Две розы - одна судьба
Университет, как Замок, располагался на холме. В него концентрическими линиями обороны врезались улицы, а те, что шли по меридианам, нарезали холм на квадраты кварталов.
Там было хорошо - там не было людей. Можно было неспеша идти, громко бормотать стихи Сосноры ("Ты в Геттинген? А мне б в метель погибнуть!"; я бросил стихи, наверное, из-за этого - нет больше мест, где я могу бормотать), хрустеть яблоком, курить "Партагас", взбираясь всё выше и выше на холм, чтобы на последней затяжке почти взлететь - от головокружения, вызванного кубинским никотином.
Там, на вершине холма, были странные вещи. Там, за зелёным забором, в конце ноября цвела алая роза, и утренним ритуалом стало приветствие существу, которое, вопреки морозу и ветру, держалось, как маленький солдат. Тогда вспоминался Блейк с его больной розой и тогда я нежно посмеивался над ним - я же видел ежедневную борьбу, доказательство, что борьба возможна. И только в конце ноября или начале декабря, когда выпал тяжёлый мокрый снег. Алое сквозь белое, война окончена.
Сегодня видел жёлтую розу. Пахло осенним дымом, дико свистел ветер из-за угла дома. Блейк уже не вспоминался, но зато вспомнились "катышки сливочного мороженого" из "Путешествия в Армению". Я подошёл к розе и слегка прикоснулся к её лепесткам. Холодные и сильные, как пальцы маленького солдата. Борьба продолжается.
Там было хорошо - там не было людей. Можно было неспеша идти, громко бормотать стихи Сосноры ("Ты в Геттинген? А мне б в метель погибнуть!"; я бросил стихи, наверное, из-за этого - нет больше мест, где я могу бормотать), хрустеть яблоком, курить "Партагас", взбираясь всё выше и выше на холм, чтобы на последней затяжке почти взлететь - от головокружения, вызванного кубинским никотином.
Там, на вершине холма, были странные вещи. Там, за зелёным забором, в конце ноября цвела алая роза, и утренним ритуалом стало приветствие существу, которое, вопреки морозу и ветру, держалось, как маленький солдат. Тогда вспоминался Блейк с его больной розой и тогда я нежно посмеивался над ним - я же видел ежедневную борьбу, доказательство, что борьба возможна. И только в конце ноября или начале декабря, когда выпал тяжёлый мокрый снег. Алое сквозь белое, война окончена.
Сегодня видел жёлтую розу. Пахло осенним дымом, дико свистел ветер из-за угла дома. Блейк уже не вспоминался, но зато вспомнились "катышки сливочного мороженого" из "Путешествия в Армению". Я подошёл к розе и слегка прикоснулся к её лепесткам. Холодные и сильные, как пальцы маленького солдата. Борьба продолжается.