Дороги, которые нас выбирают.
«Невозможно уничтожить что бы то ни было, пока остановлен мир. Чтобы убить чудовище, мне придется его разбудить» (Макс Фрай)
1. Описание ситуации.
На глазах у ныне живущего поколения мир преобразовался до полной неузнаваемости (впрочем, без видимой катастрофичности - по крайней мере, вторая половина XX века оказалась, все же, значительно гуманнее, чем первая).
Уже сейчас скорость изменений такова, что не только старые традиции рушатся, но и новые традиции не могут сформироваться - в мире уже нет ничего достаточно стабильного, чтобы новая традиция могла на это опереться. Человек остается без каких-либо надежных жизненных ориентиров и без чего-либо, что можно без опаски принимать на веру.
Нарастают не только темпы изменений, но и потенциал будущих изменений. С математической точки зрения это означает близость т.н. "сингулярности", переход через которую в прикладной математике и носит название «катастрофа» (не путать с катастрофой в человеческом понимании).
Публичные прости… те патриархальные ученые - алармисты, защитники клерикальных «традиционных ценностей» и прочие ревнители консерватизма, пытаются представить это как некое бедствие.
Штатные «нравственные» писатели, исполняющие в современном обществе функции деревенских дурачков, плачущих на свадьбе и смеющихся на похоронах, проливают слезы о гибели какой-то «духовности» (понимаемой исходя из их текстов, как поэтизированная форма олигофрении).
Отдельные нечистые на руку политики умудряются сколотить себе неплохой капитал на всей этой нелепости, как католические попы в свое время делали деньги на распространении слухов о конце света.
А на самом деле все вполне прозаично и естественно. Ничего фатального и даже просто внешне эффектного в происходящей «катастрофе» нет - мир после нее будет продолжать существовать, просто уже качественно иным способом. Мир не рухнул оттого, что люди перешли от охоты и собирательства к сельскому хозяйству. Мир не рухнул оттого, что люди стали производить вещи не ручным, а машинным способом. И теперь мир не рухнет от того, что «традиционные» ценности станут музейными экспонатами - вслед за первобытной палкой-копалкой.
2. Осиновый кол в сердце массовой культуры.
Эпоха массовой культуры уходит в прошлое. Погибает сама «массовая культура», как комплекс технологий информационного воздействия социума на индивида - и это, на мой взгляд, такое же радостное событие, как победа медицины над чумой и черной оспой.
Гибнет отвратительное лживое и жадное чудовище, повинное во всех войнах, геноцидах, тоталитарных режимах и других массовых кровавых безобразиях и эпидемиях общественного безумия последних полутора столетий.
Почему же эта тварь наконец подыхает?
Дело в том, что современные технологии массовой культуры формировались и развивались в расчете на большие территориально компактные массы людей (т.е. на сугубо коллективный стиль жизни). Массовая культура ориентирована специфическое восприятие сигналов «человеком толпы». Иначе говоря, неявным (но абсолютно необходимым) условием ее действия является толпа, окружающих индивида большую часть времени.
В частности, это технологии масс-медиа, всеобщего среднего образования, развлекательных, политических и культовых действий и, наконец, просто сила общественного обычая (включая обычай подражания образцам).
До последнего времени большинство людей были по чисто технологическим соображениям жить именно в толпе. В течении всей человеческой истории географическая концентрация людей (урбанизация) непрерывно усиливалась. Но в середине XX века в экономически развитых странах наметилась тенденция к индивидуализации жизни и субурбанизации. Произошло это по очень простой причине: людям не нравится жить в толпе. Как только технологическая необходимость обитания в городской среде стала уменьшаться, люди начали стремиться прочь из этих дискомфортных «концентрированных» поселений.
По мере развития и распространения средств индивидуального высокоскоростного транспорта, местоположение жилья утрачивает существенное значение. С появлением же средств коммуникации, обеспечивающих «эффект присутствия», само перемещение человека, как биологического тела, из одной точки в другую, становится в большинстве случаев вообще ненужным.
Если быть точным - города не исчезают, а расползаются, превращаясь в агломерации, огромные пятна пригородных поселений протяженностью в сотни километров. А вот городской тип культуры, т.е. «культуры толпы» действительно исчезает.
Постепенно на смену «человеку толпы» приходит «человек индивидуальный», круг непосредственного общения которого составляют несколько членов семьи и хороших знакомых.
С социальной точки зрения «Человек индивидуальный» - это человек-невидимка, он лишь в редких случаях непосредственно соприкасается с обществом (все в большей степени становится возможным работать, общаться с администрацией и властями, делать покупки и получать новости через интернет - не прибегая в большинстве случаев к непосредственному общению).
Теоретически, «человек индивидуальный», при наличии средств к существованию, может вовсе избегать традиционных человеческих контактов - в 2000 г. в ходе эксперимента «интернет-отшельники» неделями не покидали жилище и не общались непосредственно с другими людьми. Таким образом, человек, без практического ущерба для себя, может полностью выпасть из стандартов общественной жизни. Макросоциальные институты, не основанные на прямом принуждении или на прямом экономическом интересе, попросту не действуют на «человека индивидуального», технологии массовой культуры или не срабатывают вовсе, или дают непредсказуемый результат - на такого человека они попросту не рассчитаны.
Выпадая из макросоциума, «человек индивидуальный» расстается с социальной системой оценок и ранжирования ценностей - с чего бы человеку ориентироваться на обычаи общества, в котором он не живет? Его интересуют только те обычаи и оценки, которые приняты в микросоциуме, где у него есть устойчивые контакты.
Быстрее всего микросоциализация происходит у людей, обладающих профессиональным или творческим потенциалом. Макросоциум из-за оттока таких людей, деградирует, его обычаи становятся все менее привлекательными, что усиливает процесс микросоциализации. Можно сказать, что микросоциализация - это процесс с положительной обратной связью.
В итоге на месте макросоциума возникает множество микросоциумов, самоорганизующихся в структуры экономической кооперации, но не образующих общей социально-культурной среды.
3. Новая социальная реальность.
Как известно, «настоящей» реальностью для любого человека является не «физический мир», изучаемый естественными науками, а та информационная среда, в которую человек погружен. Для доиндустриального (средневекового, античного) общества такой средой был на локальном уровне - мир общины или полиса, а на глобальном - мир мифологии и преломленных через призму этой мифологии, слухов. Для индустриального общества такой средой был на локальном уровне мир социальной группы, а на глобальном - мир прессы и других средств масс-медиа.
По мере совершенствования масс-медиа, мир постепенно приобретал все больше виртуальных элементов, т.е. исчезала существенная разница между явлениями физического мира и виртуального мира, созданного средствами интернет, ТВ или иной информационной системы. Физичность сохранила значение лишь для предметов, потребительские свойства которых жестко связаны с материальными характеристиками. Все остальное стало виртуальным. При этом мир оставался, однако, единообразным для всего макросоциума, поскольку масс-медиа генерировали для всех одинаковую виртуальную реальность, контролируемую администрацией макросоциума.
Достаточно было сформировать нужную администрации реальность - и готово: «нация превыше всего», «с нами бог» и «да здравствует фюрер».
Но, как только процесс микросоциализации заходит достаточно далеко, положение дел резко изменилось. «Общая» реальность распадается на множество сепаратных реальностей. Каждый микросоциум, а в пределе - каждый человек, создает виртуальную реальность по своему вкусу. На него перестает влиять мнение макросоциума по тем или иным вопросам. Даже физическое существование лиц, с которыми человек общается, остается важным лишь в некоторых случаях. Человек начинает жить в мире, наполненном виртуальными предметами и населенном виртуальные персонажами по его собственному вкусу. Возникает индивидуальная реально-виртуальная среда обитания, свой мир, существенно отличающийся от мира любого другого человека, со своими законами, своей историей и своей мифологией.
Соответственно, планирование целенаправленного воздействия на массу людей рекламным блоком или пропагандистским выступлением становится невозможным.
Средства масс-медиа утрачивают управляющий потенциал и теряют смысл как форма человеческой деятельности. Особо хочется отметить, что профессиональные ревнители «традиционной духовности» и «общественной морали», окажутся совершенно не нужны в этом новом мире.
Вряд ли они переквалифицируются и научатся делать что-нибудь полезное для людей - не тот тип личности. Жаль, что, скорее всего, общество будет от щедрот содержать их через пособие по безработице. Эти люди заслужили место на помойке, где боролись бы за объедки со своими духовными собратьями - крысами.
Все-таки изобретатели диалектики были в чем-то правы. Закон «отрицания отрицания» действует. Человечество действительно развивается по спирали. Завершается период консолидации и унификации человечества и мы в определенном смысле возвращаемся к дисперсному доиндустриальному, доклассовому жизненному укладу. Но (вновь диалектика) возвращаемся далеко не так, как это виделось оптимистам руссоистского толка - без возврата к «единению с природой» и «простым человеческим радостям». Единение будет не с природой, и вряд ли его можно будет назвать трогательным. А радости появятся далеко не простые и не только человеческие.
4. Рождение человека и автоматика
В разные времена люди обзаводились потомством по разным причинам - из инстинктивно-физиологических побуждений, из социально-экономических соображений (дополнительные рабочие руки в семье), из психологических мотивов (чтобы избежать одинокой старости), и наконец, просто потому, что так «принято в обществе».
В «микросоциальном» мире основным мотивом будет, скорее всего, любопытство в сочетании с инстинктом продолжения рода, заложенным в человеческую психику. Существенно, что в этом новом мире практически отсутствуют свойственные поздней индустриальной эпохе негативные моменты, связанные с обзаведением детьми.
Как известно, женщина на последних месяцах беременности и в первые годы после рождения ребенка, в значительной степени выпадает из социальной жизни. Ребенку нужен практически постоянный уход и присмотр. В современную эпоху папы вообще может не быть в зоне досягаемости (нестабильность - основная черта современного брака), а жизнь трех поколений под одной крышей уже ушла в далекое патриархальное прошлое. Если так - молодая мама может оказаться перед необходимостью полностью посвятить себя ребенку на ближайшие несколько лет. Тем самым, она ставит жирный крест на своей профессиональной карьере - поскольку в современных условиях отстать от жизни на четыре года значит отстать навсегда.
Весьма достойное денежное довольствие мамам-одиночкам в современных странах «золотого миллиарда» может обеспечить вполне безбедное существование, но не избавляет от потери любимой профессии.
В таких условиях женщины идут на головокружительные и рискованные стратегические комбинации, чтобы реализовать себя и в качестве матери, и в качестве профессионала.
Новая «микросоциальная» эпоха меняет эту ситуацию радикально - поскольку вся бытовая технология этой эпохи приспособлена для того, чтобы «человек индивидуальный» мог заниматься любой, в т.ч. и профессиональной, деятельностью, не отрываясь от дивана в собственной гостиной.
При этом бытовая автоматика «интеллектуального дома» ничуть не хуже человека справляется с повседневными делами - уборкой, стиркой, регулярными покупками и устранением собственных неполадок. Эта автоматика может, кроме того, пунктуально заботиться о декоративных растениях, аквариумных рыбках, домашних животных и… детях.
5. Изгнание общественной педагогики
Попробуем представить себе новую реальность «детской» комнаты - с перспективой лет на 20.
Сейчас передача бытовой автоматике функций ухода за младенцем выглядит для нас странно лишь в силу привычки. Объективно это куда меньший риск, чем передача тех же функций няньке, найденной по объявлению (нянька-робот, в отличие от няньки-человека, по крайней мере, имеет технические характеристики согласно сертификата соответствия).
Еще более странно для нас выглядит передача автоматике значительной части функций воспитания и обучения - ведь мы привыкли, что всем этим, помимо родителей, занимаются сотрудники детского сада и школы. Но хорошая современная обучающая программа справляется с учебно-воспитательный деятельностью значительно лучше, чем среднего сотрудник такого учреждения. Даже просто играя в развивающие компьютерные игры ребенок обучается чтению, письму, счету, иностранным языкам гораздо быстрее, чем в казенном учебно-воспитательным учреждении. Причем в игры он играет с удовольствием, чего никак нельзя сказать о посещении казенной школы. Это - объективно наблюдаемые факты.
Нельзя также не отметить, что современная школа, вообще говоря, занимается не столько обучением, сколько дрессировкой ребенка в интересах государства или в интересах самой «традиционной» - то есть, самой консервативной и гнилой части общества.
Интересы ребенка и родителей, как нетрудно догадаться, совершенно иные - они состоят во всестороннем и свободном развитии самостоятельной личности, а не в создании очередной заклепки для затыкания дыр в ржавом корпусе «традиционного» общества.
Таким образом, образование, даваемое автоматикой, следует признать более предпочтительным, чем школьное.
Можно, конечно, возразить что-нибудь в смысле дефицита непосредственного человеческого общения - но и это возражение неправомерно. В микросоциуме, состоящем всего из нескольких семей, ребенок уж всяко найдет себе достаточный круг общения.
Следует добавить, что родители (или родитель), с учетом особенностей нового стиля жизни, смогут проводить с ребенком достаточно много времени, чтобы, помимо всего прочего, приобщить его к повседневной практике «сетевой» жизни. В результате ребенок отлично представляет себе процесс оплачиваемой работы, получения денег и их использования - поскольку он практически с самого рождения наблюдает, как родители занимаются всем этим через информационную сеть, а лет с пяти уже приучаться в той или иной степени участвовать в этих процессах.
Соответственно, к моменту, когда ребенок становиться подростком, это уже в достаточной степени экономически самостоятельная личность. Он может разослать по сети резюме, получить оплачиваемую работу, выполнить ее, получить деньги и разумно ими распорядиться.
На этом этапе социально-необходимые родительские функции в основном, заканчиваются - молодой человек начинает автономную жизнь и с родителями его связывают только эмоциональная привязанность, а не материальная зависимость.
Как тут не вспомнить о диалектике и развитии по спирали: 150 лет назад работа подростков по найму тоже была нормальным явлением. Подросток «шел в люди», т.е. попадал в среду незнакомых взрослых и вынужден был самостоятельно в ней устраиваться, подвергаясь при этом спонтанному воспитательному процессу.
Правда, в предыдущие эпохи не было такого, чтобы подросток «шел в не-люди», т.е. попадал в сетевую среду, где собственно людей нет вовсе.
И здесь мы вступаем в область неопределенности, где можем строить лишь некоторые интуитивные прогнозы исходя из известных нам закономерностей психологии.
6. Аборигены седьмого континента.
Можно предположить, что сетевая жизнь будущего окажется крайне интенсивной - поиски выгодных контрактов, управление собственными активами, ведение деловой переписки и участие в сетевых развлечениях, которые сейчас нам трудно себе представить даже приблизительно. Этот процесс не прекращается ни на секунду - но при этом не особо обременяет нашего героя (или героиню). Когда хозяин-человек отдыхает или просто занят чем то другим, за него (и от его имени) все это делает «робот-референт» - самообучающаяся интеллектуальная система, усиленный аналог известных в наше время экспертных систем и нейронных сетей. Он принимает решения исходя из совокупности доступной информации и руководствуясь принципами выбора, заимствованными у хозяина. Вообще говоря, «робот-референт» может даже выполнять за хозяина его деловые (служебные, предпринимательские, гражданские) функции. Фактически, это - виртуальный двойник хозяина. Это, кстати, будет означать коренное изменение отношения к высокоорганизованным кибернетическим устройствам - поскольку грань между ними и людьми окажется призрачной и неощутимой.
Это довольно сложно себе представить - поскольку мы привыкли к делению окружающих предметов на одушевленные и неодушевленное. Соответственно, мы привыкли, что человека, как существо одушевленное, отделяет от неодушевленных машин четкая граница. В новой модели жизни ничего подобного не будет. Человек новой эпохи составляет единое целое со своим кибернетическим окружением. Я уже предвижу очередные дебильные киносюжеты, где фигурируют люди с вставленными в череп слотами размером с электрическую розетку.
Я уже слышу истеричные вопли традиционалистов - о гибели духовности и алармистов - о гибели личности и Человека (непременно с большой буквы). Хочется задать таким людям резонный вопрос: а о чем кричим?
Разве эти традиционалисты в состоянии дать внятное объяснение собственным словам? Спросите их: что значит «личность»? что значит «человек»? что значит «духовность»?
В ответ последует набор бессвязных фонем, менее осмысленных, чем коровье мычание.
Как говорится «эти пацаки все время говорят на языках, продолжения которых не знают».
До сих пор нет общепринятого определения ни для термина «личность», ни для термина «человек». Про термин «духовность» я просто молчу - поскольку нельзя дать определение тому, чего не существует даже в виде иллюзии.
Но определения терминов «человек» и «личность» в новой, складывающейся конструкции мира будут необходимы - и каждому со временем предстоит понять это на собственном опыте.
Дело в том, что в новом мире «личность» или «индивидуальность» не связана с конкретным и единственным обликом, именем и прочими привычными атрибутами человека. Соответственно, наш герой не имеет особой привязанности (ритуальной, психологической, технологической) к каким-либо определенным атрибутам, в т.ч. и определенному имени. В каждых конкретных отношениях он обозначает себя каким-то набором символов, но этот набор суть номинальный идентификатор (как в наше время «НИКи» участников интернет-общения в чатах и форумах). Такое отношение к самоидентификации еще не исследовано психологами, как, впрочем, и многие другие явления, которые будут развиваться в условиях новой социальной реальности.
Нетрудно заметить, что у нашего героя, помимо свободы от любых социальных условностей, образуется огромное по современным понятиям количество свободного времени.
Чем он будет его занимать?
Кто-то выберет для себя модель примитивного гедонизма, кому-то покажется более интересным жизнь в некой самозамкнутой виртуальной вселенной (по принципу современных «ролевиков»), кто-то займется креативной деятельностью - художественным творчеством (в совершенно непредсказуемых формах), а кто-то - наукой (возможно - такими ее отраслями, которые сейчас еще просто не существуют).
Совершенно не исключено спонтанное возникновение самых невероятных творческих гибридов, которые невозможно будет классифицировать как науку, как искусство, как религию, как ритуалистику или как игру (как невозможно классифицировать описанную Гессе «игру в бисер» или созданную Фоменко «математическую живопись»).
7. Секс под знаком свободы.
Не только сетевое (виртуальное), но и непосредственное (помимо сети) общение будет происходить как с людьми, так и роботизированными сервисными устройствами различного назначения - от поваров и уборщиков до партнеров по интеллектуальным играм и сексуальных партнеров.
Сразу же определимся: роботизированный сексуальный партнер - это не какая-то резиновая кукла, способная лишь выполнять несколько простых функциональных движений с заданной скоростью. Это - высокоорганизованное устройство, обладающее некой, пусть не очень сложной, моделью личности и способное достоверно воспроизводить поведение человека в процессе эротической игры и собственно полового акта. Наличие такого робота, как нетрудно догадаться, настолько изменит свойства человеческой сексуальности, что видимо, вызовет даже необходимость создавать новую лексику в этой области.
На самом деле, в области секса произойдет то же, что и в области любого другого общения - размывание границы между человеком и кибернетической моделью человека.
Снова предвижу истерику традиционалистов - на этот раз, о «гибели любви». Полно вам, господа, о чем вы? Разве кто-то будет мешать людям заниматься любовью «старым проверенным дедовским методом», если им этого хочется? Конечно, нет. Просто появляется альтернатива. Кому-то нравится видеть в сексуальном партнере личность, а кому-то нет. Кто-то хочет совмещать партнерство в сексе с совместной жизнью, кто-то - с общими делами, а кто-то предпочитает разделять все это. Разделение обедняет чувства, а совмещение влечет взаимные неудобства. Каждый выбирает для себя и по себе, не мешая другому делать то же самое - вот принцип новой сексуальной свободы.
Я подозреваю, что «ревнителей традиций» именно это и взбесит. Возможность свободно реализовывать свои желания, никак не мешая окружающим, и ничего от них не требуя, особенно противна ревнителям. Такое положение дел не позволяет им выдумать ни одного даже самого за уши притянутого аргумента в пользу своих «традиционных ценностей» в сексе (напомню, сейчас аргументами против сексуальной свободы является риск того, что один из половых партнеров окажется жертвой примитивной, бездушной и кратковременной сексуальной эксплуатации со стороны другого, и получит тяжелую душевную травму).
Интересно, согласится ли среднестатистический болван-ревнитель, что сексуальная эксплуатация сервисного устройства гораздо менее безнравственна, чем эксплуатация живого человека? Или просто впадет в ступор, узнав, что такое сервисное устройство возможно?
Ведь в новом мире исчезают любые формы явной и скрытой сексуальной эксплуатации человека. От профессиональной или любительской проституции - до социально одобренного «буржуазного брака» по Энгельсу, включая все промежуточные варианты.
Люди вместе только если оба этого хотят - и никак иначе. Их связывает не бедность, неустроенность или страх одиночества, а только любовь.
Если кто-то сочтет такое положение дел безнравственным - то останется лишь констатировать его неумение быть свободным и его неспособность представить себе уровень свободы, достойный человека.
8. То, что мы хотели знать о смерти, но боялись спросить.
Если верить даже самым осторожным прогнозам развития биологии и медицины, старение в этом мире будет начинаться после 80 - 90 лет, а более оптимистические прогнозы относят этот срок далеко за 100-летнй рубеж.
Видимо, начиная с определенного момента, физическим состоянием человека будет заниматься «робот-врач», по возможности поддерживая в пределах условной нормы функции организма. Чем глубже заходят процессы физического старения, тем чаще человек «отключается» в результате недомогания или просто внезапного сна. И тем чаще «робот-референт» будет заменять «отключившегося» хозяина не только в экономических, но и в личных делах. Начиная с какого-то момента времени, «робот-референт» технологически вынужден вмешиваться в виртуальное общение хозяина, «перехватывая управление», когда тот теряет адекватность восприятия, «аварийно отключается» и «выпадает» из потока событий. Чтобы оперативно замещать отключившегося хозяина, необходим прямой интерфейс, посредствам которого «робот-референт» непосредственно обменивается сигналами с его мозгом. Фактически, образуется единая информационно-решающая система, состоящая из живого человеческого мозга и искусственного интеллекта робота, где функции первого постепенно передаются второму.
С течением времени, «аварийные отключения» хозяина происходит, все чаще, и вот, в один прекрасный день, наш герой засыпает и больше не просыпается, но его история на этом отнюдь не заканчивается.
То, что физически осталось от человека после его биологической смерти, повторяет судьбу всех бытовых отходов, что совершенно не отменяет функций «робота-референта». Тот продолжает вести переписку, участвовать в «виртуальных мероприятиях» и вообще «управлять делами» (в том числе - и личными делами) фактически покойного хозяина. И, скорее всего, никто из знакомых покойного не замечает подмены. На самом деле подмены и не происходит - поскольку «робот-референт» к моменту физической смерти хозяина уже неотличим от него при виртуальном общении (ведь последние несколько лет хозяин и робот вообще составляли единую мыслящую систему, так что даже индивидуальный стиль, вкусы и особенности эмоционального фона хозяина оказываются достоянием робота).
Мы намеренно не рассматриваем здесь расхожую модель полного протезирования организма, т.е. последовательную замену всех изношенных биологических элементов, в т.ч. и мозга, их искусственными эмуляторами - это просто излишне.
Даже описанная выше простейшая техника замещения человека кибернетическим дублером демонстрирует механизм, по которому смерть проходит никем незамеченной. Преемственность состояний личности не прерывается - а значит, никакой смерти, ни объективно, ни субъективно не происходит. Прекращение биологической деятельности организма означает всего лишь смену оболочки личности (т.е. явлением того же порядка, что и замена тканей, происходящая в организме на протяжении всей его жизни). Но это еще не все…
9. Звездный десант на «Летучем Голландце»
Крайне важно, на мой взгляд, то, что «дублер» объективно представляет собой человеческую личность и, в то же время, является компьютерным кодом - т.е. программой, которая может легко копироваться с носителя на носитель, модифицироваться и дополняться теми или иными данными. Собственно, копия «дублера» будет полностью той же личностью только в первый момент после копирования - а затем она становится самостоятельной и в некотором роде уникальной.
Благодаря этому, открывается масса новых возможностей:
Копия «дублера» может быть легко передана с одного носителя на другой электрическими импульсами или радиоволнами.
Копия «Дублера» может быть записана на микропроцессор размером с монетку, и отправлена к звездам. Причем путешествие будет вполне комфортным, так как в ту же монетку поместиться еще и целый виртуальный мир с массой возможностей для приятного и полезного проведения времени на любой вкус. По прибытии к месту назначения, «дублер» может функционировать в качестве сознания в синтетическом теле, подходящем для функционирования в этом месте «реального» (физического) мира.
Особенно интересным аспектом является возможность модификации, в том числе, обмена компонентами личности. Конечно, идея «апгрейда» собственного «Я» выглядит несколько необычно - но ведь люди и сейчас этим занимаются, посещая всяческие курсы и психологические тренинги именно ради изменения свойств личности. Что удивительного, если в будущем та же процедура будет значительно менее хлопотной и, что немаловажно, с гораздо большими шансами на достижение желаемого результата в полном объеме.
Вообще, количество сюжетных линий вокруг личности, выраженной в коде - огромно, причем каждый сюжет может стать основой увлекательного футурологического произведения в любом стиле (от классической драмы до модернового киберпанка).
Предвижу новые возражения ревнителей: мол, научно-технический прогресс у вас дошел до того, что человек стал вообще ненужным и техника замечательно обходится без него. И начнут представлять мир будущего, как унылое царство мертвых бездушных «железяк».
Очень может быть, что традиционалисты будут устраивать целые демонстрации против «безбожного компьютерного бессмертия». Движения по так называемой «биоэтике» (а проще говоря - шайки консерваторов, испуганных прогрессом) будут произносить высокопарные речи о необходимости запрета такого бессмертия личности. Думаю, мощность их криков будет даже выше, чем в нынешней кампаний против клонирования человека и против имплантируемых в организм процессоров (в т.ч. - идентификационных чипов).
Нам будут вещать об опасности «искажения человеческой природы» и рассказывать всяческий ужасы, специально придуманные для этого случая.
Ну что здесь скажешь? Конечно, любые новации несут в себе опасность - но они, по крайней мере, гарантируют прогресс человечества, в чем бы он (прогресс) не заключался, и как бы оно (человечество) после этих новаций не выглядело.
А запрет новаций гарантирует не просто остановку прогресса, но смену тенденций и переход к сколь угодно глубокому регрессу, вплоть до возврата к пещерному обитанию и палке-копалке.
Так что пусть традиционалисты, если хотят, возвращаются в пещеры - никто не тянет их в будущее насильно. Наоборот, мы даже поблагодарим их за такой выбор. Нам будет полезно избавиться от бесполезного и тяжелого балласта - чтобы без помех лететь к звездам.
1. Описание ситуации.
На глазах у ныне живущего поколения мир преобразовался до полной неузнаваемости (впрочем, без видимой катастрофичности - по крайней мере, вторая половина XX века оказалась, все же, значительно гуманнее, чем первая).
Уже сейчас скорость изменений такова, что не только старые традиции рушатся, но и новые традиции не могут сформироваться - в мире уже нет ничего достаточно стабильного, чтобы новая традиция могла на это опереться. Человек остается без каких-либо надежных жизненных ориентиров и без чего-либо, что можно без опаски принимать на веру.
Нарастают не только темпы изменений, но и потенциал будущих изменений. С математической точки зрения это означает близость т.н. "сингулярности", переход через которую в прикладной математике и носит название «катастрофа» (не путать с катастрофой в человеческом понимании).
Публичные прости… те патриархальные ученые - алармисты, защитники клерикальных «традиционных ценностей» и прочие ревнители консерватизма, пытаются представить это как некое бедствие.
Штатные «нравственные» писатели, исполняющие в современном обществе функции деревенских дурачков, плачущих на свадьбе и смеющихся на похоронах, проливают слезы о гибели какой-то «духовности» (понимаемой исходя из их текстов, как поэтизированная форма олигофрении).
Отдельные нечистые на руку политики умудряются сколотить себе неплохой капитал на всей этой нелепости, как католические попы в свое время делали деньги на распространении слухов о конце света.
А на самом деле все вполне прозаично и естественно. Ничего фатального и даже просто внешне эффектного в происходящей «катастрофе» нет - мир после нее будет продолжать существовать, просто уже качественно иным способом. Мир не рухнул оттого, что люди перешли от охоты и собирательства к сельскому хозяйству. Мир не рухнул оттого, что люди стали производить вещи не ручным, а машинным способом. И теперь мир не рухнет от того, что «традиционные» ценности станут музейными экспонатами - вслед за первобытной палкой-копалкой.
2. Осиновый кол в сердце массовой культуры.
Эпоха массовой культуры уходит в прошлое. Погибает сама «массовая культура», как комплекс технологий информационного воздействия социума на индивида - и это, на мой взгляд, такое же радостное событие, как победа медицины над чумой и черной оспой.
Гибнет отвратительное лживое и жадное чудовище, повинное во всех войнах, геноцидах, тоталитарных режимах и других массовых кровавых безобразиях и эпидемиях общественного безумия последних полутора столетий.
Почему же эта тварь наконец подыхает?
Дело в том, что современные технологии массовой культуры формировались и развивались в расчете на большие территориально компактные массы людей (т.е. на сугубо коллективный стиль жизни). Массовая культура ориентирована специфическое восприятие сигналов «человеком толпы». Иначе говоря, неявным (но абсолютно необходимым) условием ее действия является толпа, окружающих индивида большую часть времени.
В частности, это технологии масс-медиа, всеобщего среднего образования, развлекательных, политических и культовых действий и, наконец, просто сила общественного обычая (включая обычай подражания образцам).
До последнего времени большинство людей были по чисто технологическим соображениям жить именно в толпе. В течении всей человеческой истории географическая концентрация людей (урбанизация) непрерывно усиливалась. Но в середине XX века в экономически развитых странах наметилась тенденция к индивидуализации жизни и субурбанизации. Произошло это по очень простой причине: людям не нравится жить в толпе. Как только технологическая необходимость обитания в городской среде стала уменьшаться, люди начали стремиться прочь из этих дискомфортных «концентрированных» поселений.
По мере развития и распространения средств индивидуального высокоскоростного транспорта, местоположение жилья утрачивает существенное значение. С появлением же средств коммуникации, обеспечивающих «эффект присутствия», само перемещение человека, как биологического тела, из одной точки в другую, становится в большинстве случаев вообще ненужным.
Если быть точным - города не исчезают, а расползаются, превращаясь в агломерации, огромные пятна пригородных поселений протяженностью в сотни километров. А вот городской тип культуры, т.е. «культуры толпы» действительно исчезает.
Постепенно на смену «человеку толпы» приходит «человек индивидуальный», круг непосредственного общения которого составляют несколько членов семьи и хороших знакомых.
С социальной точки зрения «Человек индивидуальный» - это человек-невидимка, он лишь в редких случаях непосредственно соприкасается с обществом (все в большей степени становится возможным работать, общаться с администрацией и властями, делать покупки и получать новости через интернет - не прибегая в большинстве случаев к непосредственному общению).
Теоретически, «человек индивидуальный», при наличии средств к существованию, может вовсе избегать традиционных человеческих контактов - в 2000 г. в ходе эксперимента «интернет-отшельники» неделями не покидали жилище и не общались непосредственно с другими людьми. Таким образом, человек, без практического ущерба для себя, может полностью выпасть из стандартов общественной жизни. Макросоциальные институты, не основанные на прямом принуждении или на прямом экономическом интересе, попросту не действуют на «человека индивидуального», технологии массовой культуры или не срабатывают вовсе, или дают непредсказуемый результат - на такого человека они попросту не рассчитаны.
Выпадая из макросоциума, «человек индивидуальный» расстается с социальной системой оценок и ранжирования ценностей - с чего бы человеку ориентироваться на обычаи общества, в котором он не живет? Его интересуют только те обычаи и оценки, которые приняты в микросоциуме, где у него есть устойчивые контакты.
Быстрее всего микросоциализация происходит у людей, обладающих профессиональным или творческим потенциалом. Макросоциум из-за оттока таких людей, деградирует, его обычаи становятся все менее привлекательными, что усиливает процесс микросоциализации. Можно сказать, что микросоциализация - это процесс с положительной обратной связью.
В итоге на месте макросоциума возникает множество микросоциумов, самоорганизующихся в структуры экономической кооперации, но не образующих общей социально-культурной среды.
3. Новая социальная реальность.
Как известно, «настоящей» реальностью для любого человека является не «физический мир», изучаемый естественными науками, а та информационная среда, в которую человек погружен. Для доиндустриального (средневекового, античного) общества такой средой был на локальном уровне - мир общины или полиса, а на глобальном - мир мифологии и преломленных через призму этой мифологии, слухов. Для индустриального общества такой средой был на локальном уровне мир социальной группы, а на глобальном - мир прессы и других средств масс-медиа.
По мере совершенствования масс-медиа, мир постепенно приобретал все больше виртуальных элементов, т.е. исчезала существенная разница между явлениями физического мира и виртуального мира, созданного средствами интернет, ТВ или иной информационной системы. Физичность сохранила значение лишь для предметов, потребительские свойства которых жестко связаны с материальными характеристиками. Все остальное стало виртуальным. При этом мир оставался, однако, единообразным для всего макросоциума, поскольку масс-медиа генерировали для всех одинаковую виртуальную реальность, контролируемую администрацией макросоциума.
Достаточно было сформировать нужную администрации реальность - и готово: «нация превыше всего», «с нами бог» и «да здравствует фюрер».
Но, как только процесс микросоциализации заходит достаточно далеко, положение дел резко изменилось. «Общая» реальность распадается на множество сепаратных реальностей. Каждый микросоциум, а в пределе - каждый человек, создает виртуальную реальность по своему вкусу. На него перестает влиять мнение макросоциума по тем или иным вопросам. Даже физическое существование лиц, с которыми человек общается, остается важным лишь в некоторых случаях. Человек начинает жить в мире, наполненном виртуальными предметами и населенном виртуальные персонажами по его собственному вкусу. Возникает индивидуальная реально-виртуальная среда обитания, свой мир, существенно отличающийся от мира любого другого человека, со своими законами, своей историей и своей мифологией.
Соответственно, планирование целенаправленного воздействия на массу людей рекламным блоком или пропагандистским выступлением становится невозможным.
Средства масс-медиа утрачивают управляющий потенциал и теряют смысл как форма человеческой деятельности. Особо хочется отметить, что профессиональные ревнители «традиционной духовности» и «общественной морали», окажутся совершенно не нужны в этом новом мире.
Вряд ли они переквалифицируются и научатся делать что-нибудь полезное для людей - не тот тип личности. Жаль, что, скорее всего, общество будет от щедрот содержать их через пособие по безработице. Эти люди заслужили место на помойке, где боролись бы за объедки со своими духовными собратьями - крысами.
Все-таки изобретатели диалектики были в чем-то правы. Закон «отрицания отрицания» действует. Человечество действительно развивается по спирали. Завершается период консолидации и унификации человечества и мы в определенном смысле возвращаемся к дисперсному доиндустриальному, доклассовому жизненному укладу. Но (вновь диалектика) возвращаемся далеко не так, как это виделось оптимистам руссоистского толка - без возврата к «единению с природой» и «простым человеческим радостям». Единение будет не с природой, и вряд ли его можно будет назвать трогательным. А радости появятся далеко не простые и не только человеческие.
4. Рождение человека и автоматика
В разные времена люди обзаводились потомством по разным причинам - из инстинктивно-физиологических побуждений, из социально-экономических соображений (дополнительные рабочие руки в семье), из психологических мотивов (чтобы избежать одинокой старости), и наконец, просто потому, что так «принято в обществе».
В «микросоциальном» мире основным мотивом будет, скорее всего, любопытство в сочетании с инстинктом продолжения рода, заложенным в человеческую психику. Существенно, что в этом новом мире практически отсутствуют свойственные поздней индустриальной эпохе негативные моменты, связанные с обзаведением детьми.
Как известно, женщина на последних месяцах беременности и в первые годы после рождения ребенка, в значительной степени выпадает из социальной жизни. Ребенку нужен практически постоянный уход и присмотр. В современную эпоху папы вообще может не быть в зоне досягаемости (нестабильность - основная черта современного брака), а жизнь трех поколений под одной крышей уже ушла в далекое патриархальное прошлое. Если так - молодая мама может оказаться перед необходимостью полностью посвятить себя ребенку на ближайшие несколько лет. Тем самым, она ставит жирный крест на своей профессиональной карьере - поскольку в современных условиях отстать от жизни на четыре года значит отстать навсегда.
Весьма достойное денежное довольствие мамам-одиночкам в современных странах «золотого миллиарда» может обеспечить вполне безбедное существование, но не избавляет от потери любимой профессии.
В таких условиях женщины идут на головокружительные и рискованные стратегические комбинации, чтобы реализовать себя и в качестве матери, и в качестве профессионала.
Новая «микросоциальная» эпоха меняет эту ситуацию радикально - поскольку вся бытовая технология этой эпохи приспособлена для того, чтобы «человек индивидуальный» мог заниматься любой, в т.ч. и профессиональной, деятельностью, не отрываясь от дивана в собственной гостиной.
При этом бытовая автоматика «интеллектуального дома» ничуть не хуже человека справляется с повседневными делами - уборкой, стиркой, регулярными покупками и устранением собственных неполадок. Эта автоматика может, кроме того, пунктуально заботиться о декоративных растениях, аквариумных рыбках, домашних животных и… детях.
5. Изгнание общественной педагогики
Попробуем представить себе новую реальность «детской» комнаты - с перспективой лет на 20.
Сейчас передача бытовой автоматике функций ухода за младенцем выглядит для нас странно лишь в силу привычки. Объективно это куда меньший риск, чем передача тех же функций няньке, найденной по объявлению (нянька-робот, в отличие от няньки-человека, по крайней мере, имеет технические характеристики согласно сертификата соответствия).
Еще более странно для нас выглядит передача автоматике значительной части функций воспитания и обучения - ведь мы привыкли, что всем этим, помимо родителей, занимаются сотрудники детского сада и школы. Но хорошая современная обучающая программа справляется с учебно-воспитательный деятельностью значительно лучше, чем среднего сотрудник такого учреждения. Даже просто играя в развивающие компьютерные игры ребенок обучается чтению, письму, счету, иностранным языкам гораздо быстрее, чем в казенном учебно-воспитательным учреждении. Причем в игры он играет с удовольствием, чего никак нельзя сказать о посещении казенной школы. Это - объективно наблюдаемые факты.
Нельзя также не отметить, что современная школа, вообще говоря, занимается не столько обучением, сколько дрессировкой ребенка в интересах государства или в интересах самой «традиционной» - то есть, самой консервативной и гнилой части общества.
Интересы ребенка и родителей, как нетрудно догадаться, совершенно иные - они состоят во всестороннем и свободном развитии самостоятельной личности, а не в создании очередной заклепки для затыкания дыр в ржавом корпусе «традиционного» общества.
Таким образом, образование, даваемое автоматикой, следует признать более предпочтительным, чем школьное.
Можно, конечно, возразить что-нибудь в смысле дефицита непосредственного человеческого общения - но и это возражение неправомерно. В микросоциуме, состоящем всего из нескольких семей, ребенок уж всяко найдет себе достаточный круг общения.
Следует добавить, что родители (или родитель), с учетом особенностей нового стиля жизни, смогут проводить с ребенком достаточно много времени, чтобы, помимо всего прочего, приобщить его к повседневной практике «сетевой» жизни. В результате ребенок отлично представляет себе процесс оплачиваемой работы, получения денег и их использования - поскольку он практически с самого рождения наблюдает, как родители занимаются всем этим через информационную сеть, а лет с пяти уже приучаться в той или иной степени участвовать в этих процессах.
Соответственно, к моменту, когда ребенок становиться подростком, это уже в достаточной степени экономически самостоятельная личность. Он может разослать по сети резюме, получить оплачиваемую работу, выполнить ее, получить деньги и разумно ими распорядиться.
На этом этапе социально-необходимые родительские функции в основном, заканчиваются - молодой человек начинает автономную жизнь и с родителями его связывают только эмоциональная привязанность, а не материальная зависимость.
Как тут не вспомнить о диалектике и развитии по спирали: 150 лет назад работа подростков по найму тоже была нормальным явлением. Подросток «шел в люди», т.е. попадал в среду незнакомых взрослых и вынужден был самостоятельно в ней устраиваться, подвергаясь при этом спонтанному воспитательному процессу.
Правда, в предыдущие эпохи не было такого, чтобы подросток «шел в не-люди», т.е. попадал в сетевую среду, где собственно людей нет вовсе.
И здесь мы вступаем в область неопределенности, где можем строить лишь некоторые интуитивные прогнозы исходя из известных нам закономерностей психологии.
6. Аборигены седьмого континента.
Можно предположить, что сетевая жизнь будущего окажется крайне интенсивной - поиски выгодных контрактов, управление собственными активами, ведение деловой переписки и участие в сетевых развлечениях, которые сейчас нам трудно себе представить даже приблизительно. Этот процесс не прекращается ни на секунду - но при этом не особо обременяет нашего героя (или героиню). Когда хозяин-человек отдыхает или просто занят чем то другим, за него (и от его имени) все это делает «робот-референт» - самообучающаяся интеллектуальная система, усиленный аналог известных в наше время экспертных систем и нейронных сетей. Он принимает решения исходя из совокупности доступной информации и руководствуясь принципами выбора, заимствованными у хозяина. Вообще говоря, «робот-референт» может даже выполнять за хозяина его деловые (служебные, предпринимательские, гражданские) функции. Фактически, это - виртуальный двойник хозяина. Это, кстати, будет означать коренное изменение отношения к высокоорганизованным кибернетическим устройствам - поскольку грань между ними и людьми окажется призрачной и неощутимой.
Это довольно сложно себе представить - поскольку мы привыкли к делению окружающих предметов на одушевленные и неодушевленное. Соответственно, мы привыкли, что человека, как существо одушевленное, отделяет от неодушевленных машин четкая граница. В новой модели жизни ничего подобного не будет. Человек новой эпохи составляет единое целое со своим кибернетическим окружением. Я уже предвижу очередные дебильные киносюжеты, где фигурируют люди с вставленными в череп слотами размером с электрическую розетку.
Я уже слышу истеричные вопли традиционалистов - о гибели духовности и алармистов - о гибели личности и Человека (непременно с большой буквы). Хочется задать таким людям резонный вопрос: а о чем кричим?
Разве эти традиционалисты в состоянии дать внятное объяснение собственным словам? Спросите их: что значит «личность»? что значит «человек»? что значит «духовность»?
В ответ последует набор бессвязных фонем, менее осмысленных, чем коровье мычание.
Как говорится «эти пацаки все время говорят на языках, продолжения которых не знают».
До сих пор нет общепринятого определения ни для термина «личность», ни для термина «человек». Про термин «духовность» я просто молчу - поскольку нельзя дать определение тому, чего не существует даже в виде иллюзии.
Но определения терминов «человек» и «личность» в новой, складывающейся конструкции мира будут необходимы - и каждому со временем предстоит понять это на собственном опыте.
Дело в том, что в новом мире «личность» или «индивидуальность» не связана с конкретным и единственным обликом, именем и прочими привычными атрибутами человека. Соответственно, наш герой не имеет особой привязанности (ритуальной, психологической, технологической) к каким-либо определенным атрибутам, в т.ч. и определенному имени. В каждых конкретных отношениях он обозначает себя каким-то набором символов, но этот набор суть номинальный идентификатор (как в наше время «НИКи» участников интернет-общения в чатах и форумах). Такое отношение к самоидентификации еще не исследовано психологами, как, впрочем, и многие другие явления, которые будут развиваться в условиях новой социальной реальности.
Нетрудно заметить, что у нашего героя, помимо свободы от любых социальных условностей, образуется огромное по современным понятиям количество свободного времени.
Чем он будет его занимать?
Кто-то выберет для себя модель примитивного гедонизма, кому-то покажется более интересным жизнь в некой самозамкнутой виртуальной вселенной (по принципу современных «ролевиков»), кто-то займется креативной деятельностью - художественным творчеством (в совершенно непредсказуемых формах), а кто-то - наукой (возможно - такими ее отраслями, которые сейчас еще просто не существуют).
Совершенно не исключено спонтанное возникновение самых невероятных творческих гибридов, которые невозможно будет классифицировать как науку, как искусство, как религию, как ритуалистику или как игру (как невозможно классифицировать описанную Гессе «игру в бисер» или созданную Фоменко «математическую живопись»).
7. Секс под знаком свободы.
Не только сетевое (виртуальное), но и непосредственное (помимо сети) общение будет происходить как с людьми, так и роботизированными сервисными устройствами различного назначения - от поваров и уборщиков до партнеров по интеллектуальным играм и сексуальных партнеров.
Сразу же определимся: роботизированный сексуальный партнер - это не какая-то резиновая кукла, способная лишь выполнять несколько простых функциональных движений с заданной скоростью. Это - высокоорганизованное устройство, обладающее некой, пусть не очень сложной, моделью личности и способное достоверно воспроизводить поведение человека в процессе эротической игры и собственно полового акта. Наличие такого робота, как нетрудно догадаться, настолько изменит свойства человеческой сексуальности, что видимо, вызовет даже необходимость создавать новую лексику в этой области.
На самом деле, в области секса произойдет то же, что и в области любого другого общения - размывание границы между человеком и кибернетической моделью человека.
Снова предвижу истерику традиционалистов - на этот раз, о «гибели любви». Полно вам, господа, о чем вы? Разве кто-то будет мешать людям заниматься любовью «старым проверенным дедовским методом», если им этого хочется? Конечно, нет. Просто появляется альтернатива. Кому-то нравится видеть в сексуальном партнере личность, а кому-то нет. Кто-то хочет совмещать партнерство в сексе с совместной жизнью, кто-то - с общими делами, а кто-то предпочитает разделять все это. Разделение обедняет чувства, а совмещение влечет взаимные неудобства. Каждый выбирает для себя и по себе, не мешая другому делать то же самое - вот принцип новой сексуальной свободы.
Я подозреваю, что «ревнителей традиций» именно это и взбесит. Возможность свободно реализовывать свои желания, никак не мешая окружающим, и ничего от них не требуя, особенно противна ревнителям. Такое положение дел не позволяет им выдумать ни одного даже самого за уши притянутого аргумента в пользу своих «традиционных ценностей» в сексе (напомню, сейчас аргументами против сексуальной свободы является риск того, что один из половых партнеров окажется жертвой примитивной, бездушной и кратковременной сексуальной эксплуатации со стороны другого, и получит тяжелую душевную травму).
Интересно, согласится ли среднестатистический болван-ревнитель, что сексуальная эксплуатация сервисного устройства гораздо менее безнравственна, чем эксплуатация живого человека? Или просто впадет в ступор, узнав, что такое сервисное устройство возможно?
Ведь в новом мире исчезают любые формы явной и скрытой сексуальной эксплуатации человека. От профессиональной или любительской проституции - до социально одобренного «буржуазного брака» по Энгельсу, включая все промежуточные варианты.
Люди вместе только если оба этого хотят - и никак иначе. Их связывает не бедность, неустроенность или страх одиночества, а только любовь.
Если кто-то сочтет такое положение дел безнравственным - то останется лишь констатировать его неумение быть свободным и его неспособность представить себе уровень свободы, достойный человека.
8. То, что мы хотели знать о смерти, но боялись спросить.
Если верить даже самым осторожным прогнозам развития биологии и медицины, старение в этом мире будет начинаться после 80 - 90 лет, а более оптимистические прогнозы относят этот срок далеко за 100-летнй рубеж.
Видимо, начиная с определенного момента, физическим состоянием человека будет заниматься «робот-врач», по возможности поддерживая в пределах условной нормы функции организма. Чем глубже заходят процессы физического старения, тем чаще человек «отключается» в результате недомогания или просто внезапного сна. И тем чаще «робот-референт» будет заменять «отключившегося» хозяина не только в экономических, но и в личных делах. Начиная с какого-то момента времени, «робот-референт» технологически вынужден вмешиваться в виртуальное общение хозяина, «перехватывая управление», когда тот теряет адекватность восприятия, «аварийно отключается» и «выпадает» из потока событий. Чтобы оперативно замещать отключившегося хозяина, необходим прямой интерфейс, посредствам которого «робот-референт» непосредственно обменивается сигналами с его мозгом. Фактически, образуется единая информационно-решающая система, состоящая из живого человеческого мозга и искусственного интеллекта робота, где функции первого постепенно передаются второму.
С течением времени, «аварийные отключения» хозяина происходит, все чаще, и вот, в один прекрасный день, наш герой засыпает и больше не просыпается, но его история на этом отнюдь не заканчивается.
То, что физически осталось от человека после его биологической смерти, повторяет судьбу всех бытовых отходов, что совершенно не отменяет функций «робота-референта». Тот продолжает вести переписку, участвовать в «виртуальных мероприятиях» и вообще «управлять делами» (в том числе - и личными делами) фактически покойного хозяина. И, скорее всего, никто из знакомых покойного не замечает подмены. На самом деле подмены и не происходит - поскольку «робот-референт» к моменту физической смерти хозяина уже неотличим от него при виртуальном общении (ведь последние несколько лет хозяин и робот вообще составляли единую мыслящую систему, так что даже индивидуальный стиль, вкусы и особенности эмоционального фона хозяина оказываются достоянием робота).
Мы намеренно не рассматриваем здесь расхожую модель полного протезирования организма, т.е. последовательную замену всех изношенных биологических элементов, в т.ч. и мозга, их искусственными эмуляторами - это просто излишне.
Даже описанная выше простейшая техника замещения человека кибернетическим дублером демонстрирует механизм, по которому смерть проходит никем незамеченной. Преемственность состояний личности не прерывается - а значит, никакой смерти, ни объективно, ни субъективно не происходит. Прекращение биологической деятельности организма означает всего лишь смену оболочки личности (т.е. явлением того же порядка, что и замена тканей, происходящая в организме на протяжении всей его жизни). Но это еще не все…
9. Звездный десант на «Летучем Голландце»
Крайне важно, на мой взгляд, то, что «дублер» объективно представляет собой человеческую личность и, в то же время, является компьютерным кодом - т.е. программой, которая может легко копироваться с носителя на носитель, модифицироваться и дополняться теми или иными данными. Собственно, копия «дублера» будет полностью той же личностью только в первый момент после копирования - а затем она становится самостоятельной и в некотором роде уникальной.
Благодаря этому, открывается масса новых возможностей:
Копия «дублера» может быть легко передана с одного носителя на другой электрическими импульсами или радиоволнами.
Копия «Дублера» может быть записана на микропроцессор размером с монетку, и отправлена к звездам. Причем путешествие будет вполне комфортным, так как в ту же монетку поместиться еще и целый виртуальный мир с массой возможностей для приятного и полезного проведения времени на любой вкус. По прибытии к месту назначения, «дублер» может функционировать в качестве сознания в синтетическом теле, подходящем для функционирования в этом месте «реального» (физического) мира.
Особенно интересным аспектом является возможность модификации, в том числе, обмена компонентами личности. Конечно, идея «апгрейда» собственного «Я» выглядит несколько необычно - но ведь люди и сейчас этим занимаются, посещая всяческие курсы и психологические тренинги именно ради изменения свойств личности. Что удивительного, если в будущем та же процедура будет значительно менее хлопотной и, что немаловажно, с гораздо большими шансами на достижение желаемого результата в полном объеме.
Вообще, количество сюжетных линий вокруг личности, выраженной в коде - огромно, причем каждый сюжет может стать основой увлекательного футурологического произведения в любом стиле (от классической драмы до модернового киберпанка).
Предвижу новые возражения ревнителей: мол, научно-технический прогресс у вас дошел до того, что человек стал вообще ненужным и техника замечательно обходится без него. И начнут представлять мир будущего, как унылое царство мертвых бездушных «железяк».
Очень может быть, что традиционалисты будут устраивать целые демонстрации против «безбожного компьютерного бессмертия». Движения по так называемой «биоэтике» (а проще говоря - шайки консерваторов, испуганных прогрессом) будут произносить высокопарные речи о необходимости запрета такого бессмертия личности. Думаю, мощность их криков будет даже выше, чем в нынешней кампаний против клонирования человека и против имплантируемых в организм процессоров (в т.ч. - идентификационных чипов).
Нам будут вещать об опасности «искажения человеческой природы» и рассказывать всяческий ужасы, специально придуманные для этого случая.
Ну что здесь скажешь? Конечно, любые новации несут в себе опасность - но они, по крайней мере, гарантируют прогресс человечества, в чем бы он (прогресс) не заключался, и как бы оно (человечество) после этих новаций не выглядело.
А запрет новаций гарантирует не просто остановку прогресса, но смену тенденций и переход к сколь угодно глубокому регрессу, вплоть до возврата к пещерному обитанию и палке-копалке.
Так что пусть традиционалисты, если хотят, возвращаются в пещеры - никто не тянет их в будущее насильно. Наоборот, мы даже поблагодарим их за такой выбор. Нам будет полезно избавиться от бесполезного и тяжелого балласта - чтобы без помех лететь к звездам.