Царь-колокол на рингтоне
Оригинал взят у stolcom в Царь-колокол на рингтоне
Всякий раз, когда журналист берет на себя смелость объяснить российским людям, отчего у нас в стране все так через одно место устроено, он рано или поздно сталкивается с осознанием бессмысленности всех своих доводов и аргументов. Но одно дело, когда речь идет о постоянных артистах полит-шоу вроде Мизулиной или Милонова, а другое дело, когда мы говорим о свободных, в систему никак не встроенных и изначально ничем руководителю этого «театра» не обязанных людях. Вот взять, например, Священный Синод Русской православной церкви - коллективный разум и высший орган управления нашей церкви (впрочем, если интересно, о церковном устройстве пишут и более подробно).
На последнем заседании Синода от 25 июля 2014 года было принято три документа, каждый из которых внешне никак не отличим от госдумских законопроектов. Более того, если у этих документов поменять «шапку» с церковными куполами на государственных орлов, то никто из депутатов и святых отцов, боюсь, и не заметит подмены, и уже завтра сии документы обретут статус новых законов - никому не нужных и не интересных, пока казенная буква формулировок не пройдется по нашей коже.
О чем же эти решения? Что беспокоит ныне нашу церковь?
Реестр миссионера
Первый документ с названием в 29 слов посвящен тем титанам мысли и духа, кто теперь будет иметь право учить православных миссионеров, катехизаторов (т.е. учителей веры), работников социальной и молодежной сферы. Отныне определено, что только те титаны, чьи имена и фамилии занесены Учебным комитетом в сакральный реестр, и будут иметь право воспитывать кадры. Казалось бы, все правильно: нам дилетанты в этом вопросе не нужны.
И вот, ради этой высокой цели организуется Межведомственная комиссия, которая будет учреждать комиссию инспекционную, чтобы «обеспечить церковную деятельности качественно подготовленными специалистами», «развить потенциал образовательных организаций» и «защитить интересы обучающихся посредством обеспечения аутентичности содержания образовательных программ». Далее на трех страницах описывается процедура подачи заявления на аккредитацию. Затем на восьми страницах рассказывается о том, как будет приниматься решение, формироваться инспекционная комиссия и осуществляться контроль.
Словом, возникает такое впечатление, будто бы в церкви уже и шагу ступить некуда от желающих учить нашу молодежь основам православной культуры, будто бы подготовленных специалистов по православию стало так много, что этот стихийный процесс нужно уже как-то формализовать и направить в нужное русло.
Только почему-то в работе с молодежью больше всех заметен фрик Цорионов, разыскивающий по барам православных людей с неправильными футболками.
Батюшка с района
Второй документ был посвящен границам приходов. Очень важный вопрос, между прочим. Канцелярским языком сказано, что он важный «в связи с ростом количества приходов и одновременно с демографическими проблемами, которые имеют место в ряде регионов и связаны, в том числе, с оттоком людей из сельской местности и с другими причинами». Если перевести это на русский язык, то проблема в том, что храмов все больше, а ответственных прихожан, которые бы в эти храмы ходили, все меньше. Приходские общины не образуются, церковь слабеет в главном - в людях.
Вся эта эквилибристика с количеством православных в нашей стране всегда упирается в один и тот же вопрос: а как этих православных считать? Православный - это кто? И вот, было предложено вернуться к дореволюционной практике, когда приходом называлась конкретная группа людей, организованная по месту жительства, приписанная к конкретному храму и записанная в соответствующую приходскую книгу. И теперь всем сельским приходам предписано «в течение года определить территориальные границы приходов в сельской местности, приписав каждый населенный пункт к определенному приходу» и ни под каким соусом не покупаться на предложения жителей вне предписанной территории оказать им религиозные услуги, кроме случаев смертельной опасности.
На минуточку, самые жестокие конфликты на Руси начинались как раз с межеванием земель. Как начнут чертить границы между приходами, так и пойдут деревни стенка на стенку - вот поймут тогда патриархи, что они начудили, да только поздно будет - успокоить народные бунты всегда в тысячу раз сложнее. А здесь будет уже и не бунт, но обида злая. Вот представьте себе, что десятилетиями жители некой деревни ходят в храм в соседнее село, там крестились их прадеды, там отпевали их бабок, словом, все там было. А теперь их приписали к другому приходу, а прежний батюшка нос воротит. Как будто все ему чужие стали. Обидно? Да не то слово! Пойдут ли они к новому батюшке? Вряд ли - кому понравится, что их считают за бессловесных крепостных?!
А ведь именно так и будет: в письмах священника Михаила Белюстина, который служил в начале ХХ века, есть любопытные воспоминания о том, как он не мог совершить требы (специальный христианский обряд, вроде освящения машины) в доме на противоположной стороне улицы. Он думал, что его зовут туда, чтобы подставить, ведь четная сторона находилась уже вне его юрисдикции. В 1937 году его расстреляли за антисоветскую агитацию.
Интересно, что даже самые прекраснодушные синодальные мечтатели понимают, что с горожанами такой фокус не прокатит. Оно и понятно: городские жители никуда записываться не хотят и храм выбирают часто не по месту жительства, а по каким-то внутренним чувственным критериям: хороший батюшка, красивый иконостас, место намоленое, близость к метро и общественному транспорту, наличие мест для парковки. Так что вопрос для городов был признан «затруднительным». К тому же, если всех прихожан в Москве распределить по приходам, то тот же Храм Христа Спасителя вкупе с Елоховским собором обезлюдеют моментально. Посему городскому священству даны лишь общие рекомендации «всемерно укреплять в мирянах сознание принадлежности к определенной приходской общине, ответственности за жизнь своего прихода», то есть читать устав РПЦ и делать, чего там сказано. А вот в сельской местности решили не церемониться.
Кто тут старший?
Наконец, Синод утвердил новые требования к кандидатам в епископы РПЦ. Они прекрасны.
Кандидат должен быть твёрд и деятелен в вере. Иначе говоря, если человек сомневается, есть Бог или нет, то епископом ему быть нельзя.
Если кандидат перешел в православие из еретиков или раскольников, то он может быть епископом, но при тщательном расследовании дела.
Чтобы будущему епископу не возгордиться, нужно терпение. Нельзя сегодня креститься, а завтра рукополагаться. И возрастом нужно быть не моложе 30 лет. Хотя нынешний патриарх Кирилл стал епископом в 29-летнем возрасте.
Кандидат должен иметь высшее духовное образование. И, что важно, теперь принимается в расчет не только диплом об окончании Московской, Санкт-Петербургской или Киевской академий, но и дипломы других духовных вузов, какие аккредитованы на это дело.
Общественное мнение о кандидате должно быть положительным. Жена не в счет, так как кандидат должен быть не женат, не второбрачен и соблюдать обет целомудрия. Интересно, что в этом документе нет ни слова о том, что епископом может быть непременно только мужчина - какой простор для требований феминистских организаций.
Есть еще несколько ограничений. Епископ не может быть ни чиновником, ни человеком в погонах (конечно, в этом вопросе реалии несколько расходятся с теорией, но ХХ век оставил нам такое наследство). Хромой и одноглазый рукоположиться может, а вот слепой, глухой и сумасшедший - нет, «да не будет препятствия в делах церковных».
Наконец, епископу нельзя быть алкоголиком. Хотя выпивать можно: официальная позиция Синода состоит в том, что церковь хоть и относится к этой проблеме, но относится плохо. То есть пить не запрещает, но и алкоголизм не приветствуется.
Это и понятно: разве на трезвый рассудок можно принять эти нововведения достойно, не потеряв, не оскорбив и простив наконец друг друга?
Андрей ВАСЕНЁВ
Всякий раз, когда журналист берет на себя смелость объяснить российским людям, отчего у нас в стране все так через одно место устроено, он рано или поздно сталкивается с осознанием бессмысленности всех своих доводов и аргументов. Но одно дело, когда речь идет о постоянных артистах полит-шоу вроде Мизулиной или Милонова, а другое дело, когда мы говорим о свободных, в систему никак не встроенных и изначально ничем руководителю этого «театра» не обязанных людях. Вот взять, например, Священный Синод Русской православной церкви - коллективный разум и высший орган управления нашей церкви (впрочем, если интересно, о церковном устройстве пишут и более подробно).
На последнем заседании Синода от 25 июля 2014 года было принято три документа, каждый из которых внешне никак не отличим от госдумских законопроектов. Более того, если у этих документов поменять «шапку» с церковными куполами на государственных орлов, то никто из депутатов и святых отцов, боюсь, и не заметит подмены, и уже завтра сии документы обретут статус новых законов - никому не нужных и не интересных, пока казенная буква формулировок не пройдется по нашей коже.
О чем же эти решения? Что беспокоит ныне нашу церковь?
Реестр миссионера
Первый документ с названием в 29 слов посвящен тем титанам мысли и духа, кто теперь будет иметь право учить православных миссионеров, катехизаторов (т.е. учителей веры), работников социальной и молодежной сферы. Отныне определено, что только те титаны, чьи имена и фамилии занесены Учебным комитетом в сакральный реестр, и будут иметь право воспитывать кадры. Казалось бы, все правильно: нам дилетанты в этом вопросе не нужны.
И вот, ради этой высокой цели организуется Межведомственная комиссия, которая будет учреждать комиссию инспекционную, чтобы «обеспечить церковную деятельности качественно подготовленными специалистами», «развить потенциал образовательных организаций» и «защитить интересы обучающихся посредством обеспечения аутентичности содержания образовательных программ». Далее на трех страницах описывается процедура подачи заявления на аккредитацию. Затем на восьми страницах рассказывается о том, как будет приниматься решение, формироваться инспекционная комиссия и осуществляться контроль.
Словом, возникает такое впечатление, будто бы в церкви уже и шагу ступить некуда от желающих учить нашу молодежь основам православной культуры, будто бы подготовленных специалистов по православию стало так много, что этот стихийный процесс нужно уже как-то формализовать и направить в нужное русло.
Только почему-то в работе с молодежью больше всех заметен фрик Цорионов, разыскивающий по барам православных людей с неправильными футболками.
Батюшка с района
Второй документ был посвящен границам приходов. Очень важный вопрос, между прочим. Канцелярским языком сказано, что он важный «в связи с ростом количества приходов и одновременно с демографическими проблемами, которые имеют место в ряде регионов и связаны, в том числе, с оттоком людей из сельской местности и с другими причинами». Если перевести это на русский язык, то проблема в том, что храмов все больше, а ответственных прихожан, которые бы в эти храмы ходили, все меньше. Приходские общины не образуются, церковь слабеет в главном - в людях.
Вся эта эквилибристика с количеством православных в нашей стране всегда упирается в один и тот же вопрос: а как этих православных считать? Православный - это кто? И вот, было предложено вернуться к дореволюционной практике, когда приходом называлась конкретная группа людей, организованная по месту жительства, приписанная к конкретному храму и записанная в соответствующую приходскую книгу. И теперь всем сельским приходам предписано «в течение года определить территориальные границы приходов в сельской местности, приписав каждый населенный пункт к определенному приходу» и ни под каким соусом не покупаться на предложения жителей вне предписанной территории оказать им религиозные услуги, кроме случаев смертельной опасности.
На минуточку, самые жестокие конфликты на Руси начинались как раз с межеванием земель. Как начнут чертить границы между приходами, так и пойдут деревни стенка на стенку - вот поймут тогда патриархи, что они начудили, да только поздно будет - успокоить народные бунты всегда в тысячу раз сложнее. А здесь будет уже и не бунт, но обида злая. Вот представьте себе, что десятилетиями жители некой деревни ходят в храм в соседнее село, там крестились их прадеды, там отпевали их бабок, словом, все там было. А теперь их приписали к другому приходу, а прежний батюшка нос воротит. Как будто все ему чужие стали. Обидно? Да не то слово! Пойдут ли они к новому батюшке? Вряд ли - кому понравится, что их считают за бессловесных крепостных?!
А ведь именно так и будет: в письмах священника Михаила Белюстина, который служил в начале ХХ века, есть любопытные воспоминания о том, как он не мог совершить требы (специальный христианский обряд, вроде освящения машины) в доме на противоположной стороне улицы. Он думал, что его зовут туда, чтобы подставить, ведь четная сторона находилась уже вне его юрисдикции. В 1937 году его расстреляли за антисоветскую агитацию.
Интересно, что даже самые прекраснодушные синодальные мечтатели понимают, что с горожанами такой фокус не прокатит. Оно и понятно: городские жители никуда записываться не хотят и храм выбирают часто не по месту жительства, а по каким-то внутренним чувственным критериям: хороший батюшка, красивый иконостас, место намоленое, близость к метро и общественному транспорту, наличие мест для парковки. Так что вопрос для городов был признан «затруднительным». К тому же, если всех прихожан в Москве распределить по приходам, то тот же Храм Христа Спасителя вкупе с Елоховским собором обезлюдеют моментально. Посему городскому священству даны лишь общие рекомендации «всемерно укреплять в мирянах сознание принадлежности к определенной приходской общине, ответственности за жизнь своего прихода», то есть читать устав РПЦ и делать, чего там сказано. А вот в сельской местности решили не церемониться.
Кто тут старший?
Наконец, Синод утвердил новые требования к кандидатам в епископы РПЦ. Они прекрасны.
Кандидат должен быть твёрд и деятелен в вере. Иначе говоря, если человек сомневается, есть Бог или нет, то епископом ему быть нельзя.
Если кандидат перешел в православие из еретиков или раскольников, то он может быть епископом, но при тщательном расследовании дела.
Чтобы будущему епископу не возгордиться, нужно терпение. Нельзя сегодня креститься, а завтра рукополагаться. И возрастом нужно быть не моложе 30 лет. Хотя нынешний патриарх Кирилл стал епископом в 29-летнем возрасте.
Кандидат должен иметь высшее духовное образование. И, что важно, теперь принимается в расчет не только диплом об окончании Московской, Санкт-Петербургской или Киевской академий, но и дипломы других духовных вузов, какие аккредитованы на это дело.
Общественное мнение о кандидате должно быть положительным. Жена не в счет, так как кандидат должен быть не женат, не второбрачен и соблюдать обет целомудрия. Интересно, что в этом документе нет ни слова о том, что епископом может быть непременно только мужчина - какой простор для требований феминистских организаций.
Есть еще несколько ограничений. Епископ не может быть ни чиновником, ни человеком в погонах (конечно, в этом вопросе реалии несколько расходятся с теорией, но ХХ век оставил нам такое наследство). Хромой и одноглазый рукоположиться может, а вот слепой, глухой и сумасшедший - нет, «да не будет препятствия в делах церковных».
Наконец, епископу нельзя быть алкоголиком. Хотя выпивать можно: официальная позиция Синода состоит в том, что церковь хоть и относится к этой проблеме, но относится плохо. То есть пить не запрещает, но и алкоголизм не приветствуется.
Это и понятно: разве на трезвый рассудок можно принять эти нововведения достойно, не потеряв, не оскорбив и простив наконец друг друга?
Андрей ВАСЕНЁВ