СЭР КОНАН ДОЙЛ И МАЛЕНЬКИЙ МАРАФОНЕЦ
Иногда непроизвольно натыкаешься на любопытные вещи. Знаменитый автор рассказов о Шерлоке Холмсе работал репортером Daily Mail на Олимпиаде 1908 года, освещая марафонский забег. Соревнование завершилось драматично, и такой мастер как сэр Артур описал его предельно красочно:
"Наконец он появился. Но как же не похож он был на ожидаемого нами ликующего победителя! Из-под темного свода вышел, пошатываясь, человек маленького роста в красном трико, хрупкого, мальчишеского сложения. Выйдя на стадион и услышав гром аплодисментов, он пошатнулся. Потом чуть повернул налево и устало затрусил по дорожке. Друзья и болельщики окружили его плотным кольцом.
Вдруг вся группа остановилась, люди начали бурно жестикулировать. Люди нагнулись и снова выпрямились. Господи, он потерял сознание! Неужели в этот последний миг приз может ускользнуть у него из рук? Все взгляды устремились к темному входу. Никого другого все еще не появилось. Тогда раздался огромный вздох облегчения. Не думаю, что во всей этой громадной аудитории хоть один желал бы, чтобы в последний момент этот отважный маленький итальянец лишился победы. Он завоевал ее. Он должен ее получить.
Слава Богу, он снова на ногах - маленькие красные ножки двигаются неуверенно, но топают твердо, направляемые высшей внутренней волей. Когда он опять падает, раздается стон - и ликование, когда он, шатаясь, поднимается. Ужасна и все же завораживающа эта борьба между поставленной целью и окончательно изнуренным телом. Еще сотню ярдов он пробежал тем же яростным, но все же неуверенным аллюром. И снова рухнул, подхваченный заботливыми руками, предохранющими его от тяжелого падения.
Он всего в нескольких ярдах от моего места. Среди склонившихся фигур и поддерживающих рук я мельком заметил изможденное желтое лицо, остекленевшие, ничего не выражающие глаза, гладкие черные волосы, прядями свисающие на лоб. Нет сомнений, он выдохся. Ему уже не подняться.
Из прохода вынырнул второй бегун, Хэйес, на груди его звездно-полосатый флаг, идет он прекрасно, полностью владеет собой. Если бы только итальянец смог двигаться, ему оставалось всего двадцать ярдов. Он, шатаясь, встает, на застывшем лице его нет и следа осмысленности, и опять ножки в красном начинают свой странный автоматический шаг.
Упадет ли он еще раз? Нет, он качается, балансирует, и вот он уже коснулся ленточки, и его подхватило множество дружеских рук. Он дошел до предела человеческой выносливости. Ни один римлянин не держал себя лучше, чем Дорандо на Олимпиаде 1908 года. Великая нация жива до сих пор".
Победу у Дорандо все-таки отобрали, решив, что он пользовался посторонней помощью. Но в историю Олимпиады он вошел. А сэр Конан Дойл собрал по подписке 300 фунтов и вручил маленькому итальянцу чек...
"Наконец он появился. Но как же не похож он был на ожидаемого нами ликующего победителя! Из-под темного свода вышел, пошатываясь, человек маленького роста в красном трико, хрупкого, мальчишеского сложения. Выйдя на стадион и услышав гром аплодисментов, он пошатнулся. Потом чуть повернул налево и устало затрусил по дорожке. Друзья и болельщики окружили его плотным кольцом.
Вдруг вся группа остановилась, люди начали бурно жестикулировать. Люди нагнулись и снова выпрямились. Господи, он потерял сознание! Неужели в этот последний миг приз может ускользнуть у него из рук? Все взгляды устремились к темному входу. Никого другого все еще не появилось. Тогда раздался огромный вздох облегчения. Не думаю, что во всей этой громадной аудитории хоть один желал бы, чтобы в последний момент этот отважный маленький итальянец лишился победы. Он завоевал ее. Он должен ее получить.
Слава Богу, он снова на ногах - маленькие красные ножки двигаются неуверенно, но топают твердо, направляемые высшей внутренней волей. Когда он опять падает, раздается стон - и ликование, когда он, шатаясь, поднимается. Ужасна и все же завораживающа эта борьба между поставленной целью и окончательно изнуренным телом. Еще сотню ярдов он пробежал тем же яростным, но все же неуверенным аллюром. И снова рухнул, подхваченный заботливыми руками, предохранющими его от тяжелого падения.
Он всего в нескольких ярдах от моего места. Среди склонившихся фигур и поддерживающих рук я мельком заметил изможденное желтое лицо, остекленевшие, ничего не выражающие глаза, гладкие черные волосы, прядями свисающие на лоб. Нет сомнений, он выдохся. Ему уже не подняться.
Из прохода вынырнул второй бегун, Хэйес, на груди его звездно-полосатый флаг, идет он прекрасно, полностью владеет собой. Если бы только итальянец смог двигаться, ему оставалось всего двадцать ярдов. Он, шатаясь, встает, на застывшем лице его нет и следа осмысленности, и опять ножки в красном начинают свой странный автоматический шаг.
Упадет ли он еще раз? Нет, он качается, балансирует, и вот он уже коснулся ленточки, и его подхватило множество дружеских рук. Он дошел до предела человеческой выносливости. Ни один римлянин не держал себя лучше, чем Дорандо на Олимпиаде 1908 года. Великая нация жива до сих пор".
Победу у Дорандо все-таки отобрали, решив, что он пользовался посторонней помощью. Но в историю Олимпиады он вошел. А сэр Конан Дойл собрал по подписке 300 фунтов и вручил маленькому итальянцу чек...