Закадровый голос и визуальное - одиночество, диада, триада
Мне очень приятно, что вслед за публикацией статьи о закадровом голосе, визуальном и их взаимоотношениях, состоялся интересный разговор в Фейсбуке, который отметился (как мне кажется) рождением пары идей, которые развивают тему статьи. (Я уже давно говорил, что пора подхватывать идеи - у нас щедрые люди, которые в таком интересном обсуждении запросто рождают идеи, которые могут превратиться в статьи и эссе; правда, за всем не поспеешь.)
Моё обращение к теме voice off и визии, наверное, всё же спорадическое - сейчас я ухожу в другие степи. Но часть диалога в ФБ меня зацепила - это обсуждение статьи "Ветряная камера" вместе с её автором, Дмитрием Мартовым. В статье заявлена и раскрыта очень интересная, прямо-таки соблазнительная тема ксенопоэтики как "творения из искажённых, разнородных материалов". Я, анализируя очень интересный, умный экспериментальный фильм Николя Рэя "иначе, Молюссия" в своей статье, несколько критически отнёсся к созданию цельного творения из видео и аудио, которые совершенно оторваны друг от друга. Причиной моего скептицизма было то, что мыслив в поле, скажем так, статьи Делёза "По каким признакам определяется структурализм" и рассматривая аудио и видео как два элемента (и элемента принципиально разнородных!), я почти отказал в существовании того случая, когда эти элементы наиболее самостийные, но слагают структуру. Отказал, наверное, из личного подхода к неумению сдержать такую структуру в стабильном состоянии.
А вот сегодня придумалось. А сдерживать ничего и не нужно - структура будет собираться и разваливаться снова и снова. В этом её движение, бытие. Придумалось сравнение: видео - это тело, аудио - душа, которые вместе слагаются в живого человека. Спорить с разнородностью телесного и душевного - дело интересное, но зряшное. Происходит раскачивание маятника от видео к аудио и наоборот - движенье, движенье, движенье...
Но Дмитрий Мартов в упомянутой статье и в фейсбучном разговоре сказал о третьем элементе - ксеноагенте (удачное сравнение - песчинка, которая попадает в мантию моллюска, тревожит её, заставляя покрывать инородное тело слоями перламутра и рождать жемчужину). И теперь мне интересно, а что становится ксеноагентом для структуры "видео - аудио".
Моё обращение к теме voice off и визии, наверное, всё же спорадическое - сейчас я ухожу в другие степи. Но часть диалога в ФБ меня зацепила - это обсуждение статьи "Ветряная камера" вместе с её автором, Дмитрием Мартовым. В статье заявлена и раскрыта очень интересная, прямо-таки соблазнительная тема ксенопоэтики как "творения из искажённых, разнородных материалов". Я, анализируя очень интересный, умный экспериментальный фильм Николя Рэя "иначе, Молюссия" в своей статье, несколько критически отнёсся к созданию цельного творения из видео и аудио, которые совершенно оторваны друг от друга. Причиной моего скептицизма было то, что мыслив в поле, скажем так, статьи Делёза "По каким признакам определяется структурализм" и рассматривая аудио и видео как два элемента (и элемента принципиально разнородных!), я почти отказал в существовании того случая, когда эти элементы наиболее самостийные, но слагают структуру. Отказал, наверное, из личного подхода к неумению сдержать такую структуру в стабильном состоянии.
А вот сегодня придумалось. А сдерживать ничего и не нужно - структура будет собираться и разваливаться снова и снова. В этом её движение, бытие. Придумалось сравнение: видео - это тело, аудио - душа, которые вместе слагаются в живого человека. Спорить с разнородностью телесного и душевного - дело интересное, но зряшное. Происходит раскачивание маятника от видео к аудио и наоборот - движенье, движенье, движенье...
Но Дмитрий Мартов в упомянутой статье и в фейсбучном разговоре сказал о третьем элементе - ксеноагенте (удачное сравнение - песчинка, которая попадает в мантию моллюска, тревожит её, заставляя покрывать инородное тело слоями перламутра и рождать жемчужину). И теперь мне интересно, а что становится ксеноагентом для структуры "видео - аудио".