74.Кораблестроение на Руси
Еще одним доказательством того, что скандинавы не оказывали никакого культурного влияния на восточных славян, является отсутствие каких либо заимствований в морском деле и кораблестроении от скандинавов. Славяне пользовались ладьями, которые конструктивно отличались от судов викингов. Сама технология сборки судов была другой. Если бы скандинавы, как уверяют нас норманнисты, приплывали на Русь, ходили по нашим рекам, основывали города, то наверняка они бы строили и судоверфи для починки и создания новых судов и привозили бы с собой мастеров. Это обязательно бы оказало влияния на кораблестроение славян. Но оказывается, славяне ничего от скандинавов не заимствовали. Более того, никаких терминов морского дела или названий судов от скандинавов тоже не заимствовали. А вот скандинавы как раз заимствовали, как термин «ладья» там и сам тип тих судов, и потом заимствовали типы кораблей у ганзейского союза и фризов. Но немецкие города Ганзы были изначально славянские и именно опыт западных славян в постройке кораблей использовали первоначально ганзейцы.
Одним из самых первых типов судов восточных славян были лодки-однодеревки, по-гречески, моноксилы. Эти типы судов хорошо засвидетельствованы древними источниками. На таких моноксилах восточные славяне атаковали Константинополь в течение VII-XI веков. Эти лодки представляли собой вытесанные из одного
большого ствола дерева лодки. Одна моноксила могла вмещать 8-10 человек. Благо
огромные старые дубы тогда на Руси встречались еще в изобилии. Для увеличения
вместимости и размера на таких однодеревках добавлялась наборная обшивка. Это
так называемые набойные ладьи. Наконец, были и ладьи полностью сделанные из
досок («лодья» досчатая, или «досчаник»). «Его размеры не регламентировались величиной колоды, и форма его зависела целиком от желания судостроителей. Такого рода «лодьи», по мнению Н. П. Загоскина, очевидно, со временем получили преимущество перед «набойными» лодьями и получили название «лодьи морской», или «лодьи заморской».» Заморская ладья могла вмещать от 40 до 60 человек. Одна
из таких заморских ладий X века была обнаружена как раз в Старой Ладоге, в центре, по сказкам норманнистов, норманнского присутствия на Руси. Но никаких дракаров и
кнорров викингов почему-то там не обнаружили, как и верфей по их производству)).
Были и другие типы судов на Руси, которые упоминаются в древних документах. Но из-за отсутствия описаний и соответствующего археологического материала, трудно судить об их отличиях. Можно только составить приблизительную градацию судов по величине. Вот как об этом пишет Мавродин В.В.: «В XI-XII вв. упоминаются «насады» («носады»). О них говорят «Повесть временных лет», Ипатьевская летопись, Новгородские летописи, «Русская Правда», «Слово о полку Игореве».* «Насады» были вместительными судами и, по-видимому, были близки к «набойным лодьям». «Русская Правда» сохранила нам еще упоминания о «струге» и «челне». О их величине говорит статья «Русской Правды» (Троицкий список), которая позволяет судить о размерах и ценности русских судов того времени. Речь идет о штрафах («продаже») за
кражу судов. Самый высокий штраф полагается за кражу морской лодьи - 3
гривны, за набойную ладью устанавливается штраф в 2 гривны, за лодью -
60 кун (в гривне 50 кун), за струг - гривна и за челн - 20 кун. Следовательно,
струг дешевле лодей и, несомненно, меньше их. И, наконец, понятно маленький речной челн стоит дешевле всех.
Близок челну учан, упоминаемый в «Договорной грамоте Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригой и Готским берегом» 1229г., в которой учан приравнивается к челну («у кого ся избиеть оучан, а любо челн...»), хотя быть может учан больше челна». Кораблестроение на Руси не стояло на месте. О том, что суда усовершенствовались свидетельствует запись в Ипатьевской летописи под 1151 г., где описывается сражение на Днепре между князем Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем, князем киевским.
«Бе бо исхитрил Изяслав лодьи дивно: беша бо в них гребци невидимо, токмо весла видити, а человек бяшеть не видити; бяхуть бо лодьи покрыты досками, и борци стояще горе в бронях и стреляюще, а кормьника два беста, един на носе, а другый на корме, аможе хотяхуть, тамо поидяхуть, не обращаюше лодий». Другими словами, на боевых ладьях была установлена палуба, под которой были спрятаны гребцы, а на палубе размещались ратники, которых можно было разместить в таком случае больше и им было удобнее
обстреливать противника. Кроме того, использовали два кормчих на носу и на
корме корабля.
Иногда, ладьи снабжались таранами, которыми скандинавы тоже не пользовались. Так было во время похода Владимира Ярославича 1043 г..
Летописи сохранили и названия для иностранных судов. Но эти названия никогда к русским судам не применялись. В частности, шведские суда назывались в новгородских летописях шнеками (сканд. «feimk»).
Существовали и существенные отличия в постройке судов между скандинавами и
восточными славянами. Подробное описание постройки ладьи дает Мавродин:
«В распоряжении судостроителей древней Руси имелись разнообразные и довольно совершенные орудия труда: топоры, долота (простые и втульчатые), пилы, сверла, скобеля, тесла. Скобелем снимали кору с колод, теслом отделывали доски («тес»),
выдалбливали и обстругивали лодьи, сверлом проделывали отверстия в досках и
кокорах, сшиваемых прутьями или сколачиваемых деревянными гвоздями.
Из сочинения Константина Багрянородного «De admini-strando Imperil» мы узнаем кое-что о технике судостроения и оснащении судов. Он рассказывает, что «однодеревки (моноксила), приходящие в Константинополь из внешней Руси», изготовляются « оснащаются следующим образом: «славяне ... рубят однодеревки в своих горах в зимнюю пору и, обделав их, с открытием времени (плавания), когда лед растает, вводят в ближние озера. Затем, так как они (озера) впадают в реку Днепр, то оттуда они и сами входят в ту же реку, приходят в Киев, вытаскивают лодки на берег для оснастки и продают руссам. Руссы, покупая лишь самые колоды», превращают далее такую колоду в корабль.
Прежде всего в дремучем лесу выбиралось огромное дерево: осина, осокорь, липа или дуб. .... Иосафат Барбаро еще в XV в. видел на Руси липы, выдолбленный ствол которых служил колодой - остовом лодки, вмещавшим 8-10 людей и столько же лошадей.
Срубив дерево, его обрабатывали и путем обтесывания, долбления и выжигания колоде придавали лодьеобразную форму. Затем колоду распаривали и разделывали ее кольями для придачи соответствующей формы и размеров. Операция эта требовала
большого количества времени.
Существовал в свое время и другой способ приготовления такой колоды, требовавший от двух до пяти лет. Он заключался в том, что в дереве еще на корню делалась трещина, которая постепенно расширялась путем вбивания клиньев и распорок. Когда дерево принимало соответствующую форму, его срубали, распаривали и, мягкое и податливое, окончательно отделывали распорками и топорами. Такие колоды-однодеревки и пригоняли весной в Киев в X-XI вв. Далее Константин Багрянородный сообщает, как «руссы» оснащивают однодеревки, снабжают их уключинами, веслами и прочими снастями. Тут же их обшивают досками. Строились «набойные лодьи». Доски прикреплялись к колоде либо деревянными
гвоздями, либо пришивались (отсюда позднейшее «шитик») ивовыми прутьями или корнями можжевельника. Готовясь к выходу в море, на острове Евферия, «руссы» в случае, если это необходимо, дополнительно («опять») «снабжают свои однодеревки недостающими принадлежностями, парусами, мачтами и реями, которые привозят с собой». Из этого отрывка сочинения Константина Багрянородного мы узнаем, что окончательная отделка русской лодьи, направляющейся в Царьград, происходила уже в пути, на острове Евферия (Елферия, Ефе-рия), последней стоянке русских перед выходом в море. Здесь они прилаживали к своим кораблям мачту с реей («шегла»), устраивали уключины («ключь»), паруса («пре»), весла, якорь, а быть может, катки и колеса для «волоков».
Из этого отрывка мы видим, что доски ладьи сшивали с помощью ивовых прутьев и корней можжевельника. Либо с помощью деревянных гвоздей. Но как известно, скандинавы скрепляли доски своих судов с помощью железных гвоздей и скреп. Это также хорошо видно на реконструкциях древних кораблей викингов и в многочисленных документальных фильмах демонстрирующих воссозданные корабли. Это не было какое-то передовое слово в кораблестроении по сравнению с «забитыми» славянами, так как железные гвозди в воде быстро ржавели и дерево возле них начинало гнить. Деревянные же гвозди в воде разбухали и наоборот еще плотнее закупоривали отверстия. Также мы видим, что на ладьях устанавливали уключины для весел. Но на судах викингов не было уключин. Весла вставлялись просто в отверстия в борту. Кстати и тесты показали, что грести на корабле викингов крайне неудобно. Как назло в той же Ладоге археологи обнаружили уключины, что еще раз подтверждает, что Старая Ладога была русским, а не шведским торговым городом и портом.
Таким образом, мы видим, что славяне никаких морских технологий не заимствовали от скандинавов. Не использовали ни их типы судов, ни технику строительства кораблей. Не использовали и термины скандинавов относящиеся к морскому делу, и названия кораблей. Это было бы невозможно, если бы скандинавы действительно проникали вглубь Руси по рекам на своих судах, оседали бы здесь, строили города и верфи.
Одним из самых первых типов судов восточных славян были лодки-однодеревки, по-гречески, моноксилы. Эти типы судов хорошо засвидетельствованы древними источниками. На таких моноксилах восточные славяне атаковали Константинополь в течение VII-XI веков. Эти лодки представляли собой вытесанные из одного
большого ствола дерева лодки. Одна моноксила могла вмещать 8-10 человек. Благо
огромные старые дубы тогда на Руси встречались еще в изобилии. Для увеличения
вместимости и размера на таких однодеревках добавлялась наборная обшивка. Это
так называемые набойные ладьи. Наконец, были и ладьи полностью сделанные из
досок («лодья» досчатая, или «досчаник»). «Его размеры не регламентировались величиной колоды, и форма его зависела целиком от желания судостроителей. Такого рода «лодьи», по мнению Н. П. Загоскина, очевидно, со временем получили преимущество перед «набойными» лодьями и получили название «лодьи морской», или «лодьи заморской».» Заморская ладья могла вмещать от 40 до 60 человек. Одна
из таких заморских ладий X века была обнаружена как раз в Старой Ладоге, в центре, по сказкам норманнистов, норманнского присутствия на Руси. Но никаких дракаров и
кнорров викингов почему-то там не обнаружили, как и верфей по их производству)).
Были и другие типы судов на Руси, которые упоминаются в древних документах. Но из-за отсутствия описаний и соответствующего археологического материала, трудно судить об их отличиях. Можно только составить приблизительную градацию судов по величине. Вот как об этом пишет Мавродин В.В.: «В XI-XII вв. упоминаются «насады» («носады»). О них говорят «Повесть временных лет», Ипатьевская летопись, Новгородские летописи, «Русская Правда», «Слово о полку Игореве».* «Насады» были вместительными судами и, по-видимому, были близки к «набойным лодьям». «Русская Правда» сохранила нам еще упоминания о «струге» и «челне». О их величине говорит статья «Русской Правды» (Троицкий список), которая позволяет судить о размерах и ценности русских судов того времени. Речь идет о штрафах («продаже») за
кражу судов. Самый высокий штраф полагается за кражу морской лодьи - 3
гривны, за набойную ладью устанавливается штраф в 2 гривны, за лодью -
60 кун (в гривне 50 кун), за струг - гривна и за челн - 20 кун. Следовательно,
струг дешевле лодей и, несомненно, меньше их. И, наконец, понятно маленький речной челн стоит дешевле всех.
Близок челну учан, упоминаемый в «Договорной грамоте Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригой и Готским берегом» 1229г., в которой учан приравнивается к челну («у кого ся избиеть оучан, а любо челн...»), хотя быть может учан больше челна». Кораблестроение на Руси не стояло на месте. О том, что суда усовершенствовались свидетельствует запись в Ипатьевской летописи под 1151 г., где описывается сражение на Днепре между князем Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем, князем киевским.
«Бе бо исхитрил Изяслав лодьи дивно: беша бо в них гребци невидимо, токмо весла видити, а человек бяшеть не видити; бяхуть бо лодьи покрыты досками, и борци стояще горе в бронях и стреляюще, а кормьника два беста, един на носе, а другый на корме, аможе хотяхуть, тамо поидяхуть, не обращаюше лодий». Другими словами, на боевых ладьях была установлена палуба, под которой были спрятаны гребцы, а на палубе размещались ратники, которых можно было разместить в таком случае больше и им было удобнее
обстреливать противника. Кроме того, использовали два кормчих на носу и на
корме корабля.
Иногда, ладьи снабжались таранами, которыми скандинавы тоже не пользовались. Так было во время похода Владимира Ярославича 1043 г..
Летописи сохранили и названия для иностранных судов. Но эти названия никогда к русским судам не применялись. В частности, шведские суда назывались в новгородских летописях шнеками (сканд. «feimk»).
Существовали и существенные отличия в постройке судов между скандинавами и
восточными славянами. Подробное описание постройки ладьи дает Мавродин:
«В распоряжении судостроителей древней Руси имелись разнообразные и довольно совершенные орудия труда: топоры, долота (простые и втульчатые), пилы, сверла, скобеля, тесла. Скобелем снимали кору с колод, теслом отделывали доски («тес»),
выдалбливали и обстругивали лодьи, сверлом проделывали отверстия в досках и
кокорах, сшиваемых прутьями или сколачиваемых деревянными гвоздями.
Из сочинения Константина Багрянородного «De admini-strando Imperil» мы узнаем кое-что о технике судостроения и оснащении судов. Он рассказывает, что «однодеревки (моноксила), приходящие в Константинополь из внешней Руси», изготовляются « оснащаются следующим образом: «славяне ... рубят однодеревки в своих горах в зимнюю пору и, обделав их, с открытием времени (плавания), когда лед растает, вводят в ближние озера. Затем, так как они (озера) впадают в реку Днепр, то оттуда они и сами входят в ту же реку, приходят в Киев, вытаскивают лодки на берег для оснастки и продают руссам. Руссы, покупая лишь самые колоды», превращают далее такую колоду в корабль.
Прежде всего в дремучем лесу выбиралось огромное дерево: осина, осокорь, липа или дуб. .... Иосафат Барбаро еще в XV в. видел на Руси липы, выдолбленный ствол которых служил колодой - остовом лодки, вмещавшим 8-10 людей и столько же лошадей.
Срубив дерево, его обрабатывали и путем обтесывания, долбления и выжигания колоде придавали лодьеобразную форму. Затем колоду распаривали и разделывали ее кольями для придачи соответствующей формы и размеров. Операция эта требовала
большого количества времени.
Существовал в свое время и другой способ приготовления такой колоды, требовавший от двух до пяти лет. Он заключался в том, что в дереве еще на корню делалась трещина, которая постепенно расширялась путем вбивания клиньев и распорок. Когда дерево принимало соответствующую форму, его срубали, распаривали и, мягкое и податливое, окончательно отделывали распорками и топорами. Такие колоды-однодеревки и пригоняли весной в Киев в X-XI вв. Далее Константин Багрянородный сообщает, как «руссы» оснащивают однодеревки, снабжают их уключинами, веслами и прочими снастями. Тут же их обшивают досками. Строились «набойные лодьи». Доски прикреплялись к колоде либо деревянными
гвоздями, либо пришивались (отсюда позднейшее «шитик») ивовыми прутьями или корнями можжевельника. Готовясь к выходу в море, на острове Евферия, «руссы» в случае, если это необходимо, дополнительно («опять») «снабжают свои однодеревки недостающими принадлежностями, парусами, мачтами и реями, которые привозят с собой». Из этого отрывка сочинения Константина Багрянородного мы узнаем, что окончательная отделка русской лодьи, направляющейся в Царьград, происходила уже в пути, на острове Евферия (Елферия, Ефе-рия), последней стоянке русских перед выходом в море. Здесь они прилаживали к своим кораблям мачту с реей («шегла»), устраивали уключины («ключь»), паруса («пре»), весла, якорь, а быть может, катки и колеса для «волоков».
Из этого отрывка мы видим, что доски ладьи сшивали с помощью ивовых прутьев и корней можжевельника. Либо с помощью деревянных гвоздей. Но как известно, скандинавы скрепляли доски своих судов с помощью железных гвоздей и скреп. Это также хорошо видно на реконструкциях древних кораблей викингов и в многочисленных документальных фильмах демонстрирующих воссозданные корабли. Это не было какое-то передовое слово в кораблестроении по сравнению с «забитыми» славянами, так как железные гвозди в воде быстро ржавели и дерево возле них начинало гнить. Деревянные же гвозди в воде разбухали и наоборот еще плотнее закупоривали отверстия. Также мы видим, что на ладьях устанавливали уключины для весел. Но на судах викингов не было уключин. Весла вставлялись просто в отверстия в борту. Кстати и тесты показали, что грести на корабле викингов крайне неудобно. Как назло в той же Ладоге археологи обнаружили уключины, что еще раз подтверждает, что Старая Ладога была русским, а не шведским торговым городом и портом.
Таким образом, мы видим, что славяне никаких морских технологий не заимствовали от скандинавов. Не использовали ни их типы судов, ни технику строительства кораблей. Не использовали и термины скандинавов относящиеся к морскому делу, и названия кораблей. Это было бы невозможно, если бы скандинавы действительно проникали вглубь Руси по рекам на своих судах, оседали бы здесь, строили города и верфи.