СИНЕ ФАНТОМ Week. Двадцать вечеров с Годаром. Вечер третий
Вечер третий - "Презрение".
Многие, наверное, подумают, что я отвлёкся на пять минут от просмотра и чего-то не понял, а потом написал вот такую белиберду.
Нет, я был внимателен. Просто это текст в защиту Поля.
Читайте на Снэпбоксе. Чуть позже на сайте СИНЕ ФАНТОМ будет опубликована pdf-версия.
Вот текст, опубликованный в СИНЕ ФАНТОМ Week:
Мы проведём с вами двадцать вечеров вместе с Жаном-Люком Годаром. Один вечер - один фильм. Никакой ретроспективы - мы будем полагаться на случай и доверяться желанию. Итак, смотрим фильмы Годара и размышляем о них вместе.
Вечер третий: «Презрение» (Le mépris, 1963).
Бытует замечательное в своей дремучей глупости мнение, что «Презрение» - нетипичный фильм Годара. Ну как же: Годар продался мейджор-студии, пересадил Кутара из инвалидного кресла на шикарную операторскую тележку, заимел CinemaScope (AR 2,35:1), экспедицию на Капри и возможность снимать атласный афедрон Брижит Бардо в «Техниколоре». Как же, как же…
Не в меру буйная фантазия при словосочетании «нетипичный фильм Годара» придумывает некий девайс - годаромер. Нечто вроде счётчика Гейгера, который подносят к экрану, на который проецируется фильм Годара, - стрелка годаромера долго мечется, колеблется, пока не устанавливается на одном из двух положений - «типично» или «не типично».
Без сомнений, всё эти измерения годаровского просто глупы, а существующее высказывание о том, что Годар каждые десять лет перепридумывает кинематограф, нужно уточнить: он делает это в каждом своём фильме. И в этом нет желания калейдоскопической смены жанров, как, например, у Луи Маля; постоянные изменения кинематографа у Годара подчиняются его личной внутренней эволюции.
И, если это не навязчивое желание каждый раз казаться новым, то всё объясняется просто - Годару важно быть новым. А это означает каждый раз с нуля отыскивать наиболее точную форму для высказывания. Это сродни постоянному придумыванию новых языков, новых образов, новых мелодий и стихотворений.
Новизна рождается там, где для высказывания создают новый синтаксис - странный, но наиболее соответствующий той мысли, которую нужно высказать. На визитной карточке (есть ли у Годара визитные карточки?) ЖЛГ мог бы с уверенностью написать - «Жан-Люк Годар, формоискатель». Именно «формоискатель», а не «формовщик», так как Годар меньше всего действует по микеланджеловскому сценарию «отсечь всё лишнее» - скорее, как Генри Мур, он прозревает форму внутри материи. Несомненно, отсекать что-то приходится - материал не слишком-то поддатлив, но втискивать насильно в форму его не приходится.
«Презрение» - фильм-реле, переключатель, постоянное колебание между мужским и женским, детским и зрелым, глупым и мудрым. И Годар в какое-то мгновение фильма незаметно меняет однозначное переключение оппозиций на плавное перетекание из одной в другую. Всё происходит так активно и быстро, что становится сложно определить, в какой части оппозиции находится зритель, так как границы между её элементами размываются.
Причиной этому, конечно же, являются характер и действия Камиллы (Брижитт Бардо). Она тот персонаж, который находится в постоянном сомнении, при этом запрещая его другим, например, своему мужу Полю (Мишель Пикколи). Сомнение становится чувством, которое определяет мужчину как слабого, незрелого, глупого. Если он колеблется, сдаёт свою территорию, не отметает посягательства на свою женщину, то он достоин лишь презрения.
Драма разрушения мужчины тоже протекает в постоянном колебании. В зависимости от того, какие решения принимает Поль, к нему формируется отношение Камиллы, которая считает, что все его решения неверные, а сам Поль представляется глупцом и слабаком. Презрение становится тотальным, когда исчерпывается ресурс уважения.
А тут ещё появляется потрясающе цельный человек, мистер Мужественность. Он со скукой смотрит на пейзажи Средиземноморья, на берегах которого рождались мифы, иногда шалит, заполошным дискоболом метая коробки с киноплёнкой, покупает и продаёт кино. Джереми Прокош (Джек Пэлэнс) - капиталистическое говорящее животное, такое глупое, такое обаятельное. В него решительно невозможно не влюбиться. Или просто остаться с ним, чтобы насолить мужу - сложно сказать стал ли Прокош катализатором разрыва или Камилла просто использовала его для иллюстрации своего презрения Полю.
Фильм продолжает постоянные колебания, однако тема постепенно выкристаллизовывается. Это навязчивая тема ранних фильмов Годара - тема предательства. ЖЛГ 60-х - певец девятого круга дантова Ада, где предатели вмерзают в лёд. Предательство становится простейшей вещью, не требующей особого решения, предавать легко - и это пугает Годара. А иногда предательство даже можно прикрыть презрением - циничный ход, когда тот, кого предали, ещё оказывается и виноват.
Слабый человек Поль прощается с Фрицем Лангом, а красный кабриолет на дикой скорости уже пролетает восемь кругов Ада, чтобы навечно вмёрзнуть в девятый.