Эрик Ромер. После долгого перерыва
Третий день пересматриваю "Моральные истории" - по истории в день. Странно, что фильмы из циклов "Комедии и пословицы" и "Сказки времён года", а также внецикловые вещи (с начала лета "Свидания в Париже" смотрел раза два точно; а вот "Знак Льва" давно не пересматривал) пересматриваю часто. А вот с "Моральными историями" ситуация с пересмотром как-то не сложилась. Но вот третьего дня мне захотелось пересмотреть "Булочницу из Монсо", а там и "Карьеру Сюзанны". Вчера смотрел "Мою ночь у Мод".
Перед каждым просмотром заставлял себя вспомнить хоть что-нибудь... вещественное. Увы, за три года от "Моральных историй" Ромера в памяти остались только синопсисы. Но тем и лучше: новый я, новые фильмы Ромера.
Впрочем, кое-что генеральное осталось: Ромер так и остался для меня режиссёром, чьё творчество пропитано двумя тёплыми чувствами - юмором и эротикой. Причём эти два чувства словно бы были в балансе - если одного больше, то другое дополняет, выступает в роли приправы. И ещё я понял, что сначала больше было именно тёплого юмора, а в позднем творчестве мягкая эротичность стала превалировать ("Весенняя сказка" просто триумф эротики, не говоря уже об "Истории Астреи и Селадона"!).
Смотря первые три моральные истории, я вдоволь насмеялся. Это, конечно же, не был смех на разрыв диафрагмы, когда нужно идти на кухню и пить воду, чтобы погасить икоту, но похахатывал я вволю - в том числе и над Барбе Шрёдером, поедающим фабричные пирожные, и над Жаном-Луи Трентиньяном, который укутывается подальше от греха (Франсуазы Фабиан) в два оборота покрывала. Ромер - очень тонкий комедиограф, нежный и добрый. Ну и, конечно же, без женщин никуда - Ромер может с Риветтом состязаться за звание режиссёра а ля Бальзак (Элен Фраппа назвала одну главу своей книжки о Риветте "Женщина тридцати лет", ну а Ромер незабываемо сыграл одну из своих немногочисленных актёрских работ - роль бальзаковеда).
После "Моей ночи у Мод" понял/вспомнил, почему сравнивал "Город Сильвии" Герина с работами Ромера (проходит время, забываешь многие вещи) - мотив погони в этом фильме, как и в "Булочнице в Монсо" очень сильный, кадры автомобильной погони вполне тянут на кадры из какого-то триллера.
И ещё маленькие кадры, которые сложно забыть: Шрёдер вынимает пирожное и пускает обёрточную бумагу по воде, Нестор Альмендрос в сцене объяснения на фоне города делает безумную вещь: совсем незначительный зум ин, потом понимает, что кадр не выигрывает, делает зум аут, потом совершенно запутывается и даёт зум с выходом на крупный план, получается нервно, что соответствует ситуации, которая вообще обрывается затемнением, в котором говорят люди, Трентиньян заваривает чай (тут я похохотал - вообще, тема поиска жены-католички католиком средних лет... это что-то потрясающее).
Продолжу пересматривать, чего и вам желаю.