно воинственному укладу жизни. Условиями, очевидно необходимыми для его появления, являются:
(1) у общности должен быть хищнический уклад жизни (война или охота на крупную дичь или и то и другое), то есть мужчины, составляющие в этих случаях зарождающийся праздный класс, должны усвоить привычку причинять ущерб силой и хитростью;
(2) средства для поддержания жизни должны доставаться на достаточно лёгких условиях с тем, чтобы можно было освободить значительную часть общества от постоянного участия в труде по заведённому распорядку.
Институт праздного класса развивается из возникшего ранее разграничения видов деятельности, согласно которому одни виды почётны, а другие - нет. При этом древнем разграничении почётными видами занятий являются те, которые можно отнести к разряду доблестной деятельности, непочетными - те необходимые повседневные занятия, которые никакого ощутимого элемента доблестной деятельности не содержат. (конец цитаты).
https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5890/5892
Посмотрите на современное общество т.н. развитых стран, и т.н. слаборазвитых.
Эта схема праздности, установленная негласной традицией - константа для них для всех...
...Вообще для всех.
За исключением первобытных (по сию пору) племен, которые живут крайне бедно, но не больны пирамидальной болезнью, помноженной на половую дискриминацию, с которой эта пирамида началась, согласно Веблену.
Посмотрите на языковые идиомы типа: "мужской поступок". Вот оно все и ползет 100 веков, как долгая-долгая болезнь, начавшаяся со случайной травмы, и перешедшая в хроническую форму.
Если Веблен прав, то наша цивилизация никуда дальше не продвинется, пока не вылечится от патологической пирамидальности.