Китайская сверхдержава от VII до XXI века
В качестве моего предисловия: Очень неоднозначная, но одновременно не лишенная веской логики статья. Особенно в части параллелей с историей СССР.
Единственное, что лично у меня вызывает сомнения это выводы.
Мне сложно судить о степени культурного расхождения между китайцами и северянами в начале эпохи Тан, но с тех пор Китай сильно заматерел в том, что получилось в результате и что сегодня является его фундаментальной Традицией. У нас есть своя Традиция и между собой они сильно различаются не столько по внешним атрибутам, сколько по фундаментальным императивам. Слишком сильно, чтобы можно бы было всерьез рассчитывать сменить нашей Традицией их собственную.
Единственное, что имеет достаточно реальный шанс - при определенных обстоятельствах из двух наших создать новую, общую, как из олова и меди получается новый материал - бронза. Но для этого нам нужно заметно укрупниться.
И, что не менее важно, суметь наконец вернуть нашей Традиции целостность, без которой ни о какой внешней привлекательности для носителей других культур не может быть и речи. В том числе невозможно и взаимодействие с другой Традицией на равных. А без взаимного принятия равенства Традиций невозможно само их сплавление.
И, как старый зануда, не могу не повториться: история это интересно.
Китайская сверхдержава от VII до XXI века
История повторяется, дело за «северными варварами».
Подобно тому, как Бисмарк завещал немцам избегать войны на два фронта, Збигнев Бжезинский незадолго до смерти предупреждал об опасности русско-китайского альянса. В своей речи «Кризис мировой власти и тройственные отношения» на прошлогодней церемонии по вручению Нобелевской премии мира он дал последние напутствия администрации Трампа:
«Соединённые Штаты должны помнить о серьёзной опасности заключения стратегического альянса между Китаем и Россией, к которому их может отчасти подтолкнуть внутренняя политическая и идеологическая инерция, а отчасти непродуманная внешняя политика США. Соединённым Штатам не следует вести себя в отношении Китая так, как если бы он уже был врагом; важно также не отдавать явного предпочтения Индии как главному союзнику США в Азии, поскольку в этом случае более тесная связь между Китаем и Россией будет практически гарантирована. Для Соединённых Штатов не может быть ничего опаснее тесного союза этих двух держав».
Демиург от геополитики не прописал однозначного рецепта, что делать и как нейтрализовать двух самых серьёзных соперников Америки. Так, общие слова, что нужен стратегический план, что есть объективные противоречия России и Китая.
Напоследок Бжезинский предложил подумать ещё, сделать общий мозговой штурм. Разобраться с тенденциями. Будет ли Китай по-прежнему избегать ответственности за соседние державы или наоборот перейдёт к активной внешней политике? Подтолкнёт ли это Пекин к тесному военному сотрудничеству с Москвой или наоборот спровоцирует конфликт между ними в борьбе за Среднюю Азию?
Мы предлагаем присоединиться к предложению Бжезинского, но прежде чем гадать по поводу ближайшего китайского будущего, стоит посмотреть на далёкое китайское прошлое.
«Китайский мир» от Японского до Каспийского моря
Великой державой Китай был всегда. Однако период, когда страна безоговорочно была первой в мире и опережала всех в своем развитии, за всю историю, пожалуй, только один. Это эпоха империи Тан 618-907 гг.
«Китайский мир» в конце VII века нашей эры.
Династия Тан была не-китайской по происхождению. Их предки - табгачи, кочевники, которые служили на северном пограничье Китайской империи. В глазах ханьской знати это было серьёзным минусом.
Дело в том, что китайцы с большим презрением относятся к варварам, а варварами считают всех, кто не живёт по законам Поднебесной. Этой культурной особенности уже три тысячи лет.
Иногда китайская надменность доходит до абсурда. Так, в период опиумных войн англичане принуждали китайцев покупать наркотики, безнаказанно расстреливали города, громили императорские войска везде, где их встречали, а официальная идеология продолжала осмыслять, стоит ли считать пришельцев совсем дикими варварами или уже немного окультуренными до того уровня, чтобы платить дань Сыну Неба.
Великая Китайская стена - грандиозное, но почти бесполезное сооружение. Она не столько помогала от набегов кочевников, сколько демонстрировала тысячелетнее стремление китайцев отгородиться от внешнего мира.
Однако при необходимости китайцы готовы закрыть глаза на свои традиции. В XX веке, когда им пришлось решать вопросы модернизации и освобождения страны от колониальной зависимости, они заимствовали марксистскую идеологию и не постеснялись просить помощи у «северных варваров». В VII столетии им тоже понадобился император-варвар, потому что только он на равных мог бороться с такими же дикими кочевниками, разорявшими страну грабительскими набегами.
Поворот от изоляции к экспансии
Результаты эксперимента превзошли ожидания. С династией Тан надолго прекратилось строительство бессмысленных стен на границах. Зачем ограждаться от Тюркского каганата, когда проще его завоевать? Не хватает лошадей для кавалерии, необходимой в борьбе с кочевниками? Так почему бы заодно не завоевать и Среднюю Азию, где прекрасно развито коневодство?
Неожиданно для всех соседей, которые привыкли к многовековой пассивности Китая, границы империи раздвинулись во все стороны на тысячи километров. Китайские дипломаты и спецслужбы появились при княжеских дворах Индии, начали играть там активную роль в политике и участвовать в организации государственных переворотов. Власть китайцев признал Тибет.
Ли Шиминь, второй император династии Тан (на троне с 627 по 649 год). Подобно Александру Македонскому, он стремился не только завоевать разные народы, но и объединить их культуры в рамках одной имперской цивилизации.
В Китае возник огромный интерес ко всему иноземному. Иностранная музыка, кухня, одежда - всё это стало модным. Общение с тюрками было настолько плотным, что был составлен первый словарь. Раньше китайцы просто даже не задумывались о том, что это необходимо. Китай всегда был закрытой страной, а тут в столицу за образованием поехали отпрыски аристократов из соседних стран. Возвращаясь домой, они строили собственные государственные системы по образцу китайской. Именно в этот период Китай оказал огромное влияние на формирование японской культуры.
Китайцы тоже поездили по миру. Империя торговала не только с ближайшими соседями, но также с Персией, Аравией, Хазарией и Византией. Китайский монах Саюнцзан путешествовал 17 лет, привёз с собой 657 новых книжек, более 700 реликвий, после чего надиктовал ученикам описание географии, климата, языка, политической жизни и экономики 110 различных земель. По его наводке археологи раскопали уже не один город древности.
71-метровая статуя Будды, высеченная в скале недалеко от города Лэшань, VIII век. В империи Тан мирно уживались буддизм, даоизм и конфуцианство
Великие китайские изобретения
Исторический феномен империи Тан полностью опровергает распространённый миф о том, что китайцы всегда будут привычными для нас китайцами - прагматичными изоляционистами, которые производят, торгуют, инвестируют, но при этом не слишком интересуются внешним миром. Всё может измениться. Причём очень быстро - буквально в течение жизни одного поколения. Не исключено, что как раз нашего поколения.
Синтез культур в империи Тан привёл к невиданному прогрессу. Именно тогда был изобретён порох - даосские монахи пытались создать эликсир бессмертия, легкомысленно нагревая различные смеси и вещества.
Активная внешняя торговля способствовала развитию судостроения. Корабли империи доплывали даже до восточных берегов Африки, благо китайцам был известен компас, придуманный для путешествий в пустыне.
Китайцы давно знали бумагу, однако её по-настоящему массовое производство началось в VII веке с изобретением книгопечатания. Империю охватил книгопечатный бум. Календари, картины и тексты печатались тиражами в сотни тысяч экземпляров, выходила конфуцианская классика.
Появилась банковская система. Состоялась кодификация права. В 725 году два китайских математика изобрели механические часы.
В эпоху Тан появилась одна из самых известных китайских традиций - чайная церемония. Династия активно боролась с алкоголизмом, продвигая альтернативную культуру совместного времяпровождения без вина.
Расцвет и крах «китайского социализма»
Политическую культуру эпохи династии Тан нередко называют уникальной, хотя ничего удивительного в ней как раз нет. В империи сформировалась совершенно логичная идеология мировой сверхдержавы - космополитичной, веротерпимой и открытой к внешним влияниям. Объединение китайской и тюркской культуры сработало как детонатор для намного более масштабных процессов. Характерно, что именно в эту эпоху Китай не только подарил миру множество изобретений, но также немало чего заимствовал у индусов и арабов.
Не менее революционные преобразования были запущены в социальном устройстве общества.
Началось всё с того, что популярный полководец Ли Юань из северного пограничья, в годы гражданской войны провозгласивший себя императором, открыл для голодающих граждан государственные амбары с зерном. Обычная мера, чтобы успокоить бунтующих крестьян. Однако социальная политика получила продолжение.
Следующие правители династии воспользовались ослаблением старой знати и разделили земли между крестьянами на равные наделы. Великие поэты воспевали эпоху Тан как символ справедливого общества, в котором народ избавлен от угнетения, а чиновники отличаются мудростью и высокой моралью - ведь их отбирают на специальных государственных экзаменах, невзирая на титулы и происхождение. К экзаменам допускались все желающие, включая иностранцев, независимо от социального статуса и богатства. Высшим государственным чиновником мог стать араб, а возглавить армию - кореец.
Так называемый «выпуск рулона» - кандидаты ждут, когда вывесят результаты экзаменов. Система госэкзаменов просуществовала до 1905 г.
На идейных и технологических заделах империи Тан Китай проехал ещё тысячелетие. Реформаторы апеллировали к её опыту, вожди крестьянских революций оживляли её лозунги. На неё равнялись соседи. Чо Джон, один из корейских министров XIV века, писал:
«Династия Тан поровну дала народу землю и владела Поднебесной 300 лет. Нужно начать всё снова, чтобы были достаточны доходы государства и зажиточна жизнь народа, чтобы стали ещё лучше придворные сановники и были обеспечены воины».
Китайская империя со своей многочисленной и хорошо вооружённой армией была неуязвима для внешнего врага. Интересно, что эпоха Тан характеризуется высоким статусом военнослужащего, что в целом нетипично для Китая. Есть даже такая китайская поговорка: «Из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат».
Статуэтка танского воина, одетого в обычные пехотные доспехи данной эпохи: три пластины закрывают живот и каждую из половин груди.
Однако империя сгнила изнутри. Разросшееся чиновничество «приватизировало» доходные должности. Получаемые при этом прибыли использовались для подкупа центральной администрации, т. е. «вкладывались» в дальнейшую карьеру.
Земельные владения «могущественных домов» постепенно возрастали, и, наконец, количество перешло в качество. Аристократия узаконила частную собственность и добилась фактической отмены уравнительной системы землепользования. Крестьяне получили возможность продать свою землю, что в течение жизни одного-двух поколений привело к появлению многочисленного класса неимущих батраков. Как следствие, высокий уровень социальной напряжённости и многочисленные восстания.
Так императорская власть лишилась вначале народной поддержки, а затем и утратила контроль над межнациональными отношениями. Социальными и этническими проблемами умело воспользовались криминальные группировки, которым принадлежит основная заслуга в ликвидации танской династии. Поучительно, что Хуан Чао, вождь восставших, истребивший большинство членов императорской семьи, в молодости пытался сдать экзамен на государственную службу, но не смог пробиться из-за всеобщей коррупции. Эта неудача толкнула его в криминальный бизнес, а потом и в лагерь повстанцев.
Вот как описывает финал всей этой истории Лев Гумилёв:
«Итак, танская империя претендовала на мировое значение. Это определило её дальнейшую политику, её небывалый расцвет и кровавый конец. Объединение Китая и степи, как и всякое начинание, имело свою оборотную сторону: танские монархи хотели опираться на всех, а в критический момент их не поддержал никто. Благодаря мужеству своих командиров и стойкости воинов танские монархи шли от победы к победе, но их государство от этого только слабело. По существу все земли, которыми они владели, были покорены оружием, и Китай был их первой добычей. Однако их умение миловать побеждённых, ценить прекрасное и любить далёкое стяжало культуре этого времени заслуженную славу в веках».
(Л. Н. Гумилев. Древние тюрки. Глава XIII. Рождение империи Тан).
Аналогии, выводы и предостережения
Исторические этапы развития и деградации Тан во многом сравнимы с теми, что пришлось пройти Советскому Союзу. Модели похожи, хотя между ними дистанция более тысячи лет. Те же амбиции, идеология, экономическая политика. Распад прошёл по тому же сценарию.
В конце царствования династии имперское правительство предоставило широкие полномочия губернаторам. На местах они стали полновластными правителями. Когда центральная администрация пала, страна просто разошлась по административным границам провинций. Этот период в истории Китая называется эпоха «Десяти царств» (на самом деле их было немного больше - помимо тех, что учитывает официальная традиция, существовало ещё несколько мелких «нелегитимных» государственных образований).
Китай в эпоху «Десяти царств» 907-960 гг. Самая крупная из «независимых» наследниц империи впоследствии смогла объединить под своей властью и все остальные.
Если исторические аналогии так же точно объясняют будущее, то вопрос, поставленный Збигневом Бжезинским, снимается автоматически.
Борьба с Китаем за Среднюю Азию не имеет смысла. Если Китай «проснётся» и всерьёз заинтересуется внешним миром, то Евразийский союз не потянет роль конкурента. Это всё равно, что лечь под поезд.
К счастью, подобное соседство несёт не только угрозы. Это шанс.
В Средней Азии всерьёз опасаются, что дальнейшее усиление юго-восточного соседа приведёт к тому, что все наши …страны (и не наш Афганистан вместе с ними) просто растворятся в Китае, даже места не останется.
Остановить усиление Китая не в нашей власти. Значит, нужно сделать всё возможное, чтобы интеграция стала таким же детонатором, преобразующим Китай, как и в VII веке. Вплоть до того, чтобы это стал уже не совсем Китай.
А почему бы и нет. Именно «северные варвары» спровоцировали, вывели империю Тан в ряд мировых сверхдержав. У них получилось, нужно идти по тем же следам - через военный союз. О котором также говорил Бжезинский. Он, понятно, заботился о том, чтобы США могли удержать в первую очередь военное преимущество, однако широкая евразийская интеграция и синтез культур могут запустить в мире такие процессы, когда проблемы Соединённых Штатов отойдут на двадцать пятый план в международной политике.
Источник: СОНАР-2050
Единственное, что лично у меня вызывает сомнения это выводы.
Мне сложно судить о степени культурного расхождения между китайцами и северянами в начале эпохи Тан, но с тех пор Китай сильно заматерел в том, что получилось в результате и что сегодня является его фундаментальной Традицией. У нас есть своя Традиция и между собой они сильно различаются не столько по внешним атрибутам, сколько по фундаментальным императивам. Слишком сильно, чтобы можно бы было всерьез рассчитывать сменить нашей Традицией их собственную.
Единственное, что имеет достаточно реальный шанс - при определенных обстоятельствах из двух наших создать новую, общую, как из олова и меди получается новый материал - бронза. Но для этого нам нужно заметно укрупниться.
И, что не менее важно, суметь наконец вернуть нашей Традиции целостность, без которой ни о какой внешней привлекательности для носителей других культур не может быть и речи. В том числе невозможно и взаимодействие с другой Традицией на равных. А без взаимного принятия равенства Традиций невозможно само их сплавление.
И, как старый зануда, не могу не повториться: история это интересно.
Китайская сверхдержава от VII до XXI века
История повторяется, дело за «северными варварами».
Подобно тому, как Бисмарк завещал немцам избегать войны на два фронта, Збигнев Бжезинский незадолго до смерти предупреждал об опасности русско-китайского альянса. В своей речи «Кризис мировой власти и тройственные отношения» на прошлогодней церемонии по вручению Нобелевской премии мира он дал последние напутствия администрации Трампа:
«Соединённые Штаты должны помнить о серьёзной опасности заключения стратегического альянса между Китаем и Россией, к которому их может отчасти подтолкнуть внутренняя политическая и идеологическая инерция, а отчасти непродуманная внешняя политика США. Соединённым Штатам не следует вести себя в отношении Китая так, как если бы он уже был врагом; важно также не отдавать явного предпочтения Индии как главному союзнику США в Азии, поскольку в этом случае более тесная связь между Китаем и Россией будет практически гарантирована. Для Соединённых Штатов не может быть ничего опаснее тесного союза этих двух держав».
Демиург от геополитики не прописал однозначного рецепта, что делать и как нейтрализовать двух самых серьёзных соперников Америки. Так, общие слова, что нужен стратегический план, что есть объективные противоречия России и Китая.
Напоследок Бжезинский предложил подумать ещё, сделать общий мозговой штурм. Разобраться с тенденциями. Будет ли Китай по-прежнему избегать ответственности за соседние державы или наоборот перейдёт к активной внешней политике? Подтолкнёт ли это Пекин к тесному военному сотрудничеству с Москвой или наоборот спровоцирует конфликт между ними в борьбе за Среднюю Азию?
Мы предлагаем присоединиться к предложению Бжезинского, но прежде чем гадать по поводу ближайшего китайского будущего, стоит посмотреть на далёкое китайское прошлое.
«Китайский мир» от Японского до Каспийского моря
Великой державой Китай был всегда. Однако период, когда страна безоговорочно была первой в мире и опережала всех в своем развитии, за всю историю, пожалуй, только один. Это эпоха империи Тан 618-907 гг.
«Китайский мир» в конце VII века нашей эры.
Династия Тан была не-китайской по происхождению. Их предки - табгачи, кочевники, которые служили на северном пограничье Китайской империи. В глазах ханьской знати это было серьёзным минусом.
Дело в том, что китайцы с большим презрением относятся к варварам, а варварами считают всех, кто не живёт по законам Поднебесной. Этой культурной особенности уже три тысячи лет.
Иногда китайская надменность доходит до абсурда. Так, в период опиумных войн англичане принуждали китайцев покупать наркотики, безнаказанно расстреливали города, громили императорские войска везде, где их встречали, а официальная идеология продолжала осмыслять, стоит ли считать пришельцев совсем дикими варварами или уже немного окультуренными до того уровня, чтобы платить дань Сыну Неба.
Великая Китайская стена - грандиозное, но почти бесполезное сооружение. Она не столько помогала от набегов кочевников, сколько демонстрировала тысячелетнее стремление китайцев отгородиться от внешнего мира.
Однако при необходимости китайцы готовы закрыть глаза на свои традиции. В XX веке, когда им пришлось решать вопросы модернизации и освобождения страны от колониальной зависимости, они заимствовали марксистскую идеологию и не постеснялись просить помощи у «северных варваров». В VII столетии им тоже понадобился император-варвар, потому что только он на равных мог бороться с такими же дикими кочевниками, разорявшими страну грабительскими набегами.
Поворот от изоляции к экспансии
Результаты эксперимента превзошли ожидания. С династией Тан надолго прекратилось строительство бессмысленных стен на границах. Зачем ограждаться от Тюркского каганата, когда проще его завоевать? Не хватает лошадей для кавалерии, необходимой в борьбе с кочевниками? Так почему бы заодно не завоевать и Среднюю Азию, где прекрасно развито коневодство?
Неожиданно для всех соседей, которые привыкли к многовековой пассивности Китая, границы империи раздвинулись во все стороны на тысячи километров. Китайские дипломаты и спецслужбы появились при княжеских дворах Индии, начали играть там активную роль в политике и участвовать в организации государственных переворотов. Власть китайцев признал Тибет.
Ли Шиминь, второй император династии Тан (на троне с 627 по 649 год). Подобно Александру Македонскому, он стремился не только завоевать разные народы, но и объединить их культуры в рамках одной имперской цивилизации.
В Китае возник огромный интерес ко всему иноземному. Иностранная музыка, кухня, одежда - всё это стало модным. Общение с тюрками было настолько плотным, что был составлен первый словарь. Раньше китайцы просто даже не задумывались о том, что это необходимо. Китай всегда был закрытой страной, а тут в столицу за образованием поехали отпрыски аристократов из соседних стран. Возвращаясь домой, они строили собственные государственные системы по образцу китайской. Именно в этот период Китай оказал огромное влияние на формирование японской культуры.
Китайцы тоже поездили по миру. Империя торговала не только с ближайшими соседями, но также с Персией, Аравией, Хазарией и Византией. Китайский монах Саюнцзан путешествовал 17 лет, привёз с собой 657 новых книжек, более 700 реликвий, после чего надиктовал ученикам описание географии, климата, языка, политической жизни и экономики 110 различных земель. По его наводке археологи раскопали уже не один город древности.
71-метровая статуя Будды, высеченная в скале недалеко от города Лэшань, VIII век. В империи Тан мирно уживались буддизм, даоизм и конфуцианство
Великие китайские изобретения
Исторический феномен империи Тан полностью опровергает распространённый миф о том, что китайцы всегда будут привычными для нас китайцами - прагматичными изоляционистами, которые производят, торгуют, инвестируют, но при этом не слишком интересуются внешним миром. Всё может измениться. Причём очень быстро - буквально в течение жизни одного поколения. Не исключено, что как раз нашего поколения.
Синтез культур в империи Тан привёл к невиданному прогрессу. Именно тогда был изобретён порох - даосские монахи пытались создать эликсир бессмертия, легкомысленно нагревая различные смеси и вещества.
Активная внешняя торговля способствовала развитию судостроения. Корабли империи доплывали даже до восточных берегов Африки, благо китайцам был известен компас, придуманный для путешествий в пустыне.
Китайцы давно знали бумагу, однако её по-настоящему массовое производство началось в VII веке с изобретением книгопечатания. Империю охватил книгопечатный бум. Календари, картины и тексты печатались тиражами в сотни тысяч экземпляров, выходила конфуцианская классика.
Появилась банковская система. Состоялась кодификация права. В 725 году два китайских математика изобрели механические часы.
В эпоху Тан появилась одна из самых известных китайских традиций - чайная церемония. Династия активно боролась с алкоголизмом, продвигая альтернативную культуру совместного времяпровождения без вина.
Расцвет и крах «китайского социализма»
Политическую культуру эпохи династии Тан нередко называют уникальной, хотя ничего удивительного в ней как раз нет. В империи сформировалась совершенно логичная идеология мировой сверхдержавы - космополитичной, веротерпимой и открытой к внешним влияниям. Объединение китайской и тюркской культуры сработало как детонатор для намного более масштабных процессов. Характерно, что именно в эту эпоху Китай не только подарил миру множество изобретений, но также немало чего заимствовал у индусов и арабов.
Не менее революционные преобразования были запущены в социальном устройстве общества.
Началось всё с того, что популярный полководец Ли Юань из северного пограничья, в годы гражданской войны провозгласивший себя императором, открыл для голодающих граждан государственные амбары с зерном. Обычная мера, чтобы успокоить бунтующих крестьян. Однако социальная политика получила продолжение.
Следующие правители династии воспользовались ослаблением старой знати и разделили земли между крестьянами на равные наделы. Великие поэты воспевали эпоху Тан как символ справедливого общества, в котором народ избавлен от угнетения, а чиновники отличаются мудростью и высокой моралью - ведь их отбирают на специальных государственных экзаменах, невзирая на титулы и происхождение. К экзаменам допускались все желающие, включая иностранцев, независимо от социального статуса и богатства. Высшим государственным чиновником мог стать араб, а возглавить армию - кореец.
Так называемый «выпуск рулона» - кандидаты ждут, когда вывесят результаты экзаменов. Система госэкзаменов просуществовала до 1905 г.
На идейных и технологических заделах империи Тан Китай проехал ещё тысячелетие. Реформаторы апеллировали к её опыту, вожди крестьянских революций оживляли её лозунги. На неё равнялись соседи. Чо Джон, один из корейских министров XIV века, писал:
«Династия Тан поровну дала народу землю и владела Поднебесной 300 лет. Нужно начать всё снова, чтобы были достаточны доходы государства и зажиточна жизнь народа, чтобы стали ещё лучше придворные сановники и были обеспечены воины».
Китайская империя со своей многочисленной и хорошо вооружённой армией была неуязвима для внешнего врага. Интересно, что эпоха Тан характеризуется высоким статусом военнослужащего, что в целом нетипично для Китая. Есть даже такая китайская поговорка: «Из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат».
Статуэтка танского воина, одетого в обычные пехотные доспехи данной эпохи: три пластины закрывают живот и каждую из половин груди.
Однако империя сгнила изнутри. Разросшееся чиновничество «приватизировало» доходные должности. Получаемые при этом прибыли использовались для подкупа центральной администрации, т. е. «вкладывались» в дальнейшую карьеру.
Земельные владения «могущественных домов» постепенно возрастали, и, наконец, количество перешло в качество. Аристократия узаконила частную собственность и добилась фактической отмены уравнительной системы землепользования. Крестьяне получили возможность продать свою землю, что в течение жизни одного-двух поколений привело к появлению многочисленного класса неимущих батраков. Как следствие, высокий уровень социальной напряжённости и многочисленные восстания.
Так императорская власть лишилась вначале народной поддержки, а затем и утратила контроль над межнациональными отношениями. Социальными и этническими проблемами умело воспользовались криминальные группировки, которым принадлежит основная заслуга в ликвидации танской династии. Поучительно, что Хуан Чао, вождь восставших, истребивший большинство членов императорской семьи, в молодости пытался сдать экзамен на государственную службу, но не смог пробиться из-за всеобщей коррупции. Эта неудача толкнула его в криминальный бизнес, а потом и в лагерь повстанцев.
Вот как описывает финал всей этой истории Лев Гумилёв:
«Итак, танская империя претендовала на мировое значение. Это определило её дальнейшую политику, её небывалый расцвет и кровавый конец. Объединение Китая и степи, как и всякое начинание, имело свою оборотную сторону: танские монархи хотели опираться на всех, а в критический момент их не поддержал никто. Благодаря мужеству своих командиров и стойкости воинов танские монархи шли от победы к победе, но их государство от этого только слабело. По существу все земли, которыми они владели, были покорены оружием, и Китай был их первой добычей. Однако их умение миловать побеждённых, ценить прекрасное и любить далёкое стяжало культуре этого времени заслуженную славу в веках».
(Л. Н. Гумилев. Древние тюрки. Глава XIII. Рождение империи Тан).
Аналогии, выводы и предостережения
Исторические этапы развития и деградации Тан во многом сравнимы с теми, что пришлось пройти Советскому Союзу. Модели похожи, хотя между ними дистанция более тысячи лет. Те же амбиции, идеология, экономическая политика. Распад прошёл по тому же сценарию.
В конце царствования династии имперское правительство предоставило широкие полномочия губернаторам. На местах они стали полновластными правителями. Когда центральная администрация пала, страна просто разошлась по административным границам провинций. Этот период в истории Китая называется эпоха «Десяти царств» (на самом деле их было немного больше - помимо тех, что учитывает официальная традиция, существовало ещё несколько мелких «нелегитимных» государственных образований).
Китай в эпоху «Десяти царств» 907-960 гг. Самая крупная из «независимых» наследниц империи впоследствии смогла объединить под своей властью и все остальные.
Если исторические аналогии так же точно объясняют будущее, то вопрос, поставленный Збигневом Бжезинским, снимается автоматически.
Борьба с Китаем за Среднюю Азию не имеет смысла. Если Китай «проснётся» и всерьёз заинтересуется внешним миром, то Евразийский союз не потянет роль конкурента. Это всё равно, что лечь под поезд.
К счастью, подобное соседство несёт не только угрозы. Это шанс.
В Средней Азии всерьёз опасаются, что дальнейшее усиление юго-восточного соседа приведёт к тому, что все наши …страны (и не наш Афганистан вместе с ними) просто растворятся в Китае, даже места не останется.
Остановить усиление Китая не в нашей власти. Значит, нужно сделать всё возможное, чтобы интеграция стала таким же детонатором, преобразующим Китай, как и в VII веке. Вплоть до того, чтобы это стал уже не совсем Китай.
А почему бы и нет. Именно «северные варвары» спровоцировали, вывели империю Тан в ряд мировых сверхдержав. У них получилось, нужно идти по тем же следам - через военный союз. О котором также говорил Бжезинский. Он, понятно, заботился о том, чтобы США могли удержать в первую очередь военное преимущество, однако широкая евразийская интеграция и синтез культур могут запустить в мире такие процессы, когда проблемы Соединённых Штатов отойдут на двадцать пятый план в международной политике.
Источник: СОНАР-2050