221. Ретронорманизм академика Толочко
Относительно недавно в 2014 году в сборнике «Древнейшие государства Восточной Европы» вышла статья академика П. П. Толочко «Начало восточнославянской государственности». Основной пафос статьи в том, чтобы показать естественность развития государственности у восточных славян, и что приход варяжской княжеской династии в Киеве в IX в. никак не повлияла на этот процесс. Но само обсуждение этой проблемы не может не коснуться вопроса об этнической природе варягов и то, что статья опубликована в сборнике, который курируется грантоедкой Т.Джаксон, которая не стесняясь берет деньги от скандинавских посольств на свои норманистические изыскания, уже означает что статья должна быть написана в духе норманизма, так как альтернативных точек зрения там по определению быть не может. Но статья возвращает нас во времена советского псевдоантинорманизма, когда в основном под предводительством академика Б.А. Рыбакова хотя и признавалось, что варяги являются шведами, но утверждалась их ничтожная роль в образовании древнерусского государства. Толочко, по сути, занимает ту же позицию, что и академик Рыбаков, за исключением того, что Рыбаков и само призвание варягов считал во многом легендой. В современных реалиях позицию Толочко можно назвать ретронорманизмом. В советские времена эта концепция избавляла ряд исследователей от необходимости вникать в вопрос об этническом происхождении варягов и разработка вопроса была отдана на откуп оппонентов. В эпоху перестройки такая близорукость и непонимание того, зачем 400 лет Швеция упорно финансирует норманистов, нанимает немецких, польских и доморощенных историков и археологов, чтобы распространять эти псевдонаучные мифы, привела к печальным последствиям. Беспринципность многих туземных историков и археологов, ринувшихся за подачками с запада, привела к многократному увеличению норманистических работ, которые друг на друга ссылаются, давят массой авторитетов, титулов и образуют паутину наукообразности, в которой любому исследователю уже не так просто разобраться. Многие историки и археологи не связанные напрямую с этой темой даже сейчас пребывают в наивном убеждении, что мол норманизм скандинавским и западным странам нет интереса продвигать, и что там сидят ученые, которые спят и видят как бы объективнее представить научные данные. Такие наивные лопухи, как правило, даже не подозревают, сколько шведская корона открыла всевозможных информационных центров, которые зарегистрированы на граждан России (и которым за это платится), сколько всевозможных программ «мягкой силы» развернуто в Карелии, Мурманской и Архангельской областях. Наконец, что создана целая организация «Северное измерение», которая курируется на уровне министров и куда закачиваются миллионы долларов для продвижения политически выгодных исторических мифов(таких как норманизм). Но вернемся к нашему академику. Так как Толочко, в отличие от Рыбакова все-таки признает реальность призвания варягов и утверждения варяжской династии в Киеве, то волей не волей, но нельзя отмахнуться от вопроса об этническом происхождении варягов(Да и если сказать, что само призвание это легенда - то и статья Толочко была бы не нужна Джаксон. Не для того она там поставлена руководить.). Толочко принимает все выводы норманистов за догму, сам никак не анализирует данный вопрос. Хотя как археолог он должен был начать прежде все с проверки того, что в Скандинавии выдается за «скандинавское». Но нет, там же светочи науки собрались, нужно только раскрыв рот внимать.
При этом, естественно, он тут же сталкивается с проблемой, которая висит, как домоклов меч, над каждым норманистом: где следы захвата власти норманнами на Руси? Если бы норманны(а точнее, по легендам норманистов, шведы) захватили власть в Киеве, то они бы оставили множество следов в исторических памятниках и языке( так как: «Се бо токмо Словенескъ языкъ в Руси»(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.11), ну а о скудости «скандинавского» археологического материала, даже с учетом горячо любимого Андрощука, который строчит статейки в Упсале на деньги шведской короны, выдавая артефакты за скандинавские, кому, как не мэтру киевской археологии знать). Отсутствие этих следов ставит под сомнение любые построения норманистов. Но наш академик, приняв догмат о тождестве варягов и скандинавов, как святое причастие с благоговейным трепетом от скандинавских патриотов вроде Арне и Томсона и их туземных почитателей, вынужден отталкивать от этого тезиса. И Толочко начинает выкручиваться, пускаясь уже в аннотации в следующие рассуждения: «Варяги не принесли восточным славянам своей социально-политической системы с конунгами, ярлами, хевдингами, тингами и другими норманнскими управленческими институтами, но восприняли местную: стали князьями, посадниками, воеводами, тысяцкими и др. Можно сказать, они встроились в восточнославянскую жизнь, возглавив дальнейший процесс ее консолидации. Особенностью варяжской княжеской династии на Руси было то, что она сравнительно быстро стала славянской, не мыслившей себя вне интересов того, государства, во главе которого оказалась»(С.213). Такие рассуждения от наивного студента, из Могилянки или КГУ (которые скакали по майдану с кастрюльками на голове, в наивных представлениях об искреннем желании всего запада бескорыстно им помочь, чтобы они красиво жили) - куда ни шло. Но от академика в возрасте читать такое просто смешно. Это какой жизненный опыт его натолкнул на то, что иностранные захватчики быстро стремятся изменить свою этническую идентичность и стремятся встроиться в жизнь покоренного населения, и даже не мыслят, видите ли, себя вне интересов захваченной страны. Ну просто не шведы, а благодетели. Завтра схожу, цветы возложу возле шведского посольства))) Наверное, немецко-фашистские захватчики в 41 году в Киеве бросились изучать русский и украинский язык, называть себя славянами и встраиваться в жизнь населения Киева, и это натолкнуло Толочко на такие смелые выводы)))
Тут нужно понимать, что из рассуждений Толочко вырисовывается картина полного отречения уникальной скандинавской династии и от своей истории и от своих предков. Они не просто постепенно переходят на славянский язык, они тут же усваивают себе славянские титулы, перестают называть себя шведами и норманнами, и начинают говорить, что они русь и славяне, отказываются от своих богов и начинают поклоняться славянским богам. Просто чудо хамелеонства. Даже сослаться на пример болгар нельзя. Так и до сего дня все население Болгарии и сама страна носит тюркское название, и сами эти кочевники до принятия христианства почитали своих богов, о чем есть археологические подтверждения. Сам Толочко понимает очевидную странность таких построений, и поэтому пытается прикрыть это фразой про «особенность» варяжской династии, пытается придать им некую уникальность. Чудо оборотничества еще больше подчеркивается, когда сам Толочко указывает, что: «не случайно, Рюрик и его ближайшие преемники назывались не конунгами, коими они были в прошлом, но князьями»(С.218), т.е. буквально «с корабля на бал» - не успел Рюрик ступить на новгородскую землю, как забыл, что он конунг и стал называть себя по-славянски князем(язык наверное во сне выучил, переводчики тоже не потребовались).
Интересно при этом, что Толочко прекрасно понимает, что скандинавские дикари «по определению не могли принести в восточнославянский мир структурированную государственность, поскольку еще не имели таковой у себя на родине»(С. 218).
Соответственно, мы должны себе представить картину забитых и отсталых скандинавов, у которых не было никакого опыта создания и управления государством, но которые жаждали искренне «встроиться» в жизнь восточных славян, и их якобы славяне приняли и стали учить, как сидеть у себя на шее. Ибо они, как пишет Толочко, «не мыслили себя вне интересов государства»(С.218). Естественно, что если «находники не принесли в среду восточных славян новой административно-политической организации»(С.217), возникает вопрос, как вообще они смогли утвердиться и начать укреплять государство. На это у ретронорманиста Толочко есть потрясающий пример и пояснение: «…убедительным свидетельством существования административной и политической организации восточных славян до варяжского времени является рассказ о походе Олега в 882 г. на юг: «и приде къ Смоленьску съ кривичи, и прия градъ, и посади мужъ свои, оттуда поиде внизъ, и взя Любець, и посади мужъ свои». В Киеве он сел сам, убив Аскольда и Дира. «И седе Олегъ княжа в Киеве». Как видим, варяги не основывают новых городов, но овладевают уже существующими, не учреждают в них администрации, но меняют прежню на свою». Вот, оказывается как все просто - нужно просто людей поменять на своих! Теперь открываем летопись за 882 г. и читаем: «се же Олегъ нача городы ставити и оустави дани Словеномъ Кривичемъ и Мери…»(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.23-24). Куда смотрел Толочко, когда читал статью 882 г. неизвестно. Ну а над следующей за этой фразой вообще не нужно задумываться: «и устави Варягомъ дань даяти от от Новагорода гривенъ -т- (300) на лето мира деля еже до смрти Ярославле даяше Варягомъ» (ПСРЛ. Т.1, 1926, К.24). Речь идет о дани, причем выплачиваемой не в Киев князю, а варягам. Если бы ежегодно скандинавы собирали бы дань с Руси с 882 г по 1054 г. это обязательно бы было зафиксировано в скандинавских источниках. Но там мы находим только обычный для скандинавов грабеж, как поход на Ладогу ярла Эрика(ок. 997 г.).
Открыв для нас шведских благодетелей, Толочко переходит к рассуждению об этнониме «русь». И здесь мы откатываемся к концепциям 70-80-ых годов прошлого века и тому же уровню проработки источников. Тема происхождения этнонима «русь» очень сложна. Она намного даже сложнее вопроса о варягах. И главное, что в исследовании источников наука оперирует большим количеством не только древнерусских, но и иностранных источников (прежде всего латинских и греческих). Но зачем они все академику, который уже уверовал и рисует грандиозные картины маслом широкими мазками. Оказывается, по Толочко вопрос решается очень просто: «При ответе на вопрос, кто такие русы и откуда они происходят, нельзя абстрагироваться от тех летописных свидетельств, которые связывают это название исключительно с насельниками Среднего Поднепровья»(С.216).
Сама эта идея опирается на хорошо проработанный еще академиками Рыбаковым и Тихомировым вопрос о Руси в так называемом «узком смысле». Последнее время эта тема затушевывается, но академики тут абсолютно правы - в летописях действительно встречается «Русь» в узком смысле слова(Русь как Киевская округа до реки Рось, в основном земли полян) и этой Руси иногда противопоставляются земли Новгорода, Суздаля, Ростова и других городов Русской земли. Однако сам этот факт далеко не решает вопрос о происхождении этнонима «русь». Начнем хотя бы с того, что если следовать Толочко и отдавать приоритет русским летописям, то в них также есть свидетельства о том, что варяги тоже являются русью(И идаша за море къ Варягомъ к Руси (ПСРЛ. Т.1, 1926, К.19)), и более того "и пояша по собе всю Русь и придоша ...и от техъ Варяг прозвася Руская земля"(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.20)
Как поступают в таком случае академики? Правильно, выбрасываем то, что не вписывается в картину. О статье 862 г. в летописи Толочко пишет: «она настолько противоречива, что делать на ней однозначное заключение нет ни малейших оснований»(С.214). Тут в статье 862 г. это сплошные противоречия, а там «нельзя абстрагироваться». Попутно Толочко указывает (кстати совершенно справедливо), что если основываться на статье 862 г. «шведы относительно руси - такой же другой народ, как и норвежцы или датчане»(С.215), отправляя в сад и всех остальных «видатних» теоретиков норманизма и любителей руотси вроде Мельниковой, Петрухина, Пчелова, филолога Хабургаева (у которых так и хочется спросить, в каком тексте IXв. они нашли финское слово «руотси» в нужном значении, чтобы так горячо отстаивать эту концепцию), а заодно и теории другого известного академика Лихачева, который утверждал, что мы не можем найти русь в Швеции, так как все они оттуда выселились.
Пытаясь доказать автохтонность южного восточнославянского происхождения руси, Толочко начинает, неуклюжие манипуляции с иностранными источниками, заявляя, что «греческие авторы всегда четко различали варягов и русов»(С.216). Во-первых, в греческих источниках речь идет о варангах, а не о варягах русских летописей. Греческое слово хотя и происходит от русского слова «варяги», но означает не то же самое. В недатированной части ПВЛ совершенно однозначно указывается, что варяги это народ, так как принадлежат к колену Афетову, так же как и другие народы северной Европы. В Константинополе же варанги - это особая группа телохранителей, наделенных особым статусом. Русы, которые нанимались на византийскую службу, не обязательно попадали в корпус варангов и в качестве таковых, как иностранные наемники, конечно же отличались от варангов. Иногда варанги - просто наемники без этнической идентификации. Нет ничего удивительного в том, что русов отличали от варангов. Во -вторых, еще В.Г. Васильевский убедительно показал, что большой воинский иностранный контингент, которые поступил на службу Византийской империи в 988 г. численностью около 6000 человек состоял из русов-славян, а не скандинавов. Этот корпус постоянно находился на службе у византийских императоров, пополнялся и воевал вплоть до первого упоминания о варангах в 1034 г. во Фракисийской феме. Корпус принимал активное участие в войнах Василия Болгаробойца и Романа III в Малой Азии. Там же и квартировался. Причем свидетельства его присутствия там относятся как раз 1031-1033 гг. К Малой Азии относится и первое упоминание о варангах, и это явно не телохранители, а просто иностранные наемники еще. Васильевский также совершенно правильно указал, что отряд телохранителей был сформирован, скорее всего, из уже находившегося на службе иностранного корпуса, так как численность этого отряда не исчислялась тысячами и из того же корпуса русов он мог быть легко сформирован. Ни о каких скандинавах речь вообще не идет. Все сообщения саг( как сообщение о Болле Боллесоне) указывают на единичность присутствия норманн в Константинополе в начале XIв. (а после возмущения Мела в Италии и до смерти Василия II норманн вообще не было в Константинополе(1017-1025 гг.)) и они уже поступают в сформированный отряд варангов. Как вообще из единичных случайных гастролеров-скандинавов мог быть сформирован этот отряд?
Еще более забавной является попытка Толочко обратиться к любимому аргументу норманизма, Бертинским анналам:
« в столице Византии они отрекомендовались представителями народа «Рос»(Rhos) и посланниками хакана, а в столице Франкского королевства назвались не русами, а свеонами. Из этого признания следует, что они не были этническими русами, но лишь находились у них на службе»(С.215). Ну просто академики могут позволить себе вольный пересказ сообщения Пруденция)))
Текст Пруденция в Бертинских анналах от 839 г. легко найти в интернете:
«Также прибыли послы греков, направленные императором Феофилом, а именно: Феодосий, Халкидонский архиепископ, и спатарий Феофан, - доставив вместе с достойными императора подарками и письмо. Император принял их с почетом в пятнадцатый день до Календ июня в Ингельхайме. Их посольство вело переговоры об утверждении союза и мира вместе с вечной дружбой и уважением между обоими императорами и их подданными. Также сообщалось о благодарении и ликовании в Господе (Феофила) за победы, которые по воле свыше он одержал в войне с иноземцами. При этом Феофил по-дружески призвал и императора с его подданными воздавать благодарности Подателю всех побед. Также направил вместе с послами неких людей, которые говорили, что их, то есть их народ, зовут рос(Rhos). Их король, как они утверждали, именем хакан, направил их к Феофилу ради дружбы. В упомянутом письме Феофил просил, чтобы при благожелательном отношении императора у них была возможность вернуться домой и поддержка во всей его империи. Ибо путь, которым они прибыли к нему в Константинополь, они проделали среди варварских, очень диких и в высшей степени свирепых народов и он не захотел, чтобы они им возвращались, дабы часом не подверглись опасности. Император, внимательно изучив цель их прибытия, выяснил, что они из народа свеонов. Полагая, что они скорее разведчики греческого и нашего государств, чем просители дружбы, решил удерживать их в своей власти до тех пор, пока не удастся с достоверностью выяснить, честно ли они прибыли сюда или нет. Об этом он незамедлительно постарался конфиденциально сообщить Феофилу через его упомянутых послов и в письме, а также то, что из любви к нему принял их благожелательно и что если будет найдено, что они честные люди, они будут отпущены и им будет предоставлена возможность, пользуясь поддержкой, безопасно вернуться на родину; в противном же случае они будут с нашими посланниками направлены в его присутствие, чтобы он сам решил, рассудив, что должно быть за такие дела»(Бертинские анналы, 839 г).
Как видим из текста, послы называли себя росами, а вот как раз император и его окружение подумали, что это - свеоны. Но уверенности в этом не было, поэтому, скорее всего, отправили гонцов к императору Феофилу, чтобы еще раз все выяснить. Здесь нужно также отметить, что и император Людовик Благочестивый, и его двор, и Пруденций впервые слышали об этом народе. Сам Пруденций судьбой посольства больше не интересовался, а после 840 г покинул вообще Ингельгейм и уехал в Париж. Судьба посольства не известна. Пруденций был выходец из Испании, богослов, а не историк-анналист и в этнографических тонкостях северной Европы не разбирался. Строить некие далеко идущие выводы об этнической природе народа Рос на основании сообщения человека, который впервые об этом народе слышал, который просто записал придворные сплетни и забыл об этом случае, выглядит как-то странно. Но это единственная зацепка, и норманисты цепляются за эту соломинку изо всех сил. Свои пять копеек решил вставить и Толочко, невнимательно прочитав текст. Коснувшись этой иконы норманизма, хотелось бы также отметить, что все заявления норманистов о том, что Людовик Благочестивый испугался, что это норманны и задержал этих людей, также являются передергиванием фактов. На самом деле Людовик Благочестивый прекрасно знал, какие норманны нападают на франкское побережье. Нападали в основном датчане и иногда норвежцы(и об этом прямо пишут западные анналы), но ни одного случая нападения шведов на территорию Франкской империи при Людовике Благочестивом не было. Более того, с 829 г. в Бирке работала миссия Ансгария, которая кроме миссионерских функций также занималась и разведкой, и конунг Бьорн был под надежным колпаком. Эта миссия просуществовала в Швеции аж до 845 г. и у Людовика Благочестивого с Бьорном был прочный мир. Поэтому, испугаться шведов Людовик не мог и вряд ли бы задерживал их послов, чтобы испортить с ними отношения. На это уже неоднократно указывали исследователи, подозревая, что у Пруденция закралась какая-то неточность. Скорее всего, либо под свеонами понимались в данном случае не шведы, либо он путает их со свевами. Тем более, что свеонов отождествляли со свевами со времен Тацита и эта традиция благополучно дожила до времен Адама Бременского (конец XI в.) «Схолия 128 (124). Тацит также называет свевов именем шведов»( Tacitus Suevos hoc quoque Sueonum nomine appellat), т.е. свевы также называются свеонами.
По сути несколько странных ссылок Толочко на иностранные источники и ссылки на упоминания в летописях Руси в Среднем Поднепровье - это все что есть в статье об этнониме «русь».
А зачем вспоминать о упоминаниях дунайской Руси, зачем вспоминать о многочисленных упоминаниях балтийских Русий в западноевропейских и скандинавских латинских источниках? Зачем вспоминать об упоминании русской земли возле Любека в средневековых русских источниках? Да и указание Адама Бременского о том, что Киевская Русь является только Острогардом относящимся к Руси тоже не нужно разбирать. Свидетельства источников о Руси в устье Немана и немецкие старые карты на это указывающие, тоже зачем нам? Зачем нам знать, что франкская знать и родственники королей носили имя Рурик/Рорик и не заимствовали его от пиратов, грабивших побережье, и соответственно это имя не скандинавское? Гораздо ж проще фантазировать на тему абсолютной мимикрии «уникальной скандинавской» династии.
При этом, естественно, он тут же сталкивается с проблемой, которая висит, как домоклов меч, над каждым норманистом: где следы захвата власти норманнами на Руси? Если бы норманны(а точнее, по легендам норманистов, шведы) захватили власть в Киеве, то они бы оставили множество следов в исторических памятниках и языке( так как: «Се бо токмо Словенескъ языкъ в Руси»(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.11), ну а о скудости «скандинавского» археологического материала, даже с учетом горячо любимого Андрощука, который строчит статейки в Упсале на деньги шведской короны, выдавая артефакты за скандинавские, кому, как не мэтру киевской археологии знать). Отсутствие этих следов ставит под сомнение любые построения норманистов. Но наш академик, приняв догмат о тождестве варягов и скандинавов, как святое причастие с благоговейным трепетом от скандинавских патриотов вроде Арне и Томсона и их туземных почитателей, вынужден отталкивать от этого тезиса. И Толочко начинает выкручиваться, пускаясь уже в аннотации в следующие рассуждения: «Варяги не принесли восточным славянам своей социально-политической системы с конунгами, ярлами, хевдингами, тингами и другими норманнскими управленческими институтами, но восприняли местную: стали князьями, посадниками, воеводами, тысяцкими и др. Можно сказать, они встроились в восточнославянскую жизнь, возглавив дальнейший процесс ее консолидации. Особенностью варяжской княжеской династии на Руси было то, что она сравнительно быстро стала славянской, не мыслившей себя вне интересов того, государства, во главе которого оказалась»(С.213). Такие рассуждения от наивного студента, из Могилянки или КГУ (которые скакали по майдану с кастрюльками на голове, в наивных представлениях об искреннем желании всего запада бескорыстно им помочь, чтобы они красиво жили) - куда ни шло. Но от академика в возрасте читать такое просто смешно. Это какой жизненный опыт его натолкнул на то, что иностранные захватчики быстро стремятся изменить свою этническую идентичность и стремятся встроиться в жизнь покоренного населения, и даже не мыслят, видите ли, себя вне интересов захваченной страны. Ну просто не шведы, а благодетели. Завтра схожу, цветы возложу возле шведского посольства))) Наверное, немецко-фашистские захватчики в 41 году в Киеве бросились изучать русский и украинский язык, называть себя славянами и встраиваться в жизнь населения Киева, и это натолкнуло Толочко на такие смелые выводы)))
Тут нужно понимать, что из рассуждений Толочко вырисовывается картина полного отречения уникальной скандинавской династии и от своей истории и от своих предков. Они не просто постепенно переходят на славянский язык, они тут же усваивают себе славянские титулы, перестают называть себя шведами и норманнами, и начинают говорить, что они русь и славяне, отказываются от своих богов и начинают поклоняться славянским богам. Просто чудо хамелеонства. Даже сослаться на пример болгар нельзя. Так и до сего дня все население Болгарии и сама страна носит тюркское название, и сами эти кочевники до принятия христианства почитали своих богов, о чем есть археологические подтверждения. Сам Толочко понимает очевидную странность таких построений, и поэтому пытается прикрыть это фразой про «особенность» варяжской династии, пытается придать им некую уникальность. Чудо оборотничества еще больше подчеркивается, когда сам Толочко указывает, что: «не случайно, Рюрик и его ближайшие преемники назывались не конунгами, коими они были в прошлом, но князьями»(С.218), т.е. буквально «с корабля на бал» - не успел Рюрик ступить на новгородскую землю, как забыл, что он конунг и стал называть себя по-славянски князем(язык наверное во сне выучил, переводчики тоже не потребовались).
Интересно при этом, что Толочко прекрасно понимает, что скандинавские дикари «по определению не могли принести в восточнославянский мир структурированную государственность, поскольку еще не имели таковой у себя на родине»(С. 218).
Соответственно, мы должны себе представить картину забитых и отсталых скандинавов, у которых не было никакого опыта создания и управления государством, но которые жаждали искренне «встроиться» в жизнь восточных славян, и их якобы славяне приняли и стали учить, как сидеть у себя на шее. Ибо они, как пишет Толочко, «не мыслили себя вне интересов государства»(С.218). Естественно, что если «находники не принесли в среду восточных славян новой административно-политической организации»(С.217), возникает вопрос, как вообще они смогли утвердиться и начать укреплять государство. На это у ретронорманиста Толочко есть потрясающий пример и пояснение: «…убедительным свидетельством существования административной и политической организации восточных славян до варяжского времени является рассказ о походе Олега в 882 г. на юг: «и приде къ Смоленьску съ кривичи, и прия градъ, и посади мужъ свои, оттуда поиде внизъ, и взя Любець, и посади мужъ свои». В Киеве он сел сам, убив Аскольда и Дира. «И седе Олегъ княжа в Киеве». Как видим, варяги не основывают новых городов, но овладевают уже существующими, не учреждают в них администрации, но меняют прежню на свою». Вот, оказывается как все просто - нужно просто людей поменять на своих! Теперь открываем летопись за 882 г. и читаем: «се же Олегъ нача городы ставити и оустави дани Словеномъ Кривичемъ и Мери…»(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.23-24). Куда смотрел Толочко, когда читал статью 882 г. неизвестно. Ну а над следующей за этой фразой вообще не нужно задумываться: «и устави Варягомъ дань даяти от от Новагорода гривенъ -т- (300) на лето мира деля еже до смрти Ярославле даяше Варягомъ» (ПСРЛ. Т.1, 1926, К.24). Речь идет о дани, причем выплачиваемой не в Киев князю, а варягам. Если бы ежегодно скандинавы собирали бы дань с Руси с 882 г по 1054 г. это обязательно бы было зафиксировано в скандинавских источниках. Но там мы находим только обычный для скандинавов грабеж, как поход на Ладогу ярла Эрика(ок. 997 г.).
Открыв для нас шведских благодетелей, Толочко переходит к рассуждению об этнониме «русь». И здесь мы откатываемся к концепциям 70-80-ых годов прошлого века и тому же уровню проработки источников. Тема происхождения этнонима «русь» очень сложна. Она намного даже сложнее вопроса о варягах. И главное, что в исследовании источников наука оперирует большим количеством не только древнерусских, но и иностранных источников (прежде всего латинских и греческих). Но зачем они все академику, который уже уверовал и рисует грандиозные картины маслом широкими мазками. Оказывается, по Толочко вопрос решается очень просто: «При ответе на вопрос, кто такие русы и откуда они происходят, нельзя абстрагироваться от тех летописных свидетельств, которые связывают это название исключительно с насельниками Среднего Поднепровья»(С.216).
Сама эта идея опирается на хорошо проработанный еще академиками Рыбаковым и Тихомировым вопрос о Руси в так называемом «узком смысле». Последнее время эта тема затушевывается, но академики тут абсолютно правы - в летописях действительно встречается «Русь» в узком смысле слова(Русь как Киевская округа до реки Рось, в основном земли полян) и этой Руси иногда противопоставляются земли Новгорода, Суздаля, Ростова и других городов Русской земли. Однако сам этот факт далеко не решает вопрос о происхождении этнонима «русь». Начнем хотя бы с того, что если следовать Толочко и отдавать приоритет русским летописям, то в них также есть свидетельства о том, что варяги тоже являются русью(И идаша за море къ Варягомъ к Руси (ПСРЛ. Т.1, 1926, К.19)), и более того "и пояша по собе всю Русь и придоша ...и от техъ Варяг прозвася Руская земля"(ПСРЛ. Т.1, 1926, К.20)
Как поступают в таком случае академики? Правильно, выбрасываем то, что не вписывается в картину. О статье 862 г. в летописи Толочко пишет: «она настолько противоречива, что делать на ней однозначное заключение нет ни малейших оснований»(С.214). Тут в статье 862 г. это сплошные противоречия, а там «нельзя абстрагироваться». Попутно Толочко указывает (кстати совершенно справедливо), что если основываться на статье 862 г. «шведы относительно руси - такой же другой народ, как и норвежцы или датчане»(С.215), отправляя в сад и всех остальных «видатних» теоретиков норманизма и любителей руотси вроде Мельниковой, Петрухина, Пчелова, филолога Хабургаева (у которых так и хочется спросить, в каком тексте IXв. они нашли финское слово «руотси» в нужном значении, чтобы так горячо отстаивать эту концепцию), а заодно и теории другого известного академика Лихачева, который утверждал, что мы не можем найти русь в Швеции, так как все они оттуда выселились.
Пытаясь доказать автохтонность южного восточнославянского происхождения руси, Толочко начинает, неуклюжие манипуляции с иностранными источниками, заявляя, что «греческие авторы всегда четко различали варягов и русов»(С.216). Во-первых, в греческих источниках речь идет о варангах, а не о варягах русских летописей. Греческое слово хотя и происходит от русского слова «варяги», но означает не то же самое. В недатированной части ПВЛ совершенно однозначно указывается, что варяги это народ, так как принадлежат к колену Афетову, так же как и другие народы северной Европы. В Константинополе же варанги - это особая группа телохранителей, наделенных особым статусом. Русы, которые нанимались на византийскую службу, не обязательно попадали в корпус варангов и в качестве таковых, как иностранные наемники, конечно же отличались от варангов. Иногда варанги - просто наемники без этнической идентификации. Нет ничего удивительного в том, что русов отличали от варангов. Во -вторых, еще В.Г. Васильевский убедительно показал, что большой воинский иностранный контингент, которые поступил на службу Византийской империи в 988 г. численностью около 6000 человек состоял из русов-славян, а не скандинавов. Этот корпус постоянно находился на службе у византийских императоров, пополнялся и воевал вплоть до первого упоминания о варангах в 1034 г. во Фракисийской феме. Корпус принимал активное участие в войнах Василия Болгаробойца и Романа III в Малой Азии. Там же и квартировался. Причем свидетельства его присутствия там относятся как раз 1031-1033 гг. К Малой Азии относится и первое упоминание о варангах, и это явно не телохранители, а просто иностранные наемники еще. Васильевский также совершенно правильно указал, что отряд телохранителей был сформирован, скорее всего, из уже находившегося на службе иностранного корпуса, так как численность этого отряда не исчислялась тысячами и из того же корпуса русов он мог быть легко сформирован. Ни о каких скандинавах речь вообще не идет. Все сообщения саг( как сообщение о Болле Боллесоне) указывают на единичность присутствия норманн в Константинополе в начале XIв. (а после возмущения Мела в Италии и до смерти Василия II норманн вообще не было в Константинополе(1017-1025 гг.)) и они уже поступают в сформированный отряд варангов. Как вообще из единичных случайных гастролеров-скандинавов мог быть сформирован этот отряд?
Еще более забавной является попытка Толочко обратиться к любимому аргументу норманизма, Бертинским анналам:
« в столице Византии они отрекомендовались представителями народа «Рос»(Rhos) и посланниками хакана, а в столице Франкского королевства назвались не русами, а свеонами. Из этого признания следует, что они не были этническими русами, но лишь находились у них на службе»(С.215). Ну просто академики могут позволить себе вольный пересказ сообщения Пруденция)))
Текст Пруденция в Бертинских анналах от 839 г. легко найти в интернете:
«Также прибыли послы греков, направленные императором Феофилом, а именно: Феодосий, Халкидонский архиепископ, и спатарий Феофан, - доставив вместе с достойными императора подарками и письмо. Император принял их с почетом в пятнадцатый день до Календ июня в Ингельхайме. Их посольство вело переговоры об утверждении союза и мира вместе с вечной дружбой и уважением между обоими императорами и их подданными. Также сообщалось о благодарении и ликовании в Господе (Феофила) за победы, которые по воле свыше он одержал в войне с иноземцами. При этом Феофил по-дружески призвал и императора с его подданными воздавать благодарности Подателю всех побед. Также направил вместе с послами неких людей, которые говорили, что их, то есть их народ, зовут рос(Rhos). Их король, как они утверждали, именем хакан, направил их к Феофилу ради дружбы. В упомянутом письме Феофил просил, чтобы при благожелательном отношении императора у них была возможность вернуться домой и поддержка во всей его империи. Ибо путь, которым они прибыли к нему в Константинополь, они проделали среди варварских, очень диких и в высшей степени свирепых народов и он не захотел, чтобы они им возвращались, дабы часом не подверглись опасности. Император, внимательно изучив цель их прибытия, выяснил, что они из народа свеонов. Полагая, что они скорее разведчики греческого и нашего государств, чем просители дружбы, решил удерживать их в своей власти до тех пор, пока не удастся с достоверностью выяснить, честно ли они прибыли сюда или нет. Об этом он незамедлительно постарался конфиденциально сообщить Феофилу через его упомянутых послов и в письме, а также то, что из любви к нему принял их благожелательно и что если будет найдено, что они честные люди, они будут отпущены и им будет предоставлена возможность, пользуясь поддержкой, безопасно вернуться на родину; в противном же случае они будут с нашими посланниками направлены в его присутствие, чтобы он сам решил, рассудив, что должно быть за такие дела»(Бертинские анналы, 839 г).
Как видим из текста, послы называли себя росами, а вот как раз император и его окружение подумали, что это - свеоны. Но уверенности в этом не было, поэтому, скорее всего, отправили гонцов к императору Феофилу, чтобы еще раз все выяснить. Здесь нужно также отметить, что и император Людовик Благочестивый, и его двор, и Пруденций впервые слышали об этом народе. Сам Пруденций судьбой посольства больше не интересовался, а после 840 г покинул вообще Ингельгейм и уехал в Париж. Судьба посольства не известна. Пруденций был выходец из Испании, богослов, а не историк-анналист и в этнографических тонкостях северной Европы не разбирался. Строить некие далеко идущие выводы об этнической природе народа Рос на основании сообщения человека, который впервые об этом народе слышал, который просто записал придворные сплетни и забыл об этом случае, выглядит как-то странно. Но это единственная зацепка, и норманисты цепляются за эту соломинку изо всех сил. Свои пять копеек решил вставить и Толочко, невнимательно прочитав текст. Коснувшись этой иконы норманизма, хотелось бы также отметить, что все заявления норманистов о том, что Людовик Благочестивый испугался, что это норманны и задержал этих людей, также являются передергиванием фактов. На самом деле Людовик Благочестивый прекрасно знал, какие норманны нападают на франкское побережье. Нападали в основном датчане и иногда норвежцы(и об этом прямо пишут западные анналы), но ни одного случая нападения шведов на территорию Франкской империи при Людовике Благочестивом не было. Более того, с 829 г. в Бирке работала миссия Ансгария, которая кроме миссионерских функций также занималась и разведкой, и конунг Бьорн был под надежным колпаком. Эта миссия просуществовала в Швеции аж до 845 г. и у Людовика Благочестивого с Бьорном был прочный мир. Поэтому, испугаться шведов Людовик не мог и вряд ли бы задерживал их послов, чтобы испортить с ними отношения. На это уже неоднократно указывали исследователи, подозревая, что у Пруденция закралась какая-то неточность. Скорее всего, либо под свеонами понимались в данном случае не шведы, либо он путает их со свевами. Тем более, что свеонов отождествляли со свевами со времен Тацита и эта традиция благополучно дожила до времен Адама Бременского (конец XI в.) «Схолия 128 (124). Тацит также называет свевов именем шведов»( Tacitus Suevos hoc quoque Sueonum nomine appellat), т.е. свевы также называются свеонами.
По сути несколько странных ссылок Толочко на иностранные источники и ссылки на упоминания в летописях Руси в Среднем Поднепровье - это все что есть в статье об этнониме «русь».
А зачем вспоминать о упоминаниях дунайской Руси, зачем вспоминать о многочисленных упоминаниях балтийских Русий в западноевропейских и скандинавских латинских источниках? Зачем вспоминать об упоминании русской земли возле Любека в средневековых русских источниках? Да и указание Адама Бременского о том, что Киевская Русь является только Острогардом относящимся к Руси тоже не нужно разбирать. Свидетельства источников о Руси в устье Немана и немецкие старые карты на это указывающие, тоже зачем нам? Зачем нам знать, что франкская знать и родственники королей носили имя Рурик/Рорик и не заимствовали его от пиратов, грабивших побережье, и соответственно это имя не скандинавское? Гораздо ж проще фантазировать на тему абсолютной мимикрии «уникальной скандинавской» династии.